Лучше бы я умер!

— У тебя нет доказательств того, что ты говоришь, — заявил Мегатрон. Старскрим прекрасно понимал, что находится на тонком льду — он только что обвинил офицера того же ранга в измене, более чем в нескольких вещах, которые теперь будут стоить ему жизни вместо него, и ни одну из которых он не мог обосновать. Если бы не изображение фиолетового существа, которое видел Мегатрон. Командир был в гневе. Он был неимоверно зол. Его оптика более чем четко выделялась на фоне серебристого фэйсплета, когда он приложил указательный палец левой руки к виску и отдал приказ. Движение показалось Старскриму бесконечно медленным, но произнесенное слово принесло такое облегчение, что у него закружилась голова. — Отряд два — к докам, один и три — ко входам, — приказал Мегатрон. — Любой, кто попытается покинуть здание, будет застрелен; цель — Саундвейв! А ты… — Его взгляд встретился со взглядом Скайварпа. — Лорд Мегатрон? — Сикеры временно находятся под твоим командованием. Тандеркрэкер будет твоим лейтенантом. Вы будете контролировать воздушное пространство. Захватите Саундвейва — живого или мертвого, для меня это не имеет значения. — Да, милорд. Темный сикер исчез с механическим треском, когда воздух растянулся и снова схлопнулся, возвращая Старскрима к реальности. Теперь он был единственным, кто привлек внимание Мегатрона, что никогда не было хорошим знаком, но он не подавал виду, вместо этого слушая свою задачу. — Ты пойдешь со мной, — решил лидер десептиконов, и Старскрим кивнул. *** Тандеркрэкер услышал достаточно. Моргнув, он отключил интерком — по крайней мере, на данный момент. Сикеров набралось не менее пятидесяти, но это была даже не половина всех тех, кто мог бы прийти. Сейчас было совершенно неудобное время для операции. Отсутствие Старскрима в последние недели означало, что Тандеркрэкеру пришлось взять на себя его обязанности, что ему в принципе не нравилось, поскольку не освобождало его от собственных. Было нехорошо, если новички не знакомились с фиксированным референтом — тогда их обучение шло гораздо медленнее. Но это уже не было проблемой, поскольку его подозрения только что подтвердились: что-то происходило между Старскримом, Мегатроном и — в качестве третьего, неожиданного участника — офицером разведки. Сикеры были беспокойны. Они уже получили свои приказы, но не совсем понимали их цель. Тревога пришла слишком внезапно, чтобы было время на объяснения. Они стояли крыло к крылу, образуя непроницаемую стену, которая защищала остальные корабли от несанкционированного доступа. Скайварп присутствовал. Он бдительно осматривал их стройные ряды с заднего борта воздушного корабля. Хотя он подслушивал, Тандеркрэкер не мог понять, что происходило в комнате управления, но это наверняка было быть важно. Настолько важно, что это оправдывало риск убийства Саундвейва. Сикерам не пришлось долго ждать. Раздалось механическое жужжание; Тандеркрекер уловил его на доли секунды раньше остальных, потому что уже хорошо знал его по всем случаям, когда слышал на поле боя. Наконец, сикеры замолчали и повернулись в поисках источника. Тут же раздался пронзительный визг, за которым последовало маленькое, компактное тело существа, издавшего этот звук: Лазербика. Из ворот, ведущих из здания, выскочил птицеподобный десептикон. Скайварп подал сигнал, и его подчиненные послушно последовали за ним. Лазербик не растерялся. Он перевернулся на бок, чтобы избежать нескольких смертоносных лазерных лучей, но вскоре достиг другого конца дока. Он и не думал менять свою позицию — вместо этого он начал кружить над толпой. Если бы это была открытая местность, реактивный самолет мог бы быстро поймать его, но здесь, где они не могли развернуться, его было трудно сбить даже с земли. Маленькие красные глазки злобно смотрели вниз. Он снова закричал, чтобы подать сигнал своему хозяину. — Это