———
— Куда мы едем? — спрашивает Чонгук в миллионный раз. Тэхён закидывает голову назад, и смех, который вырывается у него, такой тёплый и знакомый, что кожа Чонгука взрывается крошечными мурашками. — Ты всё такой же дохрена нетерпеливый, — говорит он. Тэхён взял машину Сокджина и везёт их по узкой, трёхполосной дороге. Здесь пахнет зеленью, землёй, сыростью и жизнью. Чонгук высовывает руки из окна и расправляет ладонь против давления тёплого воздуха. В конце концов они сворачивают с лесной дороги на заполненную наполовину парковку, которая тоже окружена деревьями. В дальнем конце, кажется, есть ворота. — Что это за место? — спрашивает Чонгук. — Заповедник ЛонгХаус. — Что? Тэхён поворачивается, глядя на него. — Ты знаешь, кто такой Джек Ленор Ларсен? Чонгук на мгновение напрягает мозги, но ничего не приходит на ум. — Не думаю. — Он работает текстильным дизайнером по большей части. Но ещё он что-то вроде художника и коллекционера. Просто интересный парень. Но по сути он концептуально оформил свой дом и сад вокруг него, в стиле жизни рядом с творчеством. — Интересно. — Чонгук не совсем уверен, что он в теме, но звучит достаточно круто. Если в чём Тэхён всегда и преуспевал, так это в нахождении интересных мест. — Дом не открывают для посетителей без бронирования, но сад открыт. Там полно скульптур и инсталляций всяческих мастеров. Ларсену хорошо удаётся вплетать искусство в нашу естественную среду обитания. Он думает, что мы должны сталкиваться с искусством в повседневной жизни, а не просто в галереях и тому подобных. Тэхён становится более оживлённым, пока пытается это всё описать, расставляя свои сети и втягивая в них Чонгука. — Так что этот сад как предмет искусства внутри и снаружи, — продолжает Тэхён. — Но, потом опять же, это ещё и часть жизненного пространства? А есть ещё другие работы, которые размещены в саду, что делает сад своего рода галереей. Только это ещё и просто сад. Это что-то вроде гигантского кокона искусства и жизни, но это всё взаимосвязано и доступно, и функционально. — Он пожимает плечами. — Подумал, что тебе, возможно, понравится. Чонгук не может не улыбаться. Это тот Тэхён, которого он помнит — говорящий о вещах, которые ему интересны в такой степени, что абсолютно засасывает и тебя до тех пор, пока ты не забываешь, что ты вообще не был заинтересован изначально. — Звучит круто. Тэхён прищуривается. — Что? — спрашивает он, защищаясь. — Ничего. — Мы можем заняться чем-то другим, — говорит Тэхён, скрещивая руки на груди. — Я только подумал, что тебе может понравиться. Всё нормально, если тебе не нравится. — Нет! — Чонгук мотает головой. — Я хочу сюда. Тэхён снова поворачивается к нему, но всё равно смотрит с подозрением. — Тогда почему ты так смотришь на меня? — Как? — Ты улыбаешься, глядя на меня! Чонгук начинает смеяться. Он не может удержаться. — Мне не разрешается улыбаться, глядя на тебя? — Нет, если я не знаю почему! — О, боже мой! Мне просто понравилось слушать тебя! Тэхён опять прищуривается. — И что это должно значить? Чонгук не может поверить, что ему приходится защищаться из-за того, что он улыбается, глядя на кого-то. — Это было давно! Я забыл, насколько восторженным ты становишься, когда ты говоришь о чём-то, что тебе интересно. Это заставило меня улыбнуться, окей? Это всё! Тэхён таращится в ответ с немного смущённым видом. — Оу. — А теперь мы можем вылезти из машины, пожалуйста? Мне хочется увидеть это место. — Да, да. Конечно. Прости! Тэхён склоняет голову, но не настолько быстро, чтобы скрыть свою довольную улыбку.———
