———
— Я просто говорю, что это было немного слишком. — Сокджин приковывает внимание с огромной сигарой, периодически зажатой между двумя пальцами или между зубами, которую Чонгук не замечал, чтобы тот вообще раскуривал. Сокджин обожает бутафорию. — Это свадьба! — в защиту говорит Намджун. — Она должна быть чрезмерной! Тэхён тянется и выхватывает сигару из рта Сокджина. — Ты и правда сказал «женитьба — как красивая глазурь, что покрывает слоёный пирог жизни», — встревает он, прежде чем сделать быструю затяжку. Намджуновы брови подскакивают над его выпученными глазами, когда он поворачивается к Тэхёну. — Ещё раз! Это свадьба! Она должна быть сентиментальной! — Он бросает взгляд на Чонгука и протягивает руку. — Чонгук? Ты можешь побыть здесь голосом разума? Они стоят на подъездной дорожке к дому, четверо плюс Хосок, стараясь воспользоваться коротким перерывом. Их фотографировали часами, и теперь у них есть немного времени перед банкетом, пока Чимин и Юнги фотографируются одни. Чонгук прищуривается, пока решает, ответить честно или помучить Намджуна. Он быстро решает первое. Намджун натерпелся достаточно дерьма на сегодня. — Я в команде Джуна, — говорит он. — Свадьбы должны быть слащавыми и сентиментальными. Сокджин вскидывает руки и со стоном вздыхает. — Да ладно! Ты всегда на стороне Намджуна! Хосок поднимает палец со своего места, где он лежит на широком бетонном крае огромной цветочной клумбы, которая заключена в центре круговой части дорожки. — Тоже в команде Намджуна. Сокджин с осуждением поворачивается. — Вот не начинай! Ты даже ещё хуже! — Прости-ка, — вмешивается Чонгук, глядя на Сокджина. — Но, если я не ошибаюсь, во всей тусовке не было ни одной пары сухих глаз. — Он делает эффектную паузу и склоняет голову. — Включая твои. Чонгук слышит, как Тэхён начинает хихикать. — Я передумал! — говорит он. — В команде Намджуна! — Он поднимает голову и улыбается. — И Чонгуки. Начиная с церемонии ситуация между ними стала немного лучше. Им удалось вести себя вполне цивилизованно, пока их фотографировали, и они даже обменялись парой шуток. Ослабление его попыток сдержать все свои эмоции сделало их близость порой немного более мучительной, но ещё стало казаться, что это, возможно, помогло. Чонгук испытывает облегчение, обнаруживая, что в каких-то моментах он даже начал весело проводить время. Оказывается, подавление эмоций не слишком помогает. Кто знал? Сокджин пожимает плечами. — Туше. Я рыдал как ребёнок. — Джун, скажи ещё раз эту часть с пирогом, — командует Хосок. Намджун отшатывается. — Что? Нет! — Давай же, — умоляет Сокджин. — Эта хрень жёстко вставляет! Я плачу лишь раз в пять лет. Хорошее ощущение. Мне это нужно. — Нет! Это уже становится нелепо. И почему я с вами до сих пор дружу? — Мы единственные, кто может смириться с твоим претенциозным бредом! — говорит Тэхён. Хосок резко взрывается хохотом, который разносится ветром. — И это говорит тот, кто однажды спьяну рассказывал мне об изысканном изяществе арки оконной ниши целый грёбаный час! — У-ха-ха, — говорит Тэхён. — Как будто не ты звонил мне, рыдая о ярких эмоциях, заключённых в единственном предложении, и не раз. Сокджин смотрит на Чонгука в изумлённом ужасе. — И почему я всё ещё дружу со всеми вами? — Не смотри так на меня, — пожимает плечами Чонгук. — Я не претенциозный мудак. Остальные начинают стонать все и сразу. — То, в чём проявляется претенциозность Чонгука, — говорит Тэхён. — Поехали! — Идеальность естественного освещения, — говорит Намджун. — Фильмы Вернера Херцога! — говорит Хосок. — Фильмы Пак Чан-ука, — говорит Сокджин. — Самгёпсаль, — говорит Тэхён. — Крылышки Буффало из «Дэн и Джонса», — говорит Хосок. — Лицо Тэхёна, — говорит Сокджин. Все полностью замолкают. До