Необратимый процесс

Если стало тише (молчи) Значит все в порядке (молчи) Завтра станет лучше навряд ли

Их существование в Бездне было тяжелым и однообразным. Одежды, несмотря на все вшитые в ткань заклятия, увеличивающие ее долговечность, превратились в едва прикрывающие тело тряпки к исходу четвертого месяца. Два демона представляли собою ужасное зрелище: в лохмотьях, покрытые кровью и грязью, с ярко полыхающими на лбу алыми метками и горящими глазами. За полтора года их путешествия Цинцю много раз думал, что в одиночку Бинхэ просто превратился бы здесь в животное, подчиненное лишь низшим инстиктам; вырвавшись на свободу из этого места, мальчишка мог бы добиться многого, но в конечном итоге весь его ум и хитрость служили бы только одной цели: удовлетворение грязных желаний. Возможно, еще месть столкнувшему его заклинателю. Любопытство и жажда знаний наверняка оставили бы его. Могли бы оставить и сейчас, но этот старый учитель поддерживал их как мог. Он продолжал учить ребенка всему, что знал сам, особое внимание уделяя уловкам и хитростям, применимым как в обычном бою, так и в сражении с использованием Ци. Ученик нередко спрашивал, откуда Меч Сюя вообще знает подобные приемы, но Сяо Цзю отмалчивался, не желая вспоминать свое прошлое. Ему было достаточно и настоящего, в котором каждую ночь уснувший мальчишка подкатывался под бок в поисках тепла, а Цинцю делал вид, что не замечает этого. Иначе пришлось бы принимать меры - бесстыдно спать вот так, бесстыдно чувствовать себя спокойным только когда тебя обнимает собственный ученик - а меры принимать как раз-таки совсем не хотелось. Приходилось притворяться спящим, пока ребенок не вставал; тогда, выждав примерно полчаса, открывал глаза и учитель. Ему было стыдно быть в глазах мальчишки ленивым, но куда больший урон его гордость получила бы, если бы заклинателю пришлось признаться в том, что он не может заснуть, пока не почувствует себя защищенным в чужих руках. Он и себе-то не желал признаваться в этом, отговариваясь тем, что воздух стал слишком холодным. За это время А-Хэ вырос. Более того, мальчишка грозил перерасти лорда Цин Цзин! Почему-то это ужасно радовало ребенка, который смотрел на учителя с каким-то странным умилением. Шэнь Цзю злился, но веера, который отлично помогал скрывать эмоции, уже давно не было - превратился в щепки. Когда они добрались до Синьмо, Бинхэ почему-то запаниковал. Он никак не желал даже приблизиться к мечу, а когда закативший глаза Цинцю пошел вперед сам, схватил его за руку и повалился на колени. - Учитель... Голова его уткнулась в живот заклинателя, он мог чувствовать обнаженной кожей чужое горячее дыхание. Хотелось отшатнуться, хотелось ударить - всякий раз, когда ученик касался его, бодрствуя, его пробирала противная дрожь. Но Бинхэ дрожал сам, и, кажется, плакал. В четвертый раз на памяти Шэнь Цинцю. Со вздохом пиковый лорд положил ладонь на волосы мальчишки. - А-Хэ, ты не хочешь объяснить свое поведение? - Учитель ведь не возненавидит этого ученика, когда мы вернемся? Стало смешно. Надо же - он сумел отпустить сомнения, и довериться без остатка, а этот глупый ребенок все еще боится предательства! Что ж. Мастер Сюя прекрасно знал этот страх. - Бинхэ... Ты помнишь визит Ша Хуалин? - Конечно, учитель! - Когда я отдал тебе свой меч, и ты выхватил его из ножен, я был уверен, что удар будет предназначаться мне, - мальчишка вскинул голову, абсолютно неверяще глядя на лорда. - Я сознательно подставил тебе горло, потому что решил поверить всему, что ты для меня сделал. Несмотря на то, что выглядел Цинцю как оборванец, жест, которым он удержал ребенка за подбородок, не позволяя отвести взгляд, был исполнен изящества. - Теперь твоя очередь, Бинхэ. А-Хэ опустил веки, и было неясно, о чем он думает - но вдруг он улыбнулся, прижался на мгновение щекой к ладони учителя и поднялся на ноги. Его взгляд сиял уверенностью и силой. Его ученик, лучшее его творение, понял своего наставника. И он был готов. - Мэнмо! - позвал звонкий повелительный голос. - Здесь, - раздалось в головах обоих демонов. - Сейчас этот старик объединит ваши сознания. Это был их план. Точнее, это был план Цинцю. Он ни за что не позволил бы ребенку рискнуть своим разумом и попытаться подчинить страшнейший демонический клинок. Ученик, в свою очередь, ни за что не позволил бы обожаемому учителю подвергать себя такой опасности. Тогда Сяо Цзю, в очередной визит в Царство Снов спросил у Мэнмо: возможно ли каким-то образом сразиться с Синьмо вдвоем? Может ли он поддержать Бинхэ в этой схватке? Все, что