— Я никогда не был во Флоренции, — говорит Чонгук. — Тебе там нравится? Они гуляют по саду уже почти час; иногда в тишине, иногда заводя разговор об искусстве или растениях, или о совершенно несвязанных вещах. Это как будто наверстать всё то потерянное время, на что и надеялся Чонгук. Похоже, что-то в окружающей обстановке помогает им снова расслабиться друг с другом. Это чуть-чуть напоминает ему их самое первое свидание, когда они вместе гуляли по Хай Лайн, окунувшись в атмосферу и друг в друга. — Там красиво, — говорит Тэхён. — Мне нравится история и культура, и люди. И еда! Но там слишком жарко летом. Чонгук смеётся, глядя на гримасу, которую натягивает Тэхён. Он никогда не был фанатом жаркой погоды. — Ты, наверно, терпеть такое не можешь. — Да. Но после сильной жары нам достаются самые удивительные грозы. Их я люблю. Дождь, с другой стороны, это то, что Тэхён обожает. Чонгук удивлён, что тот не обосновался в итоге в каком-нибудь пасмурном и мокром месте. — Звучит как приятное место для жизни. Может быть, я когда-нибудь заеду посмотреть. Это вырывается прежде, чем он может осознать, как, должно быть, это звучит — как будто он приглашает сам себя в гости к Тэхёну. Может, он слишком расслабился. Чонгук коротко втягивает воздух и задерживает дыхание, сжимаясь всем телом. Он правда не имел в виду такую формулировку. Они, возможно, находят общий язык, но, наверно, пока слишком рано для межконтинентальных визитов. Однако он искоса кидает быстрый взгляд на Тэхёна и удивляется, что тот, кажется, совсем не чувствует себя некомфортно. Он смотрит вниз на скопление оранжевых цветов с лёгкой улыбкой на лице. — Да? — тихо спрашивает Тэхён. Чонгук пожимает плечами, но он чувствует облегчение, выдыхая. Не похоже, что Тэхён видит в этом какой-то скрытый смысл. — Конечно. Я люблю путешествовать. — На самом деле я думал, было бы здорово сменить обстановку. Во Флоренции я уже давно. Они бредут всё дальше по тропинке, довольствуясь черепашьей скоростью. Сегодня прекрасный день, и, кажется, нет больших толп. Такое ощущение, что они в каком-то волшебном тайном саду, спрятанные от остального мира. Чонгук замечает, что Тэхён сказал «я», не «мы». Он думает, что было бы здорово сменить обстановку. Никаких упоминаний кого-то ещё. — То есть ты думаешь о переезде? — спрашивает Чонгук. Тэхён кивает. — Куда? Чонгук не хочет выглядеть слишком навязчивым. Он даже не уверен, что он хотел бы услышать от Тэхёна. Было бы здорово, если бы всё это как-то продолжалось, чтобы они хоть немного были в жизни друг друга. Но потом одна только мысль о присутствии Тэхёна в том же городе, что и он — или даже где-то достаточно близко, чтобы они в реальности могли видеться чаще — бросает его в холодный пот. Это, кажется, уже слишком. — Вообще-то не знаю. Тэхёнов голос звучит непринуждённо, но внутри чувствуется какая-то странная интонация. Чонгуку кажется, есть что-то, о чём он не говорит. Он хочет спросить про Луку, но он до ужаса боится спрашивать про Луку. Кажется, достаточно естественно задавать такой вопрос, когда кто-нибудь появляется на свадьбе без своей пары. Он вполне уверен, что не выйдет за рамки приличий. Но, опять же, это всё так сложно. И он просто хочет сначала вернуться к устойчивой почве между ним и Тэхёном, не затрагивая их внешнюю жизнь. Плюс ко всему, Чонгук на самом деле просто не хочет говорить о Луке. Зачем портить идеально приятный день? — На чём-то остановился? — вместо этого спрашивает Чонгук. — Не совсем. Вроде того. У меня есть некоторые предложения по работе. Люди проверяют обстановку. Наверно, скоро увидим. — Дай мне знать, если понадобится помощь. У меня много бонусных миль. Есть большая вероятность, что я был по крайней мере в нескольких