Страсть

В подъезде зас­тыл веч­ный по­лум­рак. Единственный светильник горел над дверью квартиры Богомола на втором этаже. По меркам Кереса - настоящий шик, но Док был категоричен — хочу и всё! Богомол спорить не стал, установил требуемое. Перед дверью в квартиру семьи итальянцев они застыли. У Катце внутри всё заморозилось. Снова навалилась усталость — ноги ныли так, что хоть плачь. Хотелось лечь и поскорее заснуть, а тут этот… провожальщик с непонятными претензиями. Ага. Как там говорят? Бесплатный сыр бывает только в мышеловке? Ууу, злыдень. Жаловаться сейчас на них будет, да? Вот и верь после этого людям. — Мы здесь живём, — заметил Дарк, когда им преградили путь в сторону собственной квартиры. — Я в курсе. Дверь на стук кулака открыли быстро. Игнасио, одетый в темные спортивные брюки и светло-голубую футболку, удивленно изогнул бровь, увидев количество нежданных гостей. — Привет Док, а это мы, — обрадовался Сандрэ. — Пардонте за поздний визит, но у нас форс-мажор. — Не прошло и года, — поморщился тот и посторонился, давая проход. — Только не говори, что они опять во что-то вляпались. Я ещё после утренней встряски не отошёл. — Не поверишь. На лету перехватил, мамой клянусь. Это просто какой-то пиз… — Не при детях, — из глубины квартиры появился полуодетый Богомол. — Добрый вечер, тренер, — Катце ша­гнул в при­хожую предпоследним. За ним оставался только Сандрэ. — Проходите на кухню, я пока оденусь. Прищуренный взгляд Богомола Катце не понравился. Остальные Бизоны головы в плечи тоже втянули — почуяли запах палёного. Вякнуть посмел всё тот же безбашенный Норрис: — А чё сразу мы? Мы везде полы помыли и домой шли, никого не трогали. А тут этот, — мелкий кивнул в сторону сопровождающего: — «Я вас домой провожу!» И не сказал, гад, что к вам! — Что с губами? — перебил его Богомол. Норрис моментально сдулся. — Технику безопасности нарушил. Шёл-шёл и упал. Скользко. Вот, ногу потянул, — выставил он пострадавшую конечность на показ. — Понятно. Игнасио, посмотри пацана. Сандрэ панику разводить не будет, он парень серьёзный. Разберёмся. — Спа­сибо, — Катце ки­внул ухо­дяще­му муж­чи­не и осмотрелся. В холле было уютно и чисто. Его окружали отделанные под декоративный камень светлые стены. Здесь не было ни единого предмета мебели, но он ясно видел пару щелей, намекающих на скрытые в стене шкафы, а, возможно, даже комнату для верхней одежды и обуви. Что самое странное для Кереса, на стенах висели картины — пара приличных пейзажей в тёмных рамах и ростовое зеркало. Закрытая дверь по­одаль оп­ре­делен­но ве­ла в прос­торную гос­ти­ную, вторая — в спальню. За ней и скрылся тренер. — Разувайтесь и проходите на кухню, — пригласил их доктор и пошёл впереди, показывая дорогу. Кухня оказалась большой — квадратов восемнадцать, больше чем у них. Одну стену занимал приличный кухонный гарнитур с работающими сенсорными панелями. Катце даже позавидовал — ни чета их убожеству — и сделал мысленную зарубку: поискать в соседних домах себе что-то похожее. Вшестером перенесут, справятся. Но генератор понадобится более мощный, чтобы тянуть все его хотелки, нужно будет провести перерасчеты и брать с запасом. Мало ли что ему еще приспичит в дом притащить? Зато в доме станет уютнее. По центру стоял стол в окружении восьми стульев. В углу — недлинный диванчик с обив­кой, имитирующей натуральной кожу какого-то безшерстного животного. Явная подделка, Катце в этом разбирался. На стенах то же декоративное покрытие, что и в холле с коридором, развернутый на полстены, противоположной от кухни, голографический экран одной из версий лейтбука с застывшим на паузе музыкальном клипом. В комнате тепло и даже жарко. Катце потянул магнитные застежки куртки в разные стороны. — Положи верхнюю одежду на диван, — заметил его движение доктор и Катце с удовольствием снимает куртку. Обувь они сняли ещё в холле под строгим