Долорес 2.

— Итак. Давай с начала - куда она могла свалить? — Дэвид, потирая ушибленный во время падения с дивана затылок, осматривал кухню, вот только искомую фигуру на ней не находил. — Твою мать, я же говорил, что за ней следить нужно. — Пятый тут? — А до этого полуметрика мне какое дело? — ероша ладонью тёмные волосы, мужчина обратил взгляд на шатающегося возле него Клауса и отметил, что у него красивые глаза. — Они вечно вместе. — Вы обычно так эту занозу ищете? Интересный подход. — Сам тогда ищи, раз не нравится, — ему в грудь прилетела рубашка, причём явно не его. — Ну Клаус! — Ну Клаус, — передразнивает Пророк, кривя губы в усмешке. Братец Ло показался ей…неоднозначным. Слишком мрачным и пессимистичным, от его слов иногда хотелось отплёвываться, но при этом безумно мягким. Он чувствовал что-то странное, но не позволял взять этим чувствам верх над собой - это было бы лишним. Сколько таких однодневок было за три года? Много, и Дэвида не хотелось записывать в один список с ними. — Обычно она всегда возвращается домой. — Сложно с ней? В смысле, я то помню её другой, она…изменилась очень. — Да нет. У тебя… — вначале он хотел сказать именно так, откручивая пластиковую крышку с бутылки минералки-она какая-то странная, цветастая, со слишком бесячей этикеткой - а после исправился, поняв, что поступает несправедливо по отношению к себе. — У меня крутая сестра. Мы практически всё время были вместе.Она-лучшее, что случалось со мной. — Забавно, — голубоглазый сделал пару шагов в его сторону, от чего-то замерев на месте, — она говорила то же самое о тебе. Тогда, у отца. — Следил за ней? Кидаю вам своё фи! Это же отвратительно, — пару глотков минералки и голова уже болит меньше — следить за маленькими девочками. Это как из анекдота про педафила… — Я бы тогда за маленькими мальчиками следил. Твою мать! — увидев, как по самодовольному лицу теперешнего Четвертого расплывается улыбка, он неловко замахал руками, продолжая вести себя несоответствующее образу. — Я не то хотел сказать! Эй, перестань так лыбиться, ты… —… смущаю тебя? Никто ещё не признавался в своей ориентации так забавно. — Ты считаешь это забавным? — от смущения не остаётся и следа -в глазах теперь только раздражение, разбавляющее бездонное море тёмно-синими прожилками. — Какой же ты раздражающий. — Ох, поверь, сладенький, не в первый раз я такое слышу. И точно не в последний, — по волосам его пробегает чужая рука, и он, приложив всю силу воли, которая у него есть, пытается держать себя в руках и не схватить Пророка за запястье. — Ладно, пойдём уж. Думаю, завтрак будет ждать нас минут через двадцать, а до этого…можем прогуляться, покажу тебе территорию. — Я не собираюсь с тобой гулять, — кривит губы Дэвид, глубоко вдыхая. Да уж, это будет точно лишним, однако Харгривз слишком настырен, потому берёт его за руку и тянет к выходу из двухэтажного здания. — Да какого хрена ты творишь? Отпусти меня, эй! — Перестань брюзжать. Тебе тридцать, а ведёшь себя как Пятый. — Тот тринадцатилетний пиздюк? — Ему пятьдесят восемь, но он всё та же раздражённая пубертатная девочка, — кажется, Сеанс забыл о руке Дэвида в своей, или ему просто было привычно идти с кем-то за руку. — На самом деле, вы подружитесь, думаю. Он конечно визгливый, временами странный, но в его руках даже шариковая ручка выглядит как очень опасное оружие. — И именно исходя из этого ты решил, что мы подружимся? — фыркнул мужчина, закатывая глаза. И предпочитая не упоминать, что с Пятым он уже знаком. — Сколько тебе говоришь? — мужчина, отлично выглядящий для своего возраста и для ситуации, в которой он сорок три года жил, перебирал оружие, что им выдали на задание. Кажется, оно