того, как он это сказал, Чонгук вовсю смеялся, хватаясь за живот и думая, что он должен был догадаться раньше, прежде чем попасть прямо в засаду. Но комментарий Сокджина сбивает с толку всех. По размеру и идеальной округлости его глаз очевидно, что он не хотел намеренно говорить это. Все замирают в шоке. Намджун бросает взгляд на Сокджина, у Хосока рука на лице, а Тэхён смотрит в землю. Но дело в том, что — Чонгук готов это отпустить. Не это ли было его целью на эту неделю? Он просто хотел, чтобы они с Тэхёном снова были друзьями. Он хотел быть в состоянии чувствовать все эти беспечные моменты, когда можно посмеяться над самими собой. Не только им двоим, но и всем их друзьям. Он устал оттого, что всем приходится с осторожностью вести себя. Кроме того, это действительно смешно. А ещё правда. Каждый здесь присутствующий — включая Тэхёна — проводил в колледже бесчисленные часы слушая, как Чонгук говорит и говорит, и говорит о замысловатых совершенствах тэхёнова лица. По-доброму подкалывать друг друга по любому поводу — это всегда было ценным аспектом их дружбы — так почему это должно стать запретной темой? Может, самое время посмеяться над этим. — Не только его лицо, — говорит Чонгук. — Ещё его руки. И его живот. Сокджин приходит в себя первым, его шок от чувства вины растворяется в кривой улыбке. Он подмигивает Чонгуку. — И его задница. Тэхён слегка неуверенно поднимает глаза на Чонгука. И тогда Чонгук улыбается, и Тэхён улыбается в ответ, и они оба взрываются смехом одновременно. Мгновение спустя к ним присоединяются остальные, пока все не хватаются за животы, с хихиканьями на грани истерики. Чонгук думает, что, возможно, единственное самое важное, чему он научился у своих друзей, это то, что иногда тебе просто необходимо посмеяться над собой.———
Если обустройство церемонии смотрелось красиво, то банкет — это совершенно другое дело. Всю неделю Чонгук не слишком много внимания обращал на то, что происходило внутри и вокруг большого белого шатра на лужайке. Он был на других свадьбах и раньше — в целом ощущение у него такое, что если ты видел одну, то видел их все. Однако он никогда не был на свадьбе Минов. Даже несмотря на то, что солнце ещё не село, огни выглядят потрясающе в пёстрых лучах раннего вечера. Стандартное освещение сада возросло до эпического размаха. Тент с дальней стороны бассейна усыпан сотнями крошечных гирлянд, так что кажется, будто он покрыт переливающимися хрусталиками. На деревья тоже добавили дополнительные нити гирлянд, а с веток свисают красивые сияющие бумажные фонарики разных размеров и цветов. Дорожка от задней двери дома до входа в шатёр выложена мерцающими свечками и несколькими большими воткнутыми фонарями. Когда Чонгук ступает через вход шатра, у него перехватывает дыхание — как будто он вошёл в какую-то бальную залу внутри сказочного замка. Весь потолок полностью покрыт, кажется, сотнями нитей огоньков, соединяясь на пике в центре. Сверху свисает ещё больше бумажных фонариков, так же, как и идеально круглых цветочных шаров. В самом центре есть даже гигантская люстра. В её основе ветви деревьев, но вокруг струятся нити стеклянных бусин, оплетённые плющом, с вкраплениями ещё большего количества цветов. На разном уровне свисают круглые лампочки, затемнённые до идеально мягкого, романтичного свечения. — Твою мать, — говорит Хосок, останавливаясь за Чонгуком и оглядываясь. — С ума сойти, — соглашается Чонгук. Там они стоят немного дольше, постигая всё вокруг. Стены тента задрапированы полосами прозрачной белой ткани, ещё больше огоньков позади неё создают рассеянный свет. Деревянный пол блестит, круглые столы живописно расставлены вдоль всего пространства. Каждый покрыт безукоризненной кремовой скатертью. Поверхности