Девочка, которая пошла против

      Я вернулась в свою комнату, Полумна уже приехала. Мы наспех поздоровались и направились на завтрак. За завтраком я спросила у Гарри не изменилось ли время занятий у Снейпа. Ровно в шесть часов я направилась в кабинет профессора Зельеварения. Перед кабинетом стоял Поттер, по его лицу было видно, что он не хочет туда заходить. Отчасти я его понимала, отчасти нет.       — Привет, Гарри. Готов? — наигранно весело спросила я.       Он посмотрел на меня, будто я спросила хочет ли он умирать. Но все равно ответил:       — Привет, — голос прозвучал похоронно. — Нет, не готов.       — Да, ладно тебе. Снейп не самое страшное, что может быть. Поверь мне.       — Ну раз ты так говоришь.       Мы открыли дверь и прошли внутрь.       Сумрачная комната была уставлена полками с сотнями стеклянных банок, где плавали в разноцветных зельях слизистые кусочки животных и растений. В одном углу стоял шкаф с ингредиентами. Внимание мое однако, привлёк стол, на котором стояла освещённая свечой мелкая каменная чаша, с резными рунами и символами. Я узнала её сразу: Омут памяти Дамблдора. Зачем она здесь? Из сумрака донёсся холодный голос Снейпа. Поттер вздрогнул.       — Закройте за собой дверь, Поттер. Ах, да и Лестрейндж.       Гарри сел на стул, а Снейп продолжил свою речь:       — Итак, Поттер, вы знаете, зачем вы здесь, — сказал он. — Директор попросил меня обучать вас окклюменции. Могу только надеяться, что к ней вы обнаружите больше способностей, чем к зельям.       — Это вряд ли, — тихо добавила я.       — Понятно, — сказал Гарри.       — Возможно, это не обычные занятия, Поттер, — злобно прищурясь, сказал Снейп, — тем не менее я по— прежнему ваш преподаватель, и, обращаясь ко мне, вы всякий раз будете именовать меня «сэр» или «профессор».       — Да… сэр, — сказал Гарри.       Снейп продолжал смотреть на него, сузив глаза.       — Итак, окклюменция. Как я уже объяснил вам на кухне у вашего любезного крёстного, этот раздел магии позволяет оградить сознание от магического вторжения и влияния.       — А почему профессор Дамблдор считает, что мне это нужно, сэр? — спросил Гарри, глядя Снейпу в глаза.       Снейп помолчал, а затем презрительно произнёс:       — Наверняка вы уже догадались сами, Поттер? Тёмный Лорд весьма сведущ в легилименции…       — Он умеет читать мысли? — спросил Гарри, услышав в этом подтверждение своих страхов.       — В вас нет тонкости, Поттер. — Тёмные глаза Снейпа блеснули. — Вы не понимаете тонких различий. Это одна из причин ваших плачевных успехов в Зельеварении.       Снейп помолчал, смакуя это оскорбление, и продолжал:       — Только маглы рассуждают о «чтении мыслей». Ум — не книга, которую можно раскрыть, когда заблагорассудится. Мысли не напечатаны внутри черепа, чтобы их мог изучить всякий любопытный. Мозг — сложный и многослойный орган — по крайней мере, у большинства людей, Поттер. — Он усмехнулся. — Верно, однако, что те, кто овладел легилименцией, способны при определённых условиях проникнуть в сознание своих жертв и правильно интерпретировать добытые сведения. В частности, Тёмный Лорд почти всегда знает, когда ему кто-то лжёт. Только искушённые в окклюменции способны подавить чувства и воспоминания, противоречащие лжи, и, таким образом, говорить неправду в его присутствии, не опасаясь разоблачения.       — Значит, он может узнать, что мы сейчас тут думаем? Сэр.       — Тёмный Лорд находится на значительном удалении, а территория Хогвартса ограждена многими древними заклятиями и чарами, дабы обеспечить физическую и духовную безопасность тех, кто на ней находится. Время и пространство в магии существенны, Поттер. Для легилименции часто необходим зрительный контакт.       — Хорошо, зачем же тогда мне изучать окклюменцию?       Снейп смотрел на Гарри, проводя по губам длинным тонким пальцем.       — Обычные законы на вас, по-видимому, не распространяются, Поттер. Заклятие, которое не смогло вас убить, кажется, создало некую связь между вами и Тёмным Лордом. По всем признакам, в те периоды, когда ваш ум наиболее расслаблен и уязвим — например, во сне, — вы улавливаете мысли и эмоции Тёмного Лорда. Директор полагает, что этому надо положить конец. Он хочет, чтобы я научил вас закрывать свой ум от Тёмного Лорда.       Сердце у Гарри опять зачастило. Что-то тут не вяжется.       — Но почему профессор Дамблдор хочет это прекратить? Мне это не особенно нравится, но ведь оказалось полезно — разве нет? В смысле… я увидел, как змея напала на мистера Уизли, а если бы не увидел, профессор Дамблдор не смог бы его спасти — так ведь, сэр?       С минуту Снейп смотрел на него, всё так же водя по губам пальцем. Потом заговорил медленно и раздельно, взвешивая каждое слово:       — Судя по всему, до последнего времени Тёмный Лорд не подозревал о связи, существующей между вами. До сих пор вы, по-видимому, воспринимали его чувства и улавливали его мысли неведомо для него. Однако видение, случившееся у вас незадолго до Рождества…       — Со змеёй и мистером Уизли?       — Не перебивайте, Поттер, — угрожающим тоном сказал Снейп. — Продолжаю: видение, случившееся у вас незадолго до Рождества, столь сильно затронуло сознание Тёмного Лорда…       — Но я смотрел из змеи, не из него…       — Кажется, я сказал вам, чтобы вы не перебивали?       Он подался вперёд, не замечая, что сидит на самом краешке кресла, и весь напрягся.       — Как же я видел глазами змеи, если мысли у меня — Волан-де-Морта?       — Не смейте произносить имя Тёмного Лорда! — рявкнул Снейп.       Наступило гнетущее молчание. Взгляды их скрестились над Омутом памяти.       — Профессор Дамблдор произносит его имя, — тихо сказал Гарри.       — Дамблдор — чрезвычайно могущественный волшебник. Он может себе это позволить без опасения… мы же… — Снейп машинально потёр левое предплечье — там выжжена на коже Чёрная метка.       — Я просто хочу понять, почему…       — Вероятно, вы проникли в мозг змеи потому, что там находился в это время Тёмный Лорд, — прорычал Снейп. — В это время он владел змеёй, и поэтому вам приснилось, что вы тоже внутри неё.       — И Вол… он… понял, что я там?       — Вероятно, — сухо ответил Снейп.       — Откуда вы знаете? — допытывался Гарри. — Это только догадка Дамблдора или…       — Я же сказал вам, — Снейп выпрямился в кресле, глаза превратились в щёлки, — обращайтесь ко мне: «сэр».       — Да, сэр, — нетерпеливо сказал Гарри. — Но откуда вы знаете…       — Мы знаем, этого достаточно, — отрезал Снейп. — Тёмному Лорду теперь известно, что вы имеете доступ к его мыслям и чувствам — вот что главное. Кроме того, он сделал вывод, что этот процесс — обоюдный. Иначе говоря, он понял, что сам может иметь доступ к вашим мыслям и чувствам…       — И может заставить меня делать то, что ему надо? — Спросил Гарри и поспешно добавил: — Сэр.       — Возможно, — произнёс Снейп без всякого выражения. — И это возвращает нас к окклюменции.       — Сэр, можно? — Снейп кивнул мне. — Гарри, он не просто может тебя заставить что-то сделать, он может показать тебе ложные картинки и обмануть тебя. Окклюменция не просто научит тебя защитить свой разум, но и определить где правда, а где ложь, понятно?       — Да, кажется, — кивнул Гарри.       