Fade into you (Растворяюсь в тебе)

Чонгук пытается сдерживать себя, чтобы не побежать через газон, чтобы не запыхаться, когда он доберётся, но его нетерпение в итоге приводит к тому, что он пересекает всё расстояние каким-то нелепым скоростным маршем. Это занимает у него, наверно, всего пару минут, но по ощущениям как будто целую вечность. Этот дурацкий двор как никогда кажется чрезмерным. Когда Чонгук наконец-то добирается до двери гостевого домика, он останавливается. Вероятно, Лука сейчас там спит. Возможно, Тэхён уже улёгся вместе с ним. Это может привести к неловкой ситуации. Но ему надоело позволять Луке сдерживать его. Не то чтобы он имел что-то против этого парня — как ни странно, он отпустил многое из его неприязни к Луке. И если Тэхён действительно хочет быть с Лукой вместо Чонгука, тогда Чонгук примет это. Он будет держаться в рамках приличия. Пока счастлив Тэхён. Однако ничего из этого не удержит его от последней попытки. Он тянется к дверной ручке, делает глубокий вдох и открывает дверь. Как только он шагает внутрь, он понимает, что у него не было никаких поводов для беспокойства — Тэхён сидит на диване совсем один, Луки нигде не видно. Он до сих пор одет в свадебную одежду, но без пиджака и галстука. Рукава его рубашки закатаны до локтей, пара верхних пуговиц возле шеи расстёгнуты, приоткрывая его изящные ключицы. Он склонился вперёд, локтями опираясь на колени, окутанный тусклым свечением одной лампы. Чонгук удивляется при виде его здесь — так сильно, что в итоге захлопывает дверь с большей силой, чем он рассчитывал. Громкий стук разносится по дому. Тэхён подпрыгивает и с тревогой поворачивается к Чонгуку. Через секунду он быстро поднимается на ноги. Он пристально смотрит на Чонгука, как будто тот последний человек на земле, которого он ожидал увидеть входящим в эту дверь. — Привет, — говорит Чонгук, потому что у него нет какого-либо плана. Тэхён просто продолжает таращиться на него, моргая в тусклом свете. От этого Чонгуку хочется приложить палец к щеке Тэхёна, чтобы он мог почувствовать лёгкий трепет его ресниц. Чонгуково сердце бьётся в быстром темпе. Он скидывает ботинки, в большей степени потому, что они действительно неудобные, и он уже несколько часов умирает от желания снять их. Он делает шаг вперёд, и Тэхён делает шаг назад. — Что ты здесь делаешь? — спрашивает Тэхён. — Мы можем поговорить? — О чём? Чонгук делает глубокий вдох. Это неоднозначный вопрос. Он понятия не имеет, как тут ответить кратко. — О некоторых вещах, наверно. — Сейчас? — Тэхён, кажется, нервничает. Может быть, немного взволнован. У Чонгука это странное ощущение, словно Тэхён — какое-то дикое животное; что он должен приближаться с осторожностью, иначе Тэхён развернётся и скроется в лесу. — Лука спит? — спрашивает Чонгук. Тэхён пожимает плечами. — Мы можем пойти куда-нибудь ещё, если беспокоишься, что разбудим его. Может, нам и правда стоит. Мы можем прогуляться или — — Я не хочу прогуливаться. — Слова Тэхёна отрывистые и быстрые, его голос сухой и монотонный. Чонгук знает, что означает эта интонация. Она означает, что Тэхён пытается что-то скрыть — замаскировать какие-то эмоции, которые он не готов показать Чонгуку. Он защищается. — Хорошо, — говорит Чонгук. — Я могу уйти, если ты хочешь. — Он разглядывает Тэхёна на предмет какой-либо реакции, но ничего не получает. — Скажи мне уйти, и я это сделаю. Тэхён ничего не говорит. Он только продолжает стоять, глядя на Чонгука с пустым выражением лица. Чонгук прочищает горло. Всё происходит не так, как он представлял, но он думает, что ему просто надо с этим покончить. Внезапно он чувствует себя неловко — как будто он стоит на сцене перед крайне равнодушной толпой. Однако Тэхён не попросил его уйти, а это уже что-то. — Слушай, — говорит Чонгук. — Я знаю, что Лука извинился, и я знаю, что ты сказал, что хочешь попробовать с ним ещё раз, и, если это то, чего ты действительно хочешь, это нормально. Я не встану на пути. Только сначала я должен кое-что сказать. Тэхён по-прежнему просто смотрит. Он абсолютно никак не реагирует на Чонгука. Чонгук вздыхает. — Ты уверен, что хочешь, чтобы я сделал это здесь? Тэхён наконец-то реагирует. Он хмурит брови и вскидывает руки, как будто он совершенно вне себя от Чонгука. — Я даже не знаю, что вообще это! Чонгук думает, это логично. Он как-то всё запутывает. Но и Тэхён нисколько не помогает. — Это просто… — Чонгук не знает, как сказать Тэхёну, что он собирается признаться ему в любви, ненароком не упоминая о своей любви в процессе. — Я кое-что скажу, и я думаю, что в этом могут быть какие-то отдельные части, которые ты бы предпочёл, чтобы Лука не слышал. — Просто скажи, что ты хочешь сказать! Чонгук вдруг представляет, как Лука подслушивает за дверью в спальню. Что, если он выбежит и попытается наброситься на Чонгука? Наверно, он так не поступит. Он не кажется жестоким человеком. Он надеется. — Может, нам стоит хотя бы пойти наверх? — Чонгук, — говорит Тэхён. Теперь он звучит нетерпеливо и вызывающе. — Я не хочу идти наверх. Просто говори, что ты там хотел сказать. Чонгук вздыхает. Он не знает, почему Тэхён такой сложный. Но если он хочет, чтобы Чонгук сказал это здесь, он скажет это здесь. По крайней мере он попытался поговорить где-то в другом месте. Если Тэхён разозлится, то пусть винит только себя. — Прекрасно, — говорит Чонгук. — Мы поговорим здесь. — Теперь он говорит с лёгким раздражением. Он просто взволнован, и всё получается неправильно. Тэхён скрещивает руки на груди. — Начинай. — Хорошо. Для начала, я думаю, возможно, тебе стоит пересмотреть своё возвращение к Луке. Он не знает, почему он начинает отсюда. Это так глупо. Он правда хочет сказать — не в этом дело. Даже если Тэхён не хочет быть с ним, Чонгук чувствует, что и вернуться обратно к Луке — также не лучшая идея. Не похоже, что Тэхён был с ним счастлив, даже помимо всех вопросов с работой и переездом в Нью-Йорк. Ему кажется, кто-то должен сказать об этом Тэхёну как друг. Только он не предполагал, что это будет первое, что вылетит у него изо рта. Может быть, Тэхён не хочет это услышать, потому что в его голосе намёк на предупреждение. — Чонгук… Но Чонгук не позволит этому остановить его. Он пришёл сюда с определённой целью, и его невозможно сбить с толку. — Тэ, я, возможно, не самый правильный человек, чтобы говорить такое, но эту часть я говорю как твой друг. Независимо от того, что когда-либо было между нами, я надеюсь, что мы хотя бы такие и есть. Ты постоянно говоришь, что хочешь, чтобы мы были друзьями. Поэтому, как твой друг, я вынужден это сказать. Я просто думаю, возможно, Лука тебе не подходит. — Чонгук, я — — Я действительно хочу, чтобы ты был счастлив. Правда! Честно. Но я не уверен, что Лука по-настоящему делает тебя счастливым. Всё, что ты рассказал мне ранее, создало такое впечатление, что это, возможно, не так. — Чонгук, Лука уехал. — Он говорит это так тихо, что Чонгук сначала не слышит его. Он только продолжает говорить. — Ты уверен, что на самом деле хочешь быть с ним? Или ты чувствуешь себя обязанным, потому что он приехал сюда за тобой? — Чонгук! — повторяет Тэхён. Голос у него такой громкий, что они оба подпрыгивают. Чонгук останавливается. — Подожди. — Его мозг начинает поспевать за ним. — Что? — Он уехал, — говорит Тэхён. Между его слов теперь слышится отблеск эмоций. — Я отправил его домой, окей? — Отправил? Тэхён кивает. — Да. Отправил. — Но… почему? Тэхён сдувается, как будто он внезапно растерял всю свою энергию. Его ровная интонация трескается, открывая какую-то подавленную усталость. — Потому что я не любил его, Чонгук. Он мог бы следовать за мной куда угодно по всему свету, и всё равно я бы не полюбил его. Ты это знаешь, и я это знаю. — Он пожимает плечами. — Я думаю, Лука тоже это знал. Чонгук теряет дар речи. Кажется, всё идёт кувырком. До этого момента его настолько переполняла