диверсия! — крикнул Тандеркрэкер, но его слова были скрыты шумом. В этот момент его охватило странное чувство: ему показалось, словно он что-то слышит — низкий гул, который становился все громче. Звук эхом отозвался в его корпусе, вибрируя сначала крыльями, затем и остальными частями корпуса. Теперь и другие откликнулись. Несколько мехов прекратили стрельбу, в раздражении схватившись за головы. Не успел Тандеркрекер вспомнить, что это такое, как набрал скорость, запустил двигатели и взлетел. Некоторые заметили его и последовали за ним, что было для них удачей. Через несколько секунд остальные корчились от боли. — Переключение частоты! — крикнул Тандеркрэкер Скайварпу через расстояние. К его большому преимуществу, он все еще был слишком далеко, чтобы воспринять что-то большее, чем гул. — Туда! Саундвейв появился в том же дверном проеме, через который пролетел Лазербик. Его броня светилась лазурным светом. Механический кондор просто вернулся к нему, не зная, что некоторые из их жертв все еще функционируют. Скайварп сделал выпад и ударил птицу чуть ниже левого крыла. Из раны поднялся дым, и раздался хлопок, когда Лазербик ударился о твердую землю. Искры взлетели вверх — несмотря ни на что, десептикон не был совсем уж легким — и безвредно засверкали на внешнем корпусе Саундвейва. Офицер наклонился, чтобы взять своего подчиненного, но уронил его, когда еще один выстрел попал ему прямо в руку. — Оставь его там, где он есть, или в следующий раз я попаду прямо в него! — крикнул Скайварп, и на этот раз он целился в самого хозяина. Лазербик недовольно скривился — это было все, на что были способны его голосовые генераторы, — и поскакал обратно к своему защитнику на слишком коротких ногах. У него отсутствовало крыло. Саундвейв снова сделал нерешительную попытку взять кассетикона, но потом передумал. — Он убегает! — предупредил Тандеркрэкера. Частота обрушилась, Саундвейв прекратил передачу. Внезапно давление в его голове ослабло. Сикеры на поверхности дока с трудом поднимались на ноги. Во многих случаях наблюдались поломки двигателей, когда электромагнитная волна разрывала жизненно важные соединения, а некоторые вообще переставали двигаться. Их оптика была тусклой. Скайварп отправил Тандеркрекэра в погоню, а сам вызвал на замену несколько патрулировавших в воздухе единиц. Затем он последовал за своим коллегой в сторону ангара технического обслуживания, где исчез Саундвейв. Лазербик жалобно застонал, когда двое сикеров схватили его. *** — Туда! — приказал Мегатрон, идя по коридорам. За ним следовал Старскрим. Сикер трудом держался на ногах, но его командир, казалось, ничего не замечал. — Саундвейв попытается сбежать с помощью небольшого корабля, но, если Скайварп хорошо выполнит свою работу, ему это не удастся. Тогда у него будет только один способ покинуть здание — через один из ремонтных ангаров, — уточнил Мегатрон. Возможно, именно потому, что он был знаком со стрессовыми ситуациями, Старскрим на мгновение вернулся к тому шаблону поведения, который, как ему казалось, он оставил. — Откуда ты знаешь, что он пойдет этим путем? — не без презрения спросил он, когда они остановились перед воротами. Мегатрон пропустил грубость мимо рецепторов; он тоже слишком привык к ней, чтобы беспокоиться о ней в данный момент. Он привел в действие автоматический замок. — Потому что это единственный ангар, у которого есть ворота не только наружу, но и в доки, — уточнил он. — В здании желательно точно знать, где находятся входы и выходы. Старскрим молчал. В очередной раз его лидер доказал, что не оставлял ни одного варианта без внимания. Ворота зажужжали, исчезая в стене и открывая огромный зал. Стены и потолок были примерно одинаковыми; стену напротив украшала огромная буква «А» желтого цвета — номер зала. Даже на расстоянии почти трехсот метров желтые надписи все равно