Страсть

Качающийся из стороны в сторону потолок над головой незнакомого мужчины вызывал тошноту. Катце обозвал его нехорошим словом, потолок, не человека, и приказал стоять на месте, а не выносить ему мозг. Лицо склонившегося человека дрогнуло, словно он усилием воли сдерживал смех. Катце вспомнил о полученном воспитании, сказал «простите» и уточнил, что его от него тошнит. Он понимал, что несёт чушь и, наверное, правильно делал. Это просто нервы. Это ничего, это нормально. Рядом кто-то хрюкнул. Катце подумал и добавил: - От потолка тошнит, - и попросил его остановить, потому что тот его не слушался. Человек назвал его молодцом, сунул под нос что-то дурно пахнущее и выключил свет. *** В темноте слышались шорохи и шелест голосов. Огромная, невидимая тварь обвилась вокруг шеи и не давала дышать. Катце приходилось делать судорожные вдохи, борясь за каждый глоток воздуха. Вот холодные щупальца ласково коснулись лица, шеи, руки… плеча… Плечо пронзило огнем. Катце заорал. От собственного крика оглох и задохнулся. А потом он снова куда-то провалился… **** По­толок был грязным, от не­ког­да пок­ры­вав­шей его отделки ос­та­лось лишь отдельные сле­ды. Катце ту­по смот­рел на не­го, не по­нимая, где он на­ходит­ся. Он по­пытал­ся мыс­ленно пред­ста­вить как сюда попал и по­нял, что не мо­жет вспом­нить ни­чего. Пус­то­та. Полуп­розрач­ная, как ту­ман, сте­на от­де­ляла дей­стви­тель­ность от вос­по­мина­ний, но сто­ило закрыть глаза, как под веками мелькали чужие лица и слышались незнакомые голоса. Его куда-то несли, трясли, пару раз ударили по лицу, кажется даже резали… Или это ему снилось? От­ли­чить фан­та­зии от под­линных событий, ко­торые ста­новят­ся та­кими же блек­лы­ми, как сны, оказалось сложно. — Парни, спящая красавица, очухалась, чтобы его черти сожрали и подавились! Катце вздрогнул от вопля над ухом, чертыхнулся и неожиданно всё вспомнил. Неяркий свет резал глаза, на грудь положили бетонную плиту, дышать было тяжело, а какой-то недобиток вопил во всю мощь своих богатырских легких. Попытка поднять руку, чтобы врезать зарвавшемуся засранцу провалилась, не начавшись. Он оказался слаб как новорожденный котенок. Ладно, можно сказать, повезло мерзавцу. Пусть живет. — Тише, идиота кусок, — послышался глухой звук подзатыльника и шаги. — А че сразу я? — таким же шепотом возмутился недобиток. — Я сказал цыть. Катце мысленно ухмыльнулся - весело у них тут. — Очнулся?  Голос принадлежал склонившемуся над ним худощавому мальчишке с чёрными как смоль волосами и такими же темными глазами. Младше его года на два-три. Гла­за у не­го бы­ли, как у че­лове­ка, видевшего слиш­ком мно­гое. Понимающие и ус­тавшие. — А должен? Ви­димо, ли­цо Катце ста­ло сов­сем глу­пым. Мальчишка хмык­нул. В первый момент Катце не поверил своим глазам. Рядом на кровать присел тот, кто в него стрелял. Одним своим появлением он разбил всю мо­за­ику мыс­лей, выс­траивающуюся в кар­ти­ну прошедшего дня. Что самое странное, чувства опас­ности не бы­ло, а сам он ду­мал о ка­кой-то ерун­де, вместо того, чтобы понять, что про­ис­хо­дит. Но в го­лову ничего умного не при­ходи­ло. И почему-то ничего не болело. Совсем. — Зачем... — в пересохшем горле запершило, но его поняли без слов. — Ты оставил за спиной ещё двоих. А этот придурок, — парень кивнул в сторону невидимого крикуна, — отвлек тебя своими восторгами. Пришлось брать остальных на себя. Один, правда, успел до тебя дотянуться, бросил нож в спину. Я не успел его сбить, прости. Мальчишка развел руками, вид у него был виноватый, словно это он ответственен за такое безобразное. — Диагноз, значит, такой: дыра в плече, простуда и потеря крови. Мы тебя перевязали, конечно, но пока тащили к Доку, натекло с тебя прилично. Рана средней тяжести, через месяц прыгать будешь. — Я...