Нелюбимый

POV Чанмин Все шло далеко не так, как я предполагал в начале. Свадьба в самом разгаре, гости навеселе, официальная церемония прошла вроде бы успешно, но моя невеста, а вернее, уже жена, выглядит совсем неважно, и это слабо сказано. Несмотря на мои многочисленные попытки и неиссякаемое упорство, до сегодняшнего дня я не имел возможности увидеться с ней, что не могло не насторожить меня, и, как выяснилось, не зря. Смотря на нее сейчас, такую грустную и несчастную, с покрасневшими от слез глазами и явно переживавшую в душе бурю негативных эмоций, я невольно вспоминал события того дня, когда увидел ее впервые. *** Это была очередная вечеринка по случаю очередного дня рождения одного из наших коллег, и я был вынужден на ней присутствовать, несмотря на жуткую усталость, свалившуюся за эту сумасшедшую неделю. Найдя в этой толпе именинника, я поздравил его, оказывая свое уважение, но затем одиноко расположился у бара с бокалом шампанского в руке, желая поскорее поехать к себе домой и, отключив все телефоны, посвятить выходные долгожданному отдыху. Вскоре подошел Юнхо-хен, и уже вместе мы принялись обсуждать события прошедшей недели на работе, но внезапно мой взгляд остановился на девушке, что стояла неподалеку от нас. Явно не кореянка и даже не азиатка, она смотрела на окружающих так, словно все они были ей скучны и неинтересны, словно ей тяжело находиться здесь, и она хочет уйти, но не может себе этого позволить. Темные длинные волосы тяжелыми прядями спадали ей на плечи, в ее бездонных глазах плескались некая отстраненность и холодность, что только подчеркивало их красоту. Идеальная светлая кожа, пухлые губы, нежный овал лица, высокие, чуть выдающиеся скулы… Это белое платье чуть выше колен, что так удачно подчеркивало стройность ее юного тела и женственные формы, полное отсутствие косметики на лице, изящные руки с красивыми пальцами… В ней было идеально все… - Хен, а кто это? – спросил я у Юнхо, кивнув головой в сторону этой прекрасной незнакомки. - Как? Ты не знаешь? - А что? - Это ведь твоя невеста, дочь господина Ким! – чуть громче, чем следовало бы, сообщил Юнхо. – Вернее пока несостоявшаяся невеста, ты ведь ясно дал понять своему отцу, что не допустишь такого брака. Не сразу, но я начал припоминать события прошлого месяца, когда отец оповестил меня о том, что нашел для меня хорошую, по его мнению, кандидатуру для моей женитьбы, которую он так стремился устроить. Но что за вздор, в нашем-то веке, жениться по договору? Я так устал от этих навязчивых разговоров родителей на эту тему, что в последние несколько раз просто не приходил на устраиваемые ими свидания с потенциальными невестами. И если мои расчёты верны, то она является последней девушкой, с кем я не пошел на свидание. Но мог ли я знать, что упускаю такое чудо? За всю мою жизнь у меня было несколько романов, но к каждой из своих женщин я относился слишком серьезно и трепетно, и, какими бы полноценными и искренними мне не казались наши отношения, мне всегда приходилось расставаться с ними по разным причинам. Моя первая любовь случилась еще в школе, но разве кому-нибудь удается сохранить эти чувства на всю жизнь? Со мной такого не случилось, но я всегда буду хранить самые трепетные воспоминания о моей первой и невинной любви. Однако самой запомнившейся женщиной на данный момент для меня являлась англичанка Эми, с которой я познакомился в Лондоне еще будучи студентом. Эми была младше меня всего на один год, и ее бесконечная харизма в сочетании со своеобразной внешностью привлекали многих парней, в том числе и меня. Медленно, но верно, я начал ухаживать за ней, а она была благосклонно расположена ко мне, и со временем мы сблизились и начали встречаться. Если в самом начале отношений она была ласковой, нежной и открытой, то постепенно я начал замечать в ней качества, которые заставили изменить мое видение к этой женщине. Все чаще она начала устраивать мне ссоры и скандалы, предъявляя нелепые причины для этого, ибо я никогда не давал ей повода. Она могла отменить свидание в самую последнюю минуту, когда я был уже на месте и стоял с букетом цветов посреди улицы, и даже не извиниться за это. Я многое прощал ей, списывая сложность ее характера на особенности менталитета, но когда