уверенность. Он был готов выложить все причины, почему Тэхён не должен быть с Лукой, — все причины, почему Тэхён должен быть, наоборот, с ним. Но это ставит его в тупик. Тэхёновы плечи опускаются, руки вяло повисают по сторонам. Он выглядит побеждённым. — Я убедил себя, что мне просто надо приложить усилия. Что, если я буду сильно стараться, я научусь его любить. Он выглядит и звучит настолько грустно, что это разбивает Чонгуку сердце. В этом что-то есть — думать, что он сможет просто заставить себя полюбить кого-то. — Это так не работает, — тихо говорит Чонгук. Тэхён смотрит на него, глаза его источают вспышку недовольства. — Ну, это не сработало и в нашем случае. — Что? — Чонгук ошеломлён внезапной переменой тэхёнова тона. Тэхён сжимает кулаки. — То, насколько я пытался с Лукой, не имело никакого смысла, потому что я его не любил. Не имело смысла и то, насколько я любил тебя, если мы не хотели попытаться. — Тэ. Да ладно. Ты сам говорил. Мы были молодыми и глупыми. — Может, ты был прав. Мы не достаточно любили друг друга. Чонгук мотает головой. — Любили. Мы так сильно любили друг друга. Тэхён смотрит на него, тяжело дыша. — Что тогда? — Мы не были готовы. Тэхён разжимает кулаки и смотрит вниз, себе в ноги. Его интонация снова смягчается. — Может, просто не судьба. Чонгук знает, что Тэхён боится. Он знает, потому что ни с того ни с сего они поменялись местами. Тэхён использует все старые отговорки Чонгука. И Чонгук знает, что Тэхён на самом деле не верит в них, потому что всё, что он говорит сейчас Тэхёну, это всё то, чему научил его Тэхён. Чонгук делает глубокий вдох. — Может, мы готовы сейчас. Тэхён вскидывает голову. Он тяжело дышит, грудь поднимается и опускается в унисон с грохочущим сердцебиением Чонгука. Чонгук делает шаг в его направлении. — Нет! — говорит Тэхён. Он держит поднятой ладонь, а его глаза тревожно распахнуты. Даже он сам кажется удивлённым, насколько громкий выходит его возглас. Чонгук останавливается на месте. — Не надо, — говорит Тэхён, намного тише, чем раньше. Дрожащей рукой он проводит по волосам, а потом начинает шагать. — Дай мне минуту. — Он движется туда-сюда перед Чонгуком. — Тэ — Он останавливается и поднимает глаза на Чонгука. — Просто подожди! — И потом он снова начинает шагать. Чонгук стоит и наблюдает, как Тэхён ходит вперёд и назад перед ним. Он по-прежнему часто дышит, сжимает и разжимает кулаки, хмурит брови, тихо качает головой. В какой-то момент он останавливается и поднимает взгляд, но в ту секунду, когда их взгляды встречаются, он в панике отводит глаза и опять начинает шагать. Чонгук наблюдает и ждёт. Он заставляет себя молчать, чтобы дать ему немного времени. Это сложно. Он пытается ненадолго задержать дыхание. Он впивается ногтями себе в ладони. Он сжимает и разжимает каждую мышцу своего тела, начиная с пальцев ног. Он сдерживается как можно дольше. В конце концов становится уже слишком. — Тэ — Тэхён останавливается и поворачивается к нему настолько неожиданно, что Чонгук подпрыгивает. — Что, если это худшая идея, которая когда-либо у нас была? — Что, если нет? — Но что, если да? — Тэхён снова шагает по комнате. — Что, если всё закончится абсолютной и полнейшей катастрофой? Голос Чонгука едва превышает шёпот. — Что, если я всё ещё люблю тебя? Тэхён замирает. Он смотрит на Чонгука. Его тёмные глаза широко раскрыты и не моргают. — Что? Чонгук смотрит на Тэхёна в ответ. Его сердце так быстро бьётся. Он в ужасе. Однако он говорит своему страху идти куда подальше. — Я сказал, — Чонгук делает глубокий вдох. — Что, если я всё ещё люблю тебя? — Чонгук… Он пожимает плечами. — Так и есть. И всегда было. — Это не честно. — Правда? Почему это не честно? — Потому что! — Тэхён опять сжимает кулаки. — Мне потребовалось много времени, чтобы забыть тебя, Чонгук! Годы! Это, нахрен, было ужасно! — И как ты? — Что я? — Тэхён почти выкрикивает это, всплёскивая руками в раздражении. Чонгук выжидает секунду, и голос его выходит тихим и дрожащим, вся его показная храбрость уступает неприкрытой неуверенности. — Ты забыл меня? Вся пылкая ярость Тэхёна покидает его тело с одним долгим, медленным выдохом. Какое-то время они стоят вот так, часто дыша в темноте. Сердце Чонгука где-то в горле, стучит так быстро, что он может задохнуться. — Я… я не знаю, — наконец говорит Тэхён. — Ты не знаешь? — Ничего такого Чонгук не ожидал услышать, поэтому он растерян и сбит с толку. — Я не знаю, — снова говорит Тэхён. — И вообще, что это значит? Я забыл тебя? Я смирился с этим. Если это то, что ты имеешь в виду. Я это принял. Чонгук мотает головой. — Это не то, что я имел в виду. — Я больше не рыдаю по тебе целыми днями. Чонгук делает очень нерешительный шаг вперёд. — Это тоже не то, что я имел в виду. Тэхён смотрит немного испуганно, но он не двигается. — Я счастлив, — говорит он. — Чаще всего я счастлив. — Я рад, Тэ, — Чонгук делает ещё один шаг вперёд. — Я хочу, чтобы ты был счастлив. — Так и есть. Я счастлив. Ещё один шаг. Они теперь находятся достаточно близко друг к другу, так что если Чонгук протянет руку, то, вероятно, сможет потрогать Тэхёна за плечо. — Хотя это не то, о чём я спрашиваю. Именно Тэхён делает следующий шаг, сокращает расстояние, так что они стоят лицом к лицу — достаточно близко, чтобы Чонгук мог почувствовать его дыхание. — Иногда проходит целый час, когда я не думаю о тебе, — шепчет Тэхён. — Целый час, когда ничто не напоминает мне о тебе, когда я не слышу твой голос в моей голове или не задумываюсь, чем ты занят сейчас, или всё ли с тобой в порядке. Целый час, когда я забываю, что ты вообще существуешь. Чонгук жмёт плечами. — Это лучше, чем обычно у меня. Это застигает Тэхёна врасплох. Он прерывает зрительный контакт, опускает взгляд. — Правда? Тогда почему ты вообще не звонил мне? Или не нашёл меня? Что угодно. Почему ты вообще даже не попытался? — Потому что я думал, что ты не хочешь меня. И потому, что я идиот. И, может быть, потому, что я был напуганный, молодой и глупый. Может, потому, что я думал, что не достоин тебя, что я никогда не смогу сделать тебя счастливым. Тэхён снова поднимает глаза. — Чонгук. Ты делал меня счастливее, чем кто-либо за всю мою жизнь. — Мне кажется, я думал, что это было неизбежно, что ты ушёл от меня. Я думал, может, ты не был моим, чтобы тебя удерживать. Что я тяну тебя назад. Я думал, что сломал нас так сильно, что уже не починить. Я боялся, что, если я попытаюсь, я не смогу, и это разрушит нас обоих. — Чонгук… — Я отпустил тебя, и я жалел об этом каждый божий день. И я хотел пойти за тобой. Я хотел. Но я охренеть как боялся. — Я тоже хотел, чтобы ты это сделал, — говорит Тэхён, протягивая руку и скользя пальцами по задней стороне шеи Чонгука. — Так сильно. Тэхён, который наконец-то прикасается к нему, позволяет маленькому зёрнышку надежды начать прорастать в груди Чонгука. Он распускается медленно, разрастается в разных направлениях и вытягивается наружу — нерешительно и осторожно. — Ты хотел? — Чонгуку кажется, что он знает об этом, но всё по-другому, когда это говорит Тэхён. Больно, потому что теперь он знает, что Тэхён ждал его, а он так и не объявился. Но от этого и хорошо тоже. Как будто девять лет сомнений и неуверенности в себе смело в один момент. Тэхён кивает. — Больше всего на свете. — Почему? — спрашивает Чонгук. Каким-то образом Тэхён шагает ещё ближе, ведёт другой рукой Чонгуку по спине. Он моргает, взмахивая длинными ресницами по верху гладких, загорелых щёк. — Потому что я тоже до сих пор люблю тебя, — говорит он просто. — Ты любовь всей моей жизни, Чонгук. И потом он запускает руку Чонгуку в волосы, так что он держит ладонью его затылок и сближает их губы вместе. Ощущения такие же. Они подходят друг другу, как обычно, легко и комфортно. Чонгук не может не задумываться, правда ли это — человек, с которым ты учился целоваться, всегда останется тем, кого всех легче