— Катце растерялся и не сразу нашелся с ответом. — Благодарю. Я ваш должник. — Нам не сложно. Надеюсь, следующего раза не будет. — А еще Док сказал, что у тебя воспаление легких в начальной стадии, — раздалось над головой с другой стороны. — Нужно теплее одеваться, принцесска, чай не лето на улице. Мы тебя уже заждались, а ты третьи сутки спишь и спишь… Дарк, отвали, это моя добыча. Катце скосил глаза. Нет, не показалось. В поле зрения появилась голова теперь уже временного недобитка, с выгоревшими почти до белизны волосами, а затем выполз и он сам — целиком. Длинный и худющий, как декоративный фонарь у входа в Эос. Счастливо скалящийся непонятно с чего, взъерошенный и ненавязчиво пытающийся бедром оттереть в сторону поднявшегося на ноги брюнета. — Не обращай на него внимания. Норрис, когда волнуется, трещит без остановки, не заткнешь, — ворчливо фыркнул названый Дарком, не сдвинувшись с места. — Мы «Бизоны», если слышал. Катце отрицательно мотнул головой. — Ты мой должник, кстати. Рубаху должен, тебе ее на бинты пустили как самую чистую. Пока не отдашь, никуда ни-ни. Удавить белобрысого змееныша захотелось вдвое сильнее. — Норрис… — Рики, это мой будущий парень, а не твой. Я его первый увидел и больше всех ухаживал. И дырку в нем тоже я перевязывал. У тебя вон Гай есть, вали к нему. То, что Норрис еще та заноза в заднице, Катце уже понял. Ладно, решил он, если рубаху пожертвовал, пусть живет. Но морду он ему все равно набьет. Позже. — Спасибо, Норрис. Я компенсирую. Говорить было сложно, язык еле ворочался. Получался какой-то полузадушенный хрип. — Что сделаешь? — не понял мальчишка. — Компенсирует, — усмехнулся Рики. — Заменит чем-то таким же значимым. — Чё, самый умный, да? Крутые слова знаешь? — тут же набычился Норрис, сунув руки в карманы брюк. Выглядел он виноватым — как ребенок, которого родители застукали за очередной шалостью. Катце прикрыл глаза. Тошнило. Очень хотелось пить. — Воды ему принеси, заботливый наш, видишь губы облизывает, — возмутился на периферии третий голос. — Нет бы напоить человека, да спросить, как его зовут, а они лясы устроили. Катце открыл глаза, повернул голову в сторону еще одного чужака. Чуть более широкоплечий ровесник первых двух монгрелов сидел на диване в углу, копаясь в электронном планшете. Длинные до плеч волосы свешивались на лицо, не давая возможности рассмотреть лицо. — Я - Люк, — кивнул он, встретив взгляд Катце, и отложил планшет в сторону. — Есть будешь? — А чё не ясно? — фыркнул нисколько не сконфуженный замечанием Норрис. — И так все ясно. Шрам он или Отморозок. Видели, как он на «Гринсов» в одиночку попёр? Бах-бах-бах. Как в тире. Точно говорю, на всю голову отмороженный, — и тут же переключился на Катце. — Потерпи секунду, я мигом, за водой. Напившись, Катце откинулся на подушку. Небольшое усилие отняло последние силы. Мальчишка восхищенно прижал пустую кружку к груди и цокнул языком. — Моё. — Да твоё, твоё, никто не претендует, — заметил раздраженно Дарк, — заткнись только. Видишь, человеку плохо. Катце закрыл глаза. Нес­мотря на вкусный запах еды, разлившийся по комнате, ве­ки словно налились свин­цом. Ему было уже все равно, о чем говорят приютившие его мальчишки. Он снова провалился в беспамятство и уже не видел, как засуетились «Бизоны». Люк отставил в сторону тарелку с принесенным бульоном и потянулся за миниатюрным медицинским анализатором. Рики побежал за аптечкой. Вышедший из соседней комнаты Гай набирал номер врача, топляка из Ористы.