Дурные сны

      Дис подняла с пола досточку и листочки пергамента, исписанные совсем уже непонятными буквами. Со вчерашнего у Илэйн был жар. А теперь она в беспамятство впала, и только поэтому перестала писать. До этого она так вцепилась в свои записи, никому не отдавая их, словно это не бумага, а сам Торин был.       Дис могла ее понять. Она тоже в этот поход своего мужа проводила. Да оба ее ребенка туда же сбежали. Но в отличие от Илэйн она жизнь свою прожила. И детей воспитала. А эта гномка – хотя уже не столь юна, а только начала жить. Только пришло в ее жизнь счастье. А тут болезнь эта непонятная. И все одно к одному.       Дис не хотела читать, но, складывая бумаги на стол, глаза зацепились за отдельную строчку, отделенную от всего текста пробелами. «Я люблю тебя, Торин… только вернись ко мне» – было написано там. Сердце Дис сжалось в груди. Она и без всего этого видела любовь между этими двумя, но все равно… осознавать, что ее брат нашел свое счастье, было особенным чувством.       Если бы только не поход теперь…       Дис подошла к кровати и приложила руку ко лбу гномки. Но жара больше не было, вместо этого лоб был удивительно холодным. Резкий запах железа и ржавчины заставил Дис побледнеть. Нет, только не это!       Она крикнула Тиане, чтобы та быстрее бежала за доктором и откинула одеяло, подтверждая свою страшную догадку.        **       Торин проснулся. Сердце заходилось в груди, даже дышать было больно. И такая тоска страшная внезапно опустилась на его душу, что еще немного и он завыл бы в голос, словно одинокий черный волк.       – Все хорошо? – к нему подошла Кили, что была в дозоре. Она протянула ему флягу с водой. – На тебе совсем лица нет. Что-то приснилось?       – Ничего не снилось,– Торин судорожно глотнул воду. Нет, ему на самом деле ничего не снилось. Тогда отчего он чувствует себя так, словно все свои дурные сны разом просмотрел?.. Что сердце так больно колотится в груди?       – Ложись спать, Кили. Я подежурю.       Он понимал, что уснуть ему теперь никак не удастся. Вот только понять бы, что с ним. К чему это предчувствие? Но нет… это было не предчувствие. Все самое плохое уже случилось. Ничего нет впереди. Только позади чернота.       – Илэйн,– прошептал он в темное небо. Небо ему не ответило. Только на душе стало еще темнее.        **       – Ты ведь видела эти шрамы на ее груди и руках, Дис.       – Торин сказал мне, что она чем-то больна, но не сказал чем именно.       Элиниэль закатала рукав рубашки и показала один из своих шрамов, почти такой же, как у Илэйн.       – Это драконьи шрамы. Один из лучников смог закрыть меня собой, но пламя все равно попало, я сильно обгорела. Мои волосы так никогда больше не вернули свой цвет. И шрамы не заживают.       – Дракон?.. – ахнула Дис. – Я не думала, что… сколько ей лет?       – Она должно быть еще ребенком была. В любом случае, все это нехорошо.       – Но тебя же не мучают боли?       – Нет. И не мучили. Я камнем три года пролежала – это да. Но выздоровела совсем.       – Не сберегла я ее. Что ж теперь я Торину скажу… он так просил беречь ее. А я…       – А что ты могла сделать, Дис?       – Что значит, не сберегла? – на пороге кухни неожиданно появилась Тиана. – Что с Илэйн? Она умирает?..       – Нет, с чего ты взяла, хорошая?       – Тогда что с ней? Чем она заболела? Почему не поправляется? Почему вы меня к ней не пускаете, в конце концов?       – Сейчас с ней лекарь. Как станет ей полегче, ты сможешь к ней зайти.       Следом за Тианой в кухню прошел и лекарь. Дис засуетилась, чтобы его накормить. Элиниэль вернулась в комнату к Илэйн. Тиана застыла на пороге, собираясь не двигаться с места, пока ей все не объяснят.       – Все позади теперь,– сказал лекарь тихо, как следует вымыв руки и садясь к столу. – Болезнь ее…       – Тиана, тебе не нужно разве идти? – перебила его Дис. Но Тиана так на нее посмотрела, что Дис запнулась на полуслове. В ее взгляде Дис узнала королевскую власть Торина. Да и что теперь уже скрывать?.. – Хорошо, оставайся,– сдалась она. И кивнула лекарю, чтобы он продолжал.       – Не известна мне ее болезнь,– лекарь перевел взгляд с Тианы на Дис и обратно, а потом посмотрел в свою тарелку. – То есть, я знаю, отчего это и как… но сам я с подобным не сталкивался. Слишком мало мне лет,– он невесело усмехнулся.       – Это от дракона, мы уже поняли.       – Да. Только с такими шрамами и с болями от его пламени не живут долго. Как она дожила до своих лет, я не знаю. И как излечить ее тоже. Но насколько я понимаю, желание жить в ней сильнее болезни. К сожалению, это не помогло ее ребенку.       – Ребенку? – ахнула Тиана. Дис с сочувствием посмотрела на нее.       – Его нет больше. И хотя мне удалось остановить кровотечение, и серьезных последствий нет, я не думаю, что она сможет выносить еще одного. Скорее, в следующий раз они умрут вместе.       – Так не может быть! – горячо воскликнула Тиана. Ее молодости было сложно понять все происходящее и принять тоже. Как же ей стало жалко Торина в этот миг. Он только-только обрел свое счастье! А тут этот Фрерин со своим желанием непременно идти отвоевывать Гору. У них нормальная жизнь здесь. Но Тиане пришлось успокоить себя. Будь Торин здесь, ничего бы не изменилось.       – Отец знал, что она беременна? – спросила она тихо.       – Нет,– помотала головой Дис. Она была в том уверена. Иначе, Торин бы ей сказал об этом, когда просил заботиться об Илэйн и следить за ней из-за ее болезни. Она мало следила?       – Мы не скажем ему?       – Милая,– Дис подошла к Тиане и обняла ее. – Илэйн должна будет ему рассказать.       – Да,– сказал доктор. – И если она не решится, вы должны будете рассказать,– он быстро доел суп и пирог. – Теперь я пойду. С ней все будет хорошо… ну если не считать ее болезни. Против нее я бессилен. Я оставил в комнате траву для нее. Нужно заварить и отпаивать ее по несколько ложек каждый час. Если что вы знаете где меня найти.       Дис даже забыла поблагодарить лекаря за помощь. Тиана тоже стояла совсем потерянная. Все, что она пережила в своей жизни, было ничем, по сравнению с тем, что произошло сегодня. Потерять ребенка. Потерять возможность когда-нибудь стать матерью. И еще и какая-то непонятная болезнь?.. которая мучила ее сестру всю жизнь, а она об этом ничего не знала? Как же так?       – Дис, почему? – спросила она тихо. – За что это все?       – Торин знал о ее болезни, когда брал ее в жены. Он знал, что легко не будет. Это его выбор.       – Она никогда не говорила мне об этой болезни! Она скрывала это всю жизнь… словно она в чем-то виновата. Как же так? И ребенок…       – Так бывает, милая… так бывает…       Когда Илэйн пришла в себя и ей все рассказали, они даже не плакала. С каким-то неестественным равнодушием она восприняла то, что произошло. Словно никогда и не верила, что может быть иначе… она надеялась, что ребенок излечит ее. Какие-то глупые, наивные надежды… а в итоге, она убила своего – нет, не своего, а Торина – она убила ребенка Торина. Ее болезнь. Дракон. Мать.       Ни единой слезы не проронила Илэйн за несколько недель, что провела в кровати. На нее смотреть было страшно, именно потому, что она реагировала на происходящее совсем не так, как реагировала бы любая гномка.       Дис думала, что Илэйн вовсе не встанет на ноги. Но через две недели, Илэйн поднялась. И еще через несколько дней даже стала спускаться по лестнице. На лице ее по-прежнему нельзя было прочитать никаких чувств. Словно все они разом выгорели. Ни пол улыбки, ни пол гримасы боли. Ничего. Тиана пыталась ее как-то расшевелить. Но у нее ничего не получалось.       Ужинали втроем. Илэйн ела машинально. Совсем без аппетита. И только для того, чтобы Дис не приставала к ней.       – Ты должна пообещать мне, милая, что ты ничего не сделаешь с собой! Торин много потерял в своей жизни! Он не переживет, если потеряет тебя! – неожиданно горько воскликнула Дис. Илэйн повернула к ней голову.       – Разве он уже не потерял меня, Дис? – неожиданно, но Илэйн не промолчала как обычно. Голос ее рассыпался камнем,– Лекарь ясно дал понять, что мне больше нельзя и пытаться. Что это убьет меня. Вы знаете, что это значит! Никакой брачной жизни.       – Но не в этом ведь смысл жизни!       Илэйн усмехнулся.       – Да, конечно. Смысл в том, чтобы носить меня на руках, терпеть мою болезнь и ничего взамен.       – Любовь – это не только постель!       Илэйн медленно перевела взгляд на Тиану. Та сидела, притихнув, разговор ей этот, разумеется, не нравился. И уши ее раскраснелись совсем. Но сейчас Илэйн было все равно. Ее ничего больше не трогало. Сердце ее словно стало каким-то каменным. Она физически чувствовала, как оно тяжело в ее груди.       – Может быть, когда вы прожили всю свою жизнь вместе, вам больше и не нужна постель. А я хочу своего мужа. И я хочу, чтобы он меня тоже хотел! А не жалел, заботился и смирялся! Он смирялся всю свою жизнь! Я не желаю для него такой жизни!       – И что? Уйдешь, чтобы он снова женился? Да не женится он больше! Потому что после любви настоящей, не ищут больше любви!       – Не вам судить мою жизнь!       – И не тебе судить его жизнь!       – Я мужняя жена, пока еще. И коль мужа моего нет рядом, надо мной здесь нет ничьей власти.       – Я слово ему дала, что с тобой ничего не случиться! Что я заботиться о тебе буду!       – Это слово вы ему дали, а не я. Я не собираюсь вас слушаться. Я собираюсь уйти. И вам меня не остановить!       Но неожиданно Дис все же удалось ее остановить. Силы еще не до конца вернулись к Илэйн. А тут еще удачно к ним зашли Элиниэль с сыном. Втроем им удалось запереть Илэйн в ее комнате. Тиана не принимала в этом участия. Она была согласна с тем, что сказала Дис – они должны были позаботиться об Илэйн до возвращения Торина. Но в то же время, она была согласна и с Илэйн – над ней не было здесь никого, кто имел бы власть. Дис – сестра Торина, а не Торин. И даже не мать Илэйн. И если уйти и сгинуть это то, чего Илэйн хочет – разве могут они ее останавливать? Голова ее раскалывалась от этих противоречивых мыслей. Она не знала, что думать, что решить для себя и чью сторону принять.       – Вы не сможете держать меня взаперти вечно! – крикнула Илэйн. Голос ее словно лавина каменная.       Нет, не сможем – подумала Тиана. Только что делать она не знала.       И никто не знал.