очень простое — вырезать группу солдат в сорок третьем году, действия которых может повлиять на исход войны. Помнится, Жнец говорил, что сам справится с ними, но Куратор чуть ли не силой впихнула ему ещё зелёного мальчишку в руки, говоря, что его нужно обучить и показать, как надо. — Двадцать четыре, — робко отвечает мальчишка, и Пятому кажется, что он похож на блаженного — яркие глаза, такие чистые и невинные, нежные руки с длинными и тонкими пальцами — такими-бы на скрипке или фортепиано музицировать, а не сжимать курок новенького кольта, который выдали лично ему в руки и сказали передать агенту под кодовым "стихийник". — И как же тебя сюда занесло? — закатил глаза он — ему уже пятьдесят один, он терпеть не может разговаривать с молодёжью, но в этом парне его что-то цепляло.  — Я ищу сестру, — доверчивый, а это плохо. Харгривзу сказали помочь мальчику освоиться, но если он даст ему пару жизненных уроков, хуже точно не станет. — Не открывайся так быстро. Комиссия страшнее, чем кажется на первый взгляд, — бесстрастно закидывая пули в барабан он выдыхает. У них абсолютно одинаковые мотивы - помочь родным, от этого даже смешно. — Лучше молчи или придумай историю про кровавую месть. — Но…зачем? — стихийник не понимал ничерта, потирая ладонью затылок. — Могут давить на твои слабости, — закатил глаза мужчина, застёгивая наконец чемодан. — Пойдём. Через пятнадцать минут мы должны быть уже на месте. — Да. Ты ж говорил, что тоже комиссионный, — сердце начинает стучать громче и быстрее — не хватало ещё, чтобы Клаус о чём-то догадался. — Не, херово звучит. В общем, ты меня понял — мне кажется, вас не принимают туда без повышенного уровня опасности. — Считаешь меня опасным? — брови в удивлении приподнимаются. — А ты начинаешь понимать, как делать комплименты. — Ага, мечтай, — люди в белом, завидев их во фруктовых садах, начинают кланяться - Дэвид выпутывается из хватки Сеанса и поджимает алые губы. — Резиденция огромная, на самом деле я и половины из всего не рассмотрел. — Тогда зачем такой огромный дом? — они останавливаются под одной вишней — в этом городе на удивление тепло, хотя зима на пороге. Пророк хмыкает, усаживается прямо на промёрзшую землю и тянет его за штанину, дабы он сел рядом. Темноволосый жмёт плечами, усаживаясь точно рядом с ним, вытягивая ноги. — Хотел перегнать отца. — Как с баром? — Как с баром. Он постоянно называл меня ничтожным. Ни на что не способным, а теперь посмотри — я не могу сосчитать площадь собственной земли, у меня миллионы людей в почитателях, я живу как хочу и имею огромное влияние на высшие круги общества, — грустная улыбка будто освещает пожухлую траву чуть холодным светом. — И я хотел…хотел показать Долорес, что значит жить по настоящему. Приучить её к дорогим машинам, платьям, хорошей еде. — А до этого вы жили не так? — удивлённо спросил парень — хотелось узнать о сестре побольше, да и с Клаусом разговаривать теперь было не так раздражающе. — Оу…не думаю, что она хотела бы рассказывать об этом, — замялся длинноволосый, закрывая глаза и откидываясь на ствол дерева. — Она вообще ничего не рассказывает. — Потому что ты ведёшь себя, как полный идиот? — фыркнул в ответ, сжимая ладонями траву, вырывая её из земли. — С чего ты взял? — Ты начал орать, как сильно вы все её ненавидите, потом успокаивать, потом опять орать…кто вообще такой Диего, кстати? — Четвёртый понял, что вопрос херовый только тогда, когда собеседник вновь напрягся, даже дышать стал тише. — Если не хочешь, можешь не отве… — Нет, я отвечу, мне не…не сложно, — "вообще-то дико сложно, но лучше, чтобы рассказал я. Не дай бог он задаст этот вопрос Долорес, потом проблем не