пришло время моего возвращению в Корею, нам обоим было ясно, что дальше свой жизненный путь каждый из нас должен пройти отдельно, а потому мы расстались без особых сожалений и душещипательных сцен. До сих пор мы иногда общаемся в сети, узнавая о том, как обстоят дела друг у друга или отправляя поздравления на праздники, но не более. Мы смогли остаться друзьями, и я с уверенностью могу сказать, что как друг она для меня значит больше, чем возлюбленная. Со всеми моими бывшими я стремился расставаться мирным путем, и мне почти всегда это удавалось. Суметь сохранить дружеские отношения, или хотя бы делать вид, оставляя для себя только хорошие воспоминания и отбрасывая плохие – вот к чему я стремился до последнего. После возвращения в Сеул я уже не намеревался заводить серьезных отношений, но уже спустя полгода увлекся новой особой, с которой познакомился в клубе. Но и эти отношения не привели ни к чему хорошему, я слишком быстро понял, что она принадлежит к тому типу женщин, которые умело пользуются мужчинами. Я вовсе не против обеспечивать любимую женщину, наоборот, я считаю это правильным, но только тогда, когда от нее есть отдача в виде преданности и верности, заботы и любви. Но я видел лишь то, как она транжирит мои деньги, целыми днями пропадая в именитых бутиках и салонах, меняя одни наряды за другими, любезно предлагая мне свое тело взамен с видом такого самопожертвования, что я даже начинал чувствовать себя извращенцем. К счастью, я быстро взял себя в руки и сумел с ней расстаться, хоть и не так хорошо, как со всеми до этого. Но это меня уже не волновало, я не хотел иметь ничего общего с такими людьми. И вот теперь, глядя на эту девушку, я начинал жалеть о том, что не пошел на то свидание, но ведь наши семьи еще только начали переговоры о возможной свадьбе, а стало быть, совсем не поздно наверстать упущенное. - Что, понравилась? – поинтересовался Юнхо, отвлекая меня от мыслей. - Не то слово. Ты знаком с ней? - Лично нет, но я ее знаю. Часто бываю у них дома и могу сказать, что она хороший человек, совсем не избалована, как это бывает в таких семьях. - Она приемная? – поинтересовался я, ведь ее внешность говорила за себя. - Наверное. Если честно, об этом никто не говорит, сам понимаешь. Я лишь кивнул в ответ, намереваясь подойти к ней, но заметил рядом с ней молодого парня, с которым она разговаривала и смеялась. - А это кто? - Ее младший брат. Подойди к ним, познакомься, - хен ободряюще похлопал меня по плечу, но, пока я прокручивал в голове возможные диалоги с девушкой, она исчезла из виду, и сколько не пытался найти ее, я не смог. Я отвлекся всего на пару минут, черт возьми! Но ничего, так даже лучше, я знаю ее отца и знаю где она живет. Мы еще увидимся, и не раз. *** - Сегодня… Ты не выглядела особо радостной, вот и хотел спросить, тебя что-то тревожит? – спрашиваю я у нее, когда мы приезжаем в наш дом. Ее поведение, зажатость и нервозность не могли не насторожить меня. Она молчала всю дорогу до дома, на мои вопросы отвечала короткими фразами, на разговоры никак не была настроена. Я начинаю сомневаться в том, стоило ли вообще всю эту свадьбу затевать и что меня не зря насторожило поведение ее отца в самом начале. На следующий день после вечеринки я дал знать своему отцу, что заинтересован дочерью господина Ким, на что он, разумеется, был крайне рад и немедленно оповестил об этом своего давнего друга, вот только дальше все пошло слишком быстро и непонятно. Несмотря на мои неоднократные просьбы о встрече с этой девушкой, мне не дали с ней увидеться, каждый раз находилась какая-нибудь отговорка, мне все время отказывали. То она уехала, то не может подойти к телефону, потому что спит или занята, то ее вовсе не было дома, а вместе с тем дата нашей свадьбы уже была назначена, и это стало неожиданностью даже для меня. Безусловно, я хотел для начала узнать ее получше, предоставить ей, в свою очередь, возможность узнать меня, да черт возьми, хотя бы просто увидеть ее на близком расстоянии, услышать ее голос, прикоснуться к ее руке. Когда до свадьбы оставалось буквально пару дней, я не нашел другого выхода и поехал к ней в школу, чтобы уже ничто не помешало мне с ней увидеться, но снова был обречен на неудачу. Сидя в машине, я выжидал ее у входа