Может быть проще убить тебя мне?

- Мастер Брюс, вы в порядке? Он смеряет Альфреда холодным взглядом, зная, что тот всё равно этого не заметит. - Да. Раньше он считал дворецкого исключительно мудрым и проницательным человеком. Сейчас ему смешно от одной мысли об этом. Это было давно. Так давно, что он уже и сам не помнит, чем тогда думал. Брюс пытается избавиться от него, нарезая круги вдоль стеллажей с оборудованием, но Альфред следует за ним тенью. - Я только хочу сказать, что это ничего не меняет. Как будто Брюсу требуется дополнительное напоминание об этом. Он не отвечает и не оборачивается, делая вид, что заинтересован изучением бэтарангов, дымовых гранат и прочей дряни, будто видит всё это впервые. - Я имею в виду, что не виню вас. Вы сделали то, что должны были. Я... я жалею только о том, что не сделал этого собственными руками. В этот момент приходит смс от Джона. Как раз вовремя, когда он уже начал забывать, что там вообще есть какой-то сюжет. Поначалу ему хочется пропустить и эту главу тоже. Выходя из дома, Брюс обещает себе позже сесть и разобраться в своих чувствах. Когда закончит с этим. * * * Дальше события идут как в тумане. Он не помнит, как добирался до "Полной Колоды", больше не чувствует течения времени, не ощущает пространства вокруг, земли под ногами. Виновато во всем облако тяжёлой напряжённой атмосферы, будто преследующее его с того момента, как он покинул дом. Брюс через плечо оглядывает посетителей бара. Все они занимаются своими делами, не замечая ничего. Только он может это чувствовать. Это лёгкое дребезжание воздуха, накладывающееся на стук крови в ушах. Мир едва заметно раскачивается из стороны в сторону, готовый разорваться по швам, словно сшитый непрочными нитками. Он знает, хватит одного лишнего движения, чтобы спровоцировать ещё один спонтанный перезапуск и никто не спросит, готов он к этому, или нет. Избегая резких движений, как будто это может ему помочь, оставшиеся силы он тратит на то, чтобы выглядеть при этом естественно. "Ты слишком много заботишься о мелких людишках..." И о том, что они подумают. Да. Он знает. Прямо сейчас его тошнит от самого себя, от мыслей, расцветающих ядовитыми цветами в голове и от осознания того, что они без помех приживаются там, почти не вызывая у разума отторжения. Он не должен ничего подобного даже рассматривать как вариант, почему... - Эммм... Брюс? Брююююс? Ты тут? Джон, его милый и добрый Джон сидит рядом, глядит на него как всегда прямо и доверчиво, с искренним беспокойством в светлых лаймово-зелёных глазах. - Да. Извини. Он с опозданием протягивает руку с вытянутым вперёд мизинцем. Затем он продолжает думать уже в машине, сонно двигаясь от диалога к диалогу, чем, должно быть, нехило раздражает собеседников. Один раз даже оставляет мозги на стекле автомобиля, не успев вовремя ответить Харли, но в целом всё проходит неплохо. А там все тревожные ощущения понемногу отпускают его. Похоже, он побудет здесь ещё немного. С другой стороны, если подумать ещё раз, это кажется замечательной идеей. Брюс не может понять, как ему раньше это не пришло в голову. Доу в чём-то прав, ему просто нужно было, чтобы кто-то это сказал. - Это ведь хорошая идея? Они редко обращают внимание, когда он озвучивает свои мысли. Чаще всего будто не слышат вовсе. - Конечно, Брюс. - жизнерадостно отзывается Джон, на секунду отвлекаясь от дороги. Едва ли он понимает, о чём речь, но это не мешает ему широко улыбаться. * * * Иногда всё, что ему нужно - это чтобы лифты двигались чуточку быстрее. На все выходки Квинн Брюс реагирует спокойным "Да, да, конечно, делай, что хочешь.", в это время отстранённо разглядывая стены, принимая в происходящем так мало участия, как только может. Однако, спустя какое-то время всё же умудряется втянуться, будто не играл в их дурацкие игры уже миллион раз. Он вспоминает, зачем пришёл только когда перед ним открывается дверь в тёмное помещение хранилища. Делает