Fade into you (Растворяюсь в тебе)

— Кто это? — спрашивает Чимин, заслоняя глаза от солнца. Юнги поднимает глаза на дом, где на террасе стоит кто-то и чрезмерно активно машет рукой туда-сюда. — Без понятия, — говорит он, пожимая плечами. — Просто маши в ответ. — Он подражает фигуре у дома, махая как пятилетний ребёнок на диснеевском параде. — Хорошо, — соглашается Чимин. Он тоже начинает махать, а потом к ним постепенно присоединяются остальные, пока человек у дома не поворачивается и не заходит внутрь. Сегодня весь день начинают стекаться люди — отдельные члены семьи, друзья и деловые партнёры Минов, приехавшие в город на свадьбу. Некоторые из членов семьи остановились в основном доме, но большинство из них в своём жилье. Остальные в отелях или в одной из мини-гостиниц, которые родители Юнги арендовали для этого случая. Чонгуку кажется забавным то, как Юнги едва может назвать по именам некоторых, кто заявляется на его собственную свадьбу. Находясь на заднем дворе в своём маленьком мирке, они всемером расслабляются в шезлонгах между ныряниями в бассейне, не замечая всех приготовлений в доме и на лужайке за ними. Время от времени Юнги и Чимина зовут поздороваться или одобрить некоторые внезапные изменения в меню, или примерить полуготовый предмет одежды. За исключением этого, складывается впечатление, что их свадьба происходит абсолютно на другой планете. Кажется, им обоим это очень даже подходит. — Что бы нам поделать сегодня? — спрашивает Юнги. — Давайте съездим в город, — говорит Чимин. — Мне скучно. — В городе скучно, — отвечает Юнги. — Давайте возьмём лодку. — Вообще-то, кажется, Джихун недавно говорил о том, чтобы прокатиться на лодке, наверно, мы могли бы присоединиться. Юнги демонстративно давится. — Забудь, давай поедем в город. Чимин шлёпает его по колену. — Тебе придётся контактировать с ним рано или поздно. — Правда? Старший брат Юнги — точная копия их отца, готовый перенять бизнес, если мистер Мин когда-нибудь позволит себе поддаться чему-то настолько обыденному, как смерть. Джихун не так плох, как выставляет его Юнги, однако они явно полные противоположности. Чонгуку в большинстве случаев он кажется скучным. — Отменяй лодку, — говорит Сокджин, сжимая свой телефон. — У меня есть кое-что получше! — Решено, — отвечает Юнги, игнорируя неодобрительный взгляд Чимина. — Я только что записал нас в список приглашённых на самую эксклюзивную вечеринку с бассейном в Хэмптонс, — торжественно говорит Сокджин. Юнги снова стонет. — Может быть, я буду страдать с моим братом на лодке? Хосок смотрит из-за плеча Сокджина, вглядываясь в то, что там у Сокджина на телефоне. — «Tame Impala» играют. Юнги снова садится прямо. — Блядь, неважно. Я ненавижу лодки. — Джин, как думаешь, ты сможешь добавить ещё двоих? — спрашивает Чимин. Сокджин жмёт плечами. — Не должно быть проблем. — Замечательно. Я добегу до дома и узнаю, хотят ли пойти Джихун и Суджин. Юнги со стуком плюхается в шезлонг. — Нахрен всю мою жизнь.