в здание более двух часов, и, когда она наконец вышла, к ней сразу подошел какой-то парень и увел ее в неизвестном направлении. Догонять я их не стал, не хотелось при первой же встрече производить на нее неверное впечатление, к тому же этот парень меня насторожил. Мне однозначно не понравилось то, как он на нее смотрел, даже если большего они себе и не позволяли. Когда она станет моей женой, то ей непременно придется прекратить всякое общение с любыми парнями, я такого не потерплю, потому как сам собираюсь быть верным ей, да и в предыдущих отношениях я никогда не изменял. - Нет, ничего, - тихо ответила она, поджимая губы и не смея поднимать на меня свои прекрасные глаза. Наверняка она думает о предстоящей ночи, пугаясь неизвестного и не желая подпускать к себе совершенно незнакомого мужчину, пусть и уже законного супруга, но, разумеется, я не стану делать того, чего она так боится, и вижу в ее глазах облегчение после того, как сообщаю ей об этом. Взамен я надеюсь на долгие разговоры на кухне за поздним ужином в ходе которого мы смогли бы узнать друг друга хотя бы на самую малость, но она уходит в нашу общую спальню, заявляя о усталости и явно демонстрируя нежелание говорить со мной. Наше общее проживание в этом доме в последующие дни не приносит особых улучшений в наш нелепо начавшийся брак. Она встает поздно, обедает вместе со мной, далее мы проводим время в гостиной за разговорами, на которых мы задаем друг другу вопросы. Я не видел ее открытой или заинтересованной мной, она всегда коротко отвечала на мои вопросы и любезно задавала свои, не позволяя сказать себе ничего лишнего и всегда будучи от меня на невидимой дистанции, которая казалась мне бесконечной и непреодолимой. Она была достаточно умна, чтобы понимать, что находиться в таком дурацком положении недосупругов и даже не псевдодрузей долго мы не сможем , но все равно ухитрялась отвлекать мое внимание на другие, менее значимые вещи, чем наши отношения, которые никак не могли начаться, где уж там до их развития. Всегда сохраняла самообладание даже в тех вопросах, в которых она не была согласна со мной, не позволяя своим эмоциям потерять над собой контроль. Лишь однажды, когда коснулся вопрос о ее дальнейшем обучении, она не смогла сдержаться и разозлилась на меня из-за моих слов о том, что я должен подумать над этим. На самом же деле я не хотел торопиться в этом вопросе из-за многообразия выбора, которое предстоит перед ней и необходимости тщательно обдумать каждый возможный вариант, но она приняла мои слова за вероятный отказ, и, не желая говорить со мной вовсе, поспешила удалиться к себе, но я успел притянуть ее к себе за руку и прижать к себе. Я не удержался и через свои источники разузнал обо всех ее успехах в учебе в школе, о ее участии в научных работах и конференциях на самые актуальные темы, о самых лучших отзывах о ней со стороны преподавателей. Полученная информация не могла не радовать меня, все говорило о том, что моя невеста очень умный и целеустремленный человек, ведь не каждый может добиться таких успехов, каких достигла она в ее юном возрасте, и ограничивать ее стремление развиваться я не собирался вовсе. Она стояла так близко, что я мог чувствовать тепло ее тела и слышать сладкий запах ее волос, но, увидев в глазах все нарастающую панику, отпустил ее. Еще рано… - Я могу поручить это только тебе, поэтому не подведи меня. - Как скажете, господин. Я не подведу вас и сделаю все в лучшем виде. - Хорошо. Можешь идти. Охранник поклонился и вышел из моего кабинете, оставляя меня в терзаниях над тем, что я делаю. Будучи вынужденным уехать в другую страну на определенное время, я все чаще вспоминал советы тестя о необходимости приставить к ней охранника на первое время. Скрепя душой и сердцем оттого, что поступаю так неуважительно по отношению к ней, я все же последовал совету ее отца. Ее поведение и чрезмерная скрытность порождали в моей душе необъяснимую тревогу, которую я никак не мог унять, поэтому я оправдывал свой поступок стремлением защитить ее от необдуманных поступков. - Господин, она сбежала, - сообщил мне Крис по телефону, едва я вошел в свой номер и собрался распаковывать свои чемоданы. - Как сбежала?! Куда? С кем? Как ты мог допустить это?! – меня охватила дикая