Контроль

      — Кость, постой-ка, — Настя окликнула свою подругу. — Что это за завтраком было?       — О чем ты? — девушка кинула взгляд на выходящую с кухни Алину.       — А вот об этом, — кивнув головой, продолжила Петрова. — Только невнимательный бы не заметил ваши перестрелки глазами.       Их спалили, и Косте казалось что сейчас ее отчитывала мать за что-то непристойное, при чем поза подруги — руки в бока — придавала ситуации реальность. Не хотелось признаваться, не хотелось. Ну то есть, конечно хотелось поделиться с подругами тем, что она хоть немного, но стала счастливее.       — Бляя, Настяяя. — закрыв руками лицо простонала татуированная.       — Ладно, иди сюда, — протянув в объятия, проговорила подруга. — Она тебе нравится?       — Да.       — Я так понимаю это вроде как взаимно?       — Вроде как да.       — Во дела. Но ты смотри, — разорвав объятья, продолжила, — если она что-то тебе сделает, скажет я её разнесу, ты поняла.       — Ладно, всё, пошли. — Костя потащила подругу на улицу.       — Я серьезно!       — Верю, верю.       — Ой, дурочка, я не могу. — У Петровой никак в голове это не укладывалось: что общего эти двое нашли друг в друге.       Несмотря на то, что пацанки проиграли малышне в интеллектуальном баттле, настроение было у всех на вышке, ведь сегодня будет вечериночка.       Ближе к вечеру редакторы сказали девчатам, чтобы те начинали готовиться. Спустившись в холл, увидев платья, многие ринулись к ним с целью выбрать самое лучшее. А у кого-то была одна цель — лишь бы подошло по размеру. Как бы они и не назвали себя пацанками они в первую очередь оставались девушками. Это можно было заметить по их горящим и испуганным глазам при виде платьев. Каждая хотела выглядеть хорошо. И вот платья были подобраны, макияж сделан. Отряд «Ромашка» готов был ворваться на вечеринку и взорвать всё там своим появлением.       Спустившись вниз, увидев парней, пацанки решили что будет очень весело. И думали они до того момента пока не увидели на столе только фрукты и сок, и никакого алкоголя. Пыл, знатно потусить, у многих поостыл. Ну что, надо наслаждаться и этим. Спустя полчаса раздался возглас одной из девушки о том, что там есть ещё парни, и не одни. Одной из первой на новую территорию рванула Кузнецова, у которой глаза стали разбегаться от наличия алкоголя на столе. Душа всех пошла в пляс. Правда, кто-то сдерживал себя, кто-то наплевав на все отрывался на всю катушку.       — Алин, тебе не кажется что уже достаточно? — Костя уже в третий раз подходит к девушке и пытается отобрать очередной стакан.       — Это тебе кажется, мне нет. — Наливая себе ещё, ответила голубоглазая.       — Я же переживаю за тебя. — Пытаясь обнять её, была отвергнута, Горб увернулась от объятий, попутно закидывая содержимое своего стакана: — Иди вон за Беллу переживай.       — Что? Это сейчас к чему было сказано?       Почему пацанка вела себя так для Кости было загадкой, и пока она стояла обескураженная, улыбчивая уже успела повиснуть на шее у Аси, которая была уже 'готовая'. Единственное что придавало спокойствие так это нахождение Веры рядом с Алиной.       Спустя какое-то время безобразие на вечеринке остановили преподаватели. И очень кстати вовремя, из-за перформанса Аси, Тина чуть не натворила делов.       — Доброй ночи, девушки, — поприветствовала всех Лаура Альбертовна. — Как проходит ваш праздник?       В тот момент у всех пацанок в голове была лишь одна мысль: «Нам пизда».       В ответ послышалось: «Хорошо», «Нормально», «Не очень».       — У меня нормально, — ответила Костя. Девушка выпила лишь пару бутылочек пива.       Преподаватели начали отчитывать почти каждую пацанку. Жёстко прошлись по Асе, которая в свою очень цеплялась за всё лишь бы оправдать своё поведение. Костя была спокойна до того момента, пока очередь не дошла до Алины.       — Алина, какие вы сделали вывод за эту неделю?       — Что я не очень раскрываюсь, и это очень мешает мне решить проблему.       — Поэтому вы решили выпить и покурить? — директор не отставала от неё.       — Видимо да, — девушка не могла ничего сказать в своё оправдание, её поведение было на виду у всех. — Я признаю свою ошибку.       Косят жалела что не смогла настоять на том, чтобы та так сильно не накидывалась алкоголем. Ей оставалось только молча наблюдать за своей улыбчивый и переживать за то, чтобы её не выгнали.       — Алина и Ася, — начала Мария Владимировна, — ваша мотивация вызывает у нас сомнение.       — Я благодарна хотя бы за то, что была тут. Это мне помогло и пошло на пользу. Я не курила восемь дней, не лезла в драки. Я пыталась уладить конфликты, — голос девушки дрожал то ли от наступающих слез, то ли от холода, который стоял этой ночью. — И я помогала девочкам в этом плане. Мне нужен проект и я думаю, что он мне поможет, потому что другого выхода у меня нет.       «Ах, Алина, моя милая Алина», — Костя стояла далеко от неё, а так хотелось быть рядом, обнять, поддержать, прошептать что всё будет хорошо.       Сердца двух девушек бились с бешеной скоростью, каждая из них понимала, что сейчас решиться судьба для них двоих.       — И сегодня первой школу леди покидает, — директор сделав паузу, которая оттягивала момент оглашения приговора для девушек, договорила, — Ася Митронина.       В этот момент, как минимум три, девушки выдохнули с облегчением.       