По следу раненого Оленя

      Следующим утром после инцидента... Полицейский участок, кабинет Капитана Бранта. Тина и Аластор сидели на простых деревянных стульях, в качестве (д)опрашиваемых свидетелей. За широким столом, тоже деревянным, напротив них сидел коренастый мужчина средних лет, то и дело переводя суровый взгляд с одного на другого и обратно. Да, это был сам Капитан Брант. На часах было ровно девять, однако сидели они здесь где-то с восьми. Уныло вздохнув, Тина задрала голову кверху, расслабляясь на стуле, и принялась рассматривать потолок, тем самым стараясь занять себя хоть чем-то. Аластор, сидевший рядом, напротив, выровнял осанку и смирно сложил руки на коленях, с улыбкой на ещё вчера побитом лице испытывая на себе тяжесть и суровость капитанского взора. В дальнем углу кабинета, как раз позади (д)опрашиваемых, на простеньком диванчике, тихо расположился офицер Майкл Шеридан, одетый в штатское, в котором Тина его ещё ни разу не видела за всё время знакомства, и преспокойно читал свежую газету, попутно потягивая горяченький кофеёк, сохраняя на лице абсолютно безразличный вид. — Итак, вы узнали всё, что хотели, Капитан? – прямо, но вежливо спросил Аластор, поправляя свой монокль с чёрной оправой, который теперь вынужден носить вместо очков. Хмыкнув, Брант тёмно-карими глазами посмотрел на радиоведущего, скрещивая руки на груди. Лицо коренастого мужчины стало чуть напряжённее. — Не совсем. Осталось ещё парочка вопросов. Опустив голову, Тина смерила Бранта холодным взглядом и выровнялась на месте. Да, всё верно: ей уже надоело здесь сидеть. Битый час Капитан задавал им – Тине и Аластору – одни и те же вопросы, как будто надеялся на иной результат. Если бы не поразительная выдержка Аластора, с которой тот до сих пор держал на лице улыбку, Тина, пожалуй, сорвалась бы. Она не любила постоянно топтаться на одном месте. А ещё она не любила пропускать свою ежедневную порцию утреннего кофе, который ей приносит Войт, но у Бранта, по всей видимости, на это было другое мнение. — Ну, раз всего-то парочка, то пожалуйста: задавайте. Сказав это, Аластор со слабой улыбкой сложил руки на столе, сцепившись пальцы в замок. Видно, что ему самому надоело отвечать на одни и те же вопросы, но деваться было некуда. Брюнетка тихо фыркнула, отводя взгляд в сторону и облокачиваясь на капитанский стол. Если говорить начистоту, то она просто не понимала, что именно она здесь делает. Бо́льшая часть вопросов, заданных Капитаном, были адресованы в основном Аластору. Конкретно к ней вопросы поступали редко, и потому она просто маялась со скуки, периодически ловя молчаливые вспышки гнева и удручения, связанные напрямую со вчерашним инцидентом. Она потерпела большу́ю неудачу, допустив убийство Говарда Тэтчера, что крайне негативно сказалось и на её душевном состоянии, не говоря уже о настроении. Мало того, прошлой ночью она спала крайне плохо: девушка подверглась жестокому нападению бессонницы, и потому как следует не выспалась, что тоже негативно сказалось на настроении. Если говорить откровенно, то ей просто хотелось послать весь мир в зад и уткнуться лицом в подушку, дабы не видеть никого. Никого... кроме Аластора. За последнюю неделю они, надо заметить, вполне неплохо сдружились, а со вчерашнего дня даже стали обращаться друг к другу на "ты". Несмотря на свою изначальную подозрительность, он оказался довольно неплохим парнем и хорошим собеседником, с которым можно было хорошо провести время вне работы. И стоит также заметить, что именно первым сегодня заметил, что Тине паршиво. Крайне паршиво. Его поддержка даже заставила её слегка улыбаться какое-то время... пока вопросы Капитана не пошли по третьему кругу. Тогда на смену улыбке пришло раздражение, которое Тина скрывала за холодной маской безразличия. — ...