огребём." — Он наш брат. Покончил с собой, стоило ему только понять, что отец его ненавидит. Сильный был. — Со способностью? — Мы все были со способностями, — нахмурился Дэвид. — Диего мог проникать в чужие мысли и менять их. Мог делать людей безумными. — Это…бр, очень жутко. Я бы не хотел встретиться с ним на поле боя. — Никто из нас не хотел бы. Весь наш состав был сильным — возьми даже Элисон или Ваню, например. Господи, да даже Долорес могла уложить целую армию. — Отец, должно быть, гордился вами. — Только Беном. Наш милый Ужас был покладистее всех, хотя дела должны были остаться за Пятой. — дела? — Он хотел переписать на неё фирму и поставить во главе академии. Специально готовил для этого, забирал с мероприятий. А потом она просто сбежала, поджав хвост. — Знаешь, судя по тому, что вы рассказывали, с ним жить было невозможно. Хотя, папа всегда был занозой в заднице, видимо, во всех временных отрезках. — Да-а, ты прав… — Но не будем о грустном, — усмешка, а после короткий кивок. Утро обещало быть весёлым. *** — Что ты сделал? — глаза блестели недобрым огнём. Долорес сжимала до побеления костяшек пиджак, который был протянут Пятым и молилась Люциферу, чтобы он дал ей сил не начать визжать прямо сейчас. — Убил совет директоров, — мальчишка жмёт плечами, скидывая с себя запятнанную рубашку — видимо, он не особо аккуратно работал топором - капли попали прямо на воротник. — Пятый, ты совсем из ума выжил? — прошипела она, останавливая его, хватая за руку. Он усмехнулся, поворачиваясь к ней, с гордостью смотря в глаза. — Не тебе меня судить, — губы изогнулись в насмешливой улыбке. — Позволишь переодеться? Или тебе нравится? — Фу, твою мать, Харгривз! — девушка выдохнула сквозь плотно сжатые губа, отталкивая от себя хихикающего юношу. — Самый лучший момент, конечно. Одевайся быстрее. — Иначе вы опять наберёте бедную старушку и начнёте угрожать ей смертью? Знаете, вы как Атос, Портос и…кто там был третьим? — Арамис, — машинально ответила, вспоминая одну из книжек, что пылилась сейчас под завалами академии в девятнадцатом году. — С чего ты решил Дюму вспомнить? — Диего и Лютер-Атос и Портос, а ты у нас Арамис, — застёгивая манжеты - конечно же, самое время выглядеть аккуратно, правда, Пятый? Ты же только что с десяток людей зарубил - и прожигая её взглядом. — Хреново переводишь тему. Я жду тебя в столовой, — последнее, что сказала Лора, кинув пиджак на кровать уже покойного Эллиота. Покойного из-за них любимых, что неприятным гулом отдавалось в голове. — Нужно поговорить. — Мне не о чем с тобой разговаривать, — прилетело ей в спину, и она могла бы сравнить эти слова с ножом, но тогда вышла бы поэтическая строка, а такая сентиментальность заставляла её каждый раз морщиться, когда появлялась на страничках книг. — Вы опять посрались? — в столовой, обставленной недорогой мебелью, стоящий над кофейником её встретил Диего. В глазах была безграничная грусть. — Диего, мне кажется, мы должны говорить не об этом, — её рука легонько касается чужого плеча - мужчина вздрагивает, переводя взгляд на кофейную пенку. Долорес всё ещё помнит нож, что торчал из глаза учёного - он был Диего. Шведы мстили именно ему, и он не мог простить себя. — Ты не виноват в его смерти. — Ты же сама понимаешь, что врёшь. Его убили из-за меня. — Но ты ничего им не де… — Но Эллиота они убили. И вонзили ему в глаз мой нож. Эллиота, который кормил нас стрёмным желе из тунца и поил Лютера азотом, — он на негнущихся ногах перемещается к столу, падает на стол, зарывается ладонями в волосы. — Я так виноват…если бы не я, — крепкие, широкие плечи начали мелко дрожать. Долорес даже пошатнулась от такого зрелища, и страх липкой паутинкой