———

Чонгук на секунду приподнимает тёмные очки, чтобы оглядеть всю картину, а потом быстро отпускает их обратно. Солнце ярко светит, и все эти цветасто одетые, сияющие люди делают его ещё более насыщенным. Он пристроился в дальнем углу бассейна, откинувшись на шезлонг, Намджун слева от него, Хосок справа. Он потягивает какое-то ярко-розовое месиво, которое вручил ему Сокджин, дополненное малюсеньким зонтиком и тем, что, кажется, влезло бы в целую фруктовую корзину. Это абсолютно не во вкусе Чонгука. — Я слишком стар для этого, — говорит Намджун. Хосок смеётся. — Намджун, ты всегда был слишком стар для этого. Это почти правда. Возможно, слово старый не совсем тот вариант. Намджун никогда напрямую не говорил об этом с Чонгуком (не то чтобы Намджун много говорит напрямую о чём-либо), однако сложно не задумываться, не испытывает ли он сожалений из-за того, что так сосредоточен на своей научной деятельности. Сожаления, возможно, тоже не уместное слово. Чонгук знает, что Намджун искренне любит то, чем он занимается. И люди укоряли Чонгука с Хосоком за что-то подобное. Но даже в колледже часто казалось, будто Намджун никогда не мог полностью расслабиться. У него всегда было такое чувство, что тот гонится за чем-то неведомым, и пока он не найдёт это, он не будет до конца спокоен. Намджун показывает Хосоку средний палец левой рукой и поднимает свой стакан правой, приканчивая напиток одним глотком. Когда он заканчивает, то встаёт со стула и направляется прочь. — Куда ты пошёл? — вдогонку выкрикивает ему Хосок. Намджун поворачивается и улыбается. — В кои-то веки быть молодым! — К чему всё это было? — спрашивает Хосок, откидываясь на шезлонг. — Может, тебе не стоило так говорить. — Что? Что он всегда был слишком стар для этого? Чонгук пожимает плечами. — Ага. — Ты думаешь, он разозлился? Чонгук не знает, как объяснить. Хосок порой может сбивать с толку. Как правило, он занимает позицию в середине их компании, с лёгкостью балансируя между спокойной интровертностью Намджуна и Юнги и излишним задором Сокджина, Чимина и Тэ. Чонгук может быть таким же, но в большей степени он интроверт. Конечно, он может быть задорным и чрезмерным, но это зависит от того, с кем он и в какой ситуации. Хосок легко меняется — он серьёзный и заботливый, и интеллигентный, но ещё и громкий и весёлый, и открытый, когда ему это нужно. Только временами случается так, что переключение происходит недостаточно быстро или зависает в неправильной ситуации. Иногда это вызывает противоречия. — Я не знаю, разозлился он или нет. — Чонгук медлит, аккуратно выбирая слова. — Может, он просто чувствительный к подобным вещам? — Ты думаешь? — Хосок, кажется, искренне в замешательстве. — Я всегда думал, что он признавал это. Что ему просто не нравится… легкомысленность. Чонгук улыбается. — Ты правда понимаешь, что, подразумевая, что кому-то не нравится легкомысленность, ты можешь обидеть, так? Хосок уже кивает. — Да, как только я это сказал, я понял. Это даже вообще не правда. Иногда у меня просто нет правильных слов, чтобы описать его. — Да, я знаю, о чём ты говоришь. В любом случае, я не думаю, что он разозлился на тебя или что-то ещё. Просто у меня такое чувство в последнее время, как будто, может, Джун… — Грустный? Чонгук кивает. — Да. — У меня тоже. Намджуна даже сложнее понять, чем Хосока. Возможно, из-за вышеупомянутого недостатка прямоты. Он в самом деле никогда не выкладывает всё напрямую. И если у него спросить, как дела, то ответ будет нуждаться в приличной расшифровке. — Нам стоит беспокоиться? — спрашивает Хосок, и это звучит так, будто он уже беспокоится. Чонгук вздыхает. — Кто знает этого Джуна. Я не могу точно сказать, действительно он вымотался или нет. Я не знаю, чувствует ли он, что он упускает жизнь, или его раздражает то, что ему приходится прерывать свою работу и идти заниматься какими-то приземлёнными вещами. — Я думаю, это может быть что-то связанное с его окончанием докторантуры. Это