можно было прочитать. На этой стороне ангара были сложены ящики, содержавшие запасные части для космических кораблей, которые обычно приходили сюда на ремонт. Эту зону окаймляли перила, за которыми земля круто обрывалась вниз. Основная часть ангара была корытообразной, образуя почти круглый канал. Шлюзы на дне образовавшейся траншеи отводили ветер и направляли его в нижнюю часть корабля, чтобы он не ударялся о стены и не повреждал здание во время взлета или посадки. В данный момент они были закрыты, но, когда Старскрим вошел в ангар, почувствовался легкий ветерок. Не успели они переступить порог ворот, как двери снова закрылись. Мегатрон закрыл ворота практичным взмахом руки, и Старскрим вздрогнул, стукнув кулаком по консоли. Треск эхом разнесся по отсеку. Когда он убрал руку от разрушенного устройства, появились кабели и детали. Теперь никто не смог бы открыть эту дверь. — Абсолютное радиомолчание, — произнес сикер. Не было такой частоты, которую Саундвейв не мог бы засечь, и он это знал. Его командир дал ему указание, и они расстались. Мегатрон пошел налево и вскоре исчез между ящиками и коробками, Старскрим повернул направо. Он медленно продвигался вперед, стараясь не издавать и не пропускать никаких звуков. Одну руку он держал вытянутой, чтобы в случае необходимости можно было использовать оружие на ней. В этот момент он выглянул из-за парапета и увидел, что мимо него пролетели два реактивных самолета, от гула которых вибрировала земля. За ними последовали еще три самолета. Сюда двигалось подкрепление. Как и предсказывал Мегатрон, Саундвейву, очевидно, не удалось взять один из кораблей под свой контроль. Это означало, что сейчас он находился здесь, в этом ангаре. Офицер, конечно, не стал бы уклоняться от применения силы, и Старскрим тоже не стал бы воздерживаться от этого. *** Саундвейв посмотрел вниз. С его точки зрения, у него было два варианта: либо он мог бежать по изогнутой стене зала, привлекая всеобщее внимание и надеясь избежать последующего града пуль, пока не достигнет одного из шлюзов, либо же мог медленно и с трудом, но незаметно пробраться вдоль стены, где можно было укрыться за ящиками и всяким хламом. Он выбрал последнее. Ненависть бушевала в нем и вызывала чувство абсолютного отчуждения. Ему пришлось оставить Лазербика, но тот отомстит за себя. Никто не должен был командовать им, кроме Мегатрона, но даже он отвернулся от него. Его путь был логичен, он был непогрешим — он был прав, в этом он был уверен, как ни в чем другом. В конце концов, Мегатрон должен был это увидеть: конечно, нужно было чем-то жертвовать, чтобы защитить то, что было важно для него, защитить десептиконов, сохранить идеал. Мегатрон сам сказал это, и это был закон. Никто не осознавал опасности, которую представлял наглый, предавший джет — никто, кроме Саундвейва, который всегда был послушен, всегда начеку, всегда верен. Ему было противно видеть, как сикер стелется перед Мегатроном, всегда готовый вонзить ему в спину клинок, если представится возможность. Разве он всегда так не говорил? Разве он не предупреждал Мегатрона? Но Мегатрон только рассмеялся, и позволял Старскриму действовать по своему усмотрению. Глупость, кощунственная небрежность, но Саундвейв был более осторожен. Десептиконам пришлось выстоять. Ничто не могло нарушить порядок, никто не мог и пальцем тронуть его командира, ибо его смерть была бы концом его законов. И именно поэтому он ждал, планировал, манипулировал. Его план был хорош, все прошло бы так, как он хотел, но он недооценил Старскрима. Еще больше гнева скопилось в его груди, превратившись в стену, которая закрывала все другие возможности. Его шаги были настолько тихими, что можно было услышать, как упал винт. У Саундвейва не было встроенного оружия, но он был далеко не беззащитен. Гидравлика в его руках могла гнуть сталь, ломать железо и