и, говоря доступным языком, я не сумел хорошо рассмотреть лицо нападавшего. Оно было скрыто за воротником плаща. Плюс ко всему, хоть я и неплохо вижу без очков, с непривычки мне было нелегко рассмотреть даже его глаза. Однако, позволю себе заявить, что напавший имел тёмно-русые волосы, кажется, – расплывчато пояснил Аластор Капитану, который так и не оторвал от него свой взгляд. — Понятно, – отозвался тот и потёр ладонью лоб, после чего выдал: — Можете идти. Сорвавшись с места так, будто этих слов она ждала всю сознательную и не сознательную жизнь, Тина незамедлительно направилась к выходу, преисполненная уверенности в том, что сейчас её ничто не остановит, однако... — Не ты, Дэвидсон. С тобой я ещё не закончил, – послышался голос Капитана. Тина, замерев в полутора шагах от двери, с нервной улыбкой на лице повернулась к Капитану Бранту. Тот, выглядевший так же холодно, как и она пару минут назад, рукой указал на её место и кивком пригласил сесть обратно. Аластор, уже стоявший рядом с ней (как и когда именно он успел её нагнать стало для девушки загадкой), с сочувствием похлопал Тину по плечу и слабо улыбнулся. — Я буду ждать тебя на выходе из участка, – заявил он и вышел из кабинета. Кинув прощальный взгляд ему вслед, брюнетка с унылым видом села обратно на своё место и подперла голову рукой, мысленно проклиная капитана. — Теперь же, когда посторонние ушли, мы можем спокойно обсудить пару ключевых моментов, – заключил Брант, сложив руки на столе; девушка слегка оживилась, вопросительно подняв бровь, однако её лицо всё ещё олицетворяло собой уныние, а взгляд опущен вниз. — И что же это за "моменты"? – с малой толикой любопытства отозвалась Тина, придирчиво разглядывая свой маникюр. — Ты, Аластор и покойный мистер Тэтчер, – выдал Брант. Услышав это, брюнетка мгновенно оторвалась от ногтей и подняла взгляд на Капитана. Тот, в свою очередь, уже оперативно перебирал пачки с документами, аккуратно складывая их на край стола и ища нужную. Наконец, остановившись на предпоследней пачке, он мельком глянул её содержимое и вручил Тине; та аккуратно приняла и положила перед собой. Придирчиво посмотрев на надпись на обложке, девушка тихо вздохнула. Это было личное дело Говарда Тэтчера – буквально вчерашней жертвы. — И что же именно вы хотели обсудить, Капитан? – спросила она, одновременно с тем уже листая содержимое дела. — Для начала: я хотел бы знать, для чего именно ты его разыскивала, Дэвидсон. Мистер Филиппс – коллега и сменщик Тэтчера – признался, что ты и Аластор искали его, – начал Брант, откинувшись в своём кожаном кресле. — Назревает вопрос: для чего? Он явно что-то знал, не так ли? Прекратив изучение документа, Тина обречённо вздохнула и, закрыв пачку, отложила в сторону. Говоря напрямоту, ей отчего-то не хотелось признаваться Капитану Бранту в истинной причине поиска, однако с другой стороны, умолчать об этом она тоже не могла – вернее – не должна. Но если она признается, то у Капитана возникнут к ней новые вопросы, и Тина крайне сомневалась в том, что у неё есть на них ответы, ведь даже она многого не знала. — Да, у него была довольно ценная информация, касательно Дела о Дровосеке, – призналась Тина, скрестив руки на груди. Глаза Бранта загорелись. Он подался вперёд, внимательно смотря на девушку. На грубом лице буквально был нарисован неподдельный интерес. — И что это за информация? Конкретнее, Дэвидсон. — Он знал убийцу в лицо: Тэтчер был свидетелем убийства мистера Бёрча, – продолжила брюнетка, отведя взгляд. — Однако так и не решился придти в полицию. По всей видимости, он боялся за себя и своих родных. — Резонно, – прокомментировал Брант и задумчиво потёр щетинистый подбородок. — И выглядит всё довольно складно: теперь мы знаем, что Тэтчер был не случайной жертвой, однако возникает другой, не менее важный вопрос. Девушка вопросительно посмотрела на мужчину, слегка приосанившись и поёрзав на стуле. По сути, Тина уже догадывалась, какой именно вопрос озвучит Капитан, но, как она и боялась, ответа у неё на него не будет. Повисла тишина, которая тут же была прервана кофейным хлюпаньем офицера Шеридана, сидящего позади. Как ни странно, девушка даже забыла о том, что он до сих пор здесь. — Откуда вам стало известно, что именно Говард Тэтчер является свидетелем? Это выглядит странно, не находишь, Дэвидсон? – спросил наконец Капитан. Тина могла лишь молча кивнуть, соглашаясь с ним. В конце концов, отчасти он был прав, это действительно было странно: свидетель жестокого преступления побоялся пойти в