наверняка взрыв мозга. Он работал над ней так долго, и теперь всё почти закончено. — Знаешь, я не подумал об этом. Ты, наверно, ухватил суть. — Именно это Чонгуку больше всего и нравится в Хосоке. У него всегда бывают такие озарения, какие ни за что не пришли бы Чонгуку в голову за миллион лет. Хосок встаёт. — Я оставлю тебя на минуту? — Конечно. — Пойду проверю его. Боюсь, что он сорвался куда-нибудь, пытаясь доказать, что по-прежнему может быть молодым. Что бы это ни значило. У Чонгука внезапно возникает образ тридцатитрёхлетнего Намджуна, играющего в пивной пинг-понг или пьющего вниз головой, или ещё чего, и не может сдержать смеха. — Хороший план, — говорит он. — Я буду в порядке. Однако, когда он остаётся один, он чувствует неловкость. Он сейчас сидит в углу на вечеринке, полной красивых богатых людей. Это напоминает ему некоторые вечеринки, на которые он ходил в старшей школе или на которые он пытался ходить на первом курсе в колледже, до того, как начал встречаться с Тэхёном. Не то чтобы он не хочет присоединиться, он не знает, как отбросить это навязчивое ощущение самоконтроля, чтобы расслабиться. Когда он в таких ситуациях с людьми, которых он знает и с которыми он чувствует себя комфортно, то всё совершенно нормально. Он может танцевать и быть громким, и расслабленным. Он действительно совсем не скованный человек. Он просто не знает, как быть самим собой в гигантской толпе незнакомых людей. Он вглядывается в бассейн, думая обо всём этом, когда тень пересекает его маленький кусочек солнца. — Ох, привет, Чонгук! Слава богу! Он поворачивает голову в тот момент, когда невестка Юнги Суджин плюхается в кресло, недавно освобождённое Хосоком. — Я никого не смогла найти! Я только бродила среди толкающихся мерзких, пьяных идиотов. — Она долго тянет свой напиток из бумажной трубочки. На ней огромные солнечные очки, которые закрывают большую часть её лица, и соломенная шляпа с невозможно широкими полями. Каким-то образом её блестящие волосы выглядят безупречно даже в такой жаре. — Что ты здесь делаешь? — Она закидывает свою длинную, загорелую ногу поверх другой, аккуратно скрещивая их в районе щиколоток. — Ничего особенного, — отвечает Чонгук. Он встречал Суджин много раз, но он на самом деле не представляет, что о ней думать. Они не часто разговаривали, и он предполагает, что у них не так много общего. — Ну, ты соображаешь, — говорит она. — Это место — чёртова дыра. Чонгук только кивает. Он не вполне уверен, о чём говорить. К счастью, Суджин рада заполнить тишину. — Боже, Джихун такой зануда. Я оставила его разговаривать с кучкой банковских мудаков. Чонгуку всегда становится некомфортно, когда Суджин начинает наезжать на Джихуна. Он правда не знает всех хитросплетений их партнёрства, но часто кажется, что они надоели друг другу. По крайней мере такое впечатление у него складывается из кратких промежутков времени, что он обычно проводит с ними. — Можно подумать, он мог бы отложить рабочее дерьмо на один грёбаный день, — продолжает она. — Мы на тусовке в Хэмптонс! Не то чтобы для меня это идеальное место для качественного совместного досуга, но я думала, по крайней мере на этот раз я получу немного внимания моего мужа! Глупо с моей стороны думать, что он не воспользуется случаем, чтобы наладить контакты. Чонгук немного смягчается. Не похоже на то, что Джихун только и делает, что говорит о работе. Какими бы чрезмерными ни казались жалобы Суджин, должна быть какая-то часть правды в том, что она чувствует. И если кто и может посочувствовать ей, так это Чонгук. Не то чтобы ему очень хорошо удавалось это в прошлом. — Жаль, — делает попытку он. — Похоже, какой-то отстой. — Реально? — Суджин разворачивается к нему, довольная, что нашла согласную аудиторию. — Для Джихуна как будто весь мир — работа. Нет никакого разделения! Каждый человек, которого он встречает, как какая-то возможность, а не живое существо. А если ты его жена, то ты точно не деловая возможность, что