целовать. Это естественно, как и дышать. За исключением того, что это в миллион раз лучше. Губы Тэхёна вкусом соли и шампанского, как всё лучшее от юности, пропитанное горько-сладким эликсиром времени. Тэхёновы руки находят бёдра Чонгука, и ощущения почти те же. Может, он это надумывает, но тэхёнова хватка кажется немного сильнее. Он осторожно подталкивает Чонгука спиной вперёд, пока они не касаются стены рядом с лестницей на второй этаж. — Я так люблю тебя, — говорит Чонгук между поцелуями. — Я тоже люблю тебя, — говорит Тэхён. Ощущения такие же, как и в первый раз. — Подожди, — говорит он Тэхёну в губы. Он должен быть абсолютно уверен. Тэхён останавливается и отодвигает голову назад. — Что? Чонгук проводит большим пальцем по скуле Тэхёна. — Это значит, что ты дашь мне ещё один шанс? Тэхён смеётся, и это самый красивый звук, который Чонгук когда-либо слышал во всей своей глупой жизни. — Да, Чонгук. Я ждал девять грёбаных лет, чтобы дать тебе ещё один шанс. — Прости, что я так задержался. Тэхён пожимает плечами. — Теперь это не имеет значения. Может, так и должно было произойти. Может, нам нужно было сначала повзрослеть. — Я любил тебя всё это время, — говорит Чонгук. — Но мне кажется, на этой неделе я влюбился в тебя снова. — Я тоже, — шепчет Тэхён. — В тебя легко влюбиться, Чонгук. — Тебя невозможно разлюбить. Чонгук позволяет Тэхёну увести себя вверх по лестнице в его спальню, останавливаясь через каждые несколько ступеней, чтобы целоваться ещё и избавиться от очередного предмета одежды. Там темно, и они спотыкаются, но всё это хорошо, даже когда Чонгук ощутимо прикладывается спиной о деревянный дверной косяк. Тэхёновы пальцы лихорадочно тянут рубашку Чонгука, его галстук остаётся где-то в коридоре. Он раздирает пуговицы и кусает чонгуковы губы, и Чонгук тянется, проделывая то же самое. У него чувство головокружения и кайфа, потери в пространстве из-за Тэхёна, из-за того, как он пахнет всё так же, но больше по-взрослому. Как он больше и сильнее во всех лучших смыслах. Всё кажется медленно и в то же время быстро, поэтому Чонгук удивляется, когда его ноги обратной стороной касаются кровати, и Тэхён плотно укладывает ладони на грудь Чонгука и толкает его, так что он садится. У них обоих сейчас обнажена грудь, и Чонгук рассматривает смотрящего на него Тэхёна снизу вверх. Его гладкая кожа блестит в лунном свете. — Я скучал по тебе, — шепчет Чонгук, проводя линию кончиками пальцев от тэхёновой груди к его ремню. — Я тоже, — говорит Тэхён. Он проводит рукой по волосам Чонгука, зачёсывая их с его лба. Он продолжает разглядывать его, пока Чонгук быстро справляется с его ремнём и молнией, и стягивает с него брюки. Когда Тэхён оказывается в нижнем белье, он склоняется и снова целует Чонгука, так нежно, что сводит с ума, а потом подталкивает Чонгука, пока он не оказывается на подушках. Он быстро разбирается с брюками Чонгука, и тогда он опускается вниз, и его тёплая тяжесть придавливает Чонгука к матрасу. Так хорошо, что Чонгук сейчас заплачет. — Раньше ты был мягче, — шепчет Тэхён между лёгкими, как пёрышко, поцелуями вдоль линии его челюсти. — И ты тоже, — с улыбкой отвечает Чонгук. — Я не жалуюсь. Чтобы внести ясность. — А я да. Тэхён легонько прикусывает его за мочку уха и щиплет его в бок. — Я могу уйти. Чонгук быстро обхватывает рукой Тэхёна за талию и кладёт вторую руку ему за шею. — Нет, — говорит он. — Нет? — Не уходи. Пожалуйста. Чонгук приподнимает голову, пока их губы снова не смыкаются. По правде говоря, он мог бы, наверно, просто целовать Тэхёна вечно. Он вообще не может думать о том, что бы он ещё сделал. Но потом Тэхён издаёт тихий возглас в его губы, и бёдра его чуть подаются вперёд, и Чонгук внезапно чувствует безумный жар с головы до ног. Может быть, печально, думает он, что он по-настоящему никогда не чувствовал такое с кем-то ещё. Влечение, да. Нежность. Ему нравилась компания других, и ему нравилось идти с ними в постель. Но такое — никогда. Никогда такого мощного, пьянящего жара от абсолютного и полнейшего преклонения вместе с щекочущим кожу вожделением. Может, это и печально, но прямо сейчас ему всё равно. Он так счастлив снова это обрести. — Чонгук? — Ммм-хмм? — Хочу, чтобы ты меня трахнул. Чонгук почти давится. — Что? — Пожалуйста, — говорит Тэхён. — Я тебя хочу. Всего пять секунд уходит у Чонгука на то, чтобы перевернуть Тэхёна, стянуть его нижнее бельё и скинуть на пол. Он двигается между обнажённых бёдер Тэхёна, хватает их руками и рывком придвигает его ближе, так что тот сползает с подушек. — Хорошо, — говорит Тэхён, уставившись на него. — Мне нравится, когда ты так делаешь. Чонгук усмехается, а потом наклоняется вперёд, вжимаясь лицом Тэхёну в грудь. Он чувствует, как его член дёргается, когда Тэхён обхватывает и сжимает рукой его бицепс. — Мне очень нравится, — выдыхает Тэхён. Тэхёнова горячая кожа — как рай. Чонгук хочет поклоняться каждому сантиметру его тела. Прошлой ночью было по-другому. Прошлой ночью он пытался сдерживаться, пытался не выпускать полную силу всего того, что он до сих пор чувствует к Тэхёну. Сегодня ему всё равно. Он это всё отпускает. Он хочет, чтобы Тэхён точно знал, как сильно он любит его. — Ты просто идеальный, — говорит он, нежно целуя Тэхёна вдоль ключицы. Тэхён всхлипывает. Он пробирается вверх до тэхёнова плеча, легко целует его на самой вершине, у перехода к руке. — Я люблю твои плечи, — говорит он. — Мои плечи? — спрашивает Тэхён, недоверчиво, но задыхаясь. — Ммм-хмм, — произносит Чонгук, двигаясь обратно к его шее. — Они красивые. — Не думаю, что плечи могут быть красивыми. — Ты ошибаешься. Чонгук вжимается лицом Тэхёну в шею и балдеет от того, как Тэхён вздрагивает, когда он проводит зубами по его коже. Он останавливается, чтобы сделать вдох. — Почему ты всегда так хорошо пахнешь? — Эм… Я принимаю душ? — Каждый раз, когда Тэхён говорит, похоже, что он всё больше теряет контроль. — Нет, — говорит Чонгук. — Это просто твоя кожа. Ты пахнешь так всегда. Это незаконно. Он продолжает двигаться, останавливается, осторожно прикусывая мочку тэхёнова уха. — Я люблю твои уши, — говорит он. — Они очаровательны. — О, господи. Чонгук целует тэхёновы нежные щёки. — У тебя самая нежная кожа, — говорит он. Он чувствует, как ресницы Тэхёна трепещут на его собственном лице. Он начинает целовать его закрытые веки. — И самые красивые глаза. — Он оставляет поцелуй на кончике тэхёнова носа. — Лучший нос. Тэхён хихикает, поэтому Чонгук превращает поцелуй в игривое покусывание. На секунду он поднимает голову и смотрит на Тэхёна, его взгляд опускается на его красивые губы. — Твой рот абсолютно несправедливый. — Да? Чонгук кивает. — Твой рот отбил у меня желание ко всем другим ртам. Самые грязные мои мысли — о твоём рте. Всё время. Никогда не заканчивались. — Ох, — шепчет Тэхён, проскальзывая ладонью от чонгуковой руки по его груди и прессу, а потом обратно наверх, сжимая его бицепс. Чонгук наблюдает, как губы Тэхёна слегка приоткрываются, и тогда он наклоняется и кусает его мягкую нижнюю губу перед тем, как отпустить её. Он нежно проводит кончиком языка по тому месту, куда он вонзился своими зубами. Тэхён сжимает чонгукову руку, а потом подносит другую руку, укладывая её с обратной стороны шеи Чонгука. — Хочу поцеловать тебя, — бормочет Тэхён в губы Чонгука, склоняя его за шею. Чонгук оставляет ещё пару торопливых поцелуев в обоих уголках губ Тэхёна, прежде чем по-настоящему поцеловать его, так, как он заслуживает, чтобы его целовали. Внутри у него всё трепещет от того, как пальцы Тэхёна впиваются в его шею. Он касается его языка своим, вздрагивая, когда Тэхён сразу пытается углубить поцелуй. Тэхён издаёт тихий возмущённый возглас, когда Чонгук отстраняется и начинает снова двигаться вдоль тэхёновой шеи. — Я ещё не закончил с остальным, — говорит Чонгук. Он останавливается и засасывает кожу возле ключицы, желая