полицию, однако затем сам стал распускать слушок о том, что видел это самое преступление. Глупость, чепуха и несуразица – но отчасти правдивая. На самом деле, как догадывалась Тина, Тэтчер молчал в тряпочку, пока Аластор не начал копать информацию через Хаска. Разумеется, это дало свои плоды: когда по городу пошёл слух о том, что чикагский детектив рыщет по городу в поисках информации о самом ужасном преступнике за всю историю города, Тэтчер, по всей видимости, не смог остаться в стороне, и рискнул связаться с Хаском. В итоге всё вышло так, как вышло. — Без сомнений, сэр: это странно. Однако я не располагаю точными сведениями о том, как именно моему информатору удалось узнать об этом. Сама я лишь догадываюсь. Капитан Брант задумчиво потёр подбородок и хмыкнул, удобнее устраиваясь в кресле. — Так значит, Аластор – твой информатор. – догадался он. В его голосе звучала смесь удивления и некоего недовольства. Тина молча кивнула. Внешне она выглядела спокойной, но внутри отчего-то начала нервничать – словно она маленькая пакостница, которую застукали за очередной пакостью. Возникло ощущение, словно её сейчас попытались пристыдить. — Я бы советовал тебе получше выбирать друзей, Дэвидсон, – предостерегающе заявил мужчина, скрестив руки на груди. — Аластор, безусловно, обладает весьма хорошей репутацией, но это лишь делает его ещё более подозрительным. — Да, я понимаю, о чём вы, – нехотя согласилась брюнетка, поёрзав на месте. В конце концов, отрицать очевидное бессмысленно: даже после более близкого знакомства, Аластор всё ещё создавал впечатление таинственного богача и любимчика города. Он нечасто распространялся о себе и своих делах, даже о увлечениях говорил редко. — Однако, он может оказаться полезен для дела. У него обширные связи во всём городе. Он может достать то, чего не могут наши осведомители. — Нам известно об этом, – подтвердил Брант. — Мы даже однажды пытались уговорить его с нами сотрудничать, но он наотрез отказался. Аргументировал это тем, что его это не касается. Однако полтора года назад он помогал одному из наших. Его звали Генри МакФрайд. — Я слышала о нём от Аластора, – вдруг вспомнила Тина. — Кажется, именно ему удалось больше всех продвинуться в деле о Дровосеке. Капитан утвердительно кивнул, после чего достал папку из внутреннего отдела стола, раскрыл и положил её перед девушкой. — Это его и сгубило, – констатировал он, указывая на папку, что являлась личным делом покойника. — Через полгода беднягу МакФрайда нашли мёртвым. Тело было изувечено до неузнаваемости. Опознать беднягу удалось лишь по документам и значку. Глазами пробежавшись по личному делу своего предшественника, Тина дрогнула, когда наткнулась на фотографии, сделанные уже после смерти Генри. В животе поплохело, девушка прикрыла рот ладонью, в надежде сдержать рвотный рефлекс. Ей хоть и не впервой видеть подобное – вспомнить тот же случай с мистером Бёрчем – но это было во много раз хуже, чем всё то, что она видела прежде. Наспех отложив папку в сторону, брюнетка проморгалась, дабы прогнать с очей застывшие образы с ужасных фотографий, и глубоко вздохнула. — К чему вы завели о нём разговор, сэр? – недоумённо спросила она, лишь догадываясь о причине. Брант тихо вздохнул, после чего достал из внутреннего отдела бумагу – вернее, целый документ, – и протянул её девушке. — Тебе стоит залечь на дно, Тина, – прямо выдал мужчина и передал девушке документ. — Я отправляю тебя в бессрочный отпуск. Так как ты из чикагского отдела, мне попросту оторвут голову, если с тобой что-то случится. Плюс ко всему, ты столкнулась с убийцей лицом к лицу, и сейчас тебе опасно постоянно быть на виду – равно как и твоему другу с радиостанции, поэтому я и настоял на этом. В кабинете повисло молчание. Тина безэмоционально смотрела в грубые черты лица Капитана, складывая руки на столе. На бумагу, лежащую в её ладонях, она даже не посмотрела, да и особой нужды не было: девушка прекрасно знала, что это было заявлением на отпуск. И ещё она прекрасно знала, что значения не имеет – подпишет она его или нет. Брант в любом случае и любым методом отстранит брюнетку от дела, согласна она на то или