Костя испытала невероятные эмоции от того, что её улыбчивая не покидает проект. Её ничего не останавливало, и протиснув сквозь толпу бросилась ей на шею.       — Я рада, очень рада что ты не уходишь, — шептала она.       Тепло тела Кости — всему происходящему придавала реальность, это не сон. Обнимая её, не могла поверить, что судьба была в очередной раз благосклонна к ней.       Их спокойствие нарушила очередная истерика Аси.       — Вера, где Алина?       — Не знаю, из-за истерики Аси и Ники упустила её. Но я её проводила в комнату, посмотри, может она там.       — Хорошо.       В доме творился очередной хаос, где во внимание попадали совсем не те, кто был нужен. Спустя десять минут девушка была найдена на скамейке с очередной бутылкой. Костя не смогла уследить на вечеринке за Алиной, пару замечаний, но они все были проигнорены. Складывалось впечатление, что улыбчивая специально не слушала её и была просто счастлива от того, что сейчас сможет напиться вдрызг. Да ещё эта Ася! Она всем, абсолютно всем мозолила глаза. Посадишь её на скамейку, скажешь чтоб она успокоилась, только начнёшь искать Алину, а этой и след простыл. Правда, отдельное спасибо надо сказать Кузнецовой. За то, что та стопорила практически всех, кто хотел заступиться за Асю.       — Так, дай это сюда, — раздражённо проговорила Купер. — Пиздец, Алина, что ты творишь, тебя и так чуть не выгнали, а ты продолжаешь пить.       Подняв нетрезвый взгляд, хриплым голосом проговорила: — Что тебе от меня надо?       — Пошли домой, тебе надо умыться и лечь спать. — Уже хотела взять ее за руку, но та увернулась, при этом чуть не навернулась со скамейки.       — Тише, тише, я рядом, — присев на корточки, пацанка не знала что делать сейчас, поправляя волосы, спросила: — Алина, что случилось?       — Что случилось? Дай-ка подумать! — от того что она попыталась сделать умное выражение лица, у Кости вылетел смешок и кажется это стало последней каплей для голубоглазой.       — А что ты смеёшься? Тоже обсуждаешь меня за глаза и хочешь узнать, почему я нахожусь тут и что мне тоже действительно нужна помощь?       — А, я ничего такого не…        Не успев договорить, была перебита: — Все, все хотят узнать, в чем моя проблема, и не смей сейчас затыкать мне рот!       Странно было видеть её в таком состоянии, и было страшно, мало ли что она могла натворить сейчас.       На крик уже стали выходить пацанки, которые были в состоянии сделать это.       — Бля, а с этой то что? — Петрова стояла на лестнице в своей любимой позе — руки в бока.       Вера не хотела, чтобы все видели девушку в таком состоянии, уже спускалась к ним.       — Алина, это того не стоит, идем. — Дуванова уже хотела взять за руку, но та не позволила это сделать.       Плотину, которую строила девушка, прорвало и тут все услышали что давно хотели услышать.       — Вера, они хотят знать правду, понимаешь. Они. Хотят. Знать. Правду. А что именно вам будет интересно? — поднявшись на ноги, она продолжила. И спасибо зеленоглазой что держала её, ибо милое личико точно встретилось бы с каменной дорожкой.       — Вы считаете меня высокомерной сукой лишь потому что я необщительная, неразговорчивая, не кричу о проблемах направо и налево. Потому что не умею этого делать, я привыкла все переживать внутри себя, привыкла настолько, что стала тонуть во всем этом. В детстве отец всегда затыкал мне рот, запрещал кому-либо говорить о проблемах, — язык заплетался, но она не могла заставить себя замолчать. — Он бил маму, он бил меня! И я молчала, на протяжении многих лет! Из-за всего этого я стала находить успокоение в наркотиках, ловила передозы, была в психушке. И знаете что? Каждый раз я вновь возвращалась туда, откуда хотела бежать и меня вновь затыкали!       Пацанки стали переглядываться между с собой, всем было неловко это слышать вот так вот в пьяном угаре.       — И хоть бы раз кто-нибудь из вас по нормальному спросил: «В чем твоя проблема, Алин?». Нет же, вы просто с первого взгляда сделали вывод о моём высокомерие, — разводя руками, продолжала она, считая, что всё это было слишком простым для неё, но сложным для других. — Да, вокруг меня стена, которую построила Я, потому что не находила спасение в своём окружении, — голос задрожал, до истерики оставалось пару секунд. — Не умею я говорить о себе, выворачивать свою душу перед всеми, как вы! А мне просто хотелось, чтобы кто-нибудь просто постучал по моей стене, и понял что она не из бетона! Да, она высокая, но сука тонкая и было бы достаточно одного удара, чтобы это понять. Одного удара, но все лишь обходили её стороной и вокруг в поиске лазейки, дырки, и не находя — уходили. Я просто хочу выбраться из своей же тюрьмы, в которую себя заточила. Я просто хочу познать жизнь по ту сторону моей стены, но для этого только одних моих сил уже недостаточно. — Рыдая закончила девушка.       Сказанное сегодня, завтра уже будет в прошлом.       И лишь плач Алины нарушал молчание. Кто-то после услышанного сделал для себя вывод, кто-то испытывал чувство вины. И только улыбчивая должна была почувствовать облегчение, но которое почему-то так и не наступало.

Я не хочу терять контроль. Уже ничего нельзя поделать. Я не хочу терять контроль. Уже ничего нельзя поделать

      — Иди сюда. — Костя, заключив ту в объятья, не смогла сдержать свои слезы. Вот они стоят в объятиях друг друга, плачут. И только сейчас пришло долгожданное облегчение!