оставить ему отметку так же, как Тэхён вчера пометил его. Он выцеловывает дорожку вбок, вдоль тэхёновой руки. Он останавливается и снова приподнимается, так что он сидит на кровати на коленях, а прекрасные тэхёновы бёдра лежат поверх его собственных. Он берёт руку Тэхёна в свою и подносит к своим губам. — Я люблю твои руки, — говорит он, целуя тэхёнову раскрытую ладонь. — До сих пор? Чонгук кивает. — Даже сильнее. — Он наблюдает за лицом Тэхёна, когда он ведёт кончиком его указательного пальца по своей нижней губе. Он замечает, как Тэхён прикусывает свою губу, когда Чонгук осторожно смыкает зубы на суставе его пальца. Он касается языком внутренней стороны пальца, вытаскивая его обратно изо рта с чпокающим звуком. Тэхён стонет и извивается под ним. — Чонгук… — Что? — Иди сюда. Чонгук улыбается. — Я занят. — Будь занят немного ближе. Тоже хочу тебя трогать. Чонгук опять смещается вперёд и склоняется к тэхёновой груди. Тэхён немедленно запускает руку ему в волосы. Чонгук зацеловывает широкую грудь Тэхёна, кайфуя от того, как пахнет его кожа. — Хотел бы я рисовать лучше, — говорит Чонгук, прикладывая ладонь к тэхёновой груди. Его большой палец легко скользит вокруг соска Тэхёна. Тэхён стонет и дёргает бёдрами. — Что? — спрашивает он. — Ты и так хорошо рисуешь. — Не настолько хорошо, — говорит Чонгук, отводя руку и трогая тэхёнов сосок губами. — Я хочу нарисовать тебя, но не смогу передать всю твою красоту. — Он размыкает губы и быстро касается кончиком языка тэхёнова соска. В награду ему достаётся низкий стон. — Чонгук, ты меня убиваешь. — У тебя такая соблазнительная грудь. Ты об этом знал? — Прости, что? Ты на себя в зеркало смотрел? Чонгук прихватывает сосок Тэхёна зубами и осторожно сжимает его. Тэхён опять дёргает бёдрами. — У меня тело из тренажёрного зала, — говорит Чонгук. — Твоё тело как какая-то магическая природная аномалия. Твоё тело — искусство. Чонгук проходит поцелуями по самому центру тэхёновой груди, перемещаясь всё ниже и ниже. Пару раз он останавливается, прикусывая его нежную кожу. — Ещё даже не начинал про твой животик, — говорит Чонгук. Тэхён издаёт хныкающие звуки, и Чонгук поднимает глаза, обнаруживая, что он порозовел. — Что? — спрашивает Чонгук. Тэхён пожимает плечами. — Ты же знаешь, что раньше я переживал из-за этого? — Почему? Он идеальный. — Потому что, что бы я ни делал, он всегда такой… мягкий. Я не могу добиться пресса. Чонгук хмурит брови. — Но ты весь мягкий и приятный. — Он целует Тэхёна прямо над пупком. — Это мило. — Потом он кусает его ниже пупка. — И очень, очень сексуально. — Вот почему я больше не переживаю из-за этого, — шепчет Тэхён. — Благодаря тебе. — Я ненавижу каждого, кто не ценил этот животик. Или любую другую часть тебя. Твоё тело достойно преклонения. Чонгук сползает ниже и укладывается на живот. Сейчас он прямо между ног Тэхёна, и этот вид… да, возбуждает его до каменного стояка. Он поворачивает голову и касается губами внутренней стороны левого бедра Тэхёна. — Твои бёдра особенно достойны преклонения, — бормочет он в мягкую плоть Тэхёна. Он выцеловывает линию от внутренней стороны колена выше, потом останавливается, прикусывая и засасывая ещё больше. — Чонгук… — шепчет Тэхён. Чонгук продолжает двигаться, пробираясь губами вдоль тэхёнова бедра. Он останавливается и смотрит на Тэхёна, который наблюдает за ним тёмными, блестящими глазами. Чонгук переводит взгляд на тэхёнов стоящий член, всего в нескольких сантиметрах от его лица. — А твой член, — говорит он, подаваясь ближе. Тэхёновы бёдра резко толкаются вперёд, когда его касается дыхание Чонгука. — Что с ним? — спрашивает он. — Такой красивый, — выдыхает Чонгук. Он придвигается ещё ближе, пока его губы не касаются его, и тогда он начинает целовать, направляясь к головке, медленно и нежно. Тэхён снова всхлипывает и хватается за волосы Чонгука. Когда Чонгук доходит до конца, он замирает и смотрит вверх. Тэхён смотрит на него, грудь поднимается и опускается от его тяжёлого дыхания. Он убирает руку и опирается на локтях, как будто пытается найти вид получше. Чонгук пользуется возможностью обхватить ладонью основание тэхёнова члена, выравнивая его, пока он скользит по нему вниз своим ртом. Этим он зарабатывает тэхёнов низкий, глубокий стон. Член Тэхёна быстро касается задней стенки его горла. Он проводит по нему языком и втягивает щёки, выпуская его обратно. — Чёрт, Чонгук, — говорит Тэхён, вскидывая бёдра, когда Чонгук снова опускается. Он всё так же опирается на руки, широко раскинув ноги, наблюдая за тем, как его член заходит Чонгуку в рот и обратно. Чонгук задействует подушечки пальцев второй руки, легко проводя дорожки вверх и вниз по тэхёнову бедру, в то время как он водит ртом вверх-вниз по его члену. Он с удовольствием замечает, что ноги у Тэхёна дрожат. Он толкается головой вниз, пока не чувствует тэхёнов член у себя в горле и тогда сглатывает. В животе у него распускается щекочущий жар, когда он ощущает, как стон Тэхёна вибрирует сквозь него. Он полностью отстраняется и повторяет весь процесс снова и снова, пока дрожь Тэхёна не превращается в содрогания, и он издаёт самые горячие звуки, которые Чонгук когда-либо слышал, — глубокие стоны, разбавленные краткими сдавленными всхлипами. В конце концов он снова выпускает его, перемещаясь губами обратно к тэхёновым идеальным, мягким бёдрам. Он обхватывает и ласкает ладонью тэхёнов член, горячий и скользкий от его собственной слюны. — Забыл, как хорошо ты умеешь отсасывать член, — выдыхает Тэхён, поскуливая, когда Чонгук впивается зубами в плоть Тэхёна. Чонгук не может сдержать смех от такого комплимента. — Всё потому, что ты меня научил, — говорит он. — Наверно, лучше всего получается отсасывать тому, на ком учился. Тэхён мотает головой. — Неа, — говорит он. — У меня лучше всего получается отсасывать тебе, потому что это мой самый любимый член во всём мире. Я обожаю отсасывать тебе. Я могу отсасывать тебе часами. По правде говоря, Чонгук мог бы уже кончить. Голос Тэхёна для него как наркотик. Как будто он ощущает его в своём теле — как будто что-то есть в этом звуке такое, что вызывает реальный физический восторг, которому он не в силах противостоять. Оно идёт прямиком к его члену. — Я бы не выдержал несколько часов с таким ртом, — говорит Чонгук. — Я бы действовал очень медленно, — бормочет Тэхён, своим глубоким и низким, и хриплым голосом. Чонгук вжимается лицом Тэхёну в бедро и стонет. Когда он снова поднимает глаза, Тэхён прикусывает губу и таращится на него, а его бёдра осторожно двигаются кругами, пока он входит в чонгуков кулак. — Ты охрененно развратный, — говорит Чонгук. — Как ты вообще можешь быть настоящим? — Ох, отвали, Чонгук, — говорит Тэхён. — В тот первый день у меня практически случился сердечный приступ здесь, на пляже. Чонгук лыбится. Он крепко сжимает член Тэхёна и ускоряет темп, толкаясь подушечкой большого пальца каждый раз, когда проходится по головке. Тэхён закидывает голову назад и стонет. — Да? — спрашивает Чонгук. Тэхён поднимает голову и опять смотрит на Чонгука. — Ты лежал на этом полотенце с согнутыми ногами, так что на виду были не только твой пресс и грудь, но и твои дурацкие бёдра… — Он прерывается и стонет, когда Чонгук сжимает его. — Блядь. Если честно, мне потом пришлось дрочить. Чонгук всё бросает и смотрит на него. — Что? Тэхён усмехается. — Когда мы пришли обратно. Я был в душе прямо рядом с твоей комнатой. И у меня охренеть как стояло после того, как я пялился на твоё дурацкое тело весь день, и я всё думал о том, что ты сейчас просто за стеной. Поэтому я дрочил, думая, как седлаю твоё бедро, — как мой член скользит по тебе и я кончаю на тебя, а потом встаю на колени и отсасываю тебе. Чонгук таращится на него. Эта мысль сводит его с ума — Тэхён был так близко, голый и мокрый, дрочил и думал о нём. Почему он ждал этого девять лет? Как он мог быть таким