уж точно могла расколоть голову трансформера. Он беззвучно послал импульс через зал, и отразившийся звук показал ему, что кто-то находился в коридорах между боксами. Ничто не нарушало ход его мыслей, даже когда он столкнулся с одним из сикеров. Тот заметил его слишком поздно. Он умер беззвучно, потому что Саундвейв уничтожил его голос первым; скрежет металла о металл раздался между скрученными стопками. Затем он продолжил свой путь. Некоторые истины должны храниться в секрете, чтобы быть полезными и приносить пользу, и, если бы Старскрим не догадался и не сдал их Мегатрону — десептиконы давно стали бы теми, кем должны были стать: армией, объединенной под одним знаменем. Но теперь Саундвейв потерял все. Десептиконы проиграли, став жертвой предателя, чья искра жизни не стоила оболочки, в которую она была заключена. Вновь возникший импульс подсказал ему, что кто-то опять приближался к его позиции. Саундвейв не хотел, чтобы его видели, и укрылся за шасси большого крана. Здесь их было несколько: они предназначались для хранения инструментов и поддонов возле корабля. Саундвейв исчез за одним из шасси, а благодаря своей темно-синей броне легко укрылся в слабом освещении. Тот, кто попал в поле его зрения, был не кто иной, как тот, кому он был обязан своей участью. Это было очень вовремя. Саундвейв стал изгоем, больше не частью целого — его наказали за то, что он сделал что-то хорошее, но он чувствовал, что сможет это вынести. Да, ради идеала он может вынести даже смерть. Если он больше не будет здесь охранять порядок, то, по крайней мере, устранит того, кто пришел его свергнуть. Старскрим был предателем, а предательство недопустимо. *** Старскрим внимательно осмотрел помещение, прежде чем войти. Встроенный радар помогал ему, показывая очертания окружающей обстановки — если бы кто-то стоял за углом, он мог бы легко его заметить. Однако он не совершил ошибки, полагаясь на это. У Саундвейва были излучатели, которые делали его невидимым, если он того желал. Требовалась осторожность и тишина, поэтому Старскрим проклинал свою неисправную систему охлаждения. Его вентиляция была тяжелой, но он не мог выпустить тепло достаточно быстро; он чувствовал себя слишком медленным и задумчивым, странно запертым в своей голове, как будто реальность решила оставить его на свободе. На другом конце площади стоял кран, и крюк болтался в нескольких футах над его головой. Он был размером с автомобиль и, должно быть, весил тонны. Осторожно покачиваясь взад-вперед, он ярко вспыхивал, когда попадал на свет под нужным углом. Старскрим прошел мимо него, задержав взгляд на его основании. С подозрением он сузил линзы своей оптики, но, когда он шагнул за устройство с поднятым оружием, там никого не оказалось. Так он думал, пока кто-то не схватил его за руку. Старскрим испуганно вскрикнул, когда пальцы трансформера впились в его броню; металл застонал и треснул. Рефлекторно он развернулся — пистолет в другой руке звучно щелкнул, когда он привел его в действие. Нулевой луч попал Саундвейву прямо в плечо. Это не причинило боли, но рука обмякла, ее электрические линии прервались. Старскрим вырвался и нанес удар по нападавшему. Стеклянная столешница со звоном разбилась. Он тоже был искусным бойцом, и страх разжигал его дух. Саундвейв попятился назад, злобно зарычал и схватился за грудь — осколки попали в несколько кассет, дремавших в своих держателях. Его рука снова заработала. Ярость в его взгляде привела Старскрима в замешательство. — Жалкий предатель! — прорычал офицер, делая выпад вперед, чтобы снова схватить его. Сикер все еще пытался увернуться, но был слишком медлителен, и получил удар, от которого увидел звезды. Он врезался в кран с такой силой, что подвеска оторвалась. Резкая боль вонзилась ему в спину, и что-то упало на землю, но ему было не до этого. Саундвейв отступил назад и едва