злость. - Вы просили оставаться в машине, но я все равно пошел за ней, господин. Меня насторожило ее поведение, и не зря. Я еду в аэропорт за ними. - Не дай ей сбежать! Я вылетаю первым же рейсом! - Я приведу ее обратно домой, господин. Дьявол! Она лежала на кровати и резко открыла глаза, когда я вошел в спальню. Сегодня я увидел ее совсем другой, уже без деланой любезности и вежливости, без маски спокойствия на ее безупречном лице, но даже после всех этих тяжелых для меня расспросов и не менее эмоциональных перепалок она не стала унижаться, оправдывая свой сегодняшний поступок. Не стала извиняться, не стала мне лгать, что все это ложь, хотя я все равно бы не поверил. Но четыре года слишком большой срок для отношений в таком возрасте, меня страшила сама мысль о том, что этот парень слишком долго живет в ее мыслях и в сердце, таких долгих отношений не было даже у меня, и теперь я не переставал думать о том, как мне теперь быть. Я не стал вмешивать во все это ее родителей, не видя в этом потребности, однако она и сама перестала общаться с ними после нашей свадьбы. Все-таки моя самая страшная догадка нашла свое подтверждение в сегодняшних событиях – она вышла за меня против своей воли. Но ничто не может сдержать меня от злости и ревности, которая поглощает меня всякий раз при мысли о том, что она пыталась меня так глупо обмануть и сбежать с другим, когда я был готов для нее на многое. Наступая на горло своей гордости, я принимаю решение, которое кажется мне самым разумным сейчас, и она соглашается со мной, хоть и не сразу. Она прямо говорит мне о том, что не хочет обманывать, но в итоге принимает мою сторону. Это было нелегко, но я оправдал ее для себя, ссылаясь на ее юный возраст, неопытность и отсутствие представление о собственном муже, ведь это наверняка пугало ее. Может я и обманывал себя, но мне правда хотелось верить, что она со временем осознает свою ошибку, а я смогу забыть об этом. Вот только я все равно должен разузнать все об этом парне, и прямо сейчас этим занимается Крис, а мне придется на время ограничить свободу моей жены во благо ее самой, пусть даже она и воспримет это как наказание. Хотя, так даже лучше. Спать с ней в одной кровати не представлялось мне таким сложным испытанием, но я терпеливо выжидаю, пока иссякнет ее ярость, и она перестанет бить меня. Она и правда думает, что я сплю? Разве это возможно после таких вот милых взбучек? Но все это вызывает во мне лишь улыбку, ведь то, как она выказывает мне свой протест, представляется мне милым. Как и то, как она каждой ночью демонстративно засыпает на самом краю широкой кровати, но неосознанно откидывая свое одеяло во сне и замерзая, тянется ко мне и ложится рядом, кладя голову мне на плечо и обнимая за живот, а ее дыхание щекочет мне шею. И я долго лежу на спине, не смея шевельнуться и спугнуть столь прекрасное видение, вдыхая сладкий аромат ее волос и нежно касаясь ее лица, осознавая, что должен сделать все, чтобы она полюбила меня. В тот вечер, когда я приболел и у меня поднялась температура, она впервые проявила свою заботу по отношению ко мне, выхаживая меня всю ночь и следя за моим жаром, нежно касаясь своими мягкими руками к моему лбу и заставляя пить нужные таблетки и прочую гадость. Я был рад, впервые за все время я был по-настоящему рад, потому что видел ее заботливой и такой домашней, а не злящейся на меня из-за моего запрета выходить из дома даже в присутствии охранника. Со мной – куда угодно, но без меня – никуда. Только так, теперь я для нее источник и свободы, и злости, и радости, и вдохновения. Впервые я засыпаю, обнимая ее за талию и прижимая к себе такое желанное тело, а не жду момента, когда она заснет сама и потянется ко мне, и проваливаюсь в крепкий и здоровый сон. Она говорит, что готова, но на деле боится каждого моего движения и действия, дрожит от моих прикосновений, практически не дышит, боится даже лишний раз шелохнуться. Сначала я не хотел поддаваться ей, осуществляя ее намерения втереться ко мне в доверие и показать свою преданность и полную принадлежность мне, ведь всего этого ни разу и не было. Но я слишком долго находился под одной крышей с женщиной, которая безумно притягивала меня к себе, делил с ней одной ложе, что с каждым днем давалось мне