пару шагов внутрь и останавливается на грани с кажущейся отсюда непроглядной тьмой. Выбор совершается быстро, ему даже не нужно замедлять время, чтобы подумать. Он достаточно надумался по пути сюда. Брюс видит, как с его собственной тенью, лежащей у его ног, соприкасается вторая, чужая. Джон нерешительно мнётся у входа, прежде чем проскользнуть следом. - Джон, закрой дверь. - командует он, не оглядываясь. - Н-но, как же... там же... - Я сказал, закрой. - А как же Харли? - Можешь ты один раз мне поверить? В конце концов, всё, что он делает, это верит Джону, а всё, что получает в ответ... вот это. Брюс уже собирается обернуться, готовя в лёгких воздух, а в голове ещё пару резких фраз, но видит, как полоска света из мастерской начинает сужаться. Обе тени утопают во мраке. Наконец, тихо щёлкает электронный замок. - Стой здесь. Некоторые приборы на плотно забитых полках тускло светятся крошечными цветными лампочками, создавая весьма слабое, но хоть какое-то освещение, свидетельствуя о том, что кто-то был здесь, причём совсем недавно. Брюс движется между ними, попутно оценивая свои возможности. Она находилась здесь довольно долго. Достаточно, чтобы глаза успели привыкнуть к темноте. У него нет столько времени. Как она вообще сюда попала? Это уже не так важно. Важно то, что в хранилище нет камер. Хотя, нет. Это не важно тоже. Он находит её там же, где и обычно. Правда, кажется, сейчас здесь темнее, чем всегда было. Может, раньше лампы всё же работали? Он не подумал об этом. Тиффани уже привычно злобно скалится, в одной руке сжимая пистолет, смахивающий на детскую игрушку, в другой - небольшое устройство. - Это ищешь? - Не поверишь, но нет. Он смотрит на неё, пока она зачитывает свою часть изначально не ведущего никуда диалога. У него ведь есть ещё время, чтобы передумать и повернуть назад. Как и у неё было. Много, много времени. Значительно больше, чем у него сейчас. Было ли это то, в чём она действительно нуждалась? Нужен ли был лишь повод? Стало ли ей легче от этого? Станет ли ему легче, если... - Как давно тебе так комфортно с огнестрельным оружием? - спокойно интересуется Брюс, косясь на красный огонёк чуть ниже под дулом пистолета, уверенно направленного на него. - Он заряжен не пулями. Кем ты меня считаешь? - Тем, кем ты и являешься. Заминки, пока она готовит следующую фразу, хватает для того, чтобы схватить её за руку. В последний момент пущенный из пистолета электрический разряд улетает куда-то в неизвестном направлении, как и само оружие спустя пару секунд. Начинается борьба и Брюс немного теряется в пространстве. Пару раз успевает стукнуться обо что-то спиной. Тут точно было светлее. И он не ожидал, что Тиффани окажется настолько готовой к бою. Она дерётся так, будто на кону, ни много, ни мало, её жизнь. Будто готова отнять чужую. - Почему, Тиффани? - спрашивает он, всё же прижав её к холодному бетонному полу, - Неужели так сложно было просто... не делать этого? Она вырывается так яростно, что её трудно становится держать на одном месте и кричит что-то про полицию. Точнее, пытается кричать. Брюс не слышит её всё равно. Он слышит только белый шум и сквозь него совсем немного - странные разрозненные мысли. В них отмечает между делом, что у неё довольно тонкая шея. Такая, что, кажется, вот-вот соединятся друг с другом обёрнутые вокруг пальцы. Себя он тоже не слышит, но из общего бессвязного потока слов и вопросов, на которые ему, вобщем-то, не нужны ответы, выцепляет только "Было весело?" и "Что бы сказал Люциус?". Потом, кажется, до неё доходит. Или нет, сложно сказать, потому как она не прекращает сопротивляться. - Я ничего не делала! Это он! Бэтмен убил его, я видела! Я... Когда она вдруг замолкает, Брюс хочет сказать ей, что она дура и что Бэтмен не убивает, но его прерывает резкий неприятный звук, похожий то ли на щелчок, то ли на хруст. Становится тихо-тихо. Больше ничего не происходит, а он продолжает сидеть на