покрыл кожу — она никогда не видела Диего…таким. Уязвимым? Нет, сломленным. Он всегда казался ей сильным, на подсознательном уровне, а теперь хохотал себе в ладони и дрожал как осиновый лист продуваемый ветром. — Диего…эй, — она вновь подходит к нему, пытается отнять руки от лица и заглянуть в глаза — он не желает поддаваться, мотает головой из стороны в сторону. Всё происходящее скатывается в грёбаный сюр. — Прошу, посмотри на меня, — требует, а она никогда и ничего не требовала у старших, отец отучил. — Харгривз, — он будто ото сна очнулся, подняв на неё глаза. Лёгкая, успокаивающая улыбка коснулась губ — она обняла его, позволяя уткнуться лбом в плечо. — Всё будет хорошо. Совсем скоро мы вернёмся домой. И забудем об этом. — Он умер по моей вине. Это невозможно забыть. —  Я знаю, — по рукам пробегают мурашки - в голове ещё слишком ярким отпечатком, не смазавшись за эти несколько часов стоит сон, пришедший к ней этой ночью - она убивает невинного человека в угоду отцу, дабы тот не отправлял братьев в карцер. — Кхм…я, кажется, помешал, — в дверном проёме уже с минуту стоит Пятый, поджав бледные губы и сжимая ладони в кулаки. Ему не удалось убедить себя в том, что девчонка не достойна его, что она лгала и теперь должна быть наказана собственной совестью. Хотелось простить её за враньё, хоть извинений он и не слышал. — Недолго ты грустила, — пробормотал мальчишка, делая пару размашистых шагов вперёд. — Хватит, Диего, подберись. Тебе ещё за Клаусом и…Клаусом ехать, — он сморщился так, будто ему под нос подсунули что-то тухлое. — Чудно. А мне тогда к кому? — Ло отошла лишь тогда, когда Диего чуть оттолкнул. Не считала себя виноватой в том, что утешала друга и совершенно не могла понять чувств Пятого. — Как бы мне не хотелось оставить тебя здесь, вынужден признать, что мне ты будешь куда полезнее, — какие высокопарные речи, какое напускное недовольство. — Говори нормально, Пятый, меня сейчас стошнит от твоего высокомерия, — прошипела девчонка, поражаясь тому, как скоро они смогли притупить всё то, что не позволяло им так друг к другу обращаться. — Ух ты. Ты думаешь, что имеешь право голоса после своего вранья? — Ты перегибаешь палку, шкет, — фырчит где-то за спиной кракен, поднимаясь на ноги. — Не веди себя как ублюдок, она твои нежные чувства защищала. — Мои чувства не нуждаются в защите. — То-то ты так разорался, да? — брат над ним открыто насмехался, что заставляло ком встать поперёк горла. — Ты ведёшь себя как школьница, которой парень изменил. Перестань, Пятый, засунь своё недовольство себе в задницу и пойми, что это происходило семнадцать лет назад. — А ты, как я посмотрю, в защитнички заделался? — скаут отстукивал какую-то незамысловатую мелодию по столешнице, кажется, он слышал её, когда ехал от Пемберли. — Думаешь, раз мы расстались, можешь Уже оказаться под боком? — Мы расстались? — удивлённо вскинула брови рыжая, встав между парнями. — Погоди, почему я об этом не знала? — Думал, именно об этом ты хочешь со мной поговорить. Раз уж объявилось твоё прошлое… — Пятый, я предупреждаю, — угрожающе прошипел Второй. Ему очень не понравились слова, за которыми братец будто не следил. — Чтобы ты знал, Пятый Харгривз, — прошептала Долорес, опустив глаза в пол, — между прошлым и вами я не колеблясь выбрала вас. Ещё давно. Жаль, что ты в меня не веришь. Я была о тебе более высокого мнения. — Это ты была обо мне более высокого мнения? Да я…бессовестно трачу время. Ладно, поговорим уже в девятнадцатом. Диего, через семьдесят одну минуту в переулке, — проговорив это, скаут схватил её под локоть, потянув к лестнице. — Ну же, Пемберли, только не говори мне, что богатая жизнь разучила