столов заставлены сияющим фарфором и серебряными приборами, крошечными мерцающими свечами и аккуратно расставленными посадочными карточками. Внезапно Чонгук ощущает громадную благодарность, что он не принимал какого-либо участия в создании тщательно продуманных цветочных композиций в центре столов. Кажется, что они сделаны из замысловатых переплетений веточек и прутиков — похожих на те, что составляют каркас гигантской люстры — сплошь усыпанные ошеломляющим разнообразием зелени, цветов и лампочек. Невозможно не восхититься открывающейся картиной. И даже несмотря на то, что это чрезмерно и более чем слегка нелепо, Чонгук не может не почувствовать, что в этом всё же есть что-то похожее на Юнги и Чимина. Он ожидал чего-то более официального от миссис Мин. И хотя всё очень величественное и изысканное, оно не перегружено. В этой роскоши есть успокоение. Ему приходит в голову, что, как бы ни боялся Юнги, что его мать сделает всю свадьбу по своему усмотрению, возможно, он был к ней немного строг. Чонгук не может вообразить, что идеальным для миссис Мин декором была бы люстра из веток. В конце концов Чонгук с Хосоком заканчивают глазеть и проходят дальше вглубь шатра. Они находят свои места за длинным головным столом, который расположен на приподнятой платформе возле более короткой стены шатра. Хорошая новость о Тэхёне на свадьбе в том, что Чонгуку не приходится видеть, как он общается с Лукой весь вечер. Плохая новость в том, что его усадили прямо рядом с ним за главным столом. — Привет, — говорит он, усаживаясь на своё место. Тэхён улыбается и делает кивок. — Привет. Но после пары неловких взаимодействий Чонгук с облегчением выясняет, что всё не настолько невыносимо, как он ожидал. Они немного расслабились после церемонии, а их шуточный инцидент ранее, кажется, ослабил напряжённую обстановку. Большая часть ужина проходит вполне хорошо. Больше нет никаких болезненных обвиняющих взглядов или мучительных эмоциональных пауз. Однако всё равно неловко. Они оба ведут себя слишком вежливо и формально. Иногда разговор становится неестественным. К счастью, по другую сторону от Чонгука сидит Намджун, рядом с возвышением. Если бы он не изображал из себя конферансье весь вечер, Чонгук был бы один на самом конце стола, с возможностью разговаривать только с Тэхёном. Это могло бы оказаться немного труднее. Речь Тэхёна в итоге звучит прекрасно. Она смешная и трогательная, и странноватая, как и сам Тэхён. Он затягивает всех своим голосом, как он всегда это делает — немного тихим вначале, но уверенным и опытным в процессе. В итоге все плачут и смеются одновременно. Речь Сокджина немного менее эмоциональная и в основном состоит из шуток в адрес Юнги. Но в конце это трогает даже его, так что он смахивает пару нетипичных для него слезинок. А объятия между ним и Юнги по окончанию — один из самых искренних показателей любви, какую только видел между ними Чонгук. Позже, когда ужин съеден, речи завершены, и несколько столов убрано, чтобы можно было начать танцевать, Чонгук вылавливает Сокджина у бара. — Ты становишься сентиментальным в твоём пожилом возрасте, — говорит Чонгук, хлопая его по спине. Сокджин закатывает глаза. — Я видел, как ты всплакнул во время моей речи. Не начинай. Чонгук лыбится. — Вообще-то это было мило. Мне нравится эта твоя сторона. — Очень жаль. Она проявляется только на свадьбах. Чонгук пожимает плечами. — Тогда нам нужна очередная свадьба, наверно. — На секунду он замолкает. Он предполагает, что, если кто-то из них женится следующим, то это будет Тэхён. Он не хочет думать об этом, но ему, вероятно, придётся. Может, ему просто нужно свыкнуться с этим. — Ты в порядке? — спрашивает Сокджин. — Нет. Да. Я не знаю. — Я догадываюсь, что сейчас