Необратимый процесс

Моя колыбель - твоя обитель

Стоило только гостям покинуть пик, Бинхэ вновь выпустил свою силу. По позвоночнику лениво допивающего чай учителя прошла сладкая дрожь, и он с неприкрытым удовольствием залюбовался своим любовником. Он смотрел на человека перед ним, склонив голову набок, демоническая Ци окружала его ало-черным сияющим вихрем, глаза и метка сияли в полутьме. Мальчишке всего-то девятнадцать, но сколько в нем мощи и властности! Спокойно поднявшийся на ноги мастер наблюдал за приближением своего любовника, ожидая, что его попросту сомнут в объятиях, и не имея ничего против. Его чудовище. Однако демон, когда ему оставался лишь шаг до Цинцю, вдруг опустился на колени одним слитным, выражающим полную покорность движением, поклонился, сложив руки перед собой. Лорд Цин Цзин почувствовал бы, если бы это было лишь игрой, и не возражал бы - их отношения вовсе не были неравными, все различия в их статусе стерлись безжалостной Бездной и искренней заботой друг о друге. Но мальчишка, такой сильный, властный, подчинялся ему абсолютно искренне. И это разжигало пылающий внутри Шэнь Цзю огонь на каком-то совершенно новом уровне. Вся эта мощь сейчас склонилась у его ног и не смела поднять взгляда. Сделав шаг, лорд пика искусств опустил ладонь на мягкие волосы демона, на пробу сгреб в горсть, услышал жадный стон, слетевший с чужих губ. Фыркнув, заклинатель протащил любовника за собой через всю комнату к кровати, удобно устроился на ложе, тут же с сожалением выпуская из руки черные пряди. Бинхэ поклонился снова, поймал ногу любимого, с искренним вожделением стянул с него сапог и тут же обхватил пальцами щиколотку. Его губы коснулись изящных пальцев, и Цинцю услышал полное восхищения урчание. Медленно и нежно демон ласкал стопу учителя, продолжая стоять в раболепной позе. Сяо Цзю мог