коленях, пока в звеняще пустой тишине мозг по инерции воспроизводит в сознании, повторяя эхом, последний запомнившийся ему звук. "Как звук ломающихся веток, завернутых в мокрую тряпку", почему-то сразу приходит на ум именно это услышанное или прочитанное где-то сравнение. Тогда он просто удивился изобретательности автора этой фразы, а сейчас... Сейчас ему до истерики хочется оказаться где угодно, только не здесь, желательно там, где будет светло, отмыть вспотевшие руки прохладной водой и попытаться забыть напрочь последние сутки. А ещё сильнее хочется перезапустить всё к чертям прямо сейчас. Но он не может. - Ого... Это... кто? - робко раздаётся из-за спины. Брюс не отвечает, однако выходит из ступора, начинает шарить руками по полу вокруг. Снова слышит любопытное: - Что ты... с ней сделал? - Ничего. Тут полежит. - голос у него севший и немного хриплый, странно глушащий интонации и забирающий слишком много воздуха. Но Джон всё равно этого не заметит. Наконец его рука натыкается на маленький металлический прибор, завалившийся во время борьбы под одну из полок. - Харли не говори. Пойдём. * * * - Какого хрена? - мисс Куинзель уже ждёт снаружи, скрестив руки на груди и грозно притопывая каблуком. - Дверь сама закрылась. - бесцветно сообщает Брюс. Харли несколько секунд внимательно рассматривает его с головы до ног и обратно через подозрительный прищур. - Чем вы там занимались, что тебя так трясёт? - Вот. - фаланговый ключ с тихим стуком опускается перед ней на стол. * * * - Я сделал это. - И? - Доу нетерпеливо вертится, забравшись с ногами на больничную койку. - Ничего не изменилось. - Ну-ну, ты же не думал, что всё будет ТАК просто? Но тебе хотя бы понравилось? Ты получил удовольствие в процессе? - Я получу "удовольствие", разбивая твою рожу об эту стену. - Зануда. - заключает Джон. - Я, между прочим, твой друг, беспокоюсь за тебя. Надеюсь, теперь ты чувствуешь себя лучше. - Я убил человека, Джон... - он осекается, поймав себя на этом. Обычно называть вслух это существо Джоном у него язык не поворачивается. Тот только пренебрежительно фыркает в ответ и закатывает глаза. - Подумаешь... Что-то я сомневаюсь, что она сама хоть глазом моргнула, когда делала то же самое. - Хватит. Что теперь? - Теперь? О, теперь начинается самое интересное. Видишь, твоя девчонка была довольно незначительной, кхм... фигурой. Настолько, что даже сюжету, похоже, на неё плевать ещё больше, чем мне. Или тебе. Но, на твою удачу, есть ещё много персонажей и не все из них такие бесполезные. - И как я должен понять? - Нууу... - тянет Доу, склонив голову набок, - Смотря, кто тебе меньше всего нравится. Но я бы на твоём месте начал со старика, он меня раздражает. Какого именно, ты спросишь? Если подумать, тот, который с усами хотя бы иногда бывает забавным... Кстати, у тебя разве не должна быть с ним встреча прямо сейчас? - Я не пойду. - Эх, такую возможность упускаешь... Хотя, он всё равно помрёт скоро, если будет столько курить. - вздох и тишина пару секунд, - Знаешь, это правда смешно. То, как мало этих "значимых событий" на самом деле нуждаются в твоём присутствии. Никогда не думал о том, чтобы забить на всё и сидеть всю сюжетку дома? Или, скажем, здесь. Я не против. Брюс проходится по палате и, остановившись у мутного зарешеченного, выглядывает наружу. Обычно он не занимается таким. Нервным брождением взад-вперёд в попытках успокоиться, вытряхнуть из головы всё лишнее. Обычно он не думает, он просто... делает. И после этого, прежде, чем успеет подумать, делает снова. В этот раз всё неправильно. Странно, почему из всех мест, из всех многочисленных палат Аркхема, именно из окна этой всегда так хорошо виден бэтсигнал? Может, потому что из всех, она одна единственная по настоящему существует в пространстве? Брюс не уверен, что, зайди он в любую другую, обнаружит там хоть что-нибудь. Не говоря уже о пациентах. Во все свои визиты, он не помнит, чтобы замечал