смог предложить Мэнмо - объединить "бодрствующую" часть их разумов. Цинцю согласился сразу же, Бинхэ почему-то пришлось уговаривать. Он отчаянно краснел и убеждал своих давно примирившихся наставников в том, что вполне способен справиться и сам. Шэнь Цзю сначала решил, что мальчишка ему совсем не доверяет, а после вспомнил, сколько тому лет. Ну конечно! В голове ребенка наверняка очень много мыслей о полуобнаженных красавицах - да хоть о той же Хуалин, которая открыто являла миру все свои прелести! Так что он уточнил, возможно ли сделать все то же самое, не затрагивая память или мыслительный процесс. Мэнмо нашел решение быстро, и пообещал, что они смогут делиться друг с другом мыслями и чувствами, но не погрузятся друг в друга и сохранят ясность сознания. Теперь им предстояло опробовать это на практике. У Цинцю, когда демон снов объединил их разумы, просто вышибло дух. Это было странное ощущение безграничной мощи и целостности, словно только сейчас, только в паре с Бинхэ, его мозг наконец начал работать правильно. Судя по потрясенному восторгу на лице мальчишки, он ощущал то же самое. - А-Хэ! - позвал пиковый лорд мысленно, и лицо ребенка тут же повернулось к нему. - Этот старый учитель верит в тебя. Однако если ты почувствуешь, что не справляешься и можешь поплатиться за обладание Синьмо жизнью или разумом, немедленно бросай его. - Но... - ребенок говорил вслух, но его прервал прогремевший в мыслях голос, громкий настолько, что Бинхэ зажмурился и схватился за голову. - Это приказ! - Да, Учитель. Наконец и ученик решил обратиться к образовавшейся у них мыслесвязи. Это было хорошо. Цинцю кивнул, подтверждая начало борьбы, и А-Хэ взялся за рукоять. Сила, способная сокрушить любой одинокий разум, оказалась слишком слабой для них двоих. Да, перед их общим взором замелькала вереница картин: маленького Бинхэ пинает в живот стайка ребят постарше, а совсем близко умирает его мать; Сяо Цзю с переломанными ногами смотрит на Ци-гэ в последний раз сквозь щель в заборе; учитель выливает на голову ученику горячий чай, и слезы текут по его щекам; окровавленный меч выпадает из дрожащих рук, но голос, произносящий "я больше не буду ждать" тверд, и У Янцзы улыбается; шисюны пинками выставляют ученика прочь из ученических комнат; "Ци-гэ? Так ты преемник Главы Школы? Но почему ты не вернулся? Почему ты предал меня?! Мне не нужны твои извинения, мне нужна правда! Я ненавижу тебя!!!"; медитации причиняют сильную боль, но мальчик упрямо продолжает пользоваться неправильным руководством по самосовершенствованию, кляня собственную никчемность; пещера Единства Душ и раненым зверем бросающийся вперед Цингэ, кровь на руках, кровь на мече, вырвавшийся из глотки вопль ужаса и отчаяния - "Шиди!!!", взгляд Юэ Цинъюана, полный неверия и боли; демон на ринге, смех Ша Хуалин, постоянная боль от его ударов и клинком бьющий по спине ледяной взгляд учителя: "дерись!"; Ло Бинхэ, уводящий Нин Инъин, не замечающий, что у его учителя глаза подстреленной птицы, полная кошмаров очередная бессонная ночь, и искусанные руки очень удобно прятать под длинными рукавами; падение в Бездну - и ужас от того, что он никому не нужен и никогда не будет; падение в Бездну - и спокойствие обреченного. И вот в этот момент эти двое наконец вспомнили, что они не одиноки. Их общий на двоих кошмар - это место, полтора полных борьбы и горя года - был и тем, что объединило этих двоих, что подарило им друг друга и их нерушимую связь. И под их общим напором меч сдался. Даже его внешний вид изменился: теперь он выглядел почти как точная копия Сюя, даже парная подвеска появилась на рукояти. Как только давление на сознание пропало, Мэнмо разъединил их разумы, и демоны одинаково пошатнулись. Бинхэ повернулся, и его пронзительные глаза вгляделись в лицо Сяо Цзю, будто ребенок видел его впервые. - Теперь ты знаешь, что Ша Хуалин была права и я просто поскользнулся, - с горькой усмешкой проговорил заклинатель. А-Хэ приблизился к нему быстрым плавным шагом, опустился на колени, небрежно выпустив рукоять Синьмо из ладони. - Этот ученик готов повторить много раз: ему все равно. Боль и страдания этого ученика - ничто в сравнении с... Он подрагивающими пальцами провел по запястьям и предплечьям учителя, точно там, куда в них впивались его собственные острые зубы, разрывая плоть до мяса, выдохнул судорожно и прижался к руке заклинателя губами. Цинцю окаменел. Ему нужно было вырвать ладонь и ударить мальчишку по лицу, чтобы больше никогда не смел делать ничего подобного. Но он не хотел. Он хотел, чтобы