все сложнее. Быть рядом и не иметь возможности ни поцеловать, ни просто прикоснуться к своей жене в любой момент, не боясь спугнуть ее, для меня оказалось слишком большим испытанием, и я поддался… Ее скованность, смущение, реакция на мои прикосновения и ласки внезапно осенили меня, что у нее не было мужчин до меня, и осознание этого снесло мне крышу окончательно, оставляя все сомнения… Ее поцелуи обжигающие и сладкие, объятия теплые и родные, стоны тихие и искренние… Она пытается противиться мне, думая, что сможет удержать контроль над собой, но я не позволяю ей этого, даря ощущения, которые она никогда не испытывала, удовольствие, которое ей было неведомо до сегодняшнего дня. Прекрасная в своей неопытности, искренняя в своем смущении, чистая и невинная… Идеальная во всем… Сам не осознавая хода своих мыслей, я говорю ей, что люблю ее и не испытываю в этом никаких сомнений. В ответ она лишь смущенно улыбается, пытаясь отдышаться. Возможно, я поторопился, но это уже не так важно. Сегодня я познал своего ангела, и теперь точно знал, что не отпущу ее… Эта ночь многое меняет в нашей жизни, но не настолько, чтобы я потерял бдительность и поверил в эту приторно-счастливую иллюзию, однако я ни разу не дал ей знать о своих сомнениях. Она вставала раньше меня, готовила завтрак, провожала на работу, целовала на прощание, а по возвращение дома меня всегда ждал вкуснейший ужин и идеально прибранный дом. Я никогда не видел, чтобы какая-то вещь лежала не на своем месте, чтобы где-то виднелась пыль, чтобы где-то валялась грязная одежда или чтобы в раковине на кухне валялась хотя бы одна грязная чашка. Я всегда любил чистоту и порядок, порой бывал слишком привередлив в этом вопросе, и тот факт, что моя жена оказалась редкостной чистюлей, меня безумно радовал, потому как беспорядок никогда не бывал причиной наших ссор. Мы вообще не ссорились, ни разу, не считая двух раз, когда после совместного просмотра фильма и его обсуждения, где наши мнения совпадали практически во всем, она попросила у меня развода, заявив, что мы слишком разные, и что она не сможет меня полюбить. Ее слова резали без ножа мое трепещущее от одних только мыслей о ней сердце, и мне было безумно больно их слышать. Уж лучше бы мы ссорились в пух и прах из-за мелочей, по крайней мере, они бы сблизили нас, позволяя приноровиться друг к другу, но все тщетно. Если в первый раз я спокойно дал ей понять, что развода не будет, то во второй я вышел из себя и запретил говорить на эту тему вообще, хотя понимал, что подавить ее желание уйти от меня я не в силах. Я чувствовал, как перед тем как заснуть, она посвящает свои мысли Ему, хотя находится со мной, и меня это жутко бесило. Я испытывал к ней самые светлые и яркие чувства, на которые был только способен, и я оберегал их в своей душе, не позволяя сомнениям, злости и ревности омрачать их святость. Она по-прежнему ничего не обещала мне, не говорила о любви со мной, не тянулась ко мне сама… Не отказывала мне в близости, но сама инициативу никогда не проявляла. Слишком послушная и покорная, даже самая хорошая женщина не может быть таковой по своей природе, иногда мне даже становилось скучно. Она оттягивала наш медовый месяц, определенно выжидая подходящего момента для осуществления своих планов, словно бомба замедленного действия, но я не спускал с нее глаз, а Крис продолжал следить за ней во время моего отсутствия… Ее нет уже слишком долго, и я пытаюсь найти ее в этом переполненном ресторане, отгоняя плохое предчувствие. Когда мои попытки не увенчались особым успехом, я был вынужден обратиться за помощью к хену, который велел своим людям обыскать здание в поисках моей жены, но когда выяснилось, что ее нигде нет, а одна она отсюда уехать точно не могла, я все понял. История повторилась именно тогда, когда я был меньше всего готов к этому. Неужели она снова все спланировала заранее? Я попросил администратора показать мне записи с видеокамер, и увиденное окончательно развеяло все мои сомнения. Слишком глупо было предполагать, что она смирилась с этим браком и приняла его как неотъемлемую часть своей жизни, но мне все равно мучительно больно. Хен все понимает и не говорит ни слова, зная, что сейчас это бесполезно. Я возвращаюсь в пустой дом, предаваясь