Снейп вынул из внутреннего кармана мантии волшебную палочку, и Гарри напрягся. Но Снейп только поднёс её к своему виску и уткнул кончик в корни сальных волос. Снейп извлекал воспоминания и бросал их в Омут, он повторил действие несколько раз, после чего без объяснений поднял Омут, перенёс на полку и снова сел напротив Гарри с палочкой на изготовку.       — Встаньте, Поттер, и возьмите вашу волшебную палочку.       Гарри, слегка нервничая, встал. Они смотрели друг на друга через стол.       — Можете с её помощью обезоружить меня или защититься каким угодно иным образом, — сказал Снейп.       — А что вы собираетесь делать? — спросил Гарри, с беспокойством глядя на его палочку.       — Я попытаюсь проникнуть в ваше сознание, — тихо ответил Снейп. — Посмотрим, как вы сопротивляетесь. Я слышал, что вы уже проявили способность сопротивляться заклинанию Империус. Вы увидите, что подобные усилия требуются и здесь… Теперь соберитесь. Легилименс!       Я увидела, как лицо Поттера стало напряженном. Профессор уже много увидел, но это было незначительно, но вдруг лицо Избранного изменилось, и он начал сопротивляться. Гарри поднял палочку и ударил по Снейпу. Он упал на колени, а профессор тер запястье.       — Вы хотели защититься Обжигающими чарами? — невозмутимо спросил Снейп.       — Нет, — со злостью ответил Гарри, поднимаясь с пола.       — Я так и подумал, — презрительно сказал Снейп. — Вы впустили меня слишком далеко. Потеряли контроль.       — Вы видели всё, что я видел? — спросил Гарри.       — Мельком, — с кривой усмешкой сказал Снейп. — Кому принадлежал бульдог?       — Тётушке Мардж, — сказал Гарри, смотря на Снейпа ненавидящем взглядом.       — Для первого раза не так плохо, как можно было ожидать, — сказал Снейп и снова поднял палочку. — Под конец вам удалось остановить меня, хотя вы понапрасну тратили время и энергию на крики. Вы должны сфокусироваться. Отражайте меня мысленно, и вам не понадобится прибегать к помощи палочки.       — Я пытаюсь, — сердито возразил Гарри, — но вы не объясняете мне как!       — Поттер, ты должен понять, что окклюменция это не ЗоТИ. Тут тебе никто не скажет, что делать. Это твой разум, твои возможности. Не пытайся защититься физически, защищайся ментально, — тихо и вкрадчиво говорила я.       — Я пытаюсь. Но…это сложно.       — Поттер, сложно защитить свой разум, когда твое тело под Круциатусом, а то что происходит сейчас…это обычный урок.       Он продолжил смотреть меня с непониманием в глазах.       — Профессор, дайте я попробую. Моя легилименция не настолько жесткая, как у вас.       — Дерзайте, мисс Лестрейндж, — скривил губы Снейп.       — Поттер, очисти сознание, освободись от всех эмоции, — Гарри посмотрел на Снейпа, в его глазах я видела ярость, гнев. Я его понимала отчасти, отчасти нет. Меня научили запирать эмоции на замок ещё в раннем детстве.       — Ты не слушаешь… — вздохнула я. — Тебе не хватает дисциплины. Попробуй сосредоточиться. — Давай. На счёт три! Раз… два… три… Легилименс!       Я вижу маленького мальчика в очках, он смотрит на другого, большого и толстого мальчика с велосипедом. Картинка сменяется… Мальчик стал старше, он сидит на дереве, а рядом бегает и лает бульдог. Вдалеке стоят люди и смеются. Шляпа говорит ему, что он мог бы учиться на Слизерине… Гермиона лежит в Больничном крыле…на Гарри напала толпа дементоров… Чжоу, омела, поцелуй… Я почувствовала, что он пытается послать в меня заклятие, но я не поддаюсь. Он должен научиться защищать себя и свой разум… Я увидела черного дракона… Зеркало Еиналеж, родители Гарри в нем…какой— то парень лежит на земле и смотрит на него пустыми глазами…       — НЕ-Е-ЕТ! — я отменила заклинание. Поттер опять сидит на коленях. Я поняла, что тот парень это Седрик Диггори, чемпион, который погиб на Турнире Трех Волшебников.       