глупым? Он поднимается на колени смотрит вниз на Тэхёна. — Я трахну тебя сейчас же. Ни с того ни с сего Тэхён подгибает под себя ступни, отталкивается и тоже поднимается на колени. Он придвигается к Чонгуку чуть ближе. Он смотрит вниз и прикусывает губу. А потом обхватывает рукой оба их члена, и ноги у Чонгука настолько слабеют, что он почти теряет равновесие. Тэхён хватает второй рукой затылок Чонгука и касается его лба своим. — Я хочу оседлать тебя, — шепчет он. Чонгук стонет и непроизвольно дёргает бёдрами. Одного только мысленного образа достаточно, чтобы лишить его самообладания. — Всё, что ты хочешь, — говорит он. — Всё, что угодно. Тэхён целует его глубоко, вылизывая его рот, в то время как двигает рукой поверх их членов. Там горячо и скользко, и мокро, и так же хорошо, как и думать, что теперь он может делать это снова — что он может заполучить такого Тэхёна когда угодно. В один момент Тэхён прекращает его целовать, освобождает из своей хватки их члены и садится на пятки. — Достань смазку, — говорит он. Чонгук так сильно сбит с толку. Но каким-то образом ему удаётся встать с кровати, найти смазку и презерватив и вернуться обратно к Тэхёну. Он ложится на спину, и почти сразу же Тэхён перекидывает через него ногу, садясь на Чонгука так, что их члены снова прижаты вместе. — Ты меня убиваешь, — выстанывает Чонгук. Тэхён наклоняется вперёд и целует его. — Это и есть план, — говорит он. — Хочу убедиться, что ты запомнишь то, что пропустил за всё это время. — Поверь мне, — говорит Чонгук, удерживая смазку одной рукой и открывая её второй за спиной Тэхёна. — Ты уже напомнил мне миллион раз. — Он пытается не глядя выдавить смазку себе на палец, но несколько капель падают Тэхёну на спину. — А вообще я никогда и не забывал. Он откидывает бутылёк со смазкой в сторону. — Готов? Тэхён кивает, а потом роняет голову Чонгуку на плечо. Сухой рукой Чонгук оттягивает ягодицу Тэхёна, а потом прижимает смазанные пальцы к его входу. Он ощущает, как Тэхён выдыхает ему в кожу, когда он начинает толкаться внутрь. — Блядь, — стонет Тэхён. Чонгук толкается глубже, чувствуя, как Тэхён сжимается вокруг него. Потом Тэхён двигает бёдрами, и его член скользит по члену Чонгука, и теперь очередь Чонгука стонать. Он вытягивает палец, а потом вставляет обратно. Он повторяет последовательность, тэхёновы стоны и всхлипы вибрируют по его коже, всё тело Тэхёна дрожит в его руках. К тому времени, как он добавляет второй палец, Тэхён раскачивается на Чонгуке, втягивая его пальцы глубже, и трётся своим членом об его. — Тэ, я кончу ещё до того, как трахну тебя, — шепчет Чонгук, и голос его звучит хрипло и ломано. — Но от твоих пальцев так хорошо, — говорит Тэхён. — От члена будет ещё лучше. — Твою мать, Чонгук. — Я думал, ты хочешь на него сесть. Бёдра Тэхёна бесконтрольно дёргаются, и он выдаёт беспомощный стон, кусая Чонгука в плечо. — Хорошо, — говорит он. Чонгук прокручивает пальцами туда и обратно ещё несколько раз, с удовольствием ощущая, как Тэхён трётся об него бёдрами, а потом вытаскивает их. Тэхён поднимается в сидячее положение и сдвигается Чонгуку на бёдра. Он наблюдает, как Чонгук разрывает упаковку с презервативом. Как бы давно Чонгука ни трахали, ещё больше времени прошло с тех пор, как он кого-то трахал. У него дрожат руки, пока он надевает презерватив. В ту секунду, когда он заканчивает, Тэхён откидывает чонгуковы руки и двигается вперёд, пока член Чонгука не оказывается позади него. Чонгук всасывает воздух, когда чувствует, что Тэхён тянется назад и направляет чонгуков член, как ему хочется. Секунду спустя он смещает бёдра назад, и Чонгук скользит в него. Он хватает тэхёновы бёдра и давится стоном, когда Тэхён опускается до конца. — Блядь, — говорит Тэхён дрожащим и запыхавшимся голосом. — Ты в порядке? — спрашивает Чонгук. Тэхён кивает. А потом он ставит ладони по обе стороны от головы Чонгука и подкатывает бёдрами. — Блядь, — выдавливает Чонгук. Он забыл, каково это — его член двигается внутри Тэхёна, а член Тэхёна скользит по его коже. Он кладёт руки на тэхёнову задницу, совершая глупую ошибку, позволяя кончикам своих пальцев касаться собственного члена, там, где Тэхён двигается вверх и вниз. От этого он почти готов кончить. — Как я мог забыть про твою задницу? — спрашивает Чонгук. — Завтра я целый час потрачу на то, чтобы лизать, трогать и кусать твою задницу. Тэхён скулит и начинает двигаться немного быстрее. — Иди сюда, — говорит Чонгук, глядя на него. Это глупо, потому что Тэхён на самом деле не очень далеко. Он опирается на локти и предплечья, так что между их телами всего лишь несколько сантиметров. Но Чонгук хочет его ближе. Он хочет, чтобы между ними было минимум расстояния, насколько это возможно. Тэхён снова тонко стонет, а потом припадает ближе и просовывает одно предплечье Чонгуку под голову. Пальцами другой руки он обхватывает его за шею и сближает их лбы. — Я так сильно люблю тебя, — шепчет он. Чонгук ещё раз сжимает тэхёнову задницу, а потом обхватывает Тэхёна руками. — Я тоже люблю тебя, — отвечает он. Тэхён кусает его нижнюю губу и снова набирает темп. Он раскачивается телом взад и вперёд, и Чонгук подаётся навстречу ему. Ощущения как в последний раз, только почему-то в миллион раз лучше. Он не сдерживается, всё его тело взрывается любовью и желанием. И он знает, что Тэхён чувствует то же самое, потому что сейчас они полностью связаны. Эта маленькая ниточка между ними, которая держалась изо всех сил, снова укрепляется, залечивая саму себя каждый раз, когда они произносят «я люблю тебя». И сам секс горячее, потому что нечего сдерживать и прятать. Это до нелепого заводит Чонгука, осознание, что Тэхён по-прежнему хочет его — что он так же любит его. Чонгук чувствует, как Тэхён дуется ему в губы. — Слишком хорошо, — говорит он. — Хочешь остановиться? Тэхён стонет, когда Чонгук с силой тянет его вниз. — Нет, — говорит он. — Пожалуйста. Хочу трахаться с тобой вечно. — Это невозможно. Ты слишком горячий, я не смогу так долго продержаться. Тэхён вылизывает рот Чонгука и хватает его за волосы. Пару секунд Чонгук целует его в ответ, а потом Тэхён оттягивает его голову назад, открывая его шею. На мгновение, когда в него впиваются тэхёновы зубы, ему кажется, что он может кончить. Но он громко стонет и задерживает дыхание, напрягая мышцы, когда тэхёновы губы засасывают его кожу. Тэхён выцеловывает линию вверх по шее Чонгука и вдоль его челюсти. Он наклоняет лицо Чонгука вниз и выдыхает ему в губы. — Мой, — говорит он. — Всегда, — шепчет Чонгук в ответ. Тэхён издаёт задушенные звуки, когда Чонгук хватается за его зад и начинает вбиваться в Тэхёна ещё сильнее. — Хочу, чтобы ты кончил, — говорит Чонгук. Тэхён стонет. — Пожалуйста. Чонгук просовывает руку между их телами и обхватывает ладонью член Тэхёна. — Ох, блядь, — хнычет Тэхён в его губы. — Чонгук… Чонгук вбивается бёдрами в Тэхёна и ведёт рукой по тэхёнову члену, и проводит языком по тэхёновой нижней губе. — Сейчас кончу, — говорит Тэхён. На это уходит всего секунда. Чонгук чувствует, как Тэхён сжимается вокруг него, и дыхание Тэхёна срывается, и он издаёт самый соблазнительный стон, прежде чем всё его тело напрягается. Через секунду Тэхён начинает содрогаться и резко двигаться, и Чонгук ощущает под рукой и на своей груди тёплую струю. — Чонгук, — неровно шепчет Тэхён, кончая. Чонгук выжидает ещё пару секунд, убеждаясь, что Тэхён закончил, и потом он обхватывает тело Тэхёна обеими руками и крепко его удерживает, вбиваясь в него. Тэхён скулит и падает лицом в шею Чонгука. А потом он начинает целовать и засасывать, и кусать, пока Чонгук вставляет в него, и тогда Чонгук уже оказывается на грани. — Обожаю, когда ты меня трахаешь, — шепчет Тэхён ему в кожу. — Обожаю чувствовать твой член внутри. Чонгук чувствует, как яркая вспышка горячего удовольствия разгорается внизу живота, врываясь в его член и после