Краски осени

Как он мог оставаться таким спокойным? Как?! Как он сдержался и не врезал ему? Или… Почему он злился? Почему ему вдруг стало так больно после стольких лет? Николя с силой ударил по входной двери, возле которой он все еще стоял. Рука заныла, костяшки пальцев окрасились в багровый цвет. Николя вошел в комнату и медленно опустился на кровать. Он не знал куда себя деть и как избавиться от эмоций, бушующих в нем. Он до сих пор не простил его? Но он же думал, что простил. Он даже мысленно пожелал Кристиану счастья. Тогда почему ему сейчас так плохо от этой встречи? Неужели этот маленький гаденыш все еще небезразличен ему? Он не понимал себя и злился от этого. Ему бы не хотелось испытывать по отношению к Кристиану никаких чувств, но оказалось, что прежние переживания все еще живы в нем. И это было мучительно. Неужели от прошлого невозможно избавиться? Неужели он не способен простить? Неужели вместо того, чтобы по-настоящему разобраться и отпустить, он просто заглушил в себе все чувства, боясь боли? Столько вопросов, и нет ни одного четкого ответа. Николя услышал, как повернулся ключ в замочной скважине. Нужно успокоиться. Нужно обязательно успокоиться. Элен не должна знать, что произошло. - Не чувствую запаха пиццы, - девушка с улыбкой вошла в комнату и присела рядом с Николя. - У них дурацкая служба доставки, сказали, что перепутали адрес, - пришлось соврать Николя. – Предложили новую пиццу, но я отказался. Прости, Элен. - Ничего страшного. Я что-нибудь приготовлю. Что ты хочешь? - Да… не знаю, - растерялся Николя. – Если честно, есть не хочется. - Ты меня удивляешь, - Элен будто изучала его лицо. – Что с…? - Как Лали? – перебил Николя. - Сложно сказать. Она говорит, что у нее есть одна проблема, которую она скоро решит. - Какая проблема? - Она не захотела мне рассказывать. Попросила не волноваться. - Ты думаешь, надо волноваться? - Я знаю ее. Я знаю, что она все решит. Просто… даже сильным людям нужна поддержка. Николя? Он поднял на нее глаза. Элен посмотрела на его руку, которая полчаса назад с силой ударила серую дверь. - Что это? - Так, пустяки. - Ты правда неголодный? - Да. - Тогда мы можем поговорить? - Конечно, - Николя старался придать своему голосу беззаботность. - Что с тобой происходит? - В каком смысле? – спросил Николя. - Я слишком хорошо тебя знаю. Что-то произошло. Скажи, что. Николя всегда удивлялся способности Элен улавливать мельчайшие детали его настроения. Он мог казаться спокойным, он мог уверенно врать, чтобы не волновать ее, но она никогда не давала ему обманывать себя. Она отлично его чувствовала. Иногда ей было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что его что-то беспокоит. - Это неважно, - вздохнул Николя. – И это не стоит того, чтобы даже просто думать об этом. Он вновь почувствовал злость. Злость на самого себя. - Помнишь наши обещания? - Да. - А мне кажется, ты забыл некоторые из них. Я тебе напомню. Мы не обманываем друг друга, какой бы страшной не была правда. Мы честны друг с другом. Мы делимся друг с другом своими радостями и своими печалями. - Я помню, просто я не хочу, чтобы тебе было плохо. А от этого может быть плохо. - Еще одно обещание. Твоя радость – моя радость. Твоя печаль – моя печаль. - Кристиан приходил, - внезапно сказал Николя. - Кристиан? – переспросила Элен и вдруг поняла, о ком идет речь. – Как? Когда? - Прости, я тебя обманул. Пиццу принесли. - Кристиан? - Да, - кивнул Николя. Для Элен эта новость оказалась неожиданной. Так странно, он не давал знать о себе несколько лет, а сегодня вдруг пришел к ним домой. - Как он? Вы поговорили? - Мне пришлось его выслушать. Хотя больше всего на свете мне хотелось врезать ему по морде! - Почему? Николя удивленно взглянул на Элен. - Почему? А ты не понимаешь? – он чувствовал, что сильно нервничает, но старался говорить спокойно. - Он сказал что-то плохое? - Он стоял и ныл, рассказывая о своей несчастной судьбе. Типа как ему плохо, как я, ты и остальные нужны ему, как он хочет умереть. Мерзость! - Что значит мерзость? – не понимала Элен. – Он просто поделился с тобой тем, что чувствует. - Ты его защищаешь?! – Николя слегка повысил голос. – После всего?! Элен сидела совсем рядом и смотрела в его глаза, наполненные болью. Он теребил пуговицу на рукаве своей синей рубашки. - Ты его не простил, - утвердила она. - Я ненавижу его, - как можно спокойнее произнес он. - Я этого не знала. Я думала, что все в прошлом. - Я тоже так думал. Но сегодня я был готов его убить. Он думает, что со мной можно играть, пытаясь вызвать у меня жалость! - Это необязательно игра. Возможно, ему действительно плохо. - Вот именно, что ему плохо! – Николя резко поднялся с кровати и принялся ходить по комнате. – ЕМУ плохо! Только ему! Кроме этого он ничего не видит! Ему плевать на всех, ты понимаешь?! Главное – его чувства, больше ничего! Элен подошла к нему и остановила его нервные метания по комнате, взяв его за руки. - Успокойся, пожалуйста, - произнесла она. - Прости меня. Нервы уже сдают. В