Жажда

      Ты тоже могла быть ведьмой.       Слова взрываются внутри меня, как бомба, но почему-то не один раз, как положено, а много. Каждое слово влетает в сознание отдельным ударом.       – Мейси, это абсурд. Я готова поверить во многие вещи. Например, что в этой школе все до единого – пришельцы...       – Мы не пришельцы, – Мейси, кажется, обижается.       – ...и я даже могу поверить в вампиров. Но я – ведьма? Это уже перебор.       Мейси несогласно цокает языком.       – Я не говорила, что ты ведьма. Я сказала, что ты можешь ей быть. Если бы твой отец не влюбился в твою маму и не потерял силы, ты бы тоже была ведьмой.       Не знаю, как от шока не падаю на пол, потому что мир перед глазами начинает стремительно кружиться. Слова Мейси вертятся тайфуном шока вокруг меня и снаружи, не дают вдохнуть полной грудью.        – Так, стоп-стоп. Ты говоришь, что мой отец тоже... как? Ведьмак?        – Колдун. Да. Как и мой папа. А я ведьма. Это семейное.        – Семейное – это один цвет глаз, а не колдовство! – в сердцах говорю я, раздосадованная, что ничего, оказывается, не знаю о собственной семье. – Расскажи мне о моем папе. Как он мог быть колдуном, а я и понятия не имела?        – Потому что он утратил свои силы, когда полюбил твою маму. Колдунам не положено жениться на людях, это ослабляет наш род. Поэтому... вот так. – Мейси горестно пожимает плечами.        – Мой отец женился на маме, из-за этого потерял силу, и поэтому я – обычная, – резюмирую я. Мейси кивает. – Невозможно это все...        – Возможно. Сложно поверить – да. Но возможно, потому что это правда.        – Потому что ты ведьма.        – Потому что я ведьма.        Мы обмениваемся взглядами – шокированным и весёлым. Я поднимаю руки.        – Поня-ятно, – стараюсь придать себе спокойный вид, чтобы Мейси не сильно волновалась за мою психическую стабильность. Вполне достаточно, что за нее переживаю я сама. – Я в родстве с колдунами.        Мейси расслабляется.        – Типа того. Стремно, да?        – М, необычно, я бы сказала. – Испытующе смотрю на кузину и вижу ее теперь немного иначе. У меня столько вопросов... – Итак? Ты можешь зажечь свечу силой мысли?        Мейси покатывается от смеха.        – Я ведьма, а не джедай. Ты хочешь подтверждения, что я не шучу? – проницательно спрашивает Мейси с доброй улыбкой. Приходит мысль про фею-крестную.        – Может быть, хочу.        – Не все ведьмы такие, какими их представляет Роулинг.        – А что ты можешь? Если ты не против моего вопроса.        – Не против, – она подмигивает и ведет рукой в сторону чайника на холодильнике, чуть согнув пальцы. Из носика сразу начинает валить пар.        – Да ладно! – подхожу к кипящему чайнику, который даже к сети не подключен. Но Мейси на этом не останавливается – она бормочет что-то и поворачивает ладонь сначала наверх, потом вправо. Заварка сама собой насыпается в чашку, и туда же взлетевший чайник наливает кипяток. Потом чашка мягко лавирует в мою сторону. Кузина сделала чай взмахом руки? Слышать и видеть – разные вещи, и я опять буксую.        – Ты сделала чай?        – Как видишь. Попробуешь?        Я киваю.        – Нет, спасибо.        – Так да или... – хмыкает Мейси.        – Нет. – Под моим взглядом Мейси сама пьет чай, а я грустно отворачиваюсь. – Почему он мне не рассказал? Твой папа.        Впервые за все время Мейси выглядит так, что ей очень стыдно.        – Я думаю, что он собирался. Но тебе снова и снова было тут плохо, и время всегда было не подходящее. Он просто... не смог, наверное.        – А бывает подходящее, чтобы рассказать о существующих монстрах? – Молчание растягивается по комнате, как резина. – Дурдом.        – Лили, я понимаю, что это непросто...        – Мягко говоря.        – ...но я обещаю, что все будет хорошо.        – Ну, можно меня винить? Ощущение, что я попала в менее кровожадную версию «Игры престолов».        – Старшая школа может быть и того хуже, – фыркает кузина, и атмосфера в комнате сразу становится легче. – Сколько раз ты чуть не погибла со дня приезда?        – То были несчастные случаи.        – Вероятно, – Мейси опасливо склоняет голову к плечу. – Но Джексон психует. А учитывая, что это Джексон Вега, а он никогда не психует...        – Он бесится, потому что меня кто-то укусил!        Я тащу Мейси в ванную и в который раз нарушаю завет врача – стягиваю перевязку.        – О! Так в этом дело? – Мейси беспечно машет рукой. – Я могу объяснить.        Вот так просто, она может? Невольно хватаю ее за плечо.        – Да уж, пожалуйста!        – Это сделала Мариса.        – Медсестра?        – Да. Видимо, это был единственный шанс вылечить твою шею. Она была рассечена. Если бы Джексон не сделал то, что сделал, ты была бы мертва.        – Он отнес меня к врачу, да.        – Не только. Он запечатал твою рану, чтобы ты не истекла кровью до смерти на пути к врачу.        – Как «запечатал»? – настороженно уточняю я, уже не зная, что могу услышать следующим. Мейси кидает на меня короткий понимающий взгляд.        – Яд вампира имеет множество различных применений. Зависят они от намерений вампира. Так что Джексон не кусал тебя, он лишь использовал яд, чтобы остановить кровь. – Мейси коротко ухмыляется. – Как я поняла, он подошёл к делу слишком основательно. Даже медсестра не сразу смогла добраться до раны. – Видя, что я тщательно обдумываю услышанное, Мейси продолжает. – Так что она использовала собственный яд поверх яда Джексона, чтобы вылечить тебя.        – И у меня в крови сейчас яд двух вампиров? – Мейси кивает. Отчего-то чувствую себя грязной. – И никого это не беспокоит?        – А почему мы должны волноваться? Ты хорошо себя чувствуешь, скоро выздоровеешь полностью.        – Но... а истории? Вроде того, что теперь я должна... ну... стать... – чувствую себя круглой дурой, произнося это. Не могу говорить дальше и скалюсь а-ля кровожадная хищница. Мейси сгибается от смеха пополам, даже на раковину облокачивается. – Что это значит? Это не «нет»!        Мейси вытирает слезы и, все еще хихикая, качает головой.        – Нет, у тебя не выскочат клыки, и ты не начнёшь пить кровь всех подряд. По факту, ты сейчас жива только потому, что с тобой был вампир. И не какой-то там, а Джексон. Не многие бы сдержались от соблазна...        Мейси замолкает и пожимает плечом.        – Выпить из меня все? – горько уточняю я.        – Я бы не такие слова использовала.        – А смысл бы в твоих словах поменялся? – Мейси качает головой и, кинув на меня долгий взгляд, покидает ванную комнату. Я сразу иду за ней, не согласная махнуть рукой на собственные вопросы. Глядя на одевающуюся Мейси, опираюсь на шкаф спиной. – А зомби существуют на самом деле?        Мейси опять хохочет.        – Нет! Они нереальные. Хотя у нас есть оборотни.        – М-м... Вампиры, оборотни, ведьмы, драконы.        – Если вдаваться в технику, то не совсем так. В понимание оборотная входит наличие полной луны для обращения. А для наших оборотней это не обязательно – они могут обращаться по своей воле. Как и драконы.        – И Флинт может стать драконом в любое время, когда захочет?        – Он и так дракон все время. Но он может перекидываться из одной формы в другую по собственному желанию.        – А Кэм? Твой парень. Он тоже маг?        – Чернокнижник, да.        – А что насчёт...        – Слушай, я очень голодная, – перебивает Мейси, уже полностью облаченная в школьную форму. – Давай я отвечу на остальные вопросы по дороге в столовую?        Хмурюсь, неуверенно глядя на дверь.        – Мекхи сказал, чтобы я тут ждала Джексона.        – Я обещала, что ты не пойдёшь на занятия, а не что ты будешь сидеть в комнате. К тому же, если они беспокоятся о том, кто тебя укусил – это и вовсе не проблема. Я знаю откуда укус и что он безопасен. Так что мы просто возьмём завтрак и вернёмся сюда до того, как Джексон появится.        