Natus Mortis

      — Ринки приказали узнать, что из еды госпожа Виктория предпочитает, — эльфийка появилась утром у моей кровати, разбудив меня достаточно приятным и наверняка, магическим способом. Я даже не почувствовала резкого рывка из сна, как это бывало из-за будильника или чьего-то окрика.              Сейчас Ринки собирала мне мою одежду, в которой я вчера прибыла в, как оказалось, Лестрейндж-мэнор, но вместо кофты с горлом на вешалке висит черная рубашка с высоким горлом и длинным рукавом. Фактически подарок от Беллатриссы, которая передала рубашку Лорду Лестрейнджу со словами «У Виктории тонкая и странная кофта, а телосложением она чем-то похожа на меня, поэтому пусть рубашка будет у нее». Впрочем, у Беллатриссы явно не третий размер груди, а куда меньше, но Ринки заверила, что рубашка из магической ткани, а поэтому эльфийка сможет подогнать ее по моему размеру.              Перечислив Ринки список продуктов, которые я не переношу или на которые у меня может проснуться аллергия, направляюсь в ванну. Эльфийка с поклоном исчезает, но предупреждает, что явится несколько позже, чтобы помочь мне одеться. Пока я привожу себя в порядок перед достаточно большим зеркалом над раковиной, успеваю понять одну вещь — Реддл оказался прав. Не знаю наверняка, как это должно ощущаться, но ночью с книги по этикету я перешла на старый трактат о взаимоотношениях магглов и магов.              Как оказывается, попавшие в магический мир магглы защищаются от повреждения рассудка Статутом о Секретности. При этом, к великому сожалению магглов, на них не действуют заклинания гламура, лечебные и изменяющие вид зелья и некоторые артефакты. В общем, на магглов действует все только вредящее или нейтральное, и то, последнее было редкостью. А на меня вчера точно подействовало успокоительное, данное Рабастаном, легли браслеты клятвы и еще дом ощущается странно, но не враждебно. Я будто чувствую воздух.              — Госпожа Виктория? — Ринки появляется в комнате, прямо рядом с дверью в ванную комнату.              — Можешь войти, — последний раз провожу расческой, которая оказалась в ванной, по волосам и поворачиваюсь к зашедшей эльфийке, что уперла руки в бока и смотрела на расчёску так, будто та убила ее хозяев. — Я сделала что-то не так, да?              — Что Вы, госпожа! — тут же дергается Ринки, замахав маленькими ручками. — Просто домовые эльфы для этого и живут в Родовых домах, чтобы ухаживать за хозяевами и их гостями! А Вы самостоятельно справились, что может не понравится хозяину. Ринки не может допустить, чтобы гостья волновалась о таких мелочах!              — Тогда давай договоримся, Ринки, — я присаживаюсь на корточки рядом с эльфийкой, однако та чуть ли не пищит от испуга, но я вовремя успеваю ее схватить за плечико, останавливая от выкручивания собственных ушей. — Я еще не знаю об устройстве вашего мира многое, поэтому иногда могу забыть что-то, но ты не стесняйся напоминать мне об этом. Если надо, я поговорю с Лордом Лестрейнджем на эту тему. Как я сейчас поняла, эльфы обязаны полностью заботиться о тех, к кому их приставили? — Ринки начинает энергично кивать головой. — Тогда я разрешаю тебе без предупреждения входить ко мне в спальню не только, чтобы разбудить или подготовить ко сну, но и в любое другое время, но только если ты одна. Такое ведь возможно? — Ринки еще пару раз кивает. — Отлично. Тогда это же правило распространяется на ванную комнату.              — Ринки поняла! — эльфийка снова просияла. — Ринки будет все хорошо делать!              — Скажи, Ринки, — я все-таки решаю задать вопрос только после того, как Ринки помогает мне одеться, — а почему ты так восхищенно ко мне относишься? И почему главы достаточно древних чистокровных Родов так отнеслись ко мне?              — Ринки не может сказать, — мотает головой эльфийка, прикрывая рот руками, — Хозяин запретил Ринки каким-либо образом передавать эту информацию госпоже Виктории.              — И госпожой ты меня не просто так зовешь, — я усмехаюсь, наблюдая за тем, как Ринки делает большие глаза. — Ринки, а посоветуй мне какую-нибудь книгу, где я смогу подробно прочитать про иерархию и сословия в магическом мире.              — Книгу… — Ринки задумывается, смотря в одну точку, а потом до нее доходит, наконец-то подтекст в моих словах, и она радостно улыбается. — Ринки может принести такие книги госпоже Виктории прямо в комнату! И тогда госпожа Виктория сможет их прочитать сразу, как только освободится!              — Спасибо, Ринки, — в дверь комнаты кто-то стучит. Эльфийка, подскочив ко мне, по секрету очень тихо сообщает, что за дверью стоит мастер Рабастан. Что ж, кажется, меня тут приняли хотя бы чуть лучше, чем негативно. Лорд бы не послал за мной наследника, хотя я еще и не знаю кто из братьев Лестрейнджей старше.              — Прошу прощения за беспокойство, Виктория, — парень галантно целует мне руку.              — Что Вы, мистер Лестрейндж, какое беспокойство в вашем же доме? — улыбаюсь в ответ и все-таки делаю неглубокий поклон. Замешательство в глазах Рабастана стоит того, ведь по всем правилам магического этикета, которые я успела вчера вычитать, я обязана была на подобное приветствие сделать реверанс. Ведь я девушка. Кланяются в знак приветствия только мужчины.              Но вот пусть и приседают в платьях их девушки и женщины, а я как носила брюки, так и собираюсь их дальше носить. Еще утром Ринки принесла в комнату стопку каталогов с одеждой и сказала, что снимет с меня мерки вечером, а перед сном я смогу посмотреть и выбрать себе одежду.              — Виктория… — не выдерживаю, начиная тихо смеяться, по привычке уже прикрывая рот ладонью. Рабастан, кажется, окончательно теряется.              — Прошу прощения, мистер Лестрейндж, — делаю глубокий вдох, поправляя волосы. — Нет, я действительно девушка. Да, я читала вчера вечером основы этикета магического мира. Да, я знаю, что кланяются только мужчины, но как Вы себе представляете реверанс в джинсах?              — Это… — Рабастан осматривает меня с ног до головы, все еще с удивлением во взгляде. — Было бы несколько странно, согласен.              — Вот именно, — улыбаюсь парню, чтобы хоть как-то его подбодрить. Кажется, что-то возымело свой эффект и уже спустя минуту, Рабастан предлагает мне руку с предложением помочь добраться до утренней столовой. О, заодно можно у него про устройство родовых домов поинтересоваться.              Как оказывается, для каждого приема пищи отведена своя столовая. Для утреннего приема небольшая светлая, для обеденного — чуть больше и в насыщенных цветах, а для ужина небольшой зал в темных оттенках. Также есть отдельные столовые для трапезы с гостями, так как в семейных столовых принимают исключительно близких гостей. Есть так же одна огромная банкетная столовая, но ей пользуются больше как местом для всеобщего сбора Пожирателей. Ну и во время банкетов она тоже используется, но последний такой отгремел в Лестрейндж-мэноре год назад. Когда Родольфусу исполнялось семнадцать. И то празднество было скромным и больше семейным, война сейчас сильно ударила по многим традициям чистокровных.              — Кто начал эту войну? — понимаю, что вопрос не очень уместен, но подобное я не смогу спросить за завтраком, а любопытство сильно раздирает.              — Вы мне не поверите, если я скажу, что это был Орден Феникса? — спрашивает ведь. Не уточняет, но чувствую в его словах неуверенность. Почему так?              — Не берусь судить тамошних магов, но почему Вы считаете, что я Вам не поверю? — мы останавливаемся около высоких дверей. Рабастан отпускает мою руку и поворачивается лицом.              — Потому что они считаются героями в этой войне, в то время как нас считают злодеями, — ох, какой хороший ход, Лорд Лестрейндж. Хорош интриган, ничего не скажу. Ведь подслушивают с той стороны, нутром чувствую подвох. Хотят узнать мое отношение к каждой из сторон? А напрямую спросить? Или боятся, что я им совру? У них же лидер менталист, а не бомж Володя с заброшенной стройки!              — Знаете, таких героев, как кучка непонятных магов, не пожелаю даже маггловскому миру, — Рабастан удивленно вскидывает брови. — Лучше утопить собственные руки в крови, чтобы показать людям, как ты добился власти, чем манипулировать чужими жизнями, выставляя себя Великим и Светлым.              Такого ответа парень явно не ожидал. Рабастан завис, продолжая на меня смотреть. Может пощелкать пальцами у него перед носом? А если неправильно поймет? Ладно, подождем пока в голове наследного Лестрейнджа закончится загрузка. Наконец парень отмирает и, не подав мне руку, открывает резные двери, оповестив присутствующих о моем приходе. Судя по удивленному взгляду Малфоя, пространному взгляду Лестрейнджа и довольному — Реддла, нас подслушивали.              Столовая оказывается семейной, так как Лорд Лестрейндж принимает у себя близких ему людей. Как я оказалась в списке близких — непонятно, однако меня сажают между братьями. Что ж, с одной стороны логично, раз Лестрейндж не собирается сватать Родольфуса и Беллатриссу.              