алкоголю и горькому осознанию того, что теперь-то все точно кончилось. Однако, как ее любовник мог знать, что именно сегодня мы будем в этом ресторане? Кажется, пришло время побеседовать с ее братом, который не мог не помогать ей в этом, да и вся эта история с Крисом была смешная, чтобы я в нее поверил… До последнего цепляясь за мысли о том, что я еще смогу ее вернуть, отправляю ей письмо по электронной почте, не показывая злости и негодования, что бушуют сейчас во мне. Она просто должна знать, что что бы ни случилось, ее дом здесь, рядом со мной, и я приму ее, пока буду ждать, потому что жизнь без нее кажется мне куда невыносимее, чем жизнь с ней даже после всего, что она натворила. Прошло уже более трех недель, но от нее никаких вестей. Мои люди по-прежнему ищут ее везде, но пока она и ее любовник слишком осторожны, чтобы рисковать своей кратковременной свободой. Проблему прибавляют и ее родители, которые названивают каждый день и находить отговорки ее слишком затянувшемуся отсутствию с каждым днем становилось все тяжелее, но я беспокоился из-за отсутствия хоть каких-то новостей от нее. Она слишком наивная даже для своего возраста, и если мне это нравилось, то другой мог запросто этим воспользоваться, и она даже не сможет дать отпор. Каждый день я с небывалым упорством продолжаю писать ей, но не получаю ответа. Даже если она и не планировала этот побег сама, меня оскорблял тот факт, что она так легко и сломя голову согласилась сбежать с ним. Через день после побега у нас был непростой разговор с Чонином, и ему пришлось выложить мне всю правду, и я знаю, что если сначала он боялся меня, то теперь ему безумно стыдно за свои действия и он переживает не меньше меня. Правильно, он виноват, так и должно быть. Сегодня ее день рождения. Ей двадцать лет, всего лишь двадцать. В свои двадцать лет я был очень амбициозным и жадным в учебе, но совершенно не умел тратить свое время с умом и все время шел на конфликты с родителями. Сейчас я вспоминаю об этом времени лишь с улыбкой, но если сравнивать нас между собой, то она кажется мне более умной и рассудительной. Всегда уверенная в себе и в своих действиях, но порой по-детски обаятельна и непосредственна. В этот день я хотел подарить ей поездку на концерт ее любимых Linkin Park в Нью-Йорке, который и сам уже давно мечтал посетить. Гулять по улицам передового мегаполиса, посетить известные магазины, поболеть за местные команды на спортивных мероприятиях, сделать много совместных фотографий... Звучит все очень даже неплохо, но сейчас я сам себе кажусь невероятным идиотом, пытаясь представить где она в данный момент и чем занята, мой мозг выдавал самые грязные картинки, и я лишь устало закрывал глаза. Сегодня я не стану ей писать. Слишком унизительно. Я должен вычеркнуть ее из своей жизни, все слишком затянулось, чтобы спускать ситуацию на самотек. - Хен… Она вернулась, - судорожный вдох Чонина на том конце провода слышен слишком отчетливо даже в семь утра. - Сейчас приеду. - Не надо. Хен, она в таком состоянии… Думаю, что лучше подождать немного. Я замираю. - Что с ней? - Она слишком подавлена и разбита. Хен, я боюсь за нее. - Я все равно приеду. - Будет только хуже. - Я не могу больше ждать! - Дай ей время прийти в себя? Она сейчас даже не говорит, только плачет постоянно. - Тогда держи меня в курсе, понял?! - Хен, я позабочусь о ней. Скоро и мама приедет, она обо всем знает. - Так даже лучше. Когда я захожу к ней в комнату и вижу ее…все слова, все обвинения, которые я хотел высказать, всё позабылось. Она выглядела настолько усталой и измученной, что мне стало даже жаль ее, но увидев ее затравленный и беспомощный взгляд, я разозлился. Заметно похудела, под глазами темные круги, лицо осунулось… Как можно было довести себя до такого состояния?! Глупая, как можно было доверять человеку, который так с тобой поступил?! Я не успеваю ничего сказать, она бледнеет на глазах и падает в обморок, я едва успеваю ее поймать и позвать на помощь ее перепуганных мать и брата. Бережно кладу ее на кровать, приподнимая ноги и пытаясь согреть ее руки своим дыханием. Дура, что же ты с собой наделала? Тяжело закрывать дверь, которую я сам всегда держал открытой для нее, но я не могу поступить иначе. Знаю, что она соберет свои