избежал раскачивающегося крюка. Старскрим прижался к основанию крана, чтобы избежать удара, но когда снова попытался встать, то не смог: видимо, зацепились остатки крыла. Саундвейв воспользовался возможностью и вновь ударил его по лицу. Старскрим задыхался, когда две руки сомкнулись вокруг его горла, и он почти отключился. На краю его оптики предупреждающе вспыхнул красный огонек. Мегатрон сделал то же самое. Именно это и произошло с ним в тот день, когда он чуть не умер. Паника охватила его, и он ударил ногой по офицеру, и на этот раз он попал точно в цель; тяга антигравов, которые были в его ногах, сделала все остальное. Саундвейв был отброшен назад, упав на спину, а Старскрим смог освободиться. И теперь он больше не был одинок. Сверху на офицера обрушилось что-то серебристо-белое, ударив его прямо в плечи — Мегатрон, сам командир десептиконов. Саундвейв не заметил его приближения, так как тот приблизился с воздуха. Несколько тонн стали заставили его споткнуться и прижали к земле так, что он не мог пошевелиться. — Ха! — воскликнул Старскрим, застигнутый врасплох радостью от того, что он все еще жив. Он просто забыл о крюке, который все еще гипнотически раскачивался взад и вперед. Когда он заметил приближающийся вес, было уже слишком поздно. Маятник ударил его в бок и свалил с ног, словно он весил не больше игрушки. Раздался громкий треск, когда его корпус ударился о стену, а затем он упал на пол, на осколки собственной кабины. Он почти забыл, где находился. Когда сознание более-менее вернулось к нему, он мог только тихонько поскуливать. Боль пронзила кончики пальцев, и без того перегретые системы громко запротестовали. Его вентсистемы остановилось, ибо вышли из строя. Остальные десептиконы приближались, Старскрим слышал их. Он не мог сдаться сейчас, не мог показать слабость. Стоически выдержав, он поднялся, но это было все, что он мог сделать. Он уже оседал назад, и теплая, уютная темнота, ставшая для него такой привычной, окутала его. Он лишь мельком увидел Мегатрона, который смотрел на него так, словно жалел его, но, конечно, это было совершенно невозможно. *** Саундвейв не мог встать: Мегатрон, все еще державший ногу на его груди, убедился в этом. Термоядерная пушка на его руке, его самое мощное оружие, была направлена прямо на чувствительную точку, в которой находилась его Искра. Ее черное дуло, казалось, угрожающе оскалилось. Приближались два сикера, один из них — Тандеркрэкер. Когда он увидел Старскрима, наполовину погребенного под ящиками, то бросился к нему, но увидел, что тот больше не двигается. — Лежи спокойно! — приказал Мегатрон, и Саундвейв исполнил то, что ему было сказано. Он даже пальцем не пошевелил. Теперь к ним присоединился и Скайварп: джет в андроформе приземлился сразу за ним. Мегатрон подозвал его к себе, только после этого позволив Саундвейву снять кассетиконов с держателей и передать их сикеру. Офицер сделал это без возражений. Лишь однажды он взбунтовался, когда существа, которых он так долго носил на своей Искре, сменили друг друга, но Мегатрон пресек его попытки предупреждающим взмахом своего оружия. Скайварп подошел и коротко поклонился. — Старскрим ранен, — объяснил он. — Он в стазисе. Его системы отключились, но Искра все еще сияет и защищена. С вашего разрешения, мы передадим его в медицинский блок. Но Мегатрон коротко ответил: — Нет. Удивленный и обеспокоенный, Скайварп поднял голову. — Мы не знаем, как долго он сможет оставаться в таком состоянии. Если аварийное питание отключится, его Искра угаснет, и Старскрим умрет. — Я сказал — нет, — повторил Мегатрон. — Нет, пока я не сделаю этого. Он приказал Саундвейву встать. Офицер подчинился, но не успел дойти до сикера, которому причинил такое зло, как Мегатрон схватил его за плечо и опять бросил на землю. Выстрел из пушки прожег круглое отверстие прямо в его