контролем Дока. Остальные последовали его примеру, даже Андриан. — Игнасио, а можно мне ваш фирменный чай? — белозубо скалился тот, возвращаясь за стол, где уже расселись Бизоны. — Есть хочется, сил нет. Еле дождался, пока мелочь зал домоет. — Может тебе ещё и у нас постелить? Предупреждаю сразу, кровать одна. Третьим будешь? — Ну и шуточки в вас. Я по бабам, а вы калечите мне нежную психику. — Пардоньте, какой прикуп, такая и сдача. Катце прислушивался к шутливой перепалке и чувствовал себя лишним. Хотелось поскорее вернуться домой, поесть, принять душ и лечь, наконец, на любимый диван, зарыться лицом в подушку, закутаться в одеяло и провалиться в сон до самого утра. Однако предчувствие говорило о том, что с мечтами ему придётся основательно подождать. Чай и сладкое печенье дали всем. К этому времени в комнату вошёл одетый в домашние брюки и водолазку с высоким воротом Богомол. Сев на последний незанятый стул, он некоторое время пристально рассматривал притихших мальчишек, а потом резко бросил своему бойцу: — Рассказывай. Супруг поставил перед ним ещё одну полную кружку и встал за его спиной. — Значит так, — на лице Сандрэ не отразилось особой радости, скорее усилилась тревога, промелькнувшая на мгновение, но тут же растаявшая. — Вот этот, самый длинный, с завтрашнего дня собрался на свалки переработчиков ходить. Сам. Богомол неопределенно хмыкнул: — Законом Кереса это не запрещено. Не вижу сути проблемы. Сандрэ от­ве­тил ук­лончи­во, растягивая слова: — Ооо! Так в этом и вся проблема! ­— Ещё короче. — Запасной генератор искать. Свой у них полудохлый, — сдал мальчишек боец. — На улице первый снег пошёл, а к зиме они не готовы. — Это правда? — Богомол окинул шестерку притихших мальчишек тяжелым взглядом. Катце опустил глаза и кивнул, не понимая сути наезда. К чаю он так и не притронулся. Дурное предчувствие нарастало и к горлу подступила тошнота. А, возможно, тошнило просто от голода. — Почему молчали? Бизоны растерянно переглянулись, Катце молча изучал стол. — Так это… Ну… Какое вам дело? — неосторожно ляпнул Сид и тут же прикусил язык под потемневшими взглядами хозяев квартиры. — Я хотел сказать… кому какое дело до чужих проблем? — Вы пейте, пейте чай, мальчики, — Игнасио по-доброму усмехнулся, положил руки на закаменевшие плечи мужа, а спустя пару мгновений добавил: — Пока живы. Норрис, как самый впечатлительный, подавился печеньем. Сидевший рядом с ним Гай застучал ему ладонью по спине, костеря в полголоса за жадность. Катце хмурился, разговор ему откровенно не нравился. Вроде бы пришли показать ногу Норриса, а вышло... Подозрения, что они, сами того не понимая, попали в дурную историю, только окрепли. — Значит так, — заметил Богомол, когда Норрис перестал кашлять и отдышался. — Слушаем меня внимательно, опоссумы. Пока я ваш тренер, я должен знать, подчеркиваю, я должен знать всё о ваших проблемах (!) или выгоню на хер в три шеи со свистом, мудоз… — Гильермо, - осуждением в голосе доктора можно было резать стены. — Прости. Как поняли, спиногрызы? Катце вместе с остальными усиленно закивал головой. Попробуй тут не согласись! — С генератором разберемся завтра. Сейчас о другом: что они отчудили на этот раз, если ты притащил их ко мне на ночь глядя? «Вот оно!» — понял Катце, настороженно всматриваясь в черты Богомола, которые никогда не отличались особой эмоциональностью и с досадой думал: «Что, блин, опять не так? Что?» Он ни­как не мог по­нять, в чем тут под­вох. В чем проблема? Не за сплетни же их привели на ковёр? А о чем они еще говорили? Его работе! Точно! Сер­дце бешено зако­лоти­лось, ла­дони вспотели, а го­лове не было ни од­но­го сло­ва. Стало страшно. Накатила неожиданная па­ника. — В этой номинации у нас снова отличилась прежний участник со шрамом! Видимо, одного ему мало, — подтвердил его догадки Андриан — Прям звезда дня! — Интересно, почему я не