распространяясь повсюду. Тэхён сжимается и расслабляется вокруг него, и что-то в голове у Чонгука говорит ты трахаешь Тэхёна. Твоего Тэхёна. Тэхёна, который до сих пор тебя любит, после всех этих лет. — Так сильно люблю тебя, — шепчет Тэхён. И Чонгук дрожит, стонет и давится своим оргазмом внутри Тэхёна, так крепко удерживая его, входя в него. Это лучшие ощущения, которые он когда-либо испытывал. Когда его тело замедляется и он начинает скатываться по другую сторону пика, Тэхён пробирается поцелуями вверх к губам Чонгука. Так горячо и мокро, но в то же время сладко — целовать Тэхёна, пока утихает его оргазм, повсюду языки и зубы, и слюна; но ещё и прижимать его, обнимать его нежное тело, ощущая его успокаивающую тяжесть. — Люблю тебя, Тэхён, — шепчет Чонгук между поцелуями, пока его бёдра не перестают двигаться. — Люблю тебя, Чонгук, — шепчет в ответ Тэхён. Так они долго целуются, останавливаясь, только чтобы прошептать «я люблю тебя» снова и снова. Чонгук не хочет отпускать его. Он просто хочет остаться вот так, соединённым с Тэхёном, зажатым между ним и матрасом, целуя его сладкие, мягкие губы. Наконец Тэхён поднимает голову и притирается своим носом к его. — Ну вот, — говорит он, тихонько смеясь. — Мы в таком беспорядке. — Всё равно, — говорит Чонгук. — Хочу остаться с тобой. — Чонгук, ты можешь остаться со мной. Я никуда не ухожу. Только чтобы найти полотенце или, может, что-то ещё. — Хорошо. Я думаю, это не так уж плохо. Тэхён осторожно приподнимается и перекатывается на спину рядом с Чонгуком. Чонгук смотрит на свою грудь и потом оглядывает Тэхёна. Они определённо в беспорядке. — Я достану полотенце, — говорит он. Он быстро снимает презерватив и выкидывает его, а потом поднимается, чтобы найти полотенце. Он выглядывает в коридор и осматривается. К счастью, похоже, что в доме никого пока нет. Он задумывается, может, они нарочно дают им побыть одним. Уже наверняка довольно поздно. В любом случае, они могут вернуться в любую минуту. Он быстро шагает в ванную через коридор и приводит себя в порядок, захватывая дополнительное полотенце для Тэхёна. На обратном пути он собирает всю одежду, которую они бросили на лестнице и в коридоре. Когда он входит в комнату, у него в горле перехватывает дыхание. Тэхён растянулся на кровати, его восхитительная обнажённая кожа освещается серебристым лунным светом, волосы — тёмная путаница, красивые губы налились и припухли. Он всё ещё здесь — это не сон. Он сваливает их одежду на стул и забирается обратно к Тэхёну, вытирая липкую жидкость с его тела. — Я люблю тебя, — шепчет Чонгук, проводя полотенцем. Тэхён хихикает. — Я тоже люблю тебя. — Хорошо. Потому что я очень, очень люблю тебя. — Ты любишь меня только за мою задницу. Чонгук заканчивает вытирать Тэхёна, и тогда он кидает полотенце на пол, прежде чем дотянуться до одеяла, перекинутого в изножье кровати. Он натягивает его на них обоих, а потом укладывается Тэхёну на грудь, уютно устраиваясь, когда Тэхён обхватывает его руками. — Я на самом деле люблю тебя за твою задницу, — говорит он. — А ещё за твой член. И твой рот. И твои руки, и твоё лицо, и твой животик. И твою маленькую родинку на носу. — Как об этом забудешь. — И ещё потому, что ты смешной и умный, и очаровательный, и добрый, и интересный. И потому, что мне нравится, какой я рядом с тобой. И потому, что ты до сих пор вызываешь во мне трепет, даже через девять лет. И потому, что мне веселее всего с тобой, чем с кем бы то ни было в целом мире. И потому, что у тебя лучшие объятия и лучшие поцелуи, и ты такой горячий, когда танцуешь, а твой голос приносит мне тепло и уют, и у тебя во всём хороший вкус, и ты даёшь мне пинок под зад, когда мне нужно, чтобы кто-нибудь подопнул меня, и ты даже сексуальный, когда злишься, и такой милый, когда дуешься, и ты заставляешь меня делать забавные, дурацкие вещи, которые я бы сам никогда не стал делать, и — — Хорошо! — со смехом говорит Тэхён. — Прости, — говорит Чонгук. — Просто я очень, очень люблю тебя. Какое-то время Тэхён ничего не говорит, только крепче хватает Чонгука руками и прижимает его ближе. — Чонгук? — наконец спрашивает он, голос его тихо звучит в темноте. — Да? На секунду он колеблется. — Ты уверен? — Насчёт чего? — Насчёт нас. — Голос у него звучит так неуверенно. Но Чонгук только улыбается ему в грудь. — Охренеть как уверен. — Хорошо. — А ты? — Никогда не был настолько уверен в своей жизни. Это окатывает Чонгука тёплым, успокаивающим чувством — чувством, которое было у него каждую ночь, когда он ложился спать рядом с Тэхёном, спокойный, уверенный и довольный. За исключением того, что теперь оно лучше, потому что он знает цену этому чувству. Тогда давно он принимал это как должное. Сейчас он хранит это внутри как редкую и дорогую вещь. Он больше никогда не будет принимать это как само собой разумеющееся. — Ты в порядке? — спрашивает Чонгук. — Да. Больше, чем в порядке. — Я тоже. — Знаешь, я не… — Тэхён останавливается, как будто обдумывает слова. Когда он снова заговаривает, то получается слабый, тихий, нерешительный шёпот. — Вообще-то после тебя я никому не давал себя трахать. Чонгук напрягается. Он поднимает голову и смотрит на Тэхёна. Его лицо чуть покраснело. — Что? Тэхён пожимает плечами. Чонгук сдвигается в сторону и ложится рядом с Тэхёном, подпирая голову рукой. — Ни разу за девять лет? Тэхён мотает головой. Внезапно Чонгук ужасается. — О, боже мой, я сделал тебе больно? Тэхён округляет глаза, а потом смеётся над выражением лица Чонгука. Он поворачивается на бок лицом к Чонгуку, отзеркаливая его позу. Он протягивает руку и кладёт её Чонгуку на бедро. — Нет! — говорит он. — Чёрт, нет, это было невероятно! — Ну, хорошо. — Нет, я просто… Я не знаю. Это было не совсем осознанно. Просто этого не случалось, а потом с… — Тэхён медлит, как будто ему неудобно. — …с Лукой, у него были свои предпочтения, так что… Чонгук ощущает крошечный укол ревности, но он только позволяет себя уколоть и потом отпускает. Это не имеет значения. Он тоже был с другими людьми. Сейчас ни один из них не имеет значения. И в каком-то смысле все эти другие люди, возможно, привели его обратно сюда, к Тэхёну. Они помогли ему увидеть, что Тэхён — его человек, — он Тот Единственный, насколько Чонгук верит в подобные вещи. — Что у вас произошло? — спрашивает Чонгук. — После того, как вы ушли со свадьбы. Ему не обязательно знать, но он думает, что, может, Тэхён хочет об этом поговорить. Даже если они и не подходили друг к другу — и он так рад, что Тэхён сейчас здесь с ним вместо Луки, — он представляет, что это не могло пройти легко. Тэхён вздыхает. — Я не знаю. После того, как мы с тобой поговорили, я почувствовал себя каким-то… опустошённым? Как будто я только что захлопнул дверь и запер её. Мне казалось, что я должен был радоваться будущему, но это было не так. И это только росло и росло. И мы вернулись сюда, и мы поговорили ещё… Чонгук протягивает руку и убирает волосы с лица Тэхёна. Не потому, что надо, а просто чтобы успокоить его. Дать ему знать, что об этом нормально говорить. Он хочет, чтобы Тэхён не боялся говорить о чём угодно. — Когда он появился прошлой ночью, это был такой шок. После твоего ухода я был в эмоциональном хаосе. Я был с Чимином, и у меня зазвонил телефон. Вообще-то я думал, что это, возможно, ты. Я просто… — Тэхён коротко вздыхает. — Я знаю, я сказал то, что сказал, но я так отчаянно надеялся, что ты вернёшься и скажешь, что тебе всё равно, что ты всё ещё любишь меня и хочешь попробовать снова. У Чонгука болит в груди оттого, что Тэхён надеялся на это — что он хотел того же, что и Чонгук, но Чонгук просто чуть-чуть опоздал. Или, может, всё не так. Лука объявился бы в любом случае. Всё равно случилась бы неразбериха. — Я и правда вернулся, — говорит Чонгук. Губы Тэхёна изгибаются улыбкой. — Я думал, ты просто искал свой телефон. Чонгук закатывает глаза. Это