С другой стороны, парень мой ровесник, буквально в том году окончил школу. В один год с Мародерами и Снейпом, кстати. Но о нем в учебные года Снейпа ничего не было. А ведь того недолюбливал даже собственный факультет, и нигде не мелькнуло имя хотя бы одного из Лестрейнджей? Хотя, судя по открывшейся мне информации, кто-то из них мог спокойно оказаться на Рэйвенкло. Ну не поверю, что абсолютно все Пожиратели истинные Слизеринцы. Тот же Долохов ни в одни рамки не влезает, и учился наверняка в Колдовстворце или в Дурмстранге. А Крауч-младший? Ну тут ничего от хитрого и изворотливого Слизеринца. Скорее расчетливый и практичный ворон.              Кстати, Долохов. Судя по его нынешнему внешнему виду, а у мужчины нет даже намека на седину, ему сейчас около пятидесяти. А если считать, что он приблизительно одного возраста с Реддлом, то тогда Долохову от сорока пяти до пятидесяти пяти. Реддлу сейчас как раз пятьдесят три, а выглядит всего на тридцать. Ну, может с натяжкой на сорок. А вот Долохов со своей щетиной выглядит постарше него лет, этак, на пять точно.              Разговоры за столом ведутся исключительно нейтральные, затрагивают школу, помолвки, разногласия между некоторыми представителями магической знати, а так же вскользь проходятся по Ордену Феникса. И Поттеров почему-то упоминают. Заметив мой вопросительный взгляд, устремленный в кружку, Реддл тихо усмехается.              — Кажется, Карлус все еще отказывается от нашей помощи? — вот вроде и спрашивает пространно, но ведь чувствую, что дело касается Пожирателей. И почему Карлус, если он уже, по идее, мертв?              — Да, он и Дорея присылают все Ваши письма обратно, а на наши отвечают только по делу, — Дорея? И Карлус? Поттеры ныне, в девичестве жена Блэк. Это я помню. Но как о них зашел разговор, если упоминались, как выразился Малфой, родители «одного из мелких гриффиндорских авроров»? Он же о Поттере тогда говорил, это было ясно. Ну, мне ясно, ибо о Блэке такого не скажешь, да и не пошли бы они такими тернистыми путями, чтобы обсудить Сириуса. Скорее, сказали бы «брат Регулуса» или что-то подобное.              — Если я правильно помню, они не состоят в Ордене, — подает голос Рабастан. Он должен знать чуть больше, чем его младший брат. Хотя, по факту, оба могут знать одинаковое количество информации, но по-разному ей оперировать.              — Верно, да и с сыном у них напряженные отношения, — подтверждает Реддл. Я чувствую на себе твой взгляд, сволочь, в будущем безносая! Для меня, что ли, расстарались, разыгрывая все эти разговоры? — Виктория, что Вы знаете про Поттеров?              — Только то, что было написано в книгах, — отвечаю после небольшого глотка кофе, которому не хватает сгущенки, но не уверена, что здесь о таком слышали. Только молоко и сахар. Вздыхаю, опуская руки на стол, но не выпуская кружку. — Кто именно Вас интересует, мистер Реддл?              — Пока что Джеймс Поттер и его дорогие родители, — ухмыляется, зараза. Потому что был в курсе о моем знании его настоящего имени, от того и не представился. А вот Малфой с Лестрейнджем недоуменно переглядываются. Не догадываются или не придают значения моей возможной осведомленности?              — Насколько я помню, в книгах упоминались Флимонт и Юфимия Поттеры в качестве родителей Джеймса, — Малфой удивленно выгибает бровь, поворачиваясь ко мне, — но судя по вашим разговорам — родителями Джеймса являются Карлус Поттер и Дорея Поттер, в девичестве Блэк, племянница Вальбурги Блэк. Младшая сестра Поллукса Блэка.              Рабастан с Родольфус от удивления давятся чаем, но вовремя применяют беспалочково какое-то заклинание, приложив пальцы к горлу. А я уже не могу. Меня распирает от информации, которой я владею и мне хочется ее рассказать! И я не могу почти ничего с собой поделать. Власть опьяняет? Похоже, это действительно так.              — Вы знаете настолько многое? — спрашивает Лестрейндж.              — Вам всю родословную Блэков? — вопросом на вопрос отвечаю Лорду, который в удивлении поднимает брови. Реддл начинает смеяться.              — Виктория, как Вам идея посетить в ближайшее время Гринготтс? — банк? А это вполне здравая мысль. Особенно, если окажется, что гоблины действительно могут узнать происхождение мага по нескольким ритуалам. Но сначала я почитаю об этом книгу.              — Почему нет, — пожимаю плечами, показывая, что для меня информация не являлась столь важной, но и не была совсем ненужной. Родольфус с вопросом смотрит на меня, а потом на родителя. Видимо, парня вчера вечером просветили по моему поводу. Уже неплохо.              После завтрака меня спокойно отпускают обратно в комнату, пообещав позвать сразу, как только возникнет какой-то вопрос или я понадоблюсь по какому-то делу. Зато, у меня есть время на выбор одежды.              В каталогах оказываются исключительно платья, туфли и шали. Все для дам высшего общества. Пока Ринки снимает с меня мерки, прошу принести мне каталоги с мужской одеждой. Раз уж она шьется из магической ткани, которую можно подогнать по размеру, то и вытачки для магов не проблема. Ринки мою просьбу исполняет, не видя в этом ничего странного, и я приступаю к изучению моделей. Их оказывается настолько много, что от обилия текста становится плохо и в какой-то момент я понимаю, что не могу читать на английском.              — Виктория? — в комнате неизвестным образом рядом со мной оказывается Реддл, присевший на диван, но на приличном расстоянии от меня. — Вы не отзывались и взял на себя смелость попросить Вашего домовика о пропуске в комнату.              — Все в порядке, прошу прощения, — откладываю каталог в сторону потирая глаза.              — Что? — поднимаю взгляд на Реддла, не понимая, что его так удивило. Мои извинения? Но они вполне обоснованы. Да и я вроде вчера не зарекомендовала себя невоспитанной.              — Прошу прощения, что не услышала Вашего прихода… — к концу фразы понимаю, что же не так. Я говорю на русском. На чистом, Мордред, русском языке, без малейшего акцента или намека на него. Кажется, от переизбытка информации в голове что-то переключилось. — Вот блядство…              — А это ругательство я знаю, — усмехается мужчина, — Антонин часто так говорит, когда что-то идет не так.              Киваю, пытаясь снова перейти на английский. И как это сделать? Я, по факту, английский знаю только на уровне пары старших классов и первого курса юридического института. Ну, не везло мне на учителей и преподавателей. Спустя какое-то время понимаю, что снова могу спокойно заговорить не на русском.              — Прошу прощения, я не знаю, как так вышло, — Реддл усмехается, а я понимаю, что он все это время говорил со мной на английском, но я прекрасно все понимала, будто он так же говорил на моем родном языке.              — А я догадываюсь, но для этого нам надо в Гринготтс, — мужчина бросает короткий взгляд на каталог, но никак не комментирует его. — Постарайтесь побыстрее выбрать одежду и отправимся с Вами завтра утром.              — Хорошо, — киваю. Задумываясь над тем, как к мужчине обращаться. — Мне обращаться к Вам по фамилии или по одному из титулов?              — Титулов? — по искрам в красных глазах понимаю, что этот змей все прекрасно понимает, но ждет от меня прямого ответа.              — Мистер Реддл, Лорд Воландеморт или Лорд Гонт? — Реддл улыбается, а я решаю добавить, заодно посмотреть на реакцию Темного Лорда этой половины века на шутки. — Могу Вас звать «Его Темнейшество, Лорд Воландеморт». Но даже не просите меня звать вас «Мой Лорд», на мне нет вашей метки и я вас не боюсь.              — Я могу Вас убить, — все так же спокойно улыбается мужчина.              — Убивайте, я умру счастливая, — раскидываю руки в стороны, откидываясь на подлокотник диванчика. Палочка упирается мне в горло, а я на подсознательном уровне понимаю, что мне ничего не будет — он просто играется, показывая то ли свое могущество, то ли свою власть. Я ему еще нужна как кладезь полезной информации о будущем. Даже если книги окажутся полной ложью — Реддл сделает все, чтобы не допустить для себя развития подобных событий. Он не умрет, а возьмет все в свои руки и подомнет под себя многих. Очень многих.              — Не побоитесь даже встретиться с Грейбеком? — палочка все еще давит на горло, но не сильно.              — Буду только рада новому знакомству с представителем магической расы, — приоткрываю глаза, смотря на нависшего надо мной Реддла.              — Даже если он попытается Вас изнасиловать и обратить? — мужчина приподнимает бровь, палочка исчезает, а его рука упирается в подлокотник рядом с моей талией.              — Боюсь, что не буду сопротивляться, — прищуриваюсь, смотря в непонимающие глаза. Думаю, не больше нескольких секунд и представляю, как опускаю, так называемые, ментальные щиты. Видимо, у меня получается, потому что мужчина вздрагивает, тут же погружаясь в мое сознание. Ощущается это странно, но не больно, особенно если не сопротивляться. Реддл затрагивает только некоторые воспоминания ближайших трех дней моей жизни и проходится по особо сильным воспоминаниям, среди которых оказываются моменты из книг и фильмов о Гарри Поттере — смерти Сириуса, Ремуса и Фреда, битва за Хогвартс, поражение Воландеморта, кадры с Гриндевальдом в синем огне и упоминания Пожирателей Смерти, среди которых особо сильно выделяется память о появлениях Долохова. Меня всегда накрывало при упоминании и появлении этого персонажа из-за моей дикой любви к нему. Никогда не понимала этой почти одержимости, потому что на горячо мною любимых близнецов Уизли я так не реагировала.              