вещи и уже навсегда покинет этот дом, как только я уйду, и у меня нет ни малейшего желания видеть это. Понадобится немало времени, чтобы я вновь мог дышать свободно, уже без ее имени в каждом вдохе, но я сделаю это. Теперь, когда я знаю, что она еще и пила таблетки, чтобы не залететь от меня, я чувствовал себя уязвленным до предела. Никто и никогда не поступал так со мной, и больше я никому не позволю сделать это. Она была единственной, с кем я поделился своими сокровенным желанием стать отцом и в ком видел мать своих будущих детей, но теперь я просто разочаровался. А еще слишком устал переживать за нее, делать вид, что ее равнодушие меня не задевает, а притворство не причиняет боли. Удерживаю себя до последнего, чтобы моя грубость не переходила в жестокость. Я больше не удерживаю тебя, лети куда хочешь… Дни проходят один за другим, хмурое утро с неспешностью сменяет холодный вечер, в котором моя душа бесконечно одинока. Руки снова и снова тянутся позвонить ей, но я не позволяю себе этого, и когда становится совсем невыносимо, меняю свой номер, хотя и знаю, что она не станет звонить мне. Я вспоминаю те вечера, которые мы проводили вместе за совместной готовкой или ужином, когда я ругал ее за то, что она ест так мало, а она меня за то, что я слишком налегал на острое, вследствие чего перед сном меня мучили боли в животе. Даже ее ругань казалась мне милой, потому как после недолгой лекции о том, что я такой идиот и что даже ребенок давно бы уже понял, что нужно беречь себя, она заставляла пить меня теплое молоко с медом перед сном. Я терпеть не могу молоко, но ради того, чтобы постоянно чувствовать ее заботу на себе, пил его, и мне правда становилось легче. В один из таких вечеров, когда я удалял все отправленные ей сообщения, мне пришло сообщение от нее, и я не сразу поверил своим глазам. Здравствуй, Чанмин. Прошу простить мне мою наглость, но я не знаю, как еще можно связаться с тобой, а если бы я пришла к тебе на работу, ты наверняка прогнал бы меня, и был бы прав. Я хочу поговорить с тобой, если это возможно. Пожалуйста, не отказывай мне в этой просьбе. Я никогда не смогу простить себя за всю боль и обиды, которые причинила тебе, и даже если ты откажешь мне сейчас, я пойму тебя. В тот день, когда ты ушел, ты предоставил мне право выбора, и мне до сих пор было не понятно, чем я заслужила такое благословенное снисхождение с твоей стороны, но теперь я знаю, что твоя душа настолько широка и прекрасна, что становится невозможным верить в то, что такие люди все еще существуют в наши дни. Я с самого начала знала, что не достойна тебя, а теперь ты и сам убедился в этом, и мне жаль, что ты разочаровался во мне, но я никогда не старалась выставить себя перед тобой в выгодном свете, не пыталась казаться лучше и ярче, чем я есть, надеясь, что такого роскошного мужчину как ты не заинтересует невзрачная особа вроде меня. Я не верила в твои чувства и у меня были основания для этого, знаю, что тебе было совсем не просто со мной, но я была слишком слепа и недалека, чтобы хотя бы на минуту представить себя на твоем месте. Я буду ждать тебя в нашем доме, пока ты сам не придешь и не прогонишь меня, только тогда я уйду, и больше не посмею тебя тревожить. Спасибо тебе за то, что все это время был рядом, что помог мне понять себя, что проявил ко мне столько терпения, которое я не заслуживала. И прости, если сможешь… За все… Я искренне желаю тебе счастья с достойной женщиной, которой мне уже не стать в твоих глазах… P.S. я надеюсь, ты следишь за своим желудком? P.P.S. если что, я с радостью позабочусь о нем^^ Маленькая хитрюга… Я тронут твоим письмом и перечитываю его много раз, заучивая наизусть строки, в которые ты вложила себя настоящую, а я уже и не надеялся на это. Раз ты и правда хочешь меня видеть, то увидишь. Но это не будет твоей последней просьбой, это будет твоим последним шансом. Она выжидающе смотрит на меня, когда я возвращаюсь в наш дом после нашей встречи в торговом центре, которую подстроил Чонин. Этот парень, которого я уже воспринимал как своего младшего брата, позвонил мне накануне вечером и попросил о встрече, не выдавая подробностей, но я, конечно же, понял, для чего он все это планирует и был даже рад такому стечению обстоятельств, потому