означает, что я не представляю для него никакой ценности! — Я уверен, что это не так, — пытается Чонгук, потому что он не знает, что ещё сказать. Он знает, что Джихун действительно беспокоится о Суджин. Однако он также знает, что, когда ты логически понимаешь, что так оно и есть, это не значит, что ты всегда это чувствуешь. А вот это может причинять боль и сбивать с толку. Суджин откидывается на спинку кресла, раздражённо цокая языком. — Наверно, он обманывает меня! Становится неловко. Чонгук в перманентной неуверенности, о чём говорить. Он не знает, стоит ли ему попытаться успокоить её, или от этого станет только хуже. У него такое чувство, что она хочет, чтобы он присоединился к ней, поливая грязью её мужа. Но ему от этого совершено некомфортно. Он не хочет влезать в их брачные проблемы. Кроме того, он ничего не имеет против Джихуна. — Всё чаще и чаще я думаю, может, завести любовника. Чонгук застывает на месте. Это определённо становится опасным. Мысленно он пытается найти способ сменить тему, но Суджин просто продолжает говорить. — Мне бы не помешало немного внимания. Так Джихуну и надо! Кто-то должен ему напомнить, только то, что мы женаты, не значит, что я не уйду. Как ты думаешь? — Э… — Чонгук в тупике. Что он должен на это отвечать? Он терзает свой мозг на предмет какого-либо дипломатического ответа, что позволит Суджин почувствовать себя услышанной, не поддерживая её намерение изменить мужу. Их перебивает глубокий голос откуда-то сверху. — Привет, Джихун ищет тебя. Чонгук смотрит вверх, обнаруживая Тэхёна, стоящего над ними, с бутылкой пива в его длинных пальцах. Никогда в своей жизни он не чувствовал такое облегчение. — Хорошо! — отвечает Суджин с лёгким, звякающим взмахом её украшенного браслетами запястья. — Заставлю его попотеть. Может, он поймёт, что я чувствую. Тэхён ухмыляется. Трудно не заметить, насколько хорошо он выглядит — загорелая кожа блестит на солнце, волосы в идеальном беспорядке и развеваются тёплым ветерком. Чонгук не видит его глаз за тёмными вайфарерами, но он вполне уверен, что его глаза исполняют то самое, когда они искрятся любопытством. — Вообще-то ему досталось много внимания от той кучки женщин. Они крутятся возле него весь день. Он повторяет им, что он женатый мужчина, но они не принимают ответ «нет». Думаю, он надеялся, что ты могла бы разогнать их. — Оу, — говорит Суджин, садясь прямо. — Ну, я думаю, мне не стоит быть настолько жестокой. — Она делает ещё один быстрый глоток из своей трубочки, а потом приглаживает свои и без того идеально гладкие волосы, прежде чем встать. — Можно подумать, за столько раз, когда я спасала его от стаи паразитирующих вымогателей, он научился ценить меня немного больше. Она берёт свою сумочку и достаёт маленькое зеркало и тюбик губной помады. Чонгук наблюдает, как она выкручивает помаду и не напрягаясь проводит по своим губам идеальным контуром. За пределами её губ нет ни единой смазанной линии, словно она делала это по какому-то шаблону. Это странным образом впечатляет, но почему-то от этого Чонгуку становится немного грустно. Не то чтобы он правда думает, что Джихун должен больше ценить умение его жены наносить помаду или что-то ещё. Или, может, в некотором смысле так и есть — Чонгук вполне уверен, что он в итоге выглядел бы клоуном, если бы попытался сделать то, что сделала только что Суджин. Но больше от того, что Суджин, очевидно, прилагает столько усилий ради Джихуна, и кажется, что, возможно, он принимает её как должное. Но потом, опять же, может быть, у Чонгука просто непонятное настроение. Он не настолько хорошо знает их обоих. А Суджин только что сказала, что продумывает завести любовника. Какое бы сочувствие он ни ощущал, он действительно рад, что ему не придётся продолжать этот разговор. Суджин с чмоканьем сжимает губы ещё раз и складывает зеркало с помадой обратно в сумочку. — Увидимся позже, мальчики, — говорит она, проскальзывая в толпу. Тэхён плюхается на её освободившееся