не удобное время спрашивать тебя, подумал ли ты о работе? Чонгук вздыхает. — Я думал. Но я постоянно меняю своё мнение. Всё это… — Он взмахивает рукой в воздухе. — Ты знаешь. — Ты уже говорил с ним? — С кем? С Лукой? Сокджин строит гримасу. — Нет. Зачем тебе говорить с Лукой? Я имел в виду Тэхёна. — Оу. Вообще-то нет. Думаю, наверно, в этом нет особого смысла? Мы столько много разговаривали. Это ничего не изменит. Может, сейчас самое время просто всё отпустить. Сокджин хмурится. — Разве тебе не кажется, что тебе стоит хотя бы выслушать его? — О чём? — Чонгук не думает, что Тэхён скажет много того, чего уже не знает Чонгук. Прошлое есть прошлое. Теперь он с Лукой. Какое бы будущее ни ждало Чонгука с Тэхёном, оно будет сводиться исключительно к дружбе. — Я не знаю! Тебе разве не интересно, что за хрень происходит? Почему Лука появился из ниоткуда? — Ну, да, наверно, — Чонгук не понимает, почему Сокджин так вовлечён в это. Что его волнует? — Но ещё, кажется, это не так уж и важно. — Хорошо, — говорит Сокджин, пожимая плечами и качая головой. — Если бы я был на твоём месте, мне бы захотелось узнать. Чонгук думает об этом. Помимо того, что это никак не относится к нему и Тэхёну, Сокджин прав, что вся ситуация довольно загадочная. — То есть я думаю, это и правда как-то странно, — говорит Чонгук. — Со слов Тэхёна это звучало так, что его отношения с Лукой не очень много значили. И что они закончились давно. Сокджин кивает и отхлёбывает свой напиток. — И как… что это была за штука, что он не хотел ехать на свадьбу, понимаешь? Для меня это до сих пор кажется подозрительным. Сокджин делает ещё один глоток. — И тебе не кажется странным, что никто не знает, что происходит с Лукой? — Чонгука уже понесло. — Типа, почему он никому не рассказал об этом? Это не только про меня. Все в абсолютном неведении! Сокджин делает ещё глоток. — И внезапно его бывший несколько месяцев назад бойфренд просто появляется посреди ночи свадьбы его друга, и он просто ведёт себя так, будто совершенно ничего плохого в этом нет? Он даже не объясняет? Просто «Оу, привет, со мной плюс один человек!», и он ждёт, что все отнесутся к этому нормально? Какого хрена никто не знает, что за дела с Лукой? Чонгук заканчивает свою небольшую тираду и смотрит на Сокджина. Сокджин поднимает свой стакан, чтобы сделать ещё глоток, но он пустой. Он смотрит вниз в стакан и обратно на Чонгука. Он смотрит в одну сторону, а потом в другую. Его взгляд снова возвращается к Чонгуку. Он поднимает руку к своей шее и просовывает палец под воротничок, словно ему слишком туго для комфортного состояния. В один момент Чонгук понимает. — Ты знаешь. Сокджин снова тянет за воротничок. — Знаешь, так ведь? Ты знал всё это время, даже до того, как появился Лука. Чонгук вспоминает все те моменты, когда Сокджин с Тэхёном кучковались вместе, шепчась друг с другом. Он предположил, что это о работе, — что они секретничали, пока Сокджин не сказал Чонгуку. Но это продолжалось даже после того. Чонгук прищуривается. — Джин, что ты знаешь? Сокджин пожимает плечами. — Я не знаю, о чём ты говоришь. — Нет, знаешь. Ты что-то знаешь. — Я не понимаю, почему ты так думаешь. Чонгук расстроенно стонет. — Потому что я знаю тебя! Ты ведёшь себя мутно! Я точно знаю, что у тебя есть секрет! Он смотрит на Чонгука. — Может, есть, может, и нет. Чонгук хмурится. — Джин… Ты что-то знаешь. Что ты знаешь? Сокджин делает шаг ближе и останавливается. Чонгук наблюдает за ним, задерживая дыхание в ожидании. Сокджин делает ещё шаг, потом ещё один. Чонгук сжимает кулаки, собираясь с духом, что бы там ни знал Сокджин. Сокджин делает ещё один шаг, так что они вдвоём стоят в нескольких сантиметрах друг от друга. Потом он заговаривает. — Что я знаю… — говорит он, наклоняясь вперёд, так что его рот оказывается прямо рядом с ухом Чонгука. Он медлит, и Чонгук думает, что он сейчас взорвётся. Он чувствует лёгкий след тёплого дыхания Сокджина на своём ухе. — Что я знаю… — снова говорит он низким, скрытным шёпотом. Он выжидает ещё один миг — точно до того момента, как Чонгук думает, что может на самом деле сойти с ума — и потом заканчивает. — Что я знаю… что тебе нужно поговорить с Тэхёном. А потом он поворачивается и делает два шага к бару, и со стуком опускает бокал на стойку.———