нет. Однако, если она добровольно подпишет заявление, то есть шанс оставить при себе значок – а это ей очень даже пригодится. Взяв со стола перьевую ручку, девушка аккуратно положила бумагу перед собой и горько вздохнула, посмотрев на неё. Выходить в отпуск, когда дело только-только стало двигаться, даже несмотря на вчерашнюю неудачу, было довольно тяжело. Где-то в глубине Тина чувствовала, что если подпишет документ, то плоды её месячных трудов – равно как и прошлой недели – пропадут зря. Прикусив губу, она вдруг подняла глаза на Бранта. Тот сидел неподвижно, сконцетрировавшись на наблюдении за девушкой. Заметив, что Тина смотрит на него, он сделал вопросительный кивок. — Прежде, чем я подпишу заявление, мне бы хотелось знать одну вещь, – заявила брюнетка. — Кто будет вести дело вместо меня? — Вашим делом займусь я, детектив Дэвидсон, – оживился снова позабытый Шеридан, встав с насиженного на диване месте. Стуча подошвой своих ботинков по полу, он обогнул рабочий стол Капитана и встал по правую сторону от него, сложив руки за спиной, словно какой-то телохранитель. — Не беспокойтесь: я постараюсь не вести плоды ваших трудов на нет. — Что ж, тогда я спокойна, – искренне сказала Тина. Впервые за весь разговор, на её лице выступила лёгкая улыбка. Да, Майкл Шеридан был самой лучшей заменой, по скромному мнению Тины. Если учесть его послужной список, то она даже была удивлена тому, что его до сих пор не произвели в детективы. Видимо, наконец-то его час настал. Бегло ознакомившись с содержанием заявления, брюнетка, слегка поколебавшись, поставила свою подпись в нижнем углу и отдала бумагу Бранту. Тот отвесил благодарный кивок. — Рад, что ты всё понимаешь. Теперь ты можешь идти. Незамедлительно встав из-за стола, девушка попрощалась с ними и направилась к выходу, агрессивно цокая каблуками по полу. Теперь ей осталось решить всего один вопрос: Что же ей делать теперь?

***

Когда брюнетка скрылась за дверью, ведущей в кабинет, Майкл Шеридан вопросительно посмотрел на Капитана Бранта, вместе с которым он глазами провожал девушку до выхода. — Что-то хочешь спросить, Майкл? – поинтересовался тот, по всей видимости почувствовав на себе взгляд офицера. — Так точно, Капитан, – подтвердил Шеридан. — Вы уверены, что так будет лучше? Не поймите неправильно: я поддерживаю вашу идею, но мы же оба понимаем, что её это не остановит. С уст Бранта слетела грубая усмешка. Мужчина встал из-за стола и подошёл к окну, оттягивая жалюзи и кидая взгляд на городские улицы. Шеридан молча наблюдал за ним, держа руки за спиной, терпеливо ожидая ответа. — Да, я прекрасно это понимаю, Майкл, – подтвердил он, качая головой. — Это, пожалуй, очевидно. Однако так мы сможем немного её урезонить, сбавить спесь: не так давно я уже потерял одного детектива, и я не хочу повторять этот опыт снова. После этих слов, серо-зелёные глаза мужчины опустились, он убрал руку от жалюзи. Шеридан знал, что олицетворяет его опущенный взгляд, и потому достал портсигар из внутреннего кармана и достал две кубинские сигары – он припас их для подобного случая. Обрезав их гильотиной в определенном месте, он подошёл к Капитану и протянул одну ему сигару. Отвесив благодарный кивок, Брант сунул её в зубы и подкурил своим огнивом. Сделав затяжку, они синхронно выдохнули дым. Капитан вновь оттянул жалюзи. — Сэр, сказать по правде, я считаю, что нет вашей вины в гибели МакФрайда. Парень сам навлёк на себя опасность, – признался Майкл, делая новый затяг; Брант ворчливо фыркнул, поверхностно осматривая улицы, полные разных прохожих. — Отчасти это правда, однако я, как капитан отдела, не уберёг мальчишку. Моей вины тут предостаточно. Шеридан хотел было опровергнуть слова начальника, и когда уже открыл рот, чтобы что-то сказать, качнул головой, ничего не сказав. Бесполезно было убеждать его в обратном – Майкл знал это, как никто другой. В конце концов, они были очень давно знакомы, ещё со времён военных действий в Восемнадцатом году. То была Первая мировая война. Майкл Шеридан был ещё молод и горяч. Он добровольно заступил на службу в армию, и как раз тогда он встретился с Джорданом Брантом – Капитаном 102-ого подразделения