тебя бегать. — Замолчи, — закатила глаза она, легко спускаясь по лестнице. За руль автомобиля сел Пятый, сославшись на то, что выжимать нужно на всю, и опыта в вождении у него намного больше. А девушка даже не противилась, поудобнее устраиваясь на сидении и следя за резко сменяющимися пейзажами. Харгривз выглядел серьёзным, даже слишком, смотря чётко перед собой, выжимая все обещанные производителем мили и молясь, чтобы они успели. Игра началась, вот только никто не обещал им, что они в ней не останутся в дураках. — А если мы не успеем? — Я…не знаю, что тогда делать, — честно признался, на удивление, хотя по сменившемуся на лице выражению было понятно, что он этого не хотел. — Ты сильно на меня злишься? — Зачем тебе это? — Нам нужно поговорить об этом. — Мне кажется, твой братец уже всё сказал. Ты всё то время, что я находился тут лгала мне. — Серьёзно? Ты правда злишься на меня из-за этого? Из-за того, что я не рассказала про них? Или ты сам себе признать не можешь что боишься, будто бы я могу вернуться к Диего?! — Я… — Ты просто ревнуешь меня, Пятый Харгривз, но у тебя кишка тонка признать это! Конечно же, тебе чужды чувства, ты… — Не истери твою мать! — рявкнул он, успокаивая её, подчиняя своей воле. — Я…да, я боюсь, что ты уйдёшь к нему, но ещё больше, — он будто обдумывает слова, действия, — ещё больше боюсь, что ты захочешь остаться. Мы…из разных миров, как оказалось, и между нами стоит не только несколько десятков лет разницы, но и временная петля. Все твои родные ждут твоего возвращения, они твои семья, рано или поздно ты захочешь обратно, — они игнорируют полицию, что приказывает им остановиться. А пухлый мужичок лишь машет им в след, отфыркиваясь от пыли и закатывая глаза - в Далласе были безалаберные хранители жизней, особенно в шестидесятых. — А если я тебе скажу, что не хочУ покидать вас? — Слушай, я не хочу… — При всём уважении, Пятый, почему ты решил, что я хочу остаться только из-за тебя? Тебя вообще не смущает, что…тут, например, находится Клаус —человек, с которым я плечом к плечу, пять лет кряду. Ради которого я готова душеньку продать, только ради него одного я готова на всё плюнуть, потому что понимаю, что никто мне его не заменит, как бы не пытался. — Не знал бы вас с Клаусом, подумал бы, что ты влюблена, — закатил глаза парнишка, сдувая со лба прядь тёмных волос. — О, я влюблена, Харигривз. Но точно не в Клауса. — Обнадёживает. — Пятый! *** — Ты не получишь это тело. — Если ты скажешь это ещё раз, я разобью о твою голову бутылку, Клаус. — О, я буду Вам премного благодарен, — Бен усмехнулся, смотря на стихийника, устроившегося под боком его брата. Кажется, тот пытался уснуть, пока Клаус боролся с внутренними демонами. И что-то подсказывало Ужасу, что это начало чего-то очень интригующего. — Ну, Клаус, всего-лишь один раз. Я так хочу, чтобы она поняла… — Я могу отправить к ней тебя собственной персоной, как тебе идея? Чтобы ты отстал от меня наконец, — прошептал Сеанс, закрывая глаза ладонями — Отличная идея. Начинай. — Ты ужасен, Бен! Грёбаный манипулятор! — Да дай ты ему наконец пообщаться с девушкой, а! Серьёзно, пацан итак держался долго…сколько тебе, двадцатник? — Тридцать один, — Ужас хмыкнул - даже Долорес считала его чуть ли не ровесником, и,честно говоря, это было не самым приятным, — но суть не в этом. Я хочу её увидеть, Клаус, пожалуйста. — Ла-а-адно, — протянул мужчина, щёлкая пальцами. Тело его стало ещё менее прозрачным, казалось, он мог коснуться всего, что находилось в комнате. Но даже так он не вписывался в мир живых. — Давай, недолго только. — Сп…спасибо, — за такое вообще благодарят? Кажется, что каждый достоин свободы, что Клаус мог