местах, которые ты рассматриваешь. Я знаю не очень много людей из сферы архитектуры, но я могу посоветовать классные районы для проживания или места, где можно поесть, куда сходить и всё такое. — Хорошо. Спасибо. Долгое время они идут в приятной тишине. Это то, о чём Чонгук забыл — как легко быть рядом с Тэхёном. Некоторые люди не такие. Ты чувствуешь себя обязанным поддерживать разговор, заполнять все паузы бесполезной болтовнёй. И, несмотря на то, что первые пару дней здесь между ними было довольно много подобных моментов, в основном это происходило из-за неловкости ситуации. Теперь, когда они снова освоились, гипер-самоконтроль и несвязный лепет Чонгука улетучились. Приятно говорить только тогда, когда тебе есть что сказать. — Почему мы никогда раньше не приезжали сюда? — внезапно спрашивает Чонгук, останавливаясь. Тэхён разворачивается и смотрит на него. — Что? Это только что пришло Чонгуку в голову — всё то время, когда они приезжали в пляжный дом Минов, Тэхён никогда не упоминал об этом месте. — Почему сейчас? Почему не в предыдущие разы? Похоже, ты уже какое-то время знал про это место. — Оу. — Тэхён пожимает плечами и снова начинает шагать, поэтому Чонгук подхватывает шаг. — Наверно, я хотел приберечь его. Я собирался, но я хотел, чтобы это было сюрпризом. А потом уже просто руки не дошли. Вчера вечером я услышал, как кто-то говорил об этом на коктейльной вечеринке. А потом, наверно, я просто подумал… — О чём ты подумал? Тэхён резко останавливается и смотрит на Чонгука с широкой улыбкой на лице. Солнечный свет бликует на его зубах, так что он выглядит как какой-то безумный персонаж из нелепого детского кино. Он жмёт плечами. — Лучше поздно, чем никогда? Чонгук лыбится в ответ. Тэхёнова энергия заразительна. Хотя всегда такой была. — Пойдём, — показывает он жестом. — Проверим, что это за странная штука там вдалеке. — Как Сеул? — спрашивает Тэхён, пока они направляются к конструкции причудливой формы, выступающей из зелени. — Хорошо, наверно. Прекрасно. На самом деле я там не часто бываю. — Точно, я забыл, что ты теперь искатель приключений. Чонгук фыркает. — Не знаю конкретно насчёт искателя приключений. — Свободный дух? Он дразнит. Чонгук никогда особенно не был свободным духом. Он любит открывать новые места, но даже в каком-то новом месте ему всё равно нравится его привычный распорядок. — Я просто еду туда, где есть работа, наверно. — Логично. Делал что-нибудь интересное в последнее время? Чонгук мотает головой. — Не особенно. Мои последние две задачи были промо-видео корпоративных программ для отдыха на островах. — На мой взгляд, звучит интересно. Может, не корпоративная часть. Но отдых на островах звучит неплохо. Чонгук смеётся. — Наверно, так и было. Там действительно было красиво. Хотя мне бы хотелось больше времени поснимать на воде. Вместо этого у меня были нелепые съёмки, как люди выполняют упражнения на доверие со своими коллегами и рассказывают о своих личных брендах. — То есть это могло бы быть весело, — с улыбкой отвечает Тэхён. — С определённой точки зрения. — Возможно. Но это выглядело как какая-то… секта? Тэхён взрывается громким смехом. — Я прекрасно знаю, что ты имеешь в виду. Я был на многих подобных конференциях и семинарах по работе. В моей фирме это нормально, но иногда, когда мы работаем с клиентом, мне приходится сидеть на так называемых корпоративных состязаниях или типа того. Там реально всегда странная атмосфера. — Да! — выкрикивает Чонгук, соглашаясь, радостный, что кто-то ещё это понимает. — Какой в этом смысл? — Понятия не имею. Это дико. Они идут мимо небольшой скамейки, спрятанной в тени. Её окружают растения