удивлен? Катце? — Дело хочу открыть. Своё. — Мне кажется или твоя идея мне уже не нравится? — прищурился Богомол. — А как она мне не нравится! — сунул свои пять копеек Сандре. — Чудо, что я от ветра спрятался за грифоном и услышал. —Ну-ка, — Богомол серьезно нахмурился, готовясь слушать. — И чем же таким опасным ты планируешь заниматься, что запаниковал мой самый смелый боец? — Ничего особенного. Ремонт электроники на дому, — Катце пожал плечами. — Я могу, честно. Лицо Игнасио вытянусь и он напряженно втянул воздух сквозь зубы. — И для этого вы собирались наведываться на свалку электроники, я правильно понимаю? — ласково поинтересовался он, скользнув взглядом по шраму Катце. — Ну, да. А куда ещё? — Да что же ты проблемный такой! — сквозь зубы выматерился Богомол. — Ага, — не отрываясь от поглощения чая вприкуску с печеньем, прокомментировал Сандрэ. — Но пока цветочки, сейчас будут ягодки. Неделю назад у Люка глюкнул телефон. Что тот не делал, не заводился и всё. Тот ныл по этому случаю полтренировки, всех своих достал. И, видимо, наш юный талант, психанул, отпросился в туалет и пошёл спасать мир в доме по вечерам. Глюкнувший телефону починил, зайдя в инженерное меню. Я это представление одного актера потом по камерам наблюдения трижды пересмотрел. Охренел, честно говоря, — работал быстро, уверенно, коды вбивал по памяти. И лейтбук мой посмотреть грозил. Уверенно так - грозил, без капли сомнения в голосе. Короче, шеф, я тут за эти дни пробил его по лексике и проф понятиям своей специализации. Мальчишка понимает их, слушал мои пояснения нашим парням заинтересованно, судя по всему, шарит не только в ремонте техники, но и в программировании и обходе программ. Лично я не удивлюсь, если выяснится, что он ещё и хакер. И это, ещё, — боец неожиданно замялся, завилял взглядом, — они все знают, что ты кэптри. И они об этом в открытую трепались на ступеньках. Чуть сигаретой не подавился, когда услышал о чём говорят. Кто-то из парней, видно, ляпнул по неосторожности между собой, а эти — с ушами локаторами — услышали. Если он - засланный казачок, отпускать нельзя. Богомол сцепил пальцы в замок, прогнул полученную конструкцию вниз так, что громко щёлкнуло. Взгляд его стал страшен. — Пришибу! Вре­мя за­мер­ло. Паника накрыла с головой. Нож из икроножных ножен привычно лёг в руку. Он рванулся с места в карьер, понимая, что уже не успевает. Что уже опоздал. Стул с грохотом отлетел назад. Уклонился от протянутой руки Сандрэса, ударил в ответ клинком. Кожа на запястья разошлась открытой раной. Во все стороны брызнула кровь. Тот зашипел, но упрямо рванул вперед. — Не покалечь пацана, идиот! — как сквозь вату донесся вопль Дока. Адреналин хлестал в кровь, словно огненная струя. Катце извернулся, на автомате отпрыгнул, махнул ножом, проводя обманный приём, и, больше не церемонясь, ударил ногой. Подло и некрасиво, без жалости, попадая пяткой прямо в пах. Ос­ка­лил­ся. Повезло, попал куда целился и куда не ждали. Боец взвыл, повалился на колени, согнулся пополам. Катце выскочил на открытое место, на автомате подсёк ногу протянувшего к нему руки Дока. Все строго, как учил тренер изо дня в день. Отметил краем сознания грохот падения, осмотрелся и сам себе не поверил — Богомол оставался сидеть за столом и улы­ба­лся угол­ком губ. Путь на свободу неожиданно оказался свободен. Размышлять об этом было некогда, он рванул к выходу. Сле­дом летел чу­довищ­ный мат вперемешку со стонами Сандрэса, звуки бьющегося стекла и падающих стульев, возмущенные вопли на незнакомом языке доктора и дикий ржач Богомола. И хлесткие удары — кто-то кого-то бил. Двери оказались заперты на сенсорный замок для отпечатков пальцев... Катце выругался, сжал кулаки, вздернул подбородок и оглянулся. За спиной стояли одни Бизоны, все как один. Стояли и смотрели квадратными глазами. — Бля, — выразил Дарк общее мнение. — Ну мы и вляпались…