ноге. Мегатрон уменьшил мощность, иначе он, вероятно, разнес бы десептикона в щепки, но даже так агонизирующий крик Саундвейва был слышен за многие мили. Это был ужасающий звук, искаженный его неисправным голосовым аппаратом. — Почему? — беззлобно спросил правитель всех десептиконов, толкая офицера в пыль так, чтобы тот оказался лицом к лицу со Старскримом. — Это было необходимо, — ответил Саундвейв. — Объяснись! — приказал Мегатрон тоном, не имевшим себе равных по спокойствию, но в то же время ледяным. — Старскрим представляет опасность для десептиконов. Слово Верховного главнокомандующего — закон, но Старскрим пренебрегает им. Идеал должен быть защищен. Неповиновение в рядах десептиконов — это неповиновение перед самим Мегатроном, а значит, измена, — безупречно процитировал он. — Разве кто-то, кроме Верховного главнокомандующего, может решать, как поступать с предателями? — продолжил Мегатрон свой допрос. — Тебе решать, как поступать с предателями? — Нет, — ответил Саундвейв. — И разве ты сам не нарушил приказ… — он пнул офицера так, что тот упал на спину и увидел, как Мегатрон приложил два пальца к его виску, — «…шарясь в местах, которые тебя не касаются?». Слова, прозвучавшие по объединенной внутренней связи, были полны ненависти. — Я никого не предавал! Я предупреждал тебя, говорил тебе снова и снова, что ты ввязываешься в то, что тебе не под силу, и что это будет стоить тебе жизни. Я помог тебе сделать то, чего ты никогда не смог бы сделать без меня! Ты сам назначил меня на эту должность. Я должен был стать твоими окулярами, и я вижу все. Я должен был быть предупреждением о каждой угрозе, и я вижу все. Идеально… Мегатрон ударил его ногой в грудь с такой силой, что та хрустнула, и десептикон застонал от боли. Тандеркрекер поднялся на ноги, на его лице отражались ужас, гнев и что-то похожее на отвращение. Саундвейв не понимал. Он не чувствовал угрызений совести. Его лицо было лишено эмоций, как и голос, как и суть — таким его сделала война. Он испытывал чувства только к кассетиконам. — ЧТО? — снова спросил Мегатрон, и на этот раз гнев в его голосе был очевиден. Его оптика светилась, как уголь. И Саундвейв тоже ответил на этот вопрос. — Потому что я знаю, что происходит внутри тебя. Я знаю тебя, как знаю всех, кто служит под твоим началом. Старскрим — небольшое препятствие, едва способное укрыться от твоей силы и бдительности, но он имеет над тобой бОльшую власть, чем ты думаешь. Вот почему ты не смог убить его, как уничтожил тысячи других до и после него, ибо ты сам дал ему власть над собой. Это ты дал ему власть. — Десептикон бросал слова так, словно они были горьким ядом, который слишком долго бушевал внутри него. — Само его существование, его ложная связь, все, чем он является, представляет для тебя опасность. Крюк крана медленно раскачивался, как маятник больших часов. Он отразился в козырьке Саундвейва, заставив его вспыхнуть золотом. — Ты был слеп, поэтому я видел за тебя, и ты был парализован тем, что ты называл простым любопытством, потому я помогал тебе на каждом шагу. Я сделал то, что было необходимо. — Что это значит? — спросил Скайварп. Еще больше непонимающих взглядов ожидающе устремились на своего командира, которого теперь уже не тянуло в гнев. Только подавляющее молчание и нотки удивления, что настораживало. А потом он усмехнулся. Белые губы скривились, и это было почти похоже на рычание древнего льва. — Ты умный, — наконец, сказал он, повернувшись к Саундвейву. — Вот почему я сделал его офицером, именно поэтому! — крикнул он толпе, и никто не понял, что он имел в виду, но ему было все равно. Он схватил его за плечо и без труда поднял на ноги, передав его ожидавшим сикерам. — И все же ваша обида имеет большой вес. Ты предатель, Саундвейв, и ты бессмысленно сделал себя таковым. Ты знаешь меня? Тогда ты забыл одну вещь: я тоже знаю себя.