кого-то, кроме тех, кого уже видел тогда, давно, когда лежал здесь. Джон называет это "первой половиной". Или "частью"? Не важно. Брюс почти не возвращается туда. Аркхем тогда и сейчас - две абсолютно разные вещи. Это место выглядит иначе, когда ему нет нужды имитировать жизнь. Притворяться нормальным. - Знаешь, - продолжает Джон за его спиной, незаметно перейдя на меланхолично-мечтательный тон, - Ты правда мог бы остаться здесь. Тебе не пришлось бы сейчас ни о чём беспокоиться. Смотри, тут хватит места, чтобы поставить вторую кровать. Утащим из другой палаты, от них не убудет. Можем даже сдвинуть их вместе. Врачи не будут против, ты же знаешь, какой я милашка. Разрешат всё, что захочешь. Ещё можно... - Есть идеи, как закончить всё это побыстрее? - перебивает его Брюс, - И лучше, минимумом лишних действий? - Не терпится обратно, на свои любимые бесконечные круги? - его голос звучит с непривычной для Уэйна обидой. Если забыть обо всём, можно даже подумать, что у него это по настоящему, - Из нас двоих ты должен лучше знать, кто из них важнее. Вот и подумай сам. * * * Кто же? Кто? Что важнее, кто не подходит? Пользуясь методом исключения наверняка возможно придумать самую верную схему. Ему не нужны лишние жертвы. Он вёл бы записи, делал заметки, если бы они не пропадали бесследно вникуда, стоит оставить без присмотра. Брюс и не думал, что когда-то будет заниматься планированием убийств. Это не убийство, говорит он себе. Однажды он вернётся назад, как ни в чём ни бывало, и все они будут на своих местах. Чем скорее, тем лучше. Иногда он замечает, что в бэтпещере, почти как в Аркхеме, не идёт время. Можно остановиться и подумать. Удивительно, как редко он нуждался в этом раньше. - Сэр, могу я предложить вам чаю? Он не сразу замечает, что Альфред успел спуститься сюда. Как и то, что "Нет, спасибо" на самом деле звучит только у него в голове, а сам он не произносит ни слова. - Вы хорошо себя чувствуете? Брюс встаёт, чтобы медленно пройтись вдоль своей галереи трофеев. Всё это время, все эти люди... Существуют ли они теперь? Или растворились в пустоте, как и всё в этой вселенной, что перестаёт быть нужным? На глаза попадается длинная трость с изящно изогнутым металлическим крюком на конце. Брюс борется с собой несколько секунд, затем всё же протягивает руку и, прикоснувшись кончиками пальцев, проводит вдоль гладкой деревянной поверхности сверху вниз короткую линию, задержавшись совсем ненадолго. Он держал её вот здесь. Она лучше смотрится в его руке. - С вами всё в порядке, сэр? Хватит. Он идёт дальше. - Мастер Брюс... Он не оглядывается. Хотя ему кажется, что в голосе дворецкого чуть больше волнения, чем обычно. Может, ему и правда не всё равно? Альфред всегда был рядом. То, что он делает сложно назвать помощью, но всё же. Альфред утверждает, что вырастил его. Хотя Брюс, как бы ни напрягался, не может вспомнить ни детства, ни вообще какой либо жизни до той самой первой встречи с Селиной на крыше мэрии. - Сэр, что-то не так? Ему кажется, это звучит скорее как утверждение, чем вопрос. - Альфред... - наконец подаёт он голос, задумчиво взвешивая бэтаранг на ладони, - Как глубоко он может войти под кожу человеку? Брюс почти чувствует спиной, как тот нервно сглатывает. - Не меньше дюйма, сэр. Почему вы... спрашиваете? Что сказать? Извиниться? Слишком вызывающе. Не стоит. Он совершает резкое движение, на развороте закрывая глаза, то ли инстинктивно, то ли попросту чтобы не видеть. А когда открывает, дворецкий лежит на полу у его ног, слабо дёргаясь и зажимая руками горло. Не нужный теперь бэтаранг с окровавленным лезвием звякает об пол, создавая небольшое эхо. - Мне жаль, Альфред. Теперь можно это сказать. Брюс отходит, он не хочет смотреть, что будет дальше. Когда здравый смысл всё же берёт над ним верх, собирает бэткостюм в охапку и движется с ним к лифту наверх. Пригодится. Возвращаться сюда он больше не намерен. * * * Это просто. И совсем