и изгороди из кустов, создавая некое подобие живой зелёной пещеры. Тэхён смотрит на Чонгука и движением головы показывает на неё. Чонгук согласно кивает. Они подходят и садятся, с удовольствием давая ногам немного отдохнуть. Здесь прохладнее и пахнет свежестью и влагой. — Мне кажется, положительная сторона такой работы в том, что при этом моя карьера в сравнении кажется вполне хорошей, — говорит Чонгук. — В каком смысле? — Потому что, пока мне, возможно, приходится снимать всё это дерьмо и сводить в нечто смутно вразумительное, мне по крайней мере не приходится быть частью этого. Я отделён от этого. Плюс ко всему, чем более дерьмовая работа, тем лучше, как правило, она оплачивается. У этих корпоративных мудаков есть деньги. Наверно, в этом есть какое-то странное удовольствие забирать их у них. Особенно из-за того, что работа не трудная. Тэхён кивает. — Понятно. — И, как только я выполню несколько таких проектов, обычно я могу себе позволить поработать над одним-двумя проектами, которые мне действительно интересны. Так что в этом тоже плюс. — Ты когда-нибудь думаешь о том, чтобы сделать что-то своё? Срежиссировать что-то? Раскрутить свою собственную идею? — Конечно, — пожимает плечами Чонгук. — Я думаю об этом. Я не знаю, готов ли я к этому. — Правда? — Тэхён кажется искренне удивлённым. — Думаю, ты делал такое в колледже. Помнишь тот документальный фильм, который ты делал для занятия? Про того парня с ульями у него на крыше? Чонгук смеётся. Он забыл про это. Это как-то даже мило, что Тэхён до сих пор думает, что его скромный проект для колледжа был настолько хорош, чтобы давать ему право срежиссировать полнометражное документальное кино. — Я имею в виду, во-первых, это был двадцатиминутный документальный фильм для учебного задания. — И что? Просто развей свою тему. — Во-вторых, — продолжает Чонгук, игнорируя его. — В моём распоряжении было всё оборудование Нью-Йоркского университета и команда из сокурсников, кому я не должен был платить. Тэхён закатывает глаза. — Я не предлагаю тебе делать это за свой счёт. Найди финансовую поддержку. Протолкни в «Нетфликс» или ещё куда. — Протолкнуть в «Нетфликс»? — недоверчиво спрашивает Чонгук. — Да. То есть это не обязательно должен быть «Нетфликс». Но ты знаешь, что я имею в виду. Люди всё время снимают фильмы. У тебя есть опыт и университетское образование. Это не настолько невозможная задача. Чонгук ценит такую поддержку, правда. Но Тэхён до смешного наивен во всём этом. — Мне кажется, здесь ты кое-что приукрашиваешь. — Например. — Для начала, где я вообще найду финансирование? Это довольно серьёзная задача. А ещё ты не можешь просто протолкнуть что-то в «Нетфликс» без каких-либо связей. Это не открытые прослушивания. Ты так говоришь, как будто я могу всего лишь отправить имэйл Джону Нетфликсу и попросить его встретиться со мной. Тэхён смеётся. — Что, правда есть Джон Нетфликс? Чонгук смотрит на него. — Нет, Тэ. Нет никакого Джона Нетфликса. И ты упускаешь суть! — Я знаю, я просто прикалываюсь. Но ты правда никого не знаешь? Что насчёт Юнги? Или Джина? Чонгук отшатывается. — Я не могу просто эксплуатировать своих состоятельных друзей для финансирования своих тщеславных проектов! — Это не эксплуатация, — говорит Тэхён, закатывая глаза. — Это деловая сделка! Я не говорю, что ты должен идти и выпрашивать у них деньги. Сделай предложение. Они инвестируют, а не жертвуют. В идеальном случае они увидят какую-то отдачу. — И всё же, тебе не кажется это чем-то… меркантильным — так использовать друзей? Тэхён поворачивается к нему, качая головой. — Чонгук, ты всегда был слишком милым для этого мира. — И что