подарить ему её ещё очень давно, однако…этого не требовалось. Ужас был вполне счастлив в компании непутёвого Сеанса и рыжей Ло, любящей заливисто смеяться днём, а по ночам плакать. Ему нравилась жизнь в пустом доме, где он сутками ходил практически осязаемым. Нравилось ужинать за одним столом с уже родными, хоть он и не мог чувствовать вкуса еды. Нравилось проводить марафоны стареньких фильмов(хоть их и было совсем немного), но также прекрасно понималось, что это не жизнь. В голове уже давно начал зреть план, который он то и дело обдумывал перед…сном? Чёрт побери, Бен даже не спал. — Я недолго, — и всё равно отчитывается перед Клаусом, как перед мамашей, а тот лишь довольно лыбится и высокомерно кивает, смотря ему вслед. — Мне кажется, или ты ведёшь себя с ним как говнюк, — профырчал Дэвид, поднимаясь на локтях. — Он уже взрослый парень, почему бы не дать ему тело? — Это истощает меня, — расслабленно пробормотал Харгривз, откидываясь на подушки. — Наконец-то тишина… — Тебе ещё это аукнется, помяни моё слово. *** — Пятый, не ори на меня! Пятый…погоди, это что, Ваня? — Долорес попыталась перелезть через водительское сидение, выглядывая в окно. — Ёб твою мать, Пемберли! — мальчишка с силой нажимает на тормоза, останавливая машину. Ещё немного, и они бы слетели с дороги, — у тебя есть мозг?! — Там Ваня! — Ну да, мы бы были очень полезны, если бы померли прямо перед ней, — буквально отпинывая дверь многострадальной машины, скаут быстро прошествовал к сестре, не поинтересовавшись, идёт за ним кто-то или нет. — Что ты тут делаешь? — агрессивно спросила Седьмая, сжимая руки в кулаки - кажется, теперь она видела в брате угрозу. — Ищу тебя. — Это ещё зачем? — Я нашёл путь домой, — вот так, даже не подготовив. А ведь для стоящей напротив Вани домом была фрау с фермы, как её смешливо называл Клаус, и её маленький сын. — Что? И как я должна на это реагировать? — Да без разницы…слушай, просто садись в машину, — он сделал пару шагов назад, но вместо машины открыл её взору рыжую, что приветливо махнула рукой. — Я же просил ждать. — Нет. Ты молчал, — задорно улыбнувшись и одёрнув юбку она продолжила. — Ты уже рассказал ей? — Я…сколько у нас времени? — немного растерянно спросила белая скрипка, окидывая взглядом поле, что тянулось по обе стороны от дороги. — Пятьдесят две минуты, — оттараторила Пятая, складывая руки на груди. — Давай, времени совсем нет, и. — О боже…я должна забрать Сиси и Харлана! — Что? Ни в коем случае! — темноволосый раздражённо протарабанил пальцами по бедру. — Почему это? — Потому что ты всё сломаешь! Мы должны отправиться домой без них, окей? Иначе всё станет только хуже. — Но апокалипсис… — Не коснётся этого времени, если мы вовремя свалим. — Но она достойна лучшей жизни, чем ненавидящий её муж и…мы сможем помочь Харлану, там, в будущем! — Ваня, нет. И точка. — Тогда я не поеду с вами. — Пятый, — дёрнула его за рукав пиджака, натыкаясь на холодный, раздражённый взгляд, — пятьдесят минут. Решайте быстрее, — кажется, эти слова лишь подлили масла в огонь. — Ваня… — прошипел мальчик. — Не испытывай моё терпение. — Забавно, — Ло почувствовала тепло в районе губы-кровь. Глаза расширились от удивления-она давно не чувствовала этого. Давно не чувствовала силы Вани. В последний раз это было практически два месяца назад, когда женщина только появилась в Далласе.