пехоты. Шеридан воевал с ним бок о бок до самого конца войны. Вместе они пережили многое. По окончанию войны, вернулись обратно в Штаты, нося гордое звание "ветеран". Как герой войны, отставной капитан удостоился места капитана в местной Полиции. Откровенно говоря, Джордан не хотел идти на эту должность, но мэр города лично настоял на этом, говоря "а кто, если не бывалый командир, справится со здешними напастями?". И вот уже минуло целых тринадцать лет. Бравые ветераны войны – Капитан и его товарищ по отряду – как и раньше стоят вдвоём, покуривая сигары. На самом деле, Шеридан понимал, почему на самом деле Брант так корит себя: ещё тогда, на войне, Капитан брал на себя любую ответственность за своих солдат. Они были для него, словно родные сыновья, которых у него никогда не было. Когда он стал капитаном полиции, ничего не изменилось: каждый офицер был для него как родной, хоть сам он этого, благодаря солдатским привычкам, никогда не показывает. По крайней мере, при всех. — И всё-таки, Капитан, я не думаю, что вам стоит так корить себя, – высказался Шеридан. Коренастый мужчина перевёл на него свой взгляд, послышался вздох. — Не буду тебя переубеждать, Майкл, – сдался Брант, в одну затяжку добив сигару и потушив её в пепельнице. Его поджарая фигура плавно опустилась в кожаное кресло, скрипя обивкой. Озадаченно посмотрев в лицо Джордана Бранта, офицер в искреннем удивлении изогнул. Обычно, всё бывало совсем наоборот. Что же не так? Ничего не сказав, Шеридан, так и не докурив, потушил сигару и оставил её в пепельнице, затем выжидающе посмотрел на Капитана. — Что ты можешь сказать мне про этого Аластора? – вдруг спросил тот, кидая пытливый взгляд на входную дверь, будто ожидая того, что её вот-вот откроют. — Подозрительный и странный, сэр. – твёрдо и не задумываясь ответил Шеридан. Джордан кивнул, сложив руки вместе и сцепив свои толстые пальцы в замок. — Я того же мнения, – подтвердил он. — Кажется, он что-то скрывает от нас. Не нравится мне это. Шеридан молчаливо кивнул, соглашаясь. Говорить что-либо было необязательно: Брант однозначно прав. — Однако, Дэвидсон права, – продолжил свои размышления вслух Брант. — Аластор влиятельная личность и его информаторы могут нам пригодиться. Похоже, придётся смириться. — Смириться с чем, сэр? – недоумённо спросил Шеридан, позволив себе слегка оттянуть жалюзи и выглянуть наружу. Рядом со входом в участок он увидел некую троицу. Двое из них – Аластор и Тина, а вот третий участник – высокий, почти двухметровый мужчина в чёрном пальто, с неухоженной растительностью на лице – был ему незнаком. Трио беззаботно о чём-то говорило, посмеивалось – особенно Аластор, словно недавнего изнурительного диалога и вовсе не было. — С тем, что наш сотрудник находится в потенциальной опасности. Особенно рядом с ним, – пояснил тот. — Но выбора пока нет. — Ну, во всяком случае: Тина – девушка сильная, умная. Справится, если вдруг что-то пойдёт не так, – заверил Бранта Майкл; капитан лишь фыркнул. — В этом я не сомневаюсь, но ты прекрасно видишь, в какой заднице мы находимся, Майкл. У нас за последний месяц уже две жертвы. Проворчав, Джордан встал с кресла и подошёл к окну, сложив руки за спиной. Серо-зелёные глаза мужчины то и дело бегали по улице, находящейся по ту сторону стекла, пока не остановились в одной точке – той самой, на которую недавно глядел сам Шеридан, а именно – Трио. — Майкл. — Да, сэр? Оторвав взгляд от троицы, Джордан посмотрел на Шеридана серьёзным взглядом – таким, какого тот ещё сегодня ни разу не видел. — Когда я отпущу тебя, найди Войта и передай ему, чтобы тот организовал слежку за мисс Дэвидсон. Уверен, он с энтузиазмом подойдёт к этому. Офицер совершил кивок, якобы подтверждая приказ. Дело принимало интересный оборот. — Я могу идти, сэр? — Можешь. Услышав разрешение, Шеридан откланялся и, размеренно шагая, удалился из кабинета, оставив Бранта в одиночестве. Тот с подозрением смотрел на стоящую перед участком троицу, с виду похожих на закадычных друзей, однако основное внимание было сосредоточено на высоком шатене, с моноклем, имеющим чёрную оправу – Аластор. Ой не нравился он Бранту, ой не нравился.