это должно значить? — у Чонгука смутное ощущение, что к нему относятся снисходительно. — Я только говорю, что так это и работает. Это не идеально, но, до тех пор, пока не свергнут капитализм, ты используешь свои связи. Ты можешь обладать всеми талантами в мире, но они не будут иметь смысла, если не создать условия. Большинство людей, которые чего-либо добились, не проснулись однажды просто так, когда к ним постучались в дверь, предлагая исполнить все их мечты. Вообще это какая-то непонятная комбинация усилий и везения. — Конечно. Но я прорабатываю себе путь вверх. Вкладываю время. Это ли не усилия? — Типа того. Я имею в виду, ты явно заработал себе хорошую репутацию в качестве видеооператора и продюсера промо-фильмов. Он знает, что Тэхён лишь хочет показать, что он подвергает себя риску застрять на одном месте, но это не значит, что это не обижает. — Ауч. — Без обид. — Я и не думал. Я понимаю твою точку зрения. Трудно спорить с логикой Тэхёна. Чонгук может претендовать на всю работу, какую он хочет, но если он продолжит браться за что-то подобное вместо того, чтобы свернуть на новую территорию, он так и не увидит никакого роста. — В любом случае, я даже не говорю тебе конкретно просить у Джина или Юнги денег напрямую. Чёрт, прошлым вечером ты мог бы заболтать что-то около двадцати разных мажоров из Силиконовой долины. — Вот этого я не мог сделать. — Почему? — Потому что они, возможно, могли подумать, что я тоже мажор из Силиконовой долины. — Мне стоит об этом знать? — Вероятно, нет. — Ну, ты всегда можешь сказать им, что расширяешь своё портфолио или что-то такое. Финансируешь документальный фильм, пока работаешь над каким-нибудь новым техническим стартапом. Чонгук взрывается хохотом. — Что? — Ничего. Просто… здорово снова увидеть тебя. Тэхён несколько секунд смотрит на него в замешательстве и потом жмёт плечами. — Ага. Тебя тоже.———
Они едут в Монток в поисках ресторана, который им нравился, когда они были моложе. Они расстраиваются, обнаружив, что он закрыт уже несколько лет, а на его месте магазин с рыболовными снастями. К счастью, всего пять минут уходит на поиски чего-то похожего, с большой деревянной террасой, выходящей на воду. Еда не такая же вкусная, но вид лучше. У Чонгука продолжает появляться это мимолётное ощущение, что они каким-то образом выпали из времени. Он с Тэхёном — которого он знает и в то же время нет — на том пляже, где он не был годами, в этом ресторане, который похож, но только тем, чем кажутся похожими подобные старые рестораны на побережье. На какое-то время он теряется в привычности всего этого, а потом внезапно поднимает голову от своей еды и удивляется, что Тэхён, сидящий напротив него, — не тот двадцатидвухлетний Тэхён. И потом это ощущение раскручивается вовне, так что он внезапно осознаёт, что они в ресторане, где никогда раньше не ели, или что на пляже что-то изменилось, или что песня, которая доносится из колонок, не была даже написана в тот момент, когда они последний раз были здесь. Оно всегда мимолётное, однако, и оно не нарушает их время. По сути Чонгук боится слишком долго раздумывать о том, насколько ему самому всё это нравится, потому что он беспокоится, что это может оказаться нереальным. У него появляется очередное такое чувство после ужина, когда они направляются обратно к машине, и Тэхён предлагает поехать посмотреть закат на Пирс Нейви Бич. Это начинается как простое воспоминание — Тэхён, говорящий ему те же самые слова целую вечность назад, — но потом оно ускользает с золотым свечением вечернего солнца, как только оно подчёркивает точёные черты тэхёнова лица. Чонгук согласно кивает, и они