была такая неубедительная ложь. Даже когда он говорил это, он знал, что Тэхён ему не верит. — Ты же знаешь, что нет. Тэхён прикусывает губу. — Я не знал, — говорит он. — Но я надеялся. — Прости, что заставил тебя ждать. — Всё нормально. Я вообще-то и шанса тебе не дал, так ведь? Лицо Тэхёна омрачается, и Чонгук хочет зацеловать его всего, залюбить его так сильно, чтобы он больше никогда не грустил. Но он знает, что сейчас он должен слушать. Ему нужно дать Тэхёну избавиться от этого всего, чтобы они смогли двигаться дальше. — И всё же я был в таком замешательстве, — говорит Тэхён. — Я с уверенностью думал, что это сообщение от тебя. И так разочаровался, когда это оказался Лука. А потом он сказал, что он на улице, и мне показалось, что меня просто перемкнуло. Как будто всё случилось одновременно. Чонгук даже представить не может, на что это было похоже. — Я был в полнейшем раздрае, — говорит Тэхён. — Я впустил его, но чувствовал себя так, будто я где-то в другом месте. Мы разговаривали, и он просил прощения, но всё, о чём я мог думать, это ты. Я просто смотрел на него и пытался сфокусироваться на том, что он говорит, вот только я сидел на кровати, где ты и я только что занимались сексом, и она до сих пор пахла тобой. Мой мозг никак не мог сориентироваться. Я завис, думая о том, что только что произошло, но потом я поднимаю глаза, а там Лука! Это ужасно сбивало с толку! А потом и правда появился ты! — Ага. — Чонгук улыбается и сжимает тэхёнову задницу просто потому, что ему можно. — Возможно, мне надо поработать над своим чувством времени. — Прости, что был мудаком. Я запаниковал. — Всё нормально. Я прощаю тебя. Тэхён проводит пальцами Чонгуку по пояснице. — Это было такое ужасное чувство. Ты пришёл, и я думал, ты на самом деле вернулся за мной, как я и хотел. Я так сильно этого хотел, а потом случилось это и… Я не смог тебя впустить. Прежде всего из-за Луки. Это было охрененно дерьмово. Я не знал, что делать. — Сейчас я это знаю, Тэ. Всё в порядке. Это в прошлом. Тэхён кивает и делает глубокий вдох. — В любом случае, мы поговорили, потом уснули и разговаривали ещё немного утром. И я так растерялся. А потом ты на меня так злился, а у меня не было никаких ответов. — Прости меня за это. Мне просто было больно. Я не должен был срываться. — Нет, всё нормально. Я понимаю. Тебе тоже было нелегко. Но в какой-то момент позже, днём, всё, что говорил Лука, убеждало меня, что я должен попытаться ещё раз. Я не мог выкинуть это из головы и начал думать, что эту проблему я могу решить, используя логику. Лука давал мне всё, что я хотел. Он сказал, что переедет в Нью-Йорк и поддержит меня, и мы не будем торопиться и посмотрим, к чему это приведёт. Я просто подумал — хорошо, если он готов сделать всё, что я просил, тогда, наверно, проблем никаких нет. — Тэхён смотрит на Чонгука. — Но ещё по-прежнему оставался ты. Чонгук серьёзно кивает. — Я довольно большая проблема. — Самая ужасная, — соглашается Тэхён. Он двигается чуть ближе, прежде чем продолжить. — И ещё оказалось, что ты не можешь уговорить себя полюбить кого-то, когда ты уже в кого-то влюблён. Это вызывает у Чонгука улыбку. Он мог бы слушать вечно, как Тэхён говорит, что влюблён в него. — Ты сказал ему об этом? Тэхён мотает головой. — Нет, я не стал впутывать тебя. Это показалось слишком жестоким. И я вполне уверен, что он знал в любом случае. Думаю, достаточно было и того, что я сказал ему, что не люблю его. Чонгук почти что рад. Почему-то тот факт, что разрыв Тэхёна с Лукой произошёл независимо от него, успокаивает его. В конце концов ему не пришлось переманивать Тэхёна или заставлять его выбирать из двоих. Этого не было: Чонгук или Лука, а только любит его по-прежнему Тэхён или нет. Ему это нравится. — Что в итоге заставило тебя решиться всё закончить? — спрашивает Чонгук. — После того, как мы с тобой поговорили ранее, на пляже, я просто… Наверно, я осознавал, что, даже если мы не будем вместе, я всё равно хотел бы что-то подобное, что было у нас. И мне пришлось столкнуться с фактом, что с Лукой у меня такого не было. Никогда не было, даже в самом начале. Чонгук уже знал, что так и есть, но это не останавливает приятного тепла, что окатывает его тело. — Как он это воспринял? — Всё могло быть гораздо хуже. Думаю, наверно, он должен был чувствовать себя так же? Он проделал весь этот путь сюда, чтобы вернуть меня, но у нас не было вот этого огромного взрыва фейерверков и облегчения. Это было похоже на деловую сделку. Это было не очень романтично. — Тэхён прерывается и перемещает руку с талии Чонгука вверх, скользя кончиками пальцев по груди Чонгука и останавливаясь на линии челюсти. — Это не было похоже на то, что ты только что сделал, вламываясь сюда, весь горячий и решительный, и со словами, что ты всё ещё любишь меня. Тэхён проводит большим пальцем по нижней губе Чонгука, и Чонгук игриво прикусывает его. — Когда мы с Лукой вернулись с празднования, мы просто сидели в гостиной и оба молчали. Мне кажется, он этого ждал. Или, может быть, он собирался порвать со мной первый, я не знаю. Никто из нас не собирался ложиться спать. И потом я наконец-то сказал это. Я сказал ему, что я ценю то, что он приехал за мной, но я не думаю, что реальная проблема была в моём переезде в Нью-Йорк. — Он разозлился? Тэхён мотает головой. — Не совсем. Он несколько раз спросил, уверен ли я. Я много извинялся. Он казался больше расстроенным. Я сказал, что это нормально, если он останется здесь на ночь, что я могу поспать в комнате Чимина и Юнги, потому что у них приготовлено своё место. Но он не захотел. Он позвонил и нашёл отель, и потом я проводил его до главного дома, чтобы найти машину, и он уехал. Вот так. Чонгук медленно и успокаивающе потирает тэхёнову спину круговыми движениями. — Мне жаль, Тэ. Наверно, это было тяжело. — Было тяжело, потому что я переживал за него. Я не люблю его, но мне по-прежнему не всё равно. — Конечно. — Но дело в том, что на самом деле это было не очень сложно. Не так, как я ожидал. Не как с тобой. — Тэхён прерывается, нежно целуя в кончик чонгукова носа. — Наверно, именно это убедило меня в том, что это правильный выбор. Если честно, даже будучи в Нью-Йорке эти последние пару месяцев, я чувствовал себя более счастливым, чем я был долгое время. — Тэхён улыбается, и у Чонгука внутри всё трепещет. — А эта неделя с тобой, здесь, сделала меня самым счастливым. Чонгук склоняется вперёд и целует Тэхёна в губы, очень нежно, прежде чем заговорить. — Меня тоже, — говорит он. Тэхён теребит волосы у Чонгука на затылке. — В ту же секунду, когда он ушёл, я только и хотел увидеть тебя опять. — Ты поэтому вернулся? — Да. Я говорил себе, что это не так. Я продолжал убеждать себя, что один только факт, что Лука ушёл, не значит, что у нас с тобой есть какая-то надежда. Я сделал вид, что возвращаюсь на праздник, потому что причин не пойти не было. Но за этим всем я очень сильно надеялся. — А я тебя спугнул. Тэхён смеётся. — Возможно, у меня случилась крошечная паническая атака. Чонгук лыбится. — Возможно, я тоже немного надавил. — Мне кажется, я просто стоял там с тобой и думал, насколько хорошо мы друг другу подходим — — Я думал абсолютно то же самое! — Правда? Чонгук кивает. — Просто это было правильное ощущение. А потом меня совсем захлестнуло. Я перестал пытаться всё это подавлять и в полную силу почувствовал, как я люблю тебя, и это напугало меня до ужаса. — Тэхён переходит от чонгуковых волос к мочкам его ушей. — Ты знал, что я приду за тобой? — спрашивает Чонгук. — Неа. Вообще-то я там сидел и пытался справиться с нервами, чтобы пойти обратно в шатёр и найти тебя. — Правда? Немного смешно думать о том, что Тэхён был готов встать и пойти искать Чонгука, а он просто ввалился в дверь. Это объясняет, почему Тэхён отреагировал так странно. Тэхён кивает. — Ты прервал мою борьбу с самим собой в моей собственной