место. — Спасибо, — говорит Чонгук с облегчением. Тэхён смеётся. — Без проблем. Я проходил мимо и увидел, как она жалуется тебе. Ты смотрелся как олень в свете фар. Чонгук стонет. — Она спрашивала, как я думаю, стоит ли ей завести любовника! — Боже. — Тэхён делает большой глоток пива. — Всё даже более мрачно, чем я ожидал. — Джихун изменяет ей? — внезапно спрашивает Чонгук. Раньше это даже не приходило ему в голову. Джихун не кажется такого типа человеком, но Чонгук знает, что некоторые из этих мужчин могут быть. Юнги и Сокджин в основном избежали этого (хотя у Сокджина, конечно же, были подобные моменты в более молодые годы), однако, кажется, определённое чувство привилегии прилагается к возрастающему богатству. — Ты спрашиваешь меня? Я не знаю! — Логично. Просто я никогда раньше не думал об этом. Пока они сидят рядом друг с другом в тишине, неловкость продолжает нарастать. Чонгук не знает, как разговаривать с таким Тэхёном. Он действительно совсем не знает его. И есть крошечная проблема невысказанных слов ценой в десятилетие. Он начинает задумываться, не лучше ли было ему поговорить с Суджин о её гипотетической интрижке. — Прости, если это было странно, — наконец произносит Тэхён. — Что было странно? Тэхён пожимает плечами. — Что я здесь. Заявляюсь без предупреждения. Ох. Это. — Это было сюрпризом для Чимина, но, наверно… Я не знаю. Может, было бы лучше предупредить тебя? Я правда не подумал об этом. — Нет. Всё нормально. Всё нормально — не то, что хотел сказать Чонгук, но он не может сообразить ничего другого. И, в любом случае, тогда как это не совсем нормально, это и не ненормально. Он хочет, чтобы Тэхён был здесь. Он прав, что было бы неплохо предупредить, но Тэхён ничего ему не должен. Кажется несправедливым сказать «это не нормально», когда это так и есть. Дело в том, что Чонгук не чувствует себя нормально. Как он может, когда он внезапно стоит под одной крышей с Тэхёном, в первый раз с тех пор, как он вышел из их квартиры почти десять лет назад? В этом смысле Чонгук далеко не чувствует себя нормально. Однако трудно представить, что у него есть право на чувства, когда именно его собственная глупость и трусость изначально были причинами, почему ушёл Тэхён. Поэтому… всё нормально. Должно быть. Тэхён отхлёбывает своё пиво, а потом ставит рядом с собой. — Я действительно сказал правду во время помолвки. Никаких тяжёлых чувств, и всё такое. Мы не обязаны быть друзьями, нам просто придётся сосуществовать. — Его голос чёткий и ровный, всё по-деловому. Чонгук ненавидит это. — Да, всё классно. — Чонгук делает глоток его отвратительного коктейля. — Много времени прошло. Что было, то было. — Он хмурится, как только произносит это. Слишком пренебрежительно. Долгие годы он хотел как следует извиниться, а вместо этого он не принимает это всерьёз, ведя себя так, будто всё это никогда не имело значения. — Конечно. Да. — Прости, я не в этом смысле. Это не — Я имею в виду, это было давно, но я не — — Я знаю, что ты имеешь в виду, Чонгук. Чонгук задерживает дыхание и ждёт, когда пройдёт дрожь. Ему интересно, он когда-нибудь привыкнет к тому, как его имя звучит из уст Тэхёна столько лет спустя? — И всё же, я только имею в виду — я не то чтобы… Ну, то есть, у меня не должно быть каких-то проблем с этим. Не то чтобы у меня были проблемы! Нет! — Он замолкает и трёт висок. У него в голове туман, наполовину от алкоголя, наполовину от нервов. — Чонгук. Чонгук, нахрен, правда хотел бы, чтобы тот прекратил это. — Что? — Он поворачивает голову, глядя на Тэхёна. Тот улыбается, но слегка натянуто. У Чонгука вдруг возникает странное чувство; словно он разговаривает не с Тэхёном, а с кем-то, кто очень хорошо его изображает. — Не беспокойся так сильно. Всё нормально. Если тебе нормально, тогда и мне нормально. — Мне нормально. — Хорошо. — Окей. Хорошо. Чонгук откидывается на шезлонг и делает ещё один глоток его мерзкого коктейля, и думает, что не чувствует себя ни хорошо, ни нормально.