садятся в машину, проезжая небольшое расстояние. После того, как Тэхён находит место для парковки, они идут по каменистому берегу, выходя на длинный, узкий пирс. Они выбирают место в конце, и усаживаются так, как делали это раньше, бок о бок, просунув ноги под нижней перекладиной ограждения, головы и руки сложив на верхней, босыми ногами болтая над водой. Небо уже сейчас красивое, исполосованное оттенками оранжевого и розового, и фиолетового, как будто кто-то провёл кистью по живому голубому холсту. Минуту или две они сидят и наслаждаются им, и потом Чонгук решает открыть рот. — Почему ты приехал один? — спрашивает он. Он не собирался это говорить. Или, может быть, собирался. Ранее он решил не делать этого, поэтому не уверен, почему его рот вдруг изменил его решение за него. Может быть, он хочет притвориться, что не собирался спрашивать. — Что? — спрашивает Тэхён с искренним недоумением. — Что ты имеешь в виду? Куда приехал один? — Сюда. На свадьбу. Брови Тэхёна сдвигаются к переносице. — Как ещё я должен был приехать? Чонгук действительно видит, что он не намеренно тупит. Тэхён правда, по-настоящему не понимает, о чём его спрашивает Чонгук. Что кажется как-то странно. — Я не знаю, может, с парой? — он ожидает, что это всё прояснит, но, похоже, Тэхён всё равно не улавливает. — Ты приехал без пары. Чонгук раздражённо закатывает глаза. — Да, но я одинокий! — Хорошо… — Тэхён по-прежнему выглядит как будто в сильном замешательстве. — Так и я тоже. Он тоже? — Но как насчёт… как его имя? — Чонгук помнит его имя. Конечно, помнит. Но внутри него что-то такое детское, собственническое, что заставляет его вести себя так, словно на миг выскочило из головы. — Лука. Тэхёновы брови подскакивают от удивления. — Лука? Мы порвали много месяцев назад! Не так долго после вечеринки в честь помолвки, на самом деле. Даже тогда я почти уже знал, что всё кончено. — Правда? Но он сказал… Тэхён с любопытством вглядывается в него. — Что он сказал? — Он сказал, что, возможно, следующими будете вы вдвоём. Устраивать помолвку. Тэхён тихо усмехается. — Правда? Думаю, это не удивительно. — Не удивительно? Мне показалось, ты только что сказал, что это было несерьёзно. — Так и было. Но он немного ревнивый по натуре. И он знал о нас. То есть я сказал ему, что мы… что мы встречались. Это показалось честным, так как я знал, что ты будешь на вечеринке. — Оу. Это вообще-то многое объясняет. — Чонгук внезапно чувствует ликование внутри. Тэхён разворачивается к нему. — Ты мог бы по крайней мере притвориться, что тебе жаль, — обвиняющим тоном говорит он. — Что? — спрашивает Чонгук. — Мне жаль! — Однако он не может спрятать ухмылку, которая расплывается у него на лице. Тэхён в шутку толкает его. — Нет, не жаль. — Я просто не совсем понял это, вот и всё, — говорит Чонгук, как только снова распрямляется. — Он казался… — Ужасным? — заканчивает Тэхён. — То есть… да. Вроде того. Тэхён пожимает плечами. — Он был не так уж плох. Он кажется хуже, чем когда ты его узнаёшь. Но мы, наверно, не слишком сильно подходили друг другу. — Почему ты был с ним? — Чонгук мог бы заткнуться, но сейчас ему интересно. Ему нравится, что они вот так разговаривают. Он не хочет, чтобы это заканчивалось. — Я правда не знаю. Почему кто-то с кем-то? Мы познакомились через друзей, сходили на несколько свиданий. Нам понравилось в компании друг друга, поэтому мы ещё ходили на свидания. Вот и всё. — Но он правда хотел сделать предложение? Тэхён мотает головой, но не смотрит Чонгуку в глаза. — Я так не думаю. Не то чтобы я был в курсе. Чёрт, надеюсь, нет! — Может быть, ты легко отделался. — Может быть. Но я больше склоняюсь