немного, как сказал бы Джон, "забавно". Иногда он откладывает всё в сторону и просто наслаждается пониманием, что никто из окружающих его людей не может знать, о чём он думает. Это почти как быть невидимым, только ещё интереснее. Ты можешь рассказать им всё, а можешь соврать, если тебя спросят. Можешь таинственно молчать, пока одни не замечают ничего необычного, а другие гадают, что у тебя на уме. Брюсу нравится эта глава несмотря ни на что. Здесь он играет кого хочет. Преступника или шпиона, притворяющегося преступником. И никто никогда не узнает, кем он был всё это время. Ему нравится в убежище Пакта. Заброшенная и заново обустроенная станция метро кажется ему довольно уютной и вопреки всякой логике вызывает в нём нечто похожее на ощущение безопасности. Ему нравится стоять под выцвевшим потрескавшимся рисунком с надписью "Дух Единства" на каменной стене, оставшимся ещё с каких-то невероятно давних времён и представлять себе чувство этого самого "единства". Ещё ему нравятся, действительно, по настоящему нравятся все эти люди и он не видит ни одной обоснованной причины, почему должен идти против них. Но так надо. И, кроме тех моментов, когда он с головой погружён в создание этого странного подобия дружбы, Брюс слегка чувствует себя виноватым за то, что они так доверяют ему. Пусть не все, пусть не сразу. Пусть за некоторых приходится побороться, оттого только сложнее отпускать всё это потом. Когда-то он сказал Джону, тому Джону, в лечебнице, что, если бы он мог просто остаться с ними, этого было бы достаточно. Соврал, наверное. И он почти привыкает, почти забывает обо всём, мирно плывя по течению уже знакомой истории. Почти успокаивается. Он ведь правда хочет. * * * Брюс не знает, что пошло не так. Они просто разговаривали. Внезапно Харли среагировала на что-то, потянулась к пистолету. Он успел первым. Всё произошло слишком быстро. Теперь она неподвижно лежит на полу своего кабинета, чуть повернув голову в его сторону, с совсем несвойственным ей растерянным выражением лица. Из аккуратного круглого отверстия в её лбу медленно стекает струйка тёмной крови, резко контрастирующей со светлой кожей, ползёт между стеклянных голубых глаз, по переносице, скатывается на щёку, капает на ковёр. Это была ошибка. Он не хотел. Брюс осторожно крадётся к одному из небольших окошек, выходящих на основное помещение базы. Отогнув жалюзи, выглядывает наружу. Никто не поднимает тревогу. Они не могли не услышать выстрела. Возможно, посчитали, что взбалмошная Квинн могла запросто пристрелить новичка, ну или хотя бы выстрелить в стену, чтобы запугать его. Не станут же они... проверять? Он выскальзывает, прикрыв за собой дверь. С запозданием понимает, что на автомате прихватил с собой пистолет. Его приходится запихать за ремень на джинсах. Потом придумает, что с ним делать. Остаётся всего ничего, покинуть Пакт незамеченным. Драться со всеми сразу, даже при очень большом желании - плохая идея. Как ни странно, на него, явно торопливо пытающегося скрыться, никто не обратил внимания. Только у самого выхода ему пришлось убрать со своего пути единственного пытающегося остановить его часового, свернув тому шею. Это получилось так просто, походя, почти не задумываясь. Кто знает, сколько раз он уже это делал? Стоп. Брюс позволяет себе потратить ещё несколько секунд, чтобы остановиться и посмотреть на человека позади, развалившегося в нелепой позе, так и не выпустившего винтовку из рук. Он оглушил его. Оглушил. Он знает, как это делается. Можно хоть пульс проверить, но у него нет на это времени. Не то, чтобы он сомневался, конечно же. * * * - Всё идёт по плану. - Да? Тогда объясни мне, кексик, что ты здесь делаешь и где ты сейчас должен быть? Это плохой знак. Тот, кто хорошо его знает, может сказать, что кексики, пирожки и котятки у Джона начинаются только когда он взаправду чем-то недоволен. А по-настоящему, искренне бесится он крайне редко. - Возникла