После того, как Чонгук решает, что Сокджина для него больше не существует, он понимает, что потерял из вида большинство своих друзей в пост-банкетном хаосе. Он слоняется ещё какое-то время, ощущая, что атмосфера в шатре начинает меняться, когда люди переключаются с приличного и цивилизованного на вечерний и развлекательный режим. Он сталкивается с Минсоком, который заставляет его выпить стопку чего-то, что кажется приятным на вкус, только когда ты в колледже, и ненадолго зависает, разговаривая с Ынджи, когда ему приходится пригнуться и спрятаться от одноклассника Юнги Алистера. Он правда надеется, что ему никогда больше не придётся видеть этого парня, после того, как закончится эта свадьба. Он останавливается поболтать с Джихуном, отчаянно соображая, куда ушли Намджун с Хосоком, когда он слышит голос Намджуна, усиленный динамиками. — Леди и джентельмены, прошу вашего внимания. Чонгук и Джихун поворачиваются к подиуму, где Намджун ждёт, пока все утихнут. Как только все заканчивают свои разговоры, Намджун улыбается в толпу. — Время для первого танца. Чонгук отходит за пределы пространства, которое расчистили для танцев. Юнги с Чимином выходят в середину, держась за руки, в то время как все аплодируют и кричат. Они обнимают друг друга руками, когда первые аккорды музыки звучат из колонок рядом с диджейским пультом. Чонгук улыбается, когда видит, что миссис Мин смотрит через зал на диджея. Было достаточно споров насчёт музыки. Миссис Мин настаивала на живом оркестре, но Юнги сказал, что он согласится, только если он будет сам выбирать группу. Чимин позвонил Чонгуку и включил одно из голосовых сообщений, которое Юнги оставила миссис Мин, сообщая, что она не допустит «кучку панк-рокеров, орущих ругательства» перед всеми своими друзьями. Они нашли компромисс с диджеем, но это всё равно осталось больной темой. Он наблюдает, как Юнги и Чимин держат друг друга, покачиваясь под музыку в середине открытого пространства, окружённые людьми, которых они любят, и теми, до которых им почти нет дела. Они широко улыбаются друг другу, по очереди нашёптывая то, что только они вдвоём могут услышать. Чонгуку интересно, что в них двоих есть такое — какой магией они обладали, что позволила им держаться друг за друга все эти годы, тогда как он и Тэхён не смогли. Но потом он останавливает сам себя. Нет смысла гадать. То, что было у Чимина с Юнги тогда, — не лучше и не хуже, чем то, что было у него с Тэхёном. Это было по-другому. Они были разными людьми в разных обстоятельствах. Если Чонгук что и узнал за прошедшие несколько дней, так это то, что он действительно достаточно любил Тэхёна. В ту ночь он сказал ему, что может этого было не достаточно, прежде чем Тэхён ушёл. Может быть, нет, сказал он после того, как Тэхён предположил это. Вплоть до этого дня он не знал, почему он так сказал. То, что случилось в итоге, никак не связано с тем, как сильно они любили друг друга, и напрямую связано с запутавшимся пареньком из колледжа, который столько всего боялся. Он боялся, что его оставят. Боялся, что не достоин Тэхёна. Боялся быть наедине с самим собой. Боялся любить кого-то так сильно в таком юном возрасте. Боялся, что никогда так больше