к мысли, что он просто пытался разозлить тебя. Я рассказал ему некоторые вещи. Немного нашей истории. — Оу. — Ага. Если честно, он не казался таким уж подавленным, когда я всё закончил. И я видел его на улице с кем-то ещё через пару недель. — Могу я спросить тебя кое о чём? — Чонгук, возможно, сейчас немного не в себе. Он чувствует себя смелым и безрассудным. — Конечно, — говорит Тэхён. — Почему ты не собирался ехать на свадьбу? У тебя правда дела на работе? Тэхён вздыхает. Он смотрит перед собой, поверх воды, лёгкий бриз подхватывает пряди его волос и потом нежно укладывает их обратно. — То есть, да. Были. Конференция. Хотя она не была обязательной. — Так значит не из-за этого? — Нет, Чонгук. Не совсем. — В его голосе появляется напряжение. Он не кажется конкретно раздражённым. Может быть, это предупреждение. Однако Чонгук не закончил. — Хорошо. Ты мне скажешь настоящую причину? Тэхён снова вздыхает и чуть сникает. — Это сложно, — тихо говорит он. Чонгук хочет продолжать настаивать. Он думает, что, может, это как-то связано с ним, но он не уверен. Хотел бы он, чтобы они поговорили об этом в открытую. Хотя очень заметно, что Тэхён не хочет об этом разговаривать. — Правда, что именно Юнги переубедил тебя? — спрашивает он вместо этого. Это заставляет Тэхёна рассмеяться, отчего Чонгук вне себя от радости. Он запрокидывает голову в свете заката, звук его глубокого голоса обволакивает пропитанную жарой кожу Чонгука, как одеяло. Тэхён всегда был красив на закате. — Да, — говорит Тэхён. — Мы двадцать минут спорили, и потом он сказал мне, что, если я не появлюсь, он позвонит своему контактному лицу в «Архитектурном обозревателе» и заплатит любую сумму, какую они попросят, чтобы они напечатали на полном развороте страницы то моё фото в нижнем белье с вечеринки по случаю окончания колледжа. Это добивает Чонгука настолько, что живот у него начинает болеть. — Я обожаю Юнги, — говорит он сквозь смех. — Я даже ещё не закончил, — говорит Тэхён, сверкая глазами в полусвете. — После того, как он положил трубку, он прислал мне сообщение с текстом: «И вообще Чонгук всё такой же балбес. Застрял в прошлом». От этого Чонгук окончательно теряет голову. Ему, вероятно, надо бы обидеться, но это слишком смешно, чтобы не засмеяться. — Пойдём, — говорит Тэхён через какое-то время, вставая и разглаживая свои брюки. Он протягивает руку Чонгуку. — Пойдём возьмём мороженое.———
Когда они наконец приезжают обратно, в доме темно, и все уже ушли спать. Они проскальзывают во входную дверь, аккуратно закрывая её за собой, чтобы не создавать шума. Чонгук задерживается перед лестницей, прежде чем пойти наверх спать. Он хочет сказать что-то, чтобы показать, как много сегодняшний день значил для него — насколько приятным он был. Но ничего не подходит на его взгляд. Всё, что приходит ему на ум, кажется либо излишним, либо недостаточным. — Сегодня было весело, — шёпотом говорит Тэхён, опережая его. Странным образом это была одна из отвергнутых Чонгуком фраз — одна из тех, которые он отмёл как недостаточные. Но когда Тэхён произносит её, она кажется идеальной. Отчасти из-за того, как он говорит это, как будто за этим что-то скрывается — какое-то более глубокое, более серьёзное чувство, чем просто «весело». Однако, в основном это истинная простота самих слов. Это было весело. Им вдвоём было весело, после всего этого времени. Где-то, погребённые глубоко внутри, до сих пор тлеют несколько угольков в ужасающих обломках их связи. В конце концов они не совсем потушены. В этом смысле «Было весело» кажется откровением. — Ага, — говорит Чонгук, улыбаясь ему в темноте. — Мне тоже было весело.