— Я как раз собиралась сказать то же самое, — ладони у неё загорелись синевой. Подул лёгкий ветер, трепля волосы и разнося по воздуху запах…слишком знакомый. Чьи-то духи? Но откуда они здесь? Пятый не отставал от сестры - ни на шаг не отошёл, показывая, что ни капли её не боится, сжал руки в кулаки и активировал свою способность. — Ребят… — прошептала Долорес, прижимая манжету рубашки к носу. Та мгновенно впитывала кровь, окрашиваясь в красный. Как давно она не чувствовала этого. Как долго жила спокойно. — У нас время поджимает. — Не мешай, — холодно перебила Седьмая, не отрывая от киллера взгляда. — Замолчи, — парировала Пемберли, поджимая губы. Взгляд Белой Скрипки метнулся к ней. Крови стало больше. Вот только она не сразу поняла, что это далеко не из-за Вани. — Посмотрим, кто из нас потухнет первым, — насмешливо склонила голову на бок русоволосая. Ло непонимающе приподняла бровь. Силы, точно. — На меня твоя сила не действует, — так бы они и стояли, если бы через пару минут Седьмой это просто не надоело. — Ладно. Хорошо, ваша взяла, но…я хочу попрощаться. — Сколько времени тебе нужно? — Я успею. — Отлично, — вместо Пятого ответила рыжая. — Тогда в переулке через тридцать минут. Хорошо? — Договорились. *** —…они не смогли выполнить простой дедлайн! САМЫЙ ПРОСТОЙ! — Скаут рвал и метал. Мерил переулок шагами, пинал цветастыми ботинками картон и камни, орал срывая голос и не обращая внимания ни на что происходящее вне переулка - пару раз к ним даже полицейские заглядывали, дабы убедиться, что всё в порядке. Уставший Дэвид лишь махал им, будто показывая, что всё в порядке, а после вновь вслушивался в визг. — Нам нужно было выехать из другого штата? Нет! Сражаться с огромным монстром?! НИХТ! — Пятый, ты можешь успокоиться? Голова болит… — У тебя вечно болит голова, Клаус! Мы только что просрали нашу последнюю возможность спасти мир! — Спасти мир? Мне казалось, что мы свои шкуры спасали, — как-то отстранённо прошептала Харгривз, рассматривая свои чуть покрасневшие от холода пальцы она ничего больше и не замечала. И если Пятому это казалось безразличием, то Клаус сразу понял. — Она расстроена не меньше братца. — Эй, Долорес… — Закрой рот, Клаус. — Зачем так грубо? — Я тебе сейчас вмажу, — теперь она обращалась уже к стихийнику, — серьёзно, ещё одно слово, Дэв, и я… — Ладно, успокойся. Может она блефовала, и чемодан бессрочный? — и будто ему на зло раздалось странное пиликанье - все на интуитивном уровне поняли, что это отключение механизма. С десять секунд над переулком образовывалась звенящая тишина. После, на удивление всем, на ноги встала Долорес, уверенными шагами подходя к чемодану и пиная его. — А мы были так близко…так близко… — шепнул скаут, прикрывая ладонями лицо, будто это могло как-то помочь. Долорес ещё раз пнула несчастную машину, потом ещё и ещё, что-то шепча себе под нос. Кажется, у неё начиналась истерика. Лютер вздрагивал каждый раз, когда слышал странное шипение, Клаус просто игнорировал, в общем-то, как и Стихийник. И только Пятый подошёл к ней через несколько секунд, опуская ладони на дрожащие плечи.  — Тише. Тише, успокаивайся… — Мы почти победили…почти вернулись домой… — У нас ещё много способов вернуться, — как-то слишком оптимистично заявил Космобой, поднимая пальцы вверх, будто они только что шарик гелевый упустили, а не возможность на лучшую жизнь. — Тогда пусть их ищет Элисон. Или Ваня. Теперь каждый сам за себя, как вам такое? — достаточно громко спросила рыжая, сглатывая. — Эх, как подростки любят драму… — закатил глаза Сеанс, закрывая глаза. — Да ладно тебе, чем нам тут плохо? — Может тем, что апокалипсис через несколько дней? М? Не думал об этом? Или что, будешь искать утешение в Боге?! — рявкнул Пятый, всё ещё придерживая Пемберли за плечи. — Искать утешение в Боге…чёрт, Пятый. — Что? Дэвид, что ты задумал? — У меня появилась очень интересная идея…только для этого мне нужен ваш меткий братец. — А Диего тебе зачем? На это мужчина ничего не ответил, лишь усмехнулся.