Когда в голове на пару секунд образовывается будто вакуум, а Реддл отстраняется, понимаю, что он считал абсолютно все о магическом мире из того, что я знала. Но только информацию из книг и фильмов. Все фанфики мужчина наверняка отмел, как простой вымысел девочек и мальчиков магглов, который не стоит его внимания.       Как назло именно в этот самый момент кто-то решил беспардонно нарушить наше уединение и размашисто открыл дверь, которая врезалась в стену.              На пороге оказался Долохов, одетый в наглухо закрытую черную одежду, которая напомнила мне форму Пожирателей из фильмов. Только эта более утонченная, сидит почти как вторая кожа. Ну, или это стиль конкретно этого мага.              — Не помешал? — оскаливается мужчина. По его виду понятно, что он знал о нахождении здесь Реддла. А вот то, что он застает нас в несколько компрометирующей позе, было плохо. Одно дело, если бы палочка Реддла, как бы пошло это не прозвучало, упиралась бы мне в шею до сих пор, а другое, когда мы вдвоем полулежим на диване. Черт бы их подрал!              — Почти, — спокойно ответил Реддл, садясь ровно и поправляя одежду. — Виктория, выбирайте одежду, так же домашнюю. Можете не торопиться, сегодня не будет общего ужина.              — Благодарю за информацию, мистер Реддл, — мужчина поднимается с дивана, целуя мне руку и удаляясь следом за Долоховым, что взмахивает мантией и, окинув меня странным взглядом, захлопывает дверь. Ну, я его понимаю. Кажется, у всех русских в крови хлопать дверьми просто так.              Тяжело вздыхаю, снова поднимая каталог, открывая его на своеобразном оглавлении — около списка предложенных вещей не было номеров страниц. Как было написано чуть ниже, необходимо было указать пальцем или палочкой на нужную строчку и вложить самую малую толику магии, и каталог сам откроется на нужных страницах. Решаю опробовать свои силы, начав просмотр каталога с рубашек. Провожу пальцем по строчке с надписью «рубашки на все случаи жизни» и представляю, как посылаю будто легкий электрический разряд в страницу, и страницы приходят в движения, открывая первый разворот с простыми белыми рубашками.              Цены оказываются невысокими, но чем дальше, тем роскошней были представленные модели, вплоть до украшения рубашки алмазами и золотом. Но так как этого мне не надо, решаю остановиться на самых простых — одну черную и одну белую. Так же решаю взять легкую рубашку темно-синего цвета с длинными рукавами фонариками, плотными манжетами длинною в одну ладонь и без ворота. Следом идут брюки — две пары черных, отличных по модели, и одни стального цвета. К ним подбираю черную и серую жилетки в один тон, черный пиджак и несколько пар перчаток, хотя они не особо нужны, но пусть лежат.              Так же в дело идут носки и нижнее белье, но уже из женского каталога. Мой взгляд падает на одно из платьев, когда я листаю каталог с одеждой для девушек от двадцати до пятидесяти лет. Оно черное, с глубоким вырезом, длинными рукавами, юбкой в пол. Из украшений предложены узкий пояс лентой с бантиком на спине или широкий плотный пояс с вышивкой. Вышивка так же отличалась, на выбор золотая, серебряная и красная. Я решаю все-таки остановиться на широком поясе и золотой вышивке. Если честно, меня больше прельщает серебро, но к красным волосам подходит исключительно золото.       Мантии приходится выбирать долго — все разного покроя, с разными деталями, которые очень важны для мага. А еще в каталоге их оказывается мало, так как в основном предлагаются мантии на личный пошив — мастер дает Непреложный, а заказчик рассказывает, что и как шить под Родовые амулеты и различное оружие. В итоге я останавливаюсь на черной и легкой серебряной.              Закончив отмечать одежду, я отправляю каталоги и список с Ринки Лорду Лестрейнджу, надеясь, что он возьмется проверять его не сейчас. Как назло, оказывается, что мужчина отсутствует в доме и на его месте как раз сидит Рабастан, который, увидев мой каталог и удивившись ну очень сильно, решает, что ему хватает смелости прийти ко мне. И не одному, а с Беллатриссой.              — Чем могу быть обязана, мистер Лестрейндж, мисс Блэк? — открываю им дверь, пропуская в гостиную. Белла с интересом рассматривает обстановку, но делает это так незаметно, что, если бы я не смотрела на нее так внимательно, не обратила бы на это внимания.              — У меня вопрос по поводу выбранной Вами одежды, — Рабастан показывает мне каталог и список.              — Я обязана была выбрать исключительно платья? — украдкой гляжу на девушку, которая сейчас стоит в черном платье с кружевным воротом и рукавами. И кто сказал, что у нее грива, как у льва? Обычные крупные черные кудри.              — Нет, но… — парень оказывается в замешательстве, явно не зная, как мне ответить.              — Мистер Лестрейндж, давайте сойдемся на том, что Вы никогда не сможете понять меня, выросшую в маггловском мире начала двадцать первого века, — Беллатрисса с интересом осматривает меня. — Я большую часть своей недолгой жизни, а мне, на секунду отвлечемся, девятнадцать, носила брюки, джинсы и различные штаны, избегая юбок и платьев.              — Вам девятнадцать? — удивленно смотрит на меня Рабастан и я думаю, что их отец предполагал иное, Что мне лет семнадцать, может восемнадцать. Кстати, вот Рабастану сейчас двадцать, почти моего возраста.              — Да, я родилась в ноябре две тысячи первого, — Белла хихикает, прикрыв рот ладошкой. Парень смотрит на нее с неким укором, а потом снова переводит на меня неверящий взгляд, — могу показать паспорт.              — Не стоит, я Вам верю, — Рабастан поджимает губы, снова смотря на список вещей. — Хорошо. Я свяжусь с ателье и к вечеру у Вас будет вся одежда.              — Благодарю за помощь, мистер Лестрейндж, — делаю неглубокий поклон, заставляя парня еще раз впасть в замешательство. Пусть привыкает, никаких реверансов с моей стороны, пока я в штанах.              — Беллатрисса, ты идешь? — парень уже направляется к двери, когда вспоминает про свою спутницу.              — Иди, я догоню, хочу задать вопрос Виктории, — Рабастан кивает, выходя из комнаты и притворяя за собой дверь.              — Чаю, мисс Блэк? — делаю приглашающей жест, указывающий на диван и кресла. Беллатрисса хозяйственно садится на диван.              — Не откажусь, Леди Виктория, — а сколько хитрости в глазах. Точно что-то знает. Надеюсь только, что это еще до Лордов Блэков не дошло.              Приказываю Ринки принести чай и легкие пирожные на вкус гостьи моих временных комнат. Белла просит какие-то «те самые» кексы, и эльфийка кивает, растворяясь в воздухе без хлопка. Когда чай подан, а угощения расставлены на столике, девушка решает наконец-то заговорить.              — Скажите, Вам нравятся братья Лестрейнджи? — вопрос в лоб, да еще такой! Странно.              — В каком плане? — вопросом на вопрос нельзя отвечать, но уточнить надо. — Физически они меня частично привлекают, морально я еще не успела их узнать.              — Частично? — Беллатрисса хмурится, склоняя голову немного на бок.              — Видите ли, мисс Блэк, — делаю небольшой глоток чая, чтобы выдержать паузу, — мне не нравятся парни, — девушка хмурится и одновременно поднимает брови. Судя по ее неоднозначной реакции, нетрадиционные отношения в магическом мире все же имеют место быть, остается узнать, как к ним относятся, но это позже, — мне нравятся мужчины.              Кажется, Белла зависает на какое-то время. Не решаю ее тревожить, продолжив лениво потягивать чай. Хотя после всего очень хочется немного алкоголя. Ну или успокоительного.              — Я поняла Вас, — смеется девушка, чуть не выплеснув часть чая на пол. — Действительно, Руди и Басти почти одного с вами возраста.              Беллатрисса молчит, осматривая комнату. Ее взгляд останавливается на книгах, которые мне принесла Ринки, пока я была на завтраке. На корешке самой большой позолоченными буквами было написано «Свод законов Магической Великобритании».              — Решили изучить местное законодательство? — с интересом спрашивает Блэк, вновь поворачиваясь ко мне.              — Решила выяснить почему главы древних Родов так ко мне относятся, почему домовой эльф зовет меня «госпожа» и почему буквально недавно Темный Лорд обратился ко мне «Леди Виктория», — решаю разыграть честность. Если втереться к ней в доверие, выйдет очень и очень неплохо.              — Ваше право, — усмехается девушка, поднимаясь с дивана. — Давайте, Вы начнете читать, а если что я Вам помогу?              — К чему такая любезность, мисс Блэк? — поднимаюсь вслед за гостьей моих временных комнат, подходя к книгам и читая название самой верхней. «Титулы и привилегии в Магическом мире от 1965 года». Судя по столь поздней дате, что-то в Магическом мире недавно случилось. Не та ли это ситуация с Американским законодательством?              — Вы мне интересны, — вполне, вроде как, честно отвечает Белла. Поднимаю на нее вопросительный взгляд, от чего девушка начинает махать руками. — Не в этом смысле!              — Я поняла Вас, мисс Блэк, — слегка улыбаюсь, подхватывая первую книгу и вновь устраиваясь в кресле, — буду премного Вам благодарна за помощь.              Проходит около трех часов, пока я вчитываюсь в строчки, спрашиваю непонятные моменты у Беллатриссы и допиваю уже пятую чашку чая. Ринки довольная носится вокруг, принося пирожные, кексы и разливая горячий напиток.              Как мне удалось выяснить, самым главным органом власти в Магической Британии является не Министерство Магии, а Совет Лордов. Но Совет Лордов отвечает по большей части за аристократию и различные судебные разбирательства, связанные с ритуалами высшего ранга (завязанные на крови и жертвоприношениях, объяснила мне Белла) и Родовыми и кровавыми обрядами. Так же был Совет Общин, который отвечал за остальные сословия, кроме самых низших (магглорожденные и сквибы), и за судебные разбирательства, связанные с ритуалами среднего ранга (частично кровавые и нацеленные на большое потребление магии) и остальными обрядами. Остальные дела разбирались либо полным составом Советов, либо Визенгамотом (вот он и отвечал за магглорожденных и сквибов) — местным Магическим судом, но ничего более они делать не могли. И судить Гарри за использование волшебства при магглах тоже не они должны были, а Лорды, так как Поттер был последним из Рода, хоть и полукровкой.              Хотя тут тоже был интересный момент. Если Джеймс Поттер женился на Лили в соответствии со всеми магическими законами, провел все обряды, и ребенок родился в Родовом поместье — то Гарри был чистокровным ровно до того момента, как вышел за Джинни. Та перекинула часть своего проклятия на мужа, из-за чего род Поттеров стал парню недоступен. А если бы Гарри подсуетился прежде, чем под венец идти, мог бы жену избавить от проклятия.              Министр магии оказался решением магглорожденных и маггловоспитанных, которые не могли понять, почему у них есть Королева, а в Магическом мире только закос под Парламент. Чтобы не возникало конфликтов, так как пришедших из маггловского мира было очень много, многие века назад создали пост Министра Магии, а вместо различных комитетов появилось их объединение — Министерство Магии. Вроде маги успокоились и стали нормально жить, но часть перестала воспринимать Советы как высшую структуру власти в Британии и стали слушаться только Министра и Визенгамот. Таким образом население деградировало, ибо стали выбираться на высокие должности магглорожденные или же те, кто ратовал за единство волшебников и магглов. Начался пиздец, который пытались уладить, но все пошло по пизде после издания Министром запрета на кровную и кровавую магию, а также после жесткого разделения темных и «светлых» магов. Проще говоря, они разделили магов на два лагеря — тех, кто мог и умел пользоваться кровью, обрядами и ритуалами, и тех, кто этого делать не мог (магглорожденные и слабые полукровки, охотно поведала мне Белла).              А теперь к титулам. Самым высоким титулом был Лорд — глава Рода и все такое. Тут понятно. На одном уровне в ним стола Леди, не всегда жена Лорда, но смысл тот же, за исключением того, что это была женщина. Ниже Лорда стоял Регент, затем Наследник. Но это все в пределах Родов. Больше ничего в книгах не было.              Однако уже к самому вечеру, когда я успела пожаловаться Беллатриссе на маггловскую жизнь, а она мне пожаловалась на жизнь аристократки в хрен знает каком поколении, мне попалась небольшая книжечка буквально на пятьдесят страниц, на красной обложке которой был нарисован черный череп, обведенный серебряным. Под ним красовалась надпись от руки «Кровь».              — Мисс Блэк, не знаете, что за книга? — я протягиваю книжечку Белле, которая с интересом принимает у меня ее и рассматривает со всех сторон.              — Возможно Ринки что-то напутала и принесла Вам книгу по трансфигурации, — пожимает плечами девушка, возвращая книжечку мне. Трансфигурации? Что же, раз я вижу иное, то и внутри будет что-то иное, верно?              Потраченное на нее время стоило того. Здесь были подробные истории о том, что делают гоблины, зачем они берут кровь, для каких ритуалов и все подобное. Гоблины действительно могли узнать многое, так как ради этого они заключили контракт с самой Магией, из-за этого и стали так выглядеть, хотя в самом начале были почти как полуобращенные оборотни. Страшненькие, но в меру. Из-за этого, кстати, и начались гоблинские войны — маги отказывались признавать то, что Магия пошла на контакт с какими-то существами, а не с ними — «ее детьми». Хотя неизвестный мне автор данной книги писал, что детьми Магии являются только магические существа. Магические животные — простой скот, по типу маггловских коров, овец, куриц и им подобных. А вот маги — не дети, а творение Магии. Точнее, ее дарование.              Об этом в книге было очень мало, но были приведены ссылки на другие трактаты, в которых подробно все описано. Я решила их для себя записать. Так я и познакомилась с пером и пергаментом. Благо в одиннадцатом классе моей подруге стукнуло в голову купить перьевую ручку, и я научилась с ней обращаться быстрее, чем она. Однако перо не ручка и почерк вышел корявым.              — Вы ведь первый раз пишите пером? — спрашивает у меня Беллатрисса, внимательно смотря на записи.              — Пером — да, но какое-то время назад я писала перьевой ручкой, — отвечаю девушке, возвращаясь к книге. Блэк информацию к сведению принимает, продолжив заниматься своими делами.              О, нет. Я нашла причину такого уважительного обращения ко мне. Новая кровь, чистая магия. В маггловском мире время от времени рождались от союза абсолютных магглов (те, у кого в предках больше пятисот лет не было ни магов, ни сквибов) маги с абсолютно чистой магией, без примесей.              У таких не было проклятий, которые могли перейти по наследству от дальних предков, и так же ядро формировалось в более раннем возрасте — в пятнадцать. А то я думаю, почему я так плохо помню этот период времени, а потом два года не могла смириться с тем, что мне уже не шестнадцать. Оказывается, это один из побочных моментов отсутствия выбросов. Однако выбросы у меня были, только направлены они были на духовную и эмоциональную составляющую окружающих меня людей. А так как позволяла я себе проявлять самые яркие эмоции только в одиночестве — выбросы никто не замечал. Прекрасно.              Новая кровь говорила о том, что я по всем законам Магического мира являюсь чистокровной. То есть считаюсь первым человеком в каком-то новом Роду. В моем случае Род есть, но без названия. Ибо фамилия принадлежит магглам, а мне надо придумать что-то самой. Это можно сделать у гоблинов, тем самым подчеркнув свою чистокровность, а также войти в Магический мир не просто пришедшей из маггловского мира, а самым настоящим магом.              Все бы ничего и мне впору радоваться, только вот главы Родов, то есть Лорды и Леди, видят этот факт. Значит Малфой, Лестрейндж и Реддл видели, что я из себя представляю, но решили этот факт умолчать. Но зачем тогда Реддлу вести меня в Гринготтс? Или у него иные планы на меня? Точнее не на меня, а на мою особенность.              Новая кровь дает возможность родить сильных магически и физически детей, а чистая магия избавляет Род мужа или жены от проклятий, сглазов и тому подобного. Или мужей и жен. Да, тут так и написано. Что же, пора задать этот вопрос Белле.              — Мисс Блэк, у меня есть вопрос, касающийся отношений в вашем мире, — жду, пока девушка поднимет на меня взгляд. — Я вычитала, что в Магическом мире есть как браки между магами разных полов, так и браки между магами одного пола.              — Да, такое частенько случается, но последнее время, как только посты в Министерстве стали занимать магглорожденные или магглолюбы, — Беллатрисса скривилась, и я вот чувствую, что она вспомнила Уизли, — они попытались дискриминировать отношения между магами одного пола и полигамные браки и отношения.              — Но у них это не вышло? — полигамные отношения. Офигеть.              — Не совсем, так как Советы Лордов и Общин все еще на месте. Они быстро выпустили документ, запрещающий дискриминацию по этому поводу, — очень интересно. Что же, по крайней мере я теперь знаю, как и на что реагировать. — Собираетесь это как-то осуждать?              — Я выросла среди поколения, которое лояльно относится ко всему, что отличается от них или от их жизни, — потираю переносицу, стягивая очки. Мир слегка расплывается, но я еще прекрасно вижу, как Белла хмурится, — поэтому мне все равно кто, с кем и как, главное, чтобы то, что мне не нравится, меня не трогало.              — А что, к примеру, Вам не нравится? — с интересом спрашивает девушка, подвигаясь ко мне ближе.              — Отношения, в которых девушка является доминантом и ведущей, — меня передергивает. — Мои предыдущие отношения оказались именно такими, так еще и парень давил на жалость слезами.              — Он был Вашего возраста? — участливо спрашивает Блэк. Ей правда просто интересно или она интересуется из каких-то своих корыстных целей? Вот честно, очень хочу с ней подружиться, она оказалась очень милой.              — Он был старше меня чуть меньше, чем на год, — поясняю ей, решая не затрагивать тему того, что до этого он был моим другом и одноклассником. Она все равно не поймет.              — Поэтому Вы стали смотреть на мужчин старше Вас, — начинает кивать Беллатрисса, смотря куда-то в камин. Спустя минуту тишины девушка продолжает. — Я, Беллатрисса Друэлла Блэк, дозволяю Виктории называть меня по имени и обращаться ко мне на «ты», да будет Магия мне свидетелем.              Пока я шокировано смотрю на то, как девушка, вытащив палочку, взмахивает ею перед собой, Магия принимает дозволения, и я чувствую странную волну, разлившуюся по моему телу. Белла тяжело вздыхает и собирается что-то сказать, но я решаю ее немного опередить. Уж больно у нее печальный вид.              — Я, Виктория Александровна, дозволяю Беллатриссе Друэлле Блэк называть меня по имени и обращаться ко мне на «ты», да будет Магия мне свидетелем, — волна проходит по всей комнате, и я чувствую легкое покалывание в кончиках пальцев. — Кажется, мне надо учиться беспалочковой магии.              — Александровна? — задает вопрос девушка. И, конечно, я не нахожу ничего лучше, чем подмигнуть ей. Но Белла лишь смеется, подмигивая в ответ. — Да, тебе однозначно надо научиться магии именно беспалочково.              — Если развивать ее так, то потом можно не пользоваться палочкой совсем? — а это достаточно интересно. Ведь если это действительно так, то почему детей не учат этому с детства? Или учат, но только тех, кто растет и родился в нормальной магической семье, которой не одно поколение и которые достаточно знают о Магии?              — Не совсем, — качает головой девушка, убирая тяжелый локон за ухо, — палочка понадобится в любом случае, ведь самые энергозатратные, но точечные заклинания лучше творить при помощи проводника.              — А если что-то крайне маленькое и ювелирное? — призываю Ринки, чтобы она унесла прочитанные мною книги.              — Хватает невербальной формулы, — охотно поясняет Белла, — можно даже не двигать руками, а управиться при помощи силы мысли.              — То есть, к примеру, ювелиры-артефакторы, которые создают полезные украшения, пользуются магией без палочки и невербально, если необходимо что-то поправить или вплести в работу? — Блэк кивает, явно довольная моими умозаключениями. Подумав совсем немного над моими дальнейшими вопросами, решаю, что Беллатриссе можно доверять, раз она доверила мне называть ее по имени. — А если развивать свою ментальную магию, то невербальная будет получаться лучше или хуже?              — Лучше, так как окклюменты, к примеру, прекрасно контролируют свое сознание, — Ринки заканчивает собирать книги и с тихим хлопком исчезает из комнаты. Я бросаю короткий взгляд на часы, чтобы понять, сколько у нас времени до ужина и не будет ли грубым от него отказаться, — а вот легилиментам проще контролировать направленные поток сознания для невербальных формул.              — Интересно, — то есть Снейп вполне мог быть неплохим магом, использующим невербальные заклинания. Хотя, если верить книгам, он на шестом курсе придумывал свои заклинания. Стоит уточнить этот вопрос. — Я знаю, что заклинания можно придумывать. Кому проще это дается?              — Тому, кто заключал контракт с Магией или же легилиментам, — значит Снейп мог неплохо развернуться в этой области. Или же не мог, если он оказался больше окклюментом.              — Хозяин предупреждает, что ужин перенесется на час позже, — в комнате, после небольшого звукового предупреждения, появляется эльф в простыне с гербом Рода Лестрейндж.              — Спасибо, Мойс, — кивает Блэк. Домовик кланяется девушке и с тихим хлопком исчезает из комнаты. — Мойс является самым главным эльфом в мэноре и служит только Лорду Лестрейнджу.              — Буду знать, — значит у домовиков своя особенная иерархия в доме. Надо будет позже попросить у шкафа книгу о них или же спросить у кого. Есть у меня подозрение, что Лестрейндж знает обо всех моих телодвижениях.              Остаток времени мы коротаем, обсуждая прочитанное мною и рассказывая друг другу про свое время. Так я узнаю, что Белла у нас предпочитает парней своего возраста или же девушек помладше. У магов отсутствуют названия для ориентаций, и они стараются избегать тех названий, которые им приносят магглорожденные или маггловоспитанные. Таким образом в магическом мире нет понятий гомо, би или гетеро. Есть маги, предпочитающие девушек, парней или обоих. Так вот Белла бисексуальна, то есть предпочитает магов обоих полов.              Как удалось выяснить, многие маги стараются не останавливаться на ком-то одном и изучают все стороны отношений с обоими полами. По секрету Блэк поделилась информацией, что Реддл и его ближайшее окружение, то есть Малфой и Лестрейндж, остановились на женщинах. А вот Долохов оказался темной лошадкой. Я попыталась поспрашивать про него так, якобы, к слову, но Белла о нем мало что знала.              Родился и вырос в России, отучился в неизвестной школе, но точно не в Хогвартсе, а с Воландемортом встретился по чистой случайности в Европе в сорок седьмом или в сорок девятом, когда только стали утихать новости о падении Гриндевальда. А еще никто не знал его настоящего возраста, но выглядел мужчина старше Реддла, что я и сказала Белле. Оказалось, что Долохов явно старше Темного Лорда, ибо по старым фотографиям, которые хранились у Малфоя, видно было разницу в их возрасте. То есть Долохову не пятьдесят, а даже больше, только вот на сколько и почему он так хорошо сохранился?              — Он мог служить Гриндевальду? — вопрос на самом деле не вполне логичный, но уместный.              — Вполне мог, но никто не рискует спрашивать об этом у него самого или у тех, кто остался в живых после падения Гриндевальда, — а кто остался в живых? Или она имеет в виду «светлую» сторону? Скамандеров и Дамблдора? — Можно было бы спросить у Леди Рейестарг, но никто не знает, как с ней связаться. Да и не факт, что она выжила после сорок пятого.              — Рейестарг? — а вот это уже новости! Совпадение или это что-то мое? Может я все-таки не во времени переместилась, а в кому впала или вижу очень реалистичный сон? Но шифтингом я не собиралась заниматься! Да и попала я сюда, придя домой с прогулки.              — Да, Вайолет Рейестарг, потомок древнего чистокровного семейства, последняя из Рода, — это точно не совпадение. Надо найти способ с ней связаться. Причем срочно. Если она мой персонаж, то у нее есть одно огромное преимущество — артефакт времени. А если Долохов действительно служил Гриндевальду, то должен знать Вайолет и знать про артефакт.              — А есть возможность посетить Нурменгард? — судя по взгляду Блэк, я сболтнула лишнего. Точнее сказала о том, о чем, по идее, не могла знать. Но девушка тактично промолчала.              — Есть, но это очень трудно сделать. Нужно собрать многие бумаги и разрешения, — Беллатрисса задумывается. — Я могу спросить у отца об этом.              — Буду премного благодарна, но не стоит обременять мистера Блэка раньше времени, — девушка смотрит на меня с поднятой бровью, поэтому решаю ответить на предполагаемый вопрос. — Я знаю, что сейчас Лордом Блэк является Орион Арктурус, отец Регулуса.              — Многое, — пространно хмыкает девушка.              Перед самым ужином домовик доставляет мне уменьшенные пакеты с одеждой. Белла хвалит выбор, тщательно осматривает мантию и советует на ужин пойти во всем черном, потому что Пожиратели сейчас наверняка вернулись с рейда. Решаю девушку послушать, надевая черную рубашку, черные брюки и накидывая черную мантию. Блэк ведает, что, раз меня принимают как близкого человека, то мантию можно и не надевать, но я решаю ее оставить.              В этот раз меня ведут в общую столовую, которая больше служит для собраний Пожирателей. По пути мы сталкиваемся с Руквудом, который внимательно меня осмотрев, вопросительно смотрит на Беллу.              — Лорд Лестрейндж не говорил, что Виктория не имеет права присутствовать на общих ужинах, — спокойно отвечает девушка, смотря прямо в глаза мужчине.              — Тогда оставляю тебе право, Беллатрисс, проводить гостью до столовой, — скалится Руквуд, а затем поворачивается ко мне. — Августус Десмонд, Лорд Руквуд.              — Приятно с Вами познакомиться, Лорд Руквуд, — низко кланяюсь. Мужчина видит мой «статус», но также видит то, что я не оформилась как чистокровная волшебница, поэтому по правилам этикета титулованным Лордам кланяются низко. Руквуд поклон оценивает, слегка смеется с вида взволнованно-ошарашенной Блэк и предлагает составить нам компанию.              — Как понимаю, платья Вы принципиально игнорируете? — весело спрашивает Руквуд.              — Скорее специально. Я выросла в такое время, когда все девушки могут спокойно надевать брюки, джинсы или штаны, — поясняю в который раз, — ну и выросла я не в Магическом мире и не в великосветском обществе, где все друг другу кланяются, жмут руки и приседают в реверансе.              — Однако что-то Вы да знаете, — вскидывает брови мужчина, но тон его не является вопросительным.              — Я ночью изучала книги по этикету из библиотеки, — уточнять из какой библиотеки я брала эти книги смысла нет. Все знали, что девушку из будущего поселили на месте — в Лестрейндж-мэноре.              — Похвальное рвение к знаниям, — кивает мужчина.              — Скорее рвение не ударить лицом в грязь, — улыбаюсь краешком губ. Судя по проницательному взгляду — Руквуд видит, что улыбка натянутая.              Столовая оказывается достаточно большой комнатой с высокими витражными окнами, начищенным до блеска полом и высоким потолком с мозаикой. Цветовая гамма, как я узнала от Блэк, подстраивалась под торжество. Сейчас столовая темная, черные шторы, стол и стулья из темного дерева, на стульях темно-бардовая обивка. Выделяется только белая скатерть и белоснежные волосы Малфоя, уже занявшего место по правую руку от главного стула, на котором сидит Реддл. Слева от него располагается Долохов, а вот рядом с русским место никто не занимал, там было пусто. Но ровно до тех пор, пока рядом с ним не приземляется Руквуд, поманивший меня на место рядом с ним. Решаю согласиться на приглашение, принимаю помощь мужчины и осматриваю приборы.              Вот с чем у меня всегда были проблемы, так это со столовым этикетом. И если утром блюда меняли домовики, а вместе с блюдом они клали нужные к нему приборы, то сейчас передо мной лежит несколько ложек, вилки и пару ножей. Белла, заметив мое замешательство, слегка улыбается, прошептав:              — Я постараюсь брать те же блюда, что и ты. Будешь смотреть чем именно надо пользоваться, — благодарно киваю, слабо улыбаясь. В зал неспешно входит Лестрейндж с обоими сыновьями и, увидев меня, как-то странно хмурится. А, нет, я понимаю почему. Боковым зрением вижу, как скалится Руквуд и сверкает своими красными глазами Реддл. Вот только не говорите, что они делали какие-то ставки.              — Виктория, — зовет меня Малфой. Поворачиваюсь лицом к собеседнику, — скажите, почему Вы носите очки?              — Потому что я плохо вижу вдаль, — не сказать, что очень плохо. Скорее, очень размыто, но четко. Не знаю, как это объяснить нормальным языком. За всю свою жизнь в очках и линзах и только один раз перепутала пенек с котом, и то потому, что меня друг уверял, что это именно кот. У него, кстати, тоже было почти минус два.              — А я говорил, что магглы в основном только для этого носят очки, — отзывается Реддл. — Некоторые, конечно, носят для красоты, но…              Это самое «но» повисло в воздухе. Хотя я с ним полностью согласна. Когда попадаешь в другой мир, напрочь забываешь про то, что ты надевал очки, чтобы выглядеть как-то по-особенному. А вот если ты носил их, чтобы хоть что-то различать — это уже другое дело.              — Прекрасный выбор одежды, — зубоскалишь, да? Реддл специально отмечает то, что одежду я выбрала и мне ее уже доставили именно в тот момент, когда Лестрейнджи размещаются за столом рядом с Малфоем. Лорд Лестрейндж бросает на меня взгляд, примечает рубашку и, я почти уверена, надеется на то, что под столом у меня юбка, а не брюки. Но, увы и ах, его иллюзию развеивает Рабастан, прошептавший о моих выборах.              — Благодарю, мистер Реддл, — этот поганец так и не сказал, как его называть при всех или просто так, поэтому он обойдется фамилией.              Пожиратели все подтягивались и самыми последними являются, как ни странно, Регулус с Барти. Они здороваются со всеми присутствующими, а значит, не были на сегодняшней встрече Пожирателей до ужина. Малфой поворачивается полубоком к Реддлу, наклоняясь и спрашивая о том, стоит ли мне оставаться после ужина для обсуждения их дел. Мужчина только загадочно усмехается и велит домовикам подать ужин. Белла шепчет мне, что Темный Лорд распоряжается в мэноре только во время вот таких ужинов, потому что Пожиратели являются его вассалами. Незаметно киваю девушке, давая понять, что информацию я к сведению приняла.              Ужин проходит без эксцессов, обсуждается исключительно политика, новые поставки артефактов, ингредиентов, книг и тому подобное. Умудряюсь выбрать рыбу, с которой получается неплохо расправится. Белла остается довольна моим выбором, потому что сама посматривает в сторону менее калорийных блюд. Специальная вилка в левой руке, нож для рыбы в правой, салфетка на коленях и бокал с напитком. В нем оказывается простая слегка прохладная вода, которая сама восполняется, стоит уровню воды опуститься ниже определенной отметки. Именно поэтому на столах не стоит графинов.              Время плавно перетекает к десерту. Приборы и тарелки сменяются, вместо блюд появляются разнообразные сладости и, кажется, даже что-то соленое. Вместо стаканов возникают бокалы, а Малфой с Лестрейнджем начинают спорить по поводу вина.              — Эльфийское крепкой выдержки взрослым и простое красное детям, — хмурится Малфой, повернувшись к собеседнику.              — А я предлагаю красное взрослым и детям что-то менее алкогольное, — тихо почти шипит Лестрейндж. Под детьми они имеют ввиду часть Пожирателей, недавно выпустившихся со школы? Насколько я могу помнить, здесь сейчас всем больше семнадцати лет.              — От одного бокала красного вина им ничего не будет, — стоит на своем блондин. Реддл со вселенским спокойствием взирает на перепалку своих сторонников, изредка посматривая на эклеры, лежащие рядом с его тарелкой.              — Я согласен с Абрахасом, детям ничего не будет от пары бокалов красного вина, — наконец не выдерживает мужчина.              — Но, мой Лорд, — Лестрейндж осекается, но я успеваю заметить, как он стреляет в меня глазами. Кажется, сам мужчина надеется, что его выпад останется незамеченным, но его планы портит Реддл.              — Виктория, у Вас есть непереносимость каких-либо алкогольных напитков? — Малфой вопросительно воззряется на меня, Лестрейндж грозно смотрит на Реддла. А я что?              — Предпочитаю напитки с содержанием алкоголя меньше двадцати процентов, — теперь Лестрейндж удивленно смотрит на меня.              — Пробовали что-то крепче? — спрашивает у меня Малфой.              — Виски, коньяк и… — осекаюсь, но понимаю, что надо уже фразу закончить, — водку.              — И все напитки с содержанием сорока процентов спирта, — усмехается Реддл. — Виктория, обычно у дам неприлично спрашивать их возраст, но не согласитесь ли Вы поведать дату своего рождения присутствующим здесь?              — Не знаю, как Вы потом собираетесь распоряжаться этой информацией, — судя по довольному прищуру красных глаз, я попала в точку данной фразой, — но я родилась в две тысячи первом году.              У многих в памяти осталось то, что я прибыла из далекого для них две тысячи двадцатого года. Не знаю на сколько с математикой у магов плохо, но многие посчитали разницу достаточно быстро. Руквуд как-то довольно усмехается, Малфой приподнимает свою белую бровь, Лестрейндж уже начинает что-то прикидывать в уме, а вот Регулус смотрит с интересом.              Наконец-то кто-то отдает домовикам распоряжение принести алкоголь, а Лорд Лестрейндж выставляет свое ограничение — тем, кому меньше двадцати одного, наливать простое вино. Только вот теперь мне кажется, что мое перемещение во времени стоит тщательнейшим образом изучить, ибо в моем бокале оказывается не простое красное вино, а темно-бардовое, такое же, как сейчас в бокалах у взрослых. Первым неладное замечает, естественно, Лестрейндж.              — Виктория, постойте, Вам… — но договорить он то ли не решается, то ли не успевает, так как я уже подношу бокал к губам. Смотрю прямо ему в глаза, слегка прищурившись, а затем делаю маленький глоток, прокатывая вино во рту.              На вкус это оказывается чем-то странным, насыщенным магией, отдаленно напоминающим вкус клубники, земляники и еще каких-то ягод, вполне возможно, магического происхождения. Все с интересом взирают на меня, а я внимательно прислушиваюсь к вкусовым рецепторам, которые утверждают, что в бокале градус выше восемнадцати, но ниже двадцати пяти. Однако…              — Очень сладко, — решаю прокомментировать вслух, потому что от меня ждут хоть каких-то слов. Руквуд тихо смеется, делая глоток из своего бокала.              — Надо уменьшить концентрацию магии в бокале, — улыбается Реддл, — обычно эльфийское вино подстраивается под вкусовые предпочтения того, кто его пьет.              Хмуро взираю на стакан, даже не представляя, как можно изменить концентрацию магии. На помощь мне приходит Руквуд, взмахивая пальцами и посылая небольшой… импульс? В сторону моего бокала. Замечаю краем глаза, что Рабастан пытается вытащить из чехла палочку, но не успевает. Пробую вино еще раз и отмечаю, что теперь оно не такое сладкое, с легкой кислинкой.              — Благодарю, Лорд Руквуд, — улыбаюсь, слегка повернувшись лицом к мужчине.              — Не стоит, — Руквуд подмигивает, вернувшись к своему бокалу. Так как для меня не произошло чего-то сверх меры или что-то удивительное, поворачиваюсь лицом обратно к столу и замечаю, что многие, если не все, с интересом меня рассматривают.              — Раз уж мы наконец разобрались с напитками, — начинает Реддл. Лестрейндж пытается что-то сказать, но мужчина останавливает его взмахом руки, — предлагаю перейти к насущным вопросам. Что требует нашего внимания больше всего?              — Мой Лорд, позвольте? — от былой веселости Руквуда не остается и следа, когда он обращается к Воландеморту. Реддл кивает, приказывая продолжать. — Последнее время в Министерство все чаще пытаются протиснуться на более высокие должности члены Ордена Феникса или же приближенные Дамблдора.              Вижу, как бросают на меня косой взгляд недавнишние выпускники Хогвартса. Боятся, что я могу любить этого старого махинатора? Уж не знаю наверняка, каким был в реальности директор, но он многое, очень многое, не то что дозволил, а чуть ли не сам подстроил. Чего только стоило то, что он растил Гарри только ради того, чтобы он в конце концов умер? И ведь сам встретил его за Гранью и сказал бороться. Ну не поверю, что там все было так гладко. Ведь не просто так пошла теория про то, что после «воскрешения» Гарри, тело мальчика занял Дамблдор.              — Успехи? — коротко спрашивает Реддл, но его прекрасно понимают. Что ни странно, я тоже вполне успеваю следить за их переговорами.              — Минимальны, однако недавно в Министерство приняли на работу Артура Уизли, — отвечает Руквуд.              — Не так страшно, у Артура куча детей дошкольного возраста, — встревает Малфой. — Пятеро, если я правильно помню.              «Пока что» — думаю про себя, но тут взгляд Реддла впивается в меня.              — Сколько детей у Уизли будет на момент поступления их первенца в школу? — хитро, не назвать мне ни единого имени и ни единой даты рождения. Но, если подумать, зачем мне им врать, если были принесены клятвы?              — Семеро, — коротко и, по существу.              — Не будет ли среди них дочери? — вопрос уже от Малфоя.              — Родится в восемьдесят первом, — Реддл после моих слов задумчиво возводит глаза к потолку.              — Значит, магия их простит к восемьдесят первому, — задумчиво, уже Малфой проводит пальцем по ножке бокала.              — Предатели крови — те, кто предал Магию тем или иным путем. Конкретно Уизли несколько поколений назад покинули родовое гнездо и перестали при помощи крови и ритуалов вливать магию в Род, — поясняет мне… Руквуд! Блять, мне становится не по себе. Я надеялась на то, что на меня особо не буду обращать внимания, а тут за пару дней такое. Не сказать, что на меня направлено куча всего, однако мне не хватало еще внезапного внимания Руквуда.              — Как понимаю, это произошло после последнего рождения девочки в Роду, — на меня вопросительно взирают Лестрейндж с Малфоем, а также некоторые мужчины, имен которых я не знаю. Хотя среди них затесался подозрительно похожий на Теодора Нотта мужчина. — Вы затронули вопрос о рождении дочери в семье Уизли, из чего я могу сделать вывод о том, что рождение дочери у Предателей крови означает прощение Магии. А значит до этого у них будут рождаться исключительно мужчины. Или я что-то неверно поняла?              — Да нет, — внезапно протягивает Долохов, как-то подозрительно довольно скалясь, — грубо, но абсолютно точно.              И как только я собираюсь ответить, до меня доходит, что он ответил на русском. Но я точно говорила на английском! Я стараюсь себя контролировать в плане языков.              — Антонин, — шипит Малфой, — мы просили.              Реддл пространно усмехается, смотря мне в глаза. Ну конечно, он то знает, что я прекрасно владею русским и поняла, о чем говорил Долохов.              — Прошу извинить нашего… — Лестрейндж мнется, — коллегу, — соратника, Лорд Лестрейндж, так и говорите. — Антонин Сергеевич, Лорд Долохов.              — Забей на официоз Роберт, — отзывается уже на английском мужчина, прокручивая вино в бокале, — к тому же, снова не в том порядке представили.              Сдерживаю порыв улыбнуться. Все верно, русских представляют наоборот — Лорд такой-то, а потом имя и отчество. Это было в одной из книг, которые я разбирала с Беллой перед ужином. Знала бы я этот момент, когда вводила в свой фанфик русского персонажа, но что было, то уже произошло.              — История не терпит сослагательного наклонения, — усмехается Реддл, будто прочитав мои мысли. — Все верно. Последний раз у Уизли рождались девочки многие поколения назад.              — Тогда почему за Предателей крови выходили Блэки? — кто-то на том конце стола чем-то поперхнулся. Решаю туда даже не смотреть, это их проблемы.              — Вы про Цедреллу Блэк, вышедшую за Септимуса Уизли? — уточняет Малфой и, дождавшись моего кивка, продолжает. — Потому что вот уже несколько поколений Уизли стараются избавиться от Предательства, женясь на представителях чистокровных семейств, но не вводя их в Род полностью.              — Также существуют оговорки на то, какие именно Рода «поставляют» им жен, — дополняет Лестрейндж. — Такие договоры заключены с Блэками и еще несколькими Родами.              — Но, как понимаю, Артур Уизли пошел против Рода и вышел за дочку Прюэттов? — да какого черта они продолжают удивляться с моей осведомленности в тех или иных вопросах?              — Да, именно, — скалится Реддл. Чтоб у тебя нерв заклинило. Хотя нет, не надо. Ты же тогда постоянно будешь зубоскалисть.              — Значит, знаете, какую должность занял Уизли? — спрашивает с интересом Руквуд.              — Сектор по борьбе с незаконным использованием изобретений магглов? — помню, на момент его знакомства с Гарри Поттером, он был начальником этого отдела. Но что меня всегда интересовало — почему им не хватало денег, чтобы прокормить и одеть семью. Почти уверена, что жалование на подобном месте не маленькое и Артуру должно было хватать на жену и детей, с учетом того, что никто из них не выходил на светские мероприятия по типу Балов, ведь там надо каждый раз являться в новом платье или костюме. Единственным их торжественным мероприятием была свадьба Билла и Флер, но и тут куча вопросов.              Ведь старшие, я имею сейчас ввиду Билла и Чарли, уехали из отчего дома работать. Неужто получали настолько мало, что хватало только на себя и вот прям совсем нечего было отправить родителям, зная бедственное положение семьи? Или им было все равно на то, как себя устроят в жизни младшие? Или там было что-то иное?              Как бы то ни было, но Уизли поступили очень глупо, сплавив деньги от Министерства на отпуск в Египте. Могли бы и отложить для семьи, чтобы на жизнь хватило, а не только на один день. Так что у меня два варианта — либо они богаты, но скрывают, либо там все ну очень плохо не только с финансами, но и с головами у некоторых взрослых.              — Верно, он стал помощником начальника, так как неплохо разбирается в маггловской технике, — охотно ведает Руквуд.              Серьезно? Неплохо разбирается? Что-то он по книгам и фильмам особо знаниями о магглах не блистал. Особенно это заметно по одежде и его посещениям Дурслей.              Дальше меня ни о чем не спрашивали, затрагивая более узкие вопросы, касающиеся Совета Лордов и планов на будущее. Несколько раз я ловила на себе долгие взгляды Реддла, заинтересованные — Руквуда, и Рабастан поглядывал на меня с… волнением? Трудно распознать эмоции, не смотря напрямую на самого человека. С десертом было покончено, я успела выпить два полных бокала вина, пока Лестрейндж не спохватился и не остановил домовиков, собирающихся долить мне еще бокал.              Хоть на меня алкоголь почти не подействовал, я решила не препятствовать хозяину мэнора и только слабо улыбнулась. Реддл объявил собрание оконченным и предложил проводить всех до каминов или аппарационной площадки. Маги засуетились, собирая пергаменты, свитки и перья, которые они успели вытащить в ходе обсуждения. Пока я вставала из-за стола, успела заметить, как к нам с Беллой спешат братья Лестрейнджи. Но и в этот раз их обломали.              — Виктория, позвольте проводить Вас до комнат, — Руквуд элегантно подает мне руку, смеясь глазами. Он что-то знает и что-то делает, о чем я не в курсе. Но мне почему-то это нравится и, прищурив глаза и еле заметно улыбнувшись, протягиваю ему руку.              — Буду благодарна, Лорд Руквуд, но прежде я бы хотела проводить Беллатриссу до камина или аппарационной площадки, — мое обращение к Блэк по имени замечают все, но не все придают этому значение. Отмечаются только младшие пожиратели, вопросительно посмотревшие на девушку, которая только отмахивается.              — Само собой, — скалится мужчина и, подхватив меня с правой стороны, направляется вслед за Беллой к дверям. Блэк подхватывает меня под левую руку, а я спешно вспоминаю этикет. Партнер ведет девушку за ее правую руку. А вот партнерша, позиционирующая себя как «младшая», идет по левую руку. И судя по некоторым шокированным взглядам и хитрым ухмылкам моих сопровождающих — они вкладывали именно такой смысл, когда пристраивались ко мне с двух сторон.              В зале с каминами и специально выделенной аппарационной площадкой уже скапливаются Пожиратели, собирающиеся по домам или на ночную работу. Мое явление под ручки с Руквудом и Беллой производит неизгладимое впечатление на пару парней, стоящих около камина.              — Мартен, ты видишь тоже, что и я? — спрашивает первый.              — Эдвард, мне кажется, Лорд нас все-таки отравил, — отвечает ему второй.              — Мальсибер, Эйвери, ведите себя подобающе, — шипит на них мужчина средних на вид лет с короткими каштановыми волосами.              А я, окинув взглядом обоих парней, сильно про себя удивляюсь. В фильмах оба персонажа не были показаны, в книгах были кратко описаны, да я и не вспомню сейчас, как именно. Но передо мной стоят брюнет с карими глазами и русый с зелеными глазами. Не такими яркими, как предполагались глаза Гарри в книгах, но все-таки различимо зеленые, хоть и с некоторым оттенком серого. И, если я правильно помню, обоим сейчас столько же, сколько Люциусу. А Люциусу сейчас, если меня не подводит моя память, двадцать пять, может чуть больше или чуть меньше.              — Я приду сюда через пару дней точно, — говорит мне на прощание Беллатрисса, уже ступив одной ногой в простой туфельке в камин, — но я пришлю сову с письмом.              — Буду ждать, — улыбаюсь девушке, которая слегка кланяется. Приходится кланяться в ответ, ибо этикет не позволят не ответить, а эти хитрожопые псы затеяли какую-то свою игру.              Зеленое пламя взвивается, камин гудит, а Белла пропадает. Последнее, что я от нее услышала, было «Блэк-хаус». Руквуд вновь предлагает мне руку, стоя с правой стороны, и вызывается проводить меня до комнат. Когда мы уже минуем несколько поворотов от зала с каминами, я решаюсь заговорить.              — Лорд Руквуд, могу ли я задать Вам вопрос? — мужчина слегка притормаживает, начиная идти медленнее.              — Слушаю Вас, Леди Виктория, — улыбается Руквуд, смотря на меня сверху вниз, но без явного превосходства. Просто эта сволочь такая же высокая, как все мои друзья мужского пола — выше ста восьмидесяти.              — Какую игру Вы затеяли и против кого? — если им можно задавать вопросы в лоб, то почему я не могу?              — Вы правда считаете, что я — глава древнего и благородного Рода Руквуд, способен затевать какие-то игрища среди столь же почитаемых Магией членов Магического мира? — серьезно задает вопрос мужчина, но я подсознательно чувствую то ли сарказм, то ли простую наигранность.              — Вы, Лорд Руквуд, Пожиратель смерти, — делаю небольшую паузу. Руквуд выгибает левую бровь, — сегодня специально отсадили меня от стороны, где сидел Малфой, просветили меня по некоторым вопросам, а также, вызвавшись проводить до комнат, встали справа.              — Ваши выводы? — снова усмехается. Зараза кудрявая.              — Вы знали, что рядом с Малфоем всегда сидят Лестрейнджи, в то время как Вы, судя по всему, занимаете место рядом с Лордом Долоховым, — время логических размышлений. — Мы с Вами познакомились буквально за несколько минут до ужина в коридоре, а Вы решаете пригласить меня сесть рядом — по этикету уже проявление как минимум дружелюбных намерений. Но в то же время, я почему-то знаю, что Вы целенаправленно не хотели, чтобы я села на сторону Малфоя. Далее, многие присутствующие в столовой чистокровные, не имеющие титул Лорда, кривили от меня носы, остальные видели мой… — запинаюсь, ибо не знаю, как обозначить свое нынешнее положение, — «титул», грубо говоря. Но, судя по всему, Лордов в столовой было не так уж и много, а часть из них даже не посмотрели на меня заинтересованно, как тот мужчина с бородкой. Могу предположить, что это Лорд Нотт. Значит все надеялись, что я либо знаю многие нюансы, либо меня будут просвещать те, кто должен. Под вторую роль, с их точки зрения, подходили Вы, Беллатрисса и сам мистер Реддл, так как мы сидели рядом. Но вот если рассматривать этот вопрос с точки зрения Лестрейнджей и Малфоя, то они опасаются моего нахождения рядом с Вами. Несколько раз за вечер Вы мне помогли, как информацией, так и магией, но при этом, Вы не могли не знать и не видеть, что мне стремился помочь Рабастан или сам Лорд Лестрейндж. И если верить некоторым оговоркам, то Лорд Лестрейндж решил, что я выгодная партия для его старшего сына. А тут его обламываете Вы, да к тому же я абсолютно не против Вашей компании или Вашей помощи. Родольфус, кстати, кажется, сделал правильные выводы.              — Какие же? — с интересом спрашивает мужчина.              — О том, что я предпочитаю мужчин старше себя лет этак на пять минимум, — брови Руквуда взлетают вверх, — но мы вернемся к вопросам. Вы самолично вызываетесь проводить меня, причем дважды за вечер, а потом встаете справа, что этикет расценивает как «расположение потенциального старшего партнера любого пола». И, судя по всему, Беллатрисса просекла Ваши замыслы и решила подыграть, или же Вы успели сговориться за один вечер, что, как я считаю, маловероятно. Ибо она внезапно решила не просто пойти рядом, а взять меня за руку и пойти с левой стороны.              — Что может быть расценено, как «расположение потенциального младшего партнера любого пола, но в основном женского», — продолжает за меня Руквуд, усмехаясь.              — Именно, — киваю, переводя на него взгляд, из-за чего приходится задрать голову.              — Гениальные выводы. А я всегда думал, что магглы, магглорожденные и маггловоспитанные слепы первое время в Магическом мире, — мужчина скалится, смотря мне в глаза, однако я ничего не чувствую. — Вы интересный человек, Леди Виктория. Скажем честно, я был бы не прочь забрать Вас себе, однако вижу, что Ваше сердце плотно занял один маг из нашего скромного сообщества.              — Неужели? — пока я излагала свои наблюдения, мы успели дойти до моих комнат. Руквуд останавливается, поставив меня спиной к двери, а сам встает ко мне немного боком.              — Скажем так, — его лицо внезапно оказывается очень близко, а губы почти касаются уха, — я прекрасно вижу, как Ваша магия реагирует на присутствие в комнате Антонина. Можете почитать про Видящих, — его теплая рука ложится на мое правое плечо, несильно сжимая. — А еще за нами всю дорогу наблюдали эльфы, которые наверняка донесут обо всем Роберту, поэтому меня ожидает часовая лекция о неприкосновенности и личном пространстве, — он целует рядом с самым ухом, а затем отстраняется, улыбаясь. — Я буду в мэноре еще около пяти дней, так что, если что-то понадобится, присылайте домовушку с письмом.              — Конечно, Лорд Руквуд, — натягиваю самую милую улыбку, но не могу сдержать взгляд, слегка прищуриваясь. — Благодарю за оказанную мне помощь.              Мужчина откланивается, целует мне запястье и удаляется, напевая что-то себе под нос. Я же стараюсь моментально ретироваться к себе в комнату. Письмо с Ринки. Ага, как же, так я взяла и отправила, тем более, что Лестрейндж наверняка все теперь будет отслеживать. А вот то, что по факту, Руквуд может призвать на территорию мэнора своего домовика, значит одно — он может так устроить переписку.              И тут у меня в голове возникает странный план, но я все же решаю его претворить. Если у Лестрейнджей есть Ринки, а в этом мире существует моя Вайолет, то значит где-то есть Ринки, принадлежащая Роду Рейестарг. Решаю попробовать ее позвать, а если не получится, поручу местной Ринки набрать мне ванну.              — Ринки, — подкрепляю образ придуманным мною гербом Рейестаргов. Минуту ничего не происходит, а затем раздается тихий хлопок и в комнате возникает эльфийка в черном покрывале с… Гербом Рейестаргов!              — Госпожа Виктория знает про Благородный Род Рейестарг! — сверкает улыбкой Ринки, сложив лапки около груди. — Меня зовут Ринки, я личный эльф Леди Рейестарг. Хозяйка приказала внедриться к Лестрейнджам, отправив Ринки в прошлое, чтобы Ринки встретила Вас в этом году и помогала Вам.              — То есть тебя отправила ко мне Вайолет, — Ринки активно кивает, — потому что она знала, что я попаду в прошлое?              — Да, хозяйка очень много про Вас говорила, проводила какие-то расчеты и советовалась с Лордом Гриндевальдом по этому поводу, — Ринки еще раз сверкает улыбкой. — А когда Ринки услышала сегодня про то, что Госпожа хочет его посетить, то тут же сообщила об этом хозяйке! Вот! — эльфика протягивает мне конверт. — Письмо от Леди Рейестарг, адресованное лично Вам. Ринки может что-то сделать, пока Госпожа Виктория читает письмо?              — Да, набери теплую ванну, чтобы я могла немного расслабиться и ополоснуться, — эльфика кивает, исчезая из комнаты, а я хмуро воззряюсь на черную сургучную печать с гербом Благородного и Древнего Рода Рейестарг. Ну, как говорится, чему быть, того не миновать.