Я подошла к нему и села на колени рядом с ним. Он обхватил голову руками.       — Не пускай никого в свои воспоминания, — проговорила я, взяв его за руку. — Ты должен управлять своим разумом, своими эмоциями. Собой. Только ты и никто больше. Ты понимаешь меня? — я говорила тихо, пытаясь его успокоить. У меня это плохо получалось, очень.       — Понимаю, но…       — Вы не стараетесь, Поттер. Вы сами допускаете это, — вклинился Снейп.       — Я… стараюсь… сопротивляться, — выдавил Гарри сквозь стиснутые зубы.       — Мисс Лестрейндж сказала вам: освободиться от эмоций!       — Да? Сейчас это затруднительно, — огрызнулся Гарри. Я встала с колен и села на стул. Гарри не смог сопротивляться даже мне, что уж говорить про Снейпа.       — Тогда вы станете лёгкой добычей для Тёмного Лорда! — в бешенстве выкрикнул Снейп. — Дураки, у которых душа нараспашку, которые не владеют своими чувствами, упиваются грустными воспоминаниями и так легко позволяют себя спровоцировать — одним словом, слабые люди, — у них нет никаких шансов противостоять ему! Он войдёт в ваш ум, Поттер, как нож в масло! — профессор прав, но я решила промолчать.       — Я не слабый, — глухим голосом сказал Гарри.       — Так докажите это! Возьмите себя в руки! — рявкнул Снейп. — Подавите гнев, владейте собою! Пробуем ещё раз! Приготовиться! Легилименс!       — Я ЗНАЮ! Я ЗНАЮ!       Он опять стоял на четвереньках. В словах, только что сорвавшихся с его уст, звучало торжество. Он встал под взглядом Снейпа, волшебная палочка была поднята. Похоже, в этот раз Снейп снял заклятие ещё до того, как Гарри начал сопротивляться.       — Так что случилось, Поттер? — спросил он, пронзительно глядя на Гарри.       — Я видел… я вспомнил, — задыхаясь, ответил Гарри. — Теперь я понял…       — Что поняли?       Гарри ответил не сразу; он тёр лоб, всё ещё наслаждаясь этим мигом ослепительного прозрения.       Гарри поднял глаза на Снейпа.       — Что находится в Отделе тайн?       — Что вы сказали? — тихо произнёс Снейп, было видно, что он занервничал. Я с интересом стала за этим наблюдать.       — Я спросил: что находится в Отделе тайн, сэр?       — Чем, интересно, вызван такой вопрос? — протянул Снейп.       — Коридор, который я сейчас видел, — сказал Гарри, внимательно наблюдая за лицом Снейпа, — он снится мне несколько месяцев… и я только что его узнал. Он ведёт в Отдел тайн, и Волан— де— Морту что— то оттуда нуж… — Про пророчество ему видимо тоже никто не рассказал. Нужно будет поговорить с Дамблдором по этому поводу. Интриган хренов.       — Я запретил вам произносить имя Тёмного Лорда!       Они смотрели друг на друга с яростью. Снейп был взволнован, но заговорил нарочито равнодушным тоном:       — В Отделе тайн много всякого, Поттер, но мало такого, что вы в состоянии понять, и совсем ничего, что вас касалось бы. Я ясно выразился?       — Да, — сказал Гарри, потирая шрам, который болел всё сильнее.       — Явитесь в среду, в то же время. Мы продолжим работу.       — Хорошо, — сказал Гарри.       — Каждую ночь перед сном вы должны освобождаться от всех эмоций. Вы должны очистить и опустошить сознание, добиться полного покоя. Понятно?       — Да, — сказал Гарри,       — И предупреждаю, Поттер: если вы не упражнялись, от меня это не укроется.       — Хорошо.       Гарри взял сумку, перекинул через плечо и вышел из кабинета. Снейп направился к Омуту, он возвращал себе воспоминания.       — Что думаете, профессор? — спросила у него я.       — Он не дисциплинирован, не умеет контролировать себя, впрочем, ничего нового мы не узнали, — ответил Снейп, стоя около Омута.       — Неужели… Что там с бульдогом, с его семейкой? Вы ведь это тоже видели…       — У него было не самое легкое детство? — задал риторический вопрос профессор, шутливо разведя руками.       — Вы ведь знаете его тетку? — больше утвердительно, чем вопросительно сказала я.       — Да, весьма неприятная личность, даже по моим меркам, — нехотя ответил Снейп, поэтому я закрыла эту тему.       — Как думает он сможет противостоять Темному Лорду? — я не стала произносить имя Лорда при нем. Я знала, что это причиняет боль.       — Нет, — отрезал профессор. — Он может попытаться и то, только после долгих тренировок. Темный Лорд слишком силен для него, — Снейп скривил губы.       — Почему Дамблдор держит его в неведении?       — Для его безопасности? — предположил Снейп.       — Даже вы в это не верите. Может так и считает директор, но безопасности Поттеру неведение не принесет. Парень только вляпается во что-то.       — Мне интересно, как в это вляпались вы, мисс Лестрейндж?       — Меня заманило желание поработать с темными проклятиями, ещё у меня есть и свои причины, — Снейп хмыкнул, тут у всех есть свои причины.       — Как по вашему мнение, мисс Лестрейндж, добьется ли успеха Поттер?       — Просила же по имени, — проворчала я. — Это возможно, у него не плохой потенциал, но…он сам себе ставит барьер…не хочет этому научиться.       — Согласен, он слишком похож на отца…в своем упрямстве, — проговорил Снейп с отвращением.       — Мне кажется Лили тоже была упрямой, всё-таки гриффиндорка, — Снейп вздрогнул, но ничего не ответил. — Ладно, я пойду, сэр, доброго вечера.       — Идите уже.       Я вышла от Снейпа и направилась в сторону башни Гриффиндора. Близнецы хотели представить новые изобретения.       Я назвала пароль, который мне дал Джордан и прошла в гостиную. Внутри я увидела озабоченного Рона и Гермиону.       — Что произошло? — спросила у них я, подойдя к ним.       — Гарри…опять кричит, — сказала Гермиона, и я сорвалась в его комнату.       — Гарри… Гарри! — тормошила я его за плечо. — Очнись, давай же.       Я ударила его по лицу, и он открыл глаза, но он все продолжал смеяться, дико и неприятно смеяться, будто это и не его голос.       — Что случилось? — спросила у него я.       — Не знаю… — выдохнул Гарри и сел. — Он счастлив… просто счастлив…       — Темный Лорд?       — Произошло что-то хорошее, — пролепетал Гарри. — На что он надеялся.       — Гермиона попросила пойти посмотреть, как ты, — тихо сказал Рон, помогая ему встать. — Говорит, твои защитные силы сейчас на спаде — после того как Снейп покопался в твоём сознании… Но, думаю, потом это принесёт пользу, а?       Я достала из кармана восстанавливающее зелье и дала его Поттера.       — На, выпей. После занятий тебе пригодиться. Они много сил у тебя отняли.       Гарри выпил, а я продолжила.       — Пойми, тебе нужно учиться. Это всё не просто так. Это очень опасно. Он может запросто тебя обмануть. Из всех кого я знаю, Снейп лучший окклюмент и легилимент, лучше него только Дамблдор, хотя это не факт. Снейп много провел времени вблизи Темного Лорда и не выдал себя. Это очень сложно. Люди, которые учили меня считались лучшими, но даже они не дотягивали до его уровня.       — Сицилия, я…я не могу. В его присутствии…меня разбирает злость, мне хочется его ударить, что бы он замолчал.       — Я понимаю, будет сложно, но когда тебе было легко? Профессор не самая приятная личность, но поверь за всем этим скрывается очень сложная жизнь. А ты похож на своего отца, а он слишком много навредил Снейпу в свое время. Постарайся пересилить себя, ладно? — спросила я. Я несла чепуху. Но для него это было нужно.       Гарри кивнул. Я встала и покинула его комнату.       