это мгновение продолжалось, длилось и длилось, чтобы горячие губы продолжали целовать его запястья, чтобы он сам потом приник к чужим рукам в нежном поцелуе. Шэнь Цинцю не знал, что с ним происходит. Шэнь Цинцю не собирался разбираться. Шень Цинцю просто потянул ученика вверх, прижал его к себе, и осторожно коснулся губами его плеча. - Все хорошо, Бинхэ. Все хорошо. У этого учителя есть ты. *** Синьмо открыл портал четко на пик Цин Цзин, однако у Бинхэ недоставало опыта, поэтому они вывалились прямо на тренировочную площадку вместо бамбуковой хижины. Был день, и ученики отрабатывали свои уроки, поэтому свидетелями их прибытия оказался весь пик. - Молчать! - рявкнул Цинцю еще до того, как раздалось первое радостное "Учитель!", обеспокоенно поддерживая А-Хэ за локоть: того после такого дальнего перемещения откровенно шатало. - Мин Фань, через два часа жду от тебя доклад о делах пика и обед на двоих. Инъин, не вздумай кидаться с объятиями, посмотри, в каком мы состоянии! Лучше сбегай за Му Цинфаном. Остальные продолжают занятие. Бинхэ, идем. Озадаченные ученики наблюдали за тем, как их учитель бережно ведет за собой того, кого иначе как ублюдком не называл никогда. Никто не посмел открыть рта, пока эти двое не отошли достаточно далеко, но затем поднялся страшный галдеж. Шэнь Цинцю слышал их взволнованные голоса, но не обращал внимания. Вскоре, когда они приблизились к бамбуковому домику, из звуков осталось только пение птиц. Стоило бы насладиться им, но единственное, чем по-настоящему хотел наслаждаться лорд пика - горячая вода купален. Заглянув в хижину и забрав одежду и мыло для себя и Бинхэ, Меч Сюя довел мальчишку до купален и помог погрузиться в воду. С губ обоих сорвался выдох наслаждения, по поверхности воды разошлись грязно-бурые круги. Они сидели так минут пятнадцать, а потом как по команде начали яростно отмываться. На это ушло довольно много времени, но в итоге оба одетые в одежду Шэнь Цинцю, эти двое вернулись в хижину. Учитель тут же потянулся к коробке с веерами, вытащив один наугад и тут же распахнув его. Улыбка появилась на его лице: было невероятно приятно быть снова чистым, нормально одетым, чувствовать запах и защиту бамбуковой хижины, небрежно обмахиваться веером. Правда, спокойствие длилось недолго. Дверь резко распахнулась, являя им запыхавшегося Юэ Цинъюаня. За его спиной собралась половина школы Цань Цюн, включая всех прочих горных лордов. - Шисюн, - степенно поклонился Цинцю, скрывая раздражение и не обращая внимания на остальных незваных визитеров. Расширенные глаза главы школы бегали по лицу боевого брата, потом он кинул взгляд на А-Хэ и застыл. Хмыкнув, обернулся и Цинцю, чтобы укоризненно приподнять брови. - Бинхэ... - Этот ученик не может сейчас скрыть демоническую печать, - покачал головой мальчишка. - Этот ученик просит прощения. По толпе пробежались шепотки, а глава нахмурился: - Цинцю, я очень рад тебя видеть, но ты притащил на свой пик демона! - Это он меня притащил, если быть точным, - покачал головой Шэнь Цзю. В душе медленно разгоралась злоба. - Какие-то проблемы? - Демонам не место в нашей школе, - уверенно отрезал Цинъюань. Цинцю прикрыл глаза, убеждая себя не ссориться с собственным шисюном. В конце концов, он не знает, что происходило со школой за время их отсутствия. - Этот учитель может поручиться за Ло Бинхэ, - это вызвало еще одну волну шепота и изумленных возгласов. - Нет, - жестко отрезал глава, и видя, что его шиди собирается бороться за мальчишку до последнего, добавил умоляюще: - Я просто беспокоюсь за тебя, Сяо Цзю! Веер, трепетавший в изящных руках, захлопнулся с оглушающим щелком. - Разве ты имеешь на это право? Ты посмел назвать меня этим именем? Кто ты, чтобы позволять себе это? Ты не Ци-гэ! Ци-гэ был моим другом, а передо мной сейчас стоит Юэ Цинъюань, предатель, оставивший меня ради поста главы школы Цан Цюн! Тяжело вздохнув и не обращая внимания на совершенно несчастное выражение лица шисюна, он жестко усмехнулся, позволяя демонической печати проявиться и на своем лице. - Этот учитель устал от творящегося здесь фарса. Бездна меняет тех, кто прошел сквозь нее. Говоришь, демонам не место в школе? Что ж. Я стал для Бинхэ тем, кем не смог стать для меня ты. Я никогда не оставлю его. Поэтому мы уйдем сегодня же. - Учитель! - А-Хэ, все в порядке. Не твоя вина, что наше спасение из Бездны вытянуло из тебя последние силы, - заклинатель желчно усмехнулся, глядя прямо в глаза шисюна острым взглядом. - Этот учи... Этот Цинцю будет благодарен, если ему позволят собрать вещи.