В столовой полно народу, но все ощущается иначе. Даже не осознавая, начинаю угадывать, кто каким существом является. Вопросов появляется еще больше. Почему вампиры ходят в столовую, если питаются кровью? Где они вообще ее добывают? Невольно касаюсь шеи. Джексон и врач спасали меня, но пили они мою кровь или нет? Сама себя закапываю отчаянием и незамедлительно ощущаю, что слабею.        – Мне лучше вернуться в комнату.        – Тебе плохо? – сразу паникует кузина. – Слабость? Голова болит? Что? Кружится?        – Нет-нет. Просто будто не в своей тарелке, – смущенно опускаю взгляд. Мейси грустно смотрит вокруг.        – Лили, это те же люди, с которыми ты ходила на занятия. С которыми играла в снежки.        – Они так же могут измельчить меня в пыль, если захотят.        – Ну, пыль – перебор, – фыркает Мейси.        – Ты знаешь, что я имею ввиду. Они смотрят на меня, куда бы я ни пошла, – возмущение выглядит нелепо, потому что вдобавок я смущаюсь такому количеству нежелательного внимания.        – Расслабься, им просто любопытно. К тому же Джексон провел с тобой за эти дни больше времени, чем с ними со всеми вместе взятыми.        – Что?        – То есть... – Мейси прочищает горло. – В Академии это большое дело. Джексон выказал к тебе интерес. Значит, и ты теперь значима. Теперь, как хочешь, а я пойду в очередь! Сегодня день шоколадных круассанов, а их быстро разбирают.        Я шутливо делаю реверанс:        – Кто я такая, чтобы вставать на пути девушки к круассанам?        Сзади говорят:        – В этой академии такой вопрос каждый парень задаёт себе минимум один раз в неделю по средам.        Стремительно оборачиваюсь и натыкаюсь на горящий искрами веселья взгляд Флинта. Приходится выдавить вымученную улыбку и притворяться, что меня совершенно не волнует тот факт, что стоящий передо мной парень может прямо сейчас превратится в дракона.        – Привет, Ф... – неожиданно попадаю в крепкие объятия, – ...Флинт, – заканчиваю я ему в грудь и неуютно отстраняюсь. Он внимательно смотрит на меня взглядом, в котором плескается расплавленное золото.        – Ты выглядишь измученной, Лили. Может, сядешь? Я сам тебе тарелку принесу.        – Даже не думай, – немного напряжённо улыбаюсь я, и Флинт грустнеет.        – Я все еще чувствую себя виноватым за то, что случилось во время снежной войны. Может, хоть так смогу искупить вину.        – Хватит, Флинт. Я благодарна тебе за спасение моей жизни, и давай закроем тему?        – Перестань, Лили, – взгляд Флинта сильнее тускнеет. – Ты бы даже на это дерево не забралась, если бы не я.        – А я думаю, что нам просто нужно согласиться с тем, что мы друг с другом не согласны, – дружелюбно заявляю я, и Флинт дарит мне свою самую очаровательную улыбку. Даже ямочки на щеках замечаю. И вдруг киваю, чувствуя себя чуть лучше. – Я согласна на завтрак. Добудешь мне круассан? И немного фруктов было бы замечательно.        Флинт становится таким счастливым, будто перед ребенком рождественская елка загорелась.        – А пить что будешь?        – Удиви меня.        На мгновенье его взгляд темнеет, и там появляется что-то неспокойное, чему затрудняюсь дать название. Но сразу это «что-то» исчезает и оставляет за собой обычную лёгкость.        – Поверь, я это сделаю, – он поднимает бровь, становясь похожим на озорного мальчишку, и, словно куклу, поворачивает меня за плечи. – Мой стол там. Иди, я догоню.        Я киваю и послушно иду в указанном направлении, пару раз оглядываюсь. Флинт все время смотрит на меня, будто боится, что ошибусь столом. Вдруг по столовой разлетается жуткий вкручивающийся металлический звук, и тут же он раздаётся еще раз совсем рядом. Инстинкт заставляет поднять голову, и я в ужасе вдыхаю.        Огромный канделябр, звеня стеклом и железом, опасно раскачивается прямо над моей головой. Я успеваю только пискнуть, как он срывается с потолка, и одновременно кто-то сгребает меня в охапку и прижимает грудью к ближайшей стене. Я едва не разбиваю об эту самую стену лоб, но спустя пару секунд – под оглушающий звон упавшего канделябра – понимаю, что лучше так, чем угодить под эту кучу железа.        