***

      Подойдя к Горгулье, я попыталась вспомнить пароль, но тут статуя отодвинулась и появился Дамблдор.       — Мисс Лестрейндж, вы ко мне?       — Да, — кивнула я, он жестом пригласил меня.       — Что вы хотели? — спросил у меня директор, когда мы зашли в его кабинет и сели.       — Я хотела у вас спросить, по какой причине вы не говорить Поттеру о пророчестве?       — Поверьте, мисс, на то есть свои причины, — ответил мне Дамблдор, явно нехотя.       — Какие же? — спросила со скепсисом я.       — Разные…вы не доверяете мне, Сицилия? — спросил Дамблдор с укором, который обычно действует на детей, кого-то, вроде, Поттера, но не на меня.       — Профессор, вы прекрасно знаете, что я никому не доверяю. Но оставляя мальчика в неведении, вы делает только хуже.       — Давайте я сам буду решать, что лучше, а что нет, хорошо?       — Конечно, профессор. Я не могу ему ничего рассказать, но помяните мои слова, будет только хуже, — я смотрела ему прямо в глаза.       — У вас были ещё какие-то причины прихода? — решил перевести тему директор.       — Да, была одна. Находясь на площади Гриммо, у меня получилось поговорить с домовиком, и Кричер рассказал мне много интересного. Например, он рассказал про своего доброго хозяина Регулуса. Про то, что тот погиб сам, но не дал погибнуть Кричеру. Кричер отправился на какое-то дело с Темным Лордом, а тот оставил домовика умирать, но его спас Регулус. В свою очередь, тот понял из-за чего чуть не погиб домовик, и он разочаровался в Лорде. Пытаясь это добыть, он погиб сам. Больше Кричер ничего мне не сказал. Я не Блэк, поэтому не могу снять с него приказ его полноправного хозяина. Я могла бы попросить Сириуса, но тот пока не стал Лордом Блэком и домовик тоже не особо его слушается, так как того изгнали из рода.       — Вы думаете, что мистер Блэк погиб, пытаясь добыть…       — Крестраж, — закончила я. — Возможно добыл, но этого Кричер мне не сказал.       — Интересно. Нужно будет попытаться найти больше информации. Вы говорите, Сириус не стал Лордом, пока… У вас есть какой— то план?       — Есть, но пока рано о нем говорить.       — Спасибо за рассказ, Сицилия. Можете идти, — сказал мне Дамблдор.       — До свидания, профессор.       Я направилась в свою комнату. Перед сном я поговорила с Полумной. Оказывается она научилась чуть-чуть контролировать свои видения.       На следующее утро я направились на завтрак. Сова принесла газету, и я чуть не упала.       Десять чёрно-белых фотографий, занявших всю первую полосу; на девяти — лица волшебников, на десятой — ведьма. Одни безмолвно скалились, другие нагло барабанили пальцами по рамкам своих фотографий. Под каждой значилось имя и преступление, за которое этот человек был посажен в Азкабан.       Антонин Долохов, —       гласила подпись под фотографией волшебника с длинной, бледной, искривлённой физиономией, насмешливо смотревшего на Гарри. —       Осуждён за зверское убийство Гидеона и Фабиана Пруэттов.       Август Руквуд, —       значилось под изображением рябого мужчины с жирными волосами, который стоял со скучающим видом, прислонясь к краю фотографии. —       Осуждён за передачу секретных сведений Министерства магии Тому-Кого-Нельзя-Называть.       Но мое внимание было приковано к ведьме. Она бросилась мне в глаза, как только перед нами положили газету. Длинные нечёсаные волосы — в прошлый раз, когда я её видела, они были густые и блестящие. Она смотрела на меня из-под тяжёлых век, на тонких губах играла надменная улыбка. Как и Сириус, она сохранила остатки былой красоты, хотя время или Азкабан сильно над ней поработали.       