никого не полюбит. Боялся, что никто больше не полюбит его. Он также боялся рассказать правду — что, если бы он рассказал Тэхёну обо всём, что он чувствовал, то это каким-то образом привело бы к воплощению всех его страхов. Он боялся, что он уже разрушил всё настолько глубоко, что правда только усугубила бы ситуацию. Он боялся пытаться спасти её, потому что он не знал, что было бы, если бы он попробовал и это не помогло бы. Он боялся неудачи. Он был эгоистом, потому что быть эгоистом проще, чем взять на себя риск и всё равно всё потерять в итоге. Он задумывается, чувствовали ли когда-нибудь Юнги с Чимином что-то подобное. Боялись ли когда-либо того, что было создано между ними — того, чем оно могло обернуться. Но правда в том, что, конечно же, это было. Они действительно боялись. Они были в таком ужасе, что даже боялись допустить мысль, что они могут когда-нибудь пожениться — что они будут вместе и навсегда. И Юнги годами боялся много всего другого — сначала, что Чимин может хотеть его только из-за его денег, и позже, что Чимин не захочет вступать в его семью. Даже сейчас — он боялся, что его семья поглотит Чимина, что их гниль распространится на Чимина, и в итоге они заберут у него и Чимина. А Чимин боялся, что Юнги никогда не избавится от этого, что он всю жизнь будет носить с собой всю свою вину, пока она не разрушит его. Может быть, Чимин до сих пор боится этого. И, даже помимо их романтических отношений, они все боялись в каком-то смысле — все семеро. Их страхи тянули их назад, или же наоборот. Иногда страх был положительным фактором — он подстёгивал их или заставлял двигаться дальше. Иногда он был разрушающим. Для Чонгука это была потеря Тэхёна, но были также и другие моменты — другие разочарования и потери, и боль. Разве так и не должно быть? В жизни есть что-то хорошее, и есть что-то плохое. Ты принимаешь решения в какой-то момент, и ты живёшь с ними, потому что не можешь перемотать время обратно. Иногда ты принимаешь плохие решения, и они приводят к катастрофическим событиям в твоей жизни, и ты жалеешь о них очень долго. Но иногда ты принимаешь и хорошие решения. Вроде того, когда тебе восемнадцать лет, и ты решаешь поступить в колледж на другом конце света и в итоге встречаешь своих самых лучших друзей и любовь всей своей жизни. У некоторых людей вообще не было того, что было у него с Тэхёном, пусть даже так недолго. Это то, за что стоит быть благодарным. Чонгук продолжает наблюдать, как отец Чимина ведёт мать Чимина на площадку. Мгновение спустя за ними следуют родители Юнги. Люди медленно начинают подходить на танцпол, держась друг за друга под мягкими огнями, покачиваясь под музыку. Он видит Тэхёна с Лукой, обхватывающих друг друга руками, двигающихся на месте рядом с Юнги и Чимином. На секунду он чувствует боль в сердце, и он хочет развернуться и убежать — вниз по газону, через песок и прямо в океан. Но он этого не делает. Он делает глубокий вдох, и он отпускает это. Он вынуждает себя пожелать Тэхёну всего хорошего, не важно, с кем он. И он позволяет себе думать, в первый раз за долгое время, что, может быть, есть кто-то другой для него. Он перестал желать этого после Тэхёна — перестал надеяться, что, возможно, у него будет своё долго-и-счастливо, что он найдёт человека, который полюбит его так же, как любил Тэхён. Он совершенно перестал планировать будущее для себя. Но внезапно он думает, что, наверно, он это хочет. Всё это. Большую свадьбу, настоящий дом, человека, с которым начнёт новую жизнь. Он чувствует хлопок по плечу и поворачивается. — Простите, сэр, я подумал, может, вы согласитесь на этот танец? — спрашивает Хосок, протягивая руку. Чонгук смеётся, принимая приглашение. А пока у него хотя бы есть хорошие друзья.