голове! А потом ты говорил кое-что из того, что я говорил самому себе, поэтому я растерялся. — Прости, что вломился вот так. Я вообще-то не думал, что именно я буду говорить. Я просто решился на это. — Ты был идеален. — Тэхёновы глаза — как два тёмных омута, внезапно разгорающиеся, пока он смотрит на Чонгука. — Весь такой сексуальный и уверенный в себе. — На самом деле я волновался, — говорит Чонгук. — Но я и правда был довольно-таки уверен. Наверно, я был решительно настроен. Особенно после прошлой ночи. Я как будто осознал, что, даже если в итоге ты выберешь Луку, я должен по крайней мере попытаться. Лицо Тэхёна расплывается в огромную улыбку. — Ну, я рад, что всё разрешилось. — Я тоже. Чонгук придвигается ближе и притягивает Тэхёна к себе. Оба они ложатся головами на одну подушку, а их лица в нескольких сантиметрах друг от друга. Тэхён просовывает одну ногу между чонгуковых. — И что теперь? — спрашивает Тэхён. — Вообще-то я не загадывал так далеко. Но я думаю… Я думаю, сейчас будет всё, что мы захотим. — Но я имею в виду… куда ты вообще завтра? Когда мы уедем? Домой? Ты сейчас над чем-то работаешь? Чонгук начинает смеяться. — Хочешь узнать, что самое ужасное? Я понятия не имею! Насколько неустроенная у меня жизнь. У меня даже нет билета на самолёт. У меня есть кое-какие вещи у Юнги в квартире. Я думал, может, на какое-то время мне остаться у Джина, а потом, возможно, поехать повидать родителей? Но я не знаю! — Чонгук хмурится. — Думаю, я до сих пор не дал ему ответ насчёт работы. Тэхён изгибает губы, как будто он что-то обдумывает, а потом он смотрит Чонгуку в глаза. — Что, если ты… ненадолго останешься у меня? Вместо Джина. Чонгук улыбается. — Думаю, это можно устроить. — Ты собираешься принять предложение о работе? — Я не знаю. — Чонгук. — Тэхён хмурит бровь. — Ну же. Ты должен перестать так бояться. Рискни! — Нет, дело не в этом, — говорит Чонгук. — Не сама работа, я просто… Это хорошая идея? Мы же не видели друг друга годами. Всё так по-новому. Я не хочу смешивать. Как думаешь, не будет ли это плохой идеей, работать вместе вдобавок к выяснению наших отношений? Тэхён смотрит на него. — Чонгук, самая наша большая ошибка была в том, что мы потеряли все эти годы. Я хочу столько тебя, сколько это возможно. От этого Чонгук тает. Он чувствует абсолютно то же самое. — Да? Тэхён многозначительно кивает. — Да. И не то чтобы мы на самом деле будем работать вместе. Не всё время. Мы будем делать свою работу со своей командой. — Думаю, да. — Просто… пожалуйста, Чонгук. Нам не обязательно завтра съезжаться. Но я хочу, чтобы мы были в одном городе. Я больше не хочу быть вдали от тебя. Больше никакой траты времени. Лицо Чонгука болит от улыбок. Он искренне мог бы взорваться от всей той радости, которую он чувствует. — Да. Наверно, я бы мог осесть на какое-то время. — Да, пожалуйста, — шепчет Тэхён, обхватывая лицо Чонгука ладонями. Чонгук подаётся вперёд и целует его. Невероятно, что теперь ему это можно. Он хочет целовать его постоянно, каждую секунду. Ему постоянно приходится останавливать себя. — Но у меня есть вопрос, — серьёзным тоном говорит Чонгук после того, как ему удаётся оторваться от тэхёнова рта. — Хорошо. Чонгук делает глубокий вдох. — Что это на самом деле? — Что ты имеешь в виду? — Тэхён в замешательстве хмурит брови. — Ну, вторую ночь подряд ты переворачиваешь весь мой мир, но это всё, что я для тебя значу? Поразвлечься вечерком? Тэхёново недоумение превращается в улыбку. Потом он кивает с наигранной серьёзностью. — Вообще-то я ждал, что ты позовёшь меня на свидание. Он такой охрененно милый, что Чонгук сейчас умрёт. — Ох, правда? Тэхён кивает. — Мм-хм. Я ждал целых девять лет. — Девять лет? — Чонгук заставляет себя вытаращить глаза в неверии. — Это действительно долго. — Да, — говорит Тэхён. — Это так долго. — Должно быть, я очень тебе нравлюсь. — Нравишься. Я дико на тебя запал. Ты заставляешь моё сердце трепетать. — Трепетать, а? Звучит и правда серьёзно. — Это очень серьёзно. — Но девять лет. Удивляюсь, что ты не забыл меня. Тэхён сталкивает их носами. — Неа, — шепчет он. — Я говорил тебе давным-давно. Ты незабываемый, Чонгук. Чонгук пользуется шансом снова сжать тэхёнову задницу. — Ты и сам очень даже незабываемый. — Правда? — спрашивает Тэхён, невинно хлопая глазами. — Однако так и не дождусь свидания. — Тэ? — Да? — Тэхён смотрит на него в ожидании. — Может быть, ты свободен завтра? Он пожимает плечами. — Зависит от того, что у тебя на уме. — Ну, я думал, может, мы могли бы поехать обратно в Нью-Йорк с Джином и пораздражать его, целуясь на заднем сиденье всю дорогу. Тэхён кивает. — Звучит неплохо. — А потом, может быть, ты бы показал мне своё жильё, и мы бы потрахались в твоём душе? Тэхён проходит пальцем вниз по груди Чонгука и обратно вверх. — Я до смерти хочу трахнуть кого-нибудь в этом душе. — И, может быть, после этого ты позволишь мне сводить тебя куда-нибудь поужинать. — Ага. Звучит здорово. — Может, мы могли бы проделать это и на следующий день? — Думаю, я не против. Пока нам не придётся ехать на Статую Свободы. Чонгук дуется. — Эй, мне понравилось то свидание! — Ну, может, ты просто поучился бы на моих ошибках и не планировал миллион свиданий за один день? Мы могли бы немного их поделить. — Хорошо. Ты свободен каждый день, начиная с завтрашнего дня и до бесконечности? Тэхён смеётся и прижимается своим лбом к чонгукову. — Вот это свидание. — Кстати — просто чтобы разобраться с этим — я ни с кем больше не встречаюсь. Включая моих партнёров по лабораторным, с которыми ты мог видеть меня в кафетерии. — Ты такой придурок. — Ага. Но я твой бойфренд? — Как сказать. А я твой? — Я на это надеюсь, — шепчет Чонгук. — Потому что я планирую рассказывать, начиная с завтрашнего дня, каждому, кого встречу, что так и есть. Тэхён закусывает губу. — Перестань быть таким милым. — Нет. Я пытаюсь убедить тебя быть моим бойфрендом. — Оу. Я не заметил. — Это работает? Тэхён сближает их носами. — Да. Это очень хорошо работает. Я совершенно очарован. — Так значит, это да? Тэхён смеётся. — Да, Чонгук, я буду твоим грёбаным бойфрендом. Чонгук прерывает его смех поцелуем. Он не торопится, целуя Тэхёна столько, сколько хочет, просто потому, что может. Потому что Тэхён его бойфренд. Второй раз в его жизни. И потому, что Тэхён продолжает целовать его в ответ и издавать счастливые, довольные тихие звуки. Когда он наконец-то неохотно отстраняется, несколько минут он просто рассматривает лицо Тэхёна вблизи. Он действительно выглядит по-другому — но он выглядит и по-прежнему тоже. Он не стал кем-то совершенно другим. Прежний Тэхён всё ещё здесь, он только стал лучше. Он даже больше стал собой. И Чонгук любит каждую его частичку. В конце концов Тэхён зевает, и Чонгук с нежностью смотрит на него. Он берёт одеяло и натягивает поверх их рук и плеч. Он слегка откатывается назад, утягивая Тэхёна с собой, так что он осторожно устраивается у него на груди. Тэхён обхватывает Чонгука рукой, а Чонгук кладёт руку Тэхёну на поясницу. Окно чуть приоткрыто, и они слышат доносящиеся тихие обрывки голосов — последние бредущие со свадьбы. Снаружи дует лёгкий ветерок. — Звук, который создают листья, — сонно произносит Тэхён. — Когда на улице ветер. — Что? — спрашивает Чонгук. — Пситуризм. Ты сказал недавно, когда мы засыпали. Я знал это слово, но не мог вспомнить, что оно означает. — Ты научил меня этому слову, — говорит Чонгук. — Очень давно. — Ага. Я забыл. Чонгук сжимает Тэхёна и опускает голову, так что носом утыкается в мягкие тэхёновы волосы. Он глубоко вдыхает, позволяя тёплому успокаивающему запаху разлиться в нём, расслабляя все его мышцы. — И я тоже, — говорит он. — Но потом я снова вспомнил. Тэхён зарывается лицом Чонгуку в грудь. — Я люблю тебя, Чонгук. — Я тоже люблю тебя. Спустя мгновение они оба засыпают, груди у обоих опускаются и поднимаются в одно и то же время.