Беллатриса Лестрейндж, осуждена за пытки, нанёсшие непоправимый вред здоровью Фрэнка и Алисы Долгопупс.       Гермиона толкнула Гарри локтем и показала на заголовок над фотографиями, которого Гарри, вперившись в Беллатрису, не успел прочесть.       Массовый побег из Азкабана       Министерство опасается, что «душа заговора» старых пожирателей смерти — Блэк       Вчера поздно вечером Министерство магии сообщило, что из Азкабана совершён массовый побег.       В ходе беседы с репортёрами у себя в кабинете министр магии Корнелиус Фадж подтвердил, что несколько часов назад из камер строгого содержания совершили побег десять заключённых, о чём, ввиду особой опасности беглецов, он уже проинформировал премьер— министра маглов.       — К великому сожалению, повторилась ситуация, с которой мы столкнулись два с половиной года назад, когда из тюрьмы бежал убийца Блэк, — заявил вчера вечером Фадж. — И между этими происшествиями нельзя не усмотреть взаимосвязи. Побег подобного масштаба предполагает помощь извне, и следует помнить, что Блэк, первым в истории вырвавшийся из Азкабана, идеально подходит для роли такого помощника. Мы считаем весьма вероятным, что бежавшие преступники, в числе которых кузина Блэка Беллатриса Лестрейндж, группировались вокруг своего вожака Блэка. Тем не менее мы прилагаем все силы к задержанию преступников и просим волшебное сообщество проявлять бдительность и осторожность. Ни в коем случае нельзя приближаться к этим лицам.       Я стояла ни жива ни мертва. Мне стало плохо, руки затряслись. Я не слышала ничего, что происходит вокруг меня. Лавгуд подошла ко мне и взяла за руку. Она посадила меня на скамейку. Я очнулась и посмотрела вокруг себя. Я заметила на себе взгляд серых глаз брата, они смотрели на меня озадаченно. Также смотрел и Дамблдор. Я увидела, что Золотое Трио тоже читает этот выпуск. Я не могла отвести взгляд от фотографии матери, она выглядела безумней некуда. Луна сидела и гладила меня по спине. Она молчала, ничего не говорили, но без слов она смогла поддержать меня.       Я продолжила читать газету:       ТРАГИЧЕСКАЯ КОНЧИНА МИНИСТЕРСКОГО РАБОТНИКА       Больница святого Мунго пообещала вчера вечером провести детальное расследование обстоятельств гибели сорокадевятилетнего Бродерика Боуда, сотрудника Министерства магии, задушенного в своей постели «комнатным» растением. Вызванные на место происшествия целители не смогли вернуть его к жизни. Мистер Боуд пострадал от несчастного случая на рабочем месте за несколько недель до смерти.       Целительница Мириам Страут, дежурившая по палате во время этого происшествия, отстранена от работы с сохранением содержания и была недоступна для журналистов, однако представитель больницы заявил:       — Больница глубоко сожалеет о смерти мистера Боуда, уже поправлявшегося перед этим трагическим происшествием.       У нас установлены строгие правила касательно украшения палат, но, по предварительным данным, целительница Страут, перегруженная работой в связи с Рождеством, не обратила внимания на опасный характер растения на тумбочке мистера Боуда. Поскольку речь и подвижность у мистера Боуда уже восстанавливались, целительница Страут доверила ему уход за растением, упустив из виду, что это не невинная цветокрылка, а отросток дьявольских силков. При первом же прикосновении к нему растение моментально задушило выздоравливавшего мистера Боуда.       Больница пока не может объяснить, каким образом растение оказалось в палате, и просит всех волшебников и волшебниц, располагающих какой— либо информацией, сообщить об этом.       Боуд… я слышала о нем, он невыразимец в Отделе Тайн, это явно не случайность. Я просидела несколько минут, потом поняла, что нужно идти на занятия. Полумна ушла на свои, а меня нагнали близнецы и Джордан.       — Эй, ты как? — спросил Фред, его лицо было серьезно, без намека на веселье.       — Паршиво, — честно ответила я. Не смотря на то, что о побеге я знала и была готова нему, мне все равно было тяжело это осознавать. Очень тяжело.       Близнецы пытались меня развеселить, но у них плохо получалось. Я отсидела уроки. Узнала, что Хагрид теперь на испытательном сроке. Вспомнила, что нужно поговорить с Драко.       Я нашла его одного в коридоре. Он без слов меня понял, и мы отправились в пустой класс.       — Ты как? — спросил он меня.       Я стояла и не могла ничего сказать, весь день я держала лицо, сдерживала слезы. Вытерев слезу с глаз, я сказала:       — Лучше не бывает. — Он понял мой сарказм.       — Если тетка узнает о том, что ты помогаешь Поттеру, то… — начал Драко.       — То мне пиздец, прости за мой французский. Так, ладно, я не за этим решила с тобой поговорить. Драко, мне нужно встретиться с твоей мамой.       — Зачем? — напрягся он.       — Пока не могу сказать, но ты скоро всё узнаешь. На день святого Валентина будет выход в Хогсмид, пусть она постарается придти в Кабанью Голову, но никто об этом не должен знать.       — Хорошо, я постараюсь. Но не обещаю. Сама понимаешь…       Мы проговорили с ним еще некоторое время, затем отправились по спальням.       Время до февраля пролетело быстро. Подготовка к ЖАБА, занятия с Поттером окклюменцией, у него почти ничего не выходит, ОД. На собраниях ОД все стали проявлять небывалое усердие, а Невилл так вообще блистал. Но вот наступило четырнадцатое число, и я отправилась на встречу с Цисси.       Я зашла в Кабанью Голову, это место ничуть не изменилось, не капельки. Я увидела Цисси, которая пыталась себя замаскировать.       — Привет, — подошла я к ней. Она увидела меня, вскочила со скамейки и обняла.       — Ты в порядке, — облегченно сказала она.       — В порядке, как вы? — спросила я у нее. Она рассказала мне о том, что теперь кроме Лорда у них живут и сбежавшие Пожиратели. Она рассказывала все это со слезами на глазах. Она растеряла всю свою надменность и холодность, видимо, у них действительно паршивая жизнь. Я рассказала ей о своем плане, о том что хочу, что бы она вернулась в род Блэк. Дамблдор обещал помочь.       — Но как же Драко?       — Он пойдет с тобой, я надеюсь, — возможно он захотел бы остаться с отцом, но это вряд ли.       — А Люциус? — взволнованно спросила Нарцисса.       — Пусть выкручивается сам, — жестко отрезала я.       Я видела, что Нарциссе трудно было это сказать, но она решилась:       — Я согласна. Я разведусь, вернусь в род Блэк. Но как нам…       — Мы это сделаем не сию секунду, подробности я обдумаю с директором, но готовится нужно уже сейчас. Малфой может подставить вас, и вы должны иметь пути отступления.       Она закивала. Я видела в ее глазах решительность.       — Расскажи про… — мне трудно было сказать.       — Она…она узнала, что ты в Хогвартсе, разозлилась. Ей донесли, что ты общаешься с Тонксами, Уизли и Поттером и с маглорожденными. Вообщем… — она замолчала.       — Ну же, говори, — жестко сказала я.       — Она сказала, если это подтвердится, то она убьет тебя собственными руками, потому что ее дочь не должна предавать идеалы Темного Лорда, — Цисси с жалостью смотрела на меня. — А заодно и твоих дружков.       Мы попрощались с ней. Я шла в школу…       Опять я приношу боль людям…из-за меня они могут погибнуть…я знаю только одно, неважно на какой стороне я, буду ли я ее выбирать, потому что нет правильной стороны, есть то, за что мы сражаемся. А я буду сражаться за них.