конце концов, этот подонок не заслуживает, чтобы о нем даже просто говорили. - Ты же понимаешь, что дело не в Кристиане, а в твоем отношении. То, что ты не можешь его простить, разрушает тебя. Так нельзя, Николя. - Знаю, - Николя вернулся на кровать, Элен опустилась рядом. – Но я не понимаю, почему эта встреча, его слова так меня задели. Ведь все было хорошо, я думал, что действительно отпустил. А сейчас… - Я думаю, ты по-прежнему его любишь. - Я его ненавижу. Знаешь, для чего мы ему нужны? Чтобы удовлетворить его потребности! - Какие потребности? - Во внимании, в любви. Потребность чувствовать свою значимость. Не знаю, что еще. - Это нормальные человеческие желания. - Но при этом ему плевать на наши желания, на то, чего хотим я, ты, остальные. На наши чувства. Он даже не сказал элементарного «прости». Он ничего не понимает и видит только, как плохо ему. Он совсем не изменился. Ему все равно. Я не хочу, чтобы это меня волновало, а меня волнует. И меня волнует, почему ему плохо, тогда как до моих чувств ему нет никакого дела. И это больше всего меня бесит! Не хочу ни знать его, ни слышать о нем. - Мы часто обманываемся, когда думаем над словами и мотивами поведения других людей. Мы будто решаем за них, почему они так поступили. Ты не можешь знать наверняка, что происходит в голове у Кристиана. Возможно, ему не все равно, как ты думаешь, просто он не знает, как правильно выразить то, что у него на душе, как правильно попросить прощение. Он всегда был трусливым, слабохарактерным, не умел справляться с трудностями, поэтому совершал такие поступки. Но все-таки он любил нас, несмотря ни на что. Я это чувствовала. - Ты просто, как всегда, стараешься видеть в людях хорошее. Но предательство есть предательство. Подлость есть подлость. И их не оправдать трусостью, слабохарактерностью, неумением справляться с трудностями или еще чем-то. За все нужно нести ответственность. - Я понимаю тебя, но все-таки я думаю, что тебе нужно еще раз поговорить с Кристианом, - осторожно произнесла Элен. Николя хотел что-то возразить, но сдержался. – Хотя бы для самого себя. Поговорить с ним спокойно и открыто, рассказать, что ты чувствуешь. Услышать его, попробовать понять. И может тогда и тебе и ему станет легче. Вам обоим необходим настоящий искренний разговор, потому что тебе нужно простить, а ему нужно твое прощение. Вам это нужно, чтобы освободиться от того, что было. Не сделать вид, не обмануть самих себя, не закрыть свои раны множеством слоев положительных событий в жизни, не допустить тяжелых мыслей, чтобы защитить себя от боли, а по-настоящему освободиться. Я понимаю, как это трудно, но, мне кажется, это сделает вас счастливыми. - Нет, Элен, мне это не нужно. Я не собираюсь копаться в прошлом. Я чувствую себя счастливым и без этого разговора, даже если я его не простил. Просто сейчас Кристиан неожиданно появился в моей жизни, и я потерял контроль. - Жизнь не поддается контролю. - Знаю, я просто говорю все это к тому, что не буду возвращаться в прошлое. Пусть Кристиан живет, пусть у него будет все хорошо, но пусть его не будет в моей жизни. - Почему ты хочешь, чтобы его не было в твоей жизни? - Потому что мне не нужны подонки. Человек, который предал один раз, предаст и еще. Я не ношу розовых очков. - А я верю, что люди могут меняться. Потеряв все, можно понять очень многое. - Но только не в случае с Кристианом. Вспомни хотя бы, как он вел себя с Джоанной. - Я помню, и все-таки… - Элен, перестань его защищать. - Просто для меня он по-прежнему наш маленький друг несмотря на то, что он сделал в прошлом. Как ты отнесешься к тому, если я поговорю с ним? - Ты его не простила? - Я давно его простила. Я чувствую, что должна ему помочь, если ему действительно плохо, поэтому я хочу с ним поговорить. Но я знаю, что это будет значить для тебя, и я не могу так с тобой поступить. Я всегда выбираю тебя. Поэтому я сейчас тебя спрашиваю. Николя смотрел в родные глаза… Она была похожа на него, на многие вещи они смотрели одинаково. Но в ней было и то, что он никак не мог понять. Например, ее всепрощение. Ее стремление помогать тем, кто этого совсем не заслуживает. Ее понимание любых поступков людей. Иногда это его злило, иногда восхищало. Но он всегда это принимал… Он не переставал смотреть в родные глаза. - Я помню еще об одном обещании, - произнес Николя. – Мы уважаем решения друг друга, даже если не согласны с ними. Если ты так хочешь ему помочь, помоги. Тем более ты сможешь его найти, я знаю, где он работает. - Я люблю тебя, - улыбнулась Элен и крепко его обняла. - Я люблю тебя сильнее, - Николя поцеловал ее. – И в доказательство приготовлю яичницу на ужин. - Яичницу на ужин? – удивилась Элен. - Ну ты же знаешь, что я не великий кулинар, - улыбнулся Николя, - но к сорока годам я стану им, чтобы радовать тебя. А пока будем оригинальны с моей яичницей. - Ты действительно этого хочешь? Я могу приготовить что-нибудь сама. - Я действительно этого хочу, но кое-что я хочу еще больше, - и он принялся ее целовать.