проблема. - И почему я всегда должен решать твои проблемы? - Доу откидывается на спинку стула, прикрывая глаза тыльной стороной ладони, - Ладно. Вещай. - Бэйн. Это будет непросто. - О-хо-хо, вот это настрой, так держать, приятель. - мгновенно вернувшись на позитивный лад, Джон встаёт для того, чтобы подвинуть стул поближе и развернуть спинкой к собеседнику. Затем усаживается обратно, теперь устроив подбородок на сложенных на спинке стула руках, - Вижу, ты входишь во вкус. Твой крендель в зелёном мог бы тобой гордиться. Слушай, у меня даже была для тебя загадка. Да, я знаю, как ты их любишь. С важным видом подняв указательный палец, он набирает в грудь побольше воздуха, открывает рот, но вместо слов несколько секунд смотрит в пространство перед собой. - Я... забыл. Признаться, Брюс и не ожидал большего. - Так что мне делать с Бэйном? - Но как же, у тебя уже есть всё, что нужно. - и в ответ широченная хитрая ухмылка. - Что это должно значить? - Ладно, было бы, если бы ты не был таким пофигистом по жизни, ну и хотя бы иногда пробовал планировать наперёд. - Рассказывай уже, не ломайся. - А тебе нравится, когда ОН просто так отдаёт тебе ответ на загадку? Окей, он так не делает, но если бы делал? - Мне нравится, когда он достаточно живой, чтобы говорить. - пожалуй, лучшее, что Уэйн умеет делать, это хотя бы время от времени не пытаться отрицать очевидное, - А ещё мне нравится, когда мне не усложняют работу. - Я не усложняю, я вношу щепотку интереса. - Не до интереса твоего сейчас. Говори, что взять, и где. Времени мало. - Тут ты прав. - кивает он. Отвлекается, чтобы посчитать что-то на пальцах, при этом в задумчивости водя взглядом по потолку. Весьма наигранно, как кажется Брюсу. - Ну? - спрашивает Уэйн, устав ждать. - Уоллер должна была дать тебе антидот против венома Бэйна, верно? Но для этого ты должен был принять её помощь. А ты... да, ты даже не пришёл на бой с Бэйном, так что у тебя и выбора этого не было. - Зато лицо целое. - Не могу с тобой спорить, такое лицо можно и поберечь. - хмыкает Джон, - Ладно, предположим, система могла сгенерировать за тебя случайный выбор. Предположим даже, что из двух тебе достался нужный. Но! Напомни мне, где ты был вместо того, чтобы явиться на встречу с ней? - И что теперь? Какой смысл в этом сейчас? Вернуться туда я всё равно не смогу. И не думаю, что у тебя тут где-то завалялась лишняя пробирка. - У меня может быть и нет. - Доу замолкает, самодовольно ожидая реакции. Не дожидается. - Но это также значит, что у Уоллер она всё ещё есть. - Не отдаст. - Когда тебя это останавливало? Придумай что-нибудь, используй своё природное обаяние, не мне тебя учить. - Авеста. Она может достать. - Соображаешь! - он хлопает в ладоши, - Можешь же, когда хочешь! - Но это только ослабит его. - Делов-то. Возьмёшь снарягу из запасов своего дедули. Я уверен, там найдётся что-то подходящее. Никто ещё не вставал после старой доброй пули в голову. Брюс не может понять, что во всей этой ситуации напрягает его больше всего, пока Доу увлечённо изображает, как держит в руках, не то автомат, не то ружьё. Достаточно посредственно изображает, к слову. - Я даже не буду спрашивать, откуда ты это знаешь. - И правильно. Потому что это не то, о чём ты должен спрашивать. - Хорошо. - кивает Брюс, принимая условия игры, - Подобраться с антидотом ближе я уже не смогу. - Тааак... - Значит, придётся бить издалека. - Теплее. - Нужно нечто вроде дротика с ампулой. - Звучит знакомо, правда? - Да понял я, нужно стрелять. Из чего? У Альфреда было оружие для крайних случаев, но я не помню, чтобы там было хоть что-то похожее на... Осёкшись на полуслове, Брюс встречается взглядом с Джоном. У того блестят внезапно потемневшие глаза, а улыбка, пусть и не такая широкая, как обычно, но совсем-совсем безумная. Он двигается ещё ближе, хищно облизывается, прежде чем заговорить, переходя на полушёпот. - Я вижу, что ты не уловил суть, но ничего. Ничего... Ты