Я пытаюсь обернуться, но крепкая хватка мало того, что не позволяет этого, так держащий меня парень обвивает меня еще крепче и вжимается своей грудью в мою спину в попытке то ли защитить, то ли слиться со мной. И тут приглушенные шоком органы чувств доносят до меня кое-что. Запах. Знакомый, приятный, свежий, холодный.        Джексон.        В ту же секунду он разворачивает меня и проводит руками по плечам, рукам и талии, а его лицо являет такое сочетание ужаса и беспокойства, что я сначала даже глазам не верю.        – Лил! Ты в порядке? – Все еще в шоке хватаю губами воздух. Джексон грубо встряхивает меня. – Отвечай мне! Ты в порядке? – На этот раз получается слабо кивнуть, все произошедшее с опозданием догоняет меня и лупит по затылку страхом. А потом я, наконец, сосредотачиваюсь на Джексоне. И понимаю, что по сравнению с ним я в полном порядке.        – У тебя кровь! – хрипло восклицаю я. Подбегает Мейси – ее лицо белее снега.        – Лили, ты как?!        – Я в норме. У Джексона идет кровь.        – Все хорошо, – отмахивается он. – У тебя что-то болит?        – Не я тут ранена, – хмурюсь я. Не могу сдержаться и веду пальцами по правой щеке Джексона, где кровоточат порезы. Вспоминаю, что в сумке лежит маленькая аптечка, и мягко толкаю Джексона в грудь. – Сядь. – Не двигается, конечно. Я вкладываю в голос максимум мягкости. – Я прошу тебя, сядь. Пожалуйста. Тебе нужна помощь.        Джексон долгие секунды не двигается, а когда все же садится, его взгляд намертво приклеен к моему лицу. И мне дурно даже не от осознания, что Джексон спас меня, и не того, что Аляска опять хотела закрыть мой файл. А от того, что я никогда не видела столько лютой ярости в лице Джексона. Но сейчас мне наплевать – пусть хоть ногами от злости топает – лишь бы дал раны обработать. И он сидит спокойно, не отрывая от меня тяжелого взгляда, пока я стираю кровь антисептической салфеткой. Не знаю, могут ли вампиры подхватить инфекцию, но он меня не остановил, так что, полагаю, я все делаю правильно. Мои руки немного дрожат, но я не обращаю внимания. И, только закончив, оглядываюсь.        Столовую уже заполонили преподаватели и что-то бурно обсуждают, а ученики стараются вести себя тише. Но самое странное, что Отряд Джексона – пятеро парней – окружили нас и отгораживают от остальных живым щитом. И в их кольце чувствую себя очень глупо со своим желанием позаботиться о Джексоне и сразу убираю руки, пристыженно пряча лицо за волосами.        – Прости.        – Не извиняйся. – Джексон поднимает мое лицо за подбородок. – И не прячься. Ни у кого тут нет ни малейшего права что-то сказать в твою сторону.        – Спасибо, что спас меня. Опять.        Стараюсь отвернуться, но Джексон сжимает пальцы на подбородке чуть сильнее.        – Мне не пришлось бы это делать, будь ты в своей комнате, где ты должна была оставаться. Где я велел тебе оставаться, – добавляет он куда ниже и более зловеще. И это неожиданно бесит. Я резко вырываю лицо из хватки.        – Знаешь что! Тебя даже не было тут, когда мне нужно было с тобой поговорить! Так что заставляет тебя думать, что я стану тебя слушать! Кроме того, мы без тебя уже выяснили, что меня укусила медсестра, поэтому поводов для беспокойства нет.        Джексон снова берет меня за подбородок, его рука слегка трясется. От страха за меня или злости, опять же, на меня, я не знаю.        – Канделябры сами по себе не падают. Ветки сами по себе не ломаются.        – Там был ветер...        – В этой комнате как минимум двести человек, которые могут поднять такой ветер движением пальцев, – грубо перебивает Джексон. – Столько же могут уронить этот железный гроб. – Теперь он говорит мягче, так тихо, что я, даже стоя вплотную, едва слышу его. – Лил, я пытаюсь тебе сказать, но ты не желаешь слушать. Кто-то пытается тебя убить.