как безумно хотел увидеть ее… Наблюдая за тем, как она накладывает ужин и стараясь не показывать свою заинтересованность в полной мере, я осознаю, что очень соскучился по ней. Она выглядит гораздо лучше, чем в последний раз, когда я ее видел, и я был несказанно рад этому. После вкусного и сытного ужина, приготовленного ею и от которого я уже начал отвыкать, я первым затрагиваю болезненную для нас обоих тему. Она просит прощения, и, видя ее слезы, я не могу больше сдерживать себя и притягиваю ее к себе, позволяя ей выплеснуть все негативные эмоции и очиститься. Даже после всего случившегося, она по-прежнему самая особенная для меня, самая нежная и родная. Смотря в ее красивые глаза, в которых помимо чувства вины плескалась робкая надежда, я понимаю, что теперь она действительна открыта для меня, для построения наших отношений, для исправления всех ошибок. Пожалуй, дать ей еще один шанс было не самой плохой идеей на сегодняшний день. С каждым днем она начинает проявлять все большую инициативу при общении со мной, и меня это не может не радовать. Свидания, ночные прогулки, посиделки в любимых кафе, теплые объятия, несмелые поцелуи… Но большего я ей пока не позволяю, хотя она дает понять, что хочет этого, придется потерпеть ради закрепления полученных результатов, даже если мне самому это дается все тяжелее. Я безнадежный романтик, и наличие чувств к человеку, который настолько близок, всегда являлось для меня приоритетом, даже сейчас, сгорая от желания и безумного притяжения, я выжидал зарождения чувств к себе в ее юном сердце, чтобы она смогла прочувствовать и впитать в себя эту невидимую связь, которая непременно зародится между нами. Однажды утром я проснулся от ее нежных поцелуев, которыми она неспешно покрывала мое лицо, глаза, губы, и в этот момент мне казалось, что я могу умереть от счастья. Я долго лежал, притворяясь спящим, чтобы продлить это чудесное мгновение и не спугнуть мою малышку, но аромат вкусного свежесваренного кофе и булочек с корицей победили мой разум, и я сдался. Изумительная... Безоблачность наших счастливых дней разбавляется скандалами, которые устраивает моя мать из-за недовольства моей женой, на которые лично у нее вообще не было оснований. Но того, что она начала ей угрожать, я не потреплю, и на первых порах пытаюсь договориться с мамой, хотя заранее знаю, что это бесполезно. Убеждаю свою жену, что моя мать не навредит ей, успокаиваю ее, ведь она так запугана и напряжена. Поиски затянулись на уже почти двое суток, я не могу простить себя за то, что подверг ее опасности. Она вырвалась от группы на слишком приличное расстояние, и если меня и еще нескольких человек смогли эвакуировать, то ей повезло гораздо меньше, хотя я пытался догнать ее, пока какие-то люди не оттащили меня в безопасное место, уверяя в том, что все позади. Позади? Да лучше бы я сам попал под поток лавины и умер там, чем дать произойти тем событиям, которые уже произошли. Я был вынужден позвонить ее родителям, чтобы сообщить о случившемся, и они уже в пути. Не помню, что я им говорил, тем более того, о чем говорили они, но они сильно разозлились на меня, и я не стал себя оправдывать в их глазах. Если бы подобное произошло с моим ребенком, я бы сам уничтожил человека, который допустил это, я бы стер его в порошок, приравнивая такую оплошность к предательству. Кто-то говорит мне о том, что нужно поспать или хотя бы поесть, но я не могу. Рвусь к бригаде спасателей, но меня не пускают… Все чаще ловлю на себе сочувствующие взгляды, кто-то хлопает меня по спине, заранее выражая свое сожаление, но я готов лишь растерзать этих людей, которые хоронят ее заживо. Она не может умереть вот так, в чужой стране, при таких глупых обстоятельствах… Я не смогу жить без нее, я не стану. Почему именно сейчас, когда судьба была так щедра и благосклонна, давая нам обоим надежду на счастливое будущее? Она не заслуживает такого, это слишком жестоко… Мои мысли обрываются, когда я вижу, как группа спасателей несет на носилках чье-то тело в большом черном мешке в сторону нашего убежища. Все смотрят на меня, но спасатели лишь беспомощно опускают голову… Мое сердце словно пропускает через себя миллионы вольт заряда, кровь стынет в жилах, глаза застилают слезы… Этого не может быть…