дойдёшь когда-нибудь и до этого. Сейчас... я могу сказать тебе, где она. Где она оставила её. Но есть условие. - Какое? - Брюс не может ничего с собой поделать, кроме как смириться с тем фактом, что сам уже неосознанно перенял его тихий таинственный тон. - Ты не будешь задавать глупых вопросов. - Это... каких? - Тех, на которые тебе всё равно не ответят. Он вдыхает. Глубоко. Размеренно. Пытается унять совершенно не к месту накатившую дрожь. Истина где-то рядом, но он никак не может за неё ухватиться. - Где? - Там же, где ты оставил её саму. Она спрятала свою игрушку среди твоих. Или я должен сказать, её папочки? Теперь все они твои, в любом случае. - Зачем?... - Хотела обмануть тебя. Обмануть копов. У девчонки всегда был план. И ведь он почти сработал... - То есть, если бы не Уоллер...? - Да. - Но... Для чего? - Брюс растерян, он не знает, что сказать. Открывшаяся правда не удивляет его, но и укладываться в голове упорно не желает. Он не может понять, как столько времени не замечал вообще ничего. Кроме того, это всё ещё не то, что ему нужно, - Что бы ей это дало? - Как насчёт спросить у неё? - Доу, криво усмехнувшись, снова облизывает губы. Всего свалившегося на него и так слишком много, к тому же Брюс подозревает, что способности Джона влиять на людей намного шире, чем тот рассказывает. Зажмурившись, спасаясь от мерещащегося ему горячего дыхания на лице (он знает, что Джон не мог за такое короткое время оказаться так близко), Брюс отползает подальше к стене, так, чтобы хотя бы соприкасаться с ней спиной. И его не заботит больше, где и как он сидит, даже если придётся залезть на чёртову койку с ногами, ему уже всё равно. Затем, когда он всё же решается открыть глаза, понимает, что всё закончилось. Накалившаяся в палате атмосфера стремительно возвращается в норму и даже кажется, что вокруг становится немного светлее, и больше воздуха, которым можно дышать, не обжигая горло. Джон, покинув своё место, стоит чуть в стороне, заложив руки за спину. - Ты псих, Брюс. - спокойно сообщает он, - Твоё место здесь. - Я... - Брюс тоже поднимается, держась за железный обод кровати, свободной рукой растирая лоб, - Позвоню Авесте. Назначу ей встречу где-нибудь в доках. - Хороший выбор. И поторопи её. У тебя на всё про всё около трёх часов, потом вряд ли подвернётся такой шанс. Ты уже знаешь, где все они будут в это время. И да, я бы на твоём месте не ждал, пока она доберётся, а сразу отправился за пушкой. Брюс молча кивает. Это действительно хороший план. Но что-то уже на выходе тревожит его, заставляя нерешительно переминаться на одном месте с рукой, протянутой к дверной ручке. - Ты что это, Брюси, - раздаётся над самым ухом, - Мертвецов боишься? Или только тех, которых сам ими делаешь? Он молчит, не хочет признавать, что Доу как всегда прав. Это одна из причин. Хотя не совсем так и не такими словами. Но смысл тот же. - Да не переживай ты так. - чужие руки ложатся на плечи, мнут неловко, как придётся, неуклюжими отрывистыми движениями, - Когда вообще такое было, чтобы тела оставались лежать там, где ты их бросил? - Я думал, - он слегка поворачивает голову вбок, - Они типа... сами, это... расходятся. - Ага, расползаются. Чтобы тебе не мешать. Брюс отметил бы, что это действительно немного забавно, но ему приходится спешно вырываться и выскакивать в коридор, захлопнув за собой дверь в тот момент, когда он чувствует, что длинные холодные пальцы уже перебираются на его шею. Что ж, он всё равно собирался уходить. Иногда Джон ведёт себя странно даже по своим меркам. Как правило, пока не переклинит, он ещё кое как держит себя в руках. Но время от времени на него накатывает неудержимое желание ощупывать, щекотать и дёргать за волосы любого, кто попадётся под руку. Как нетрудно догадаться, попадается обычно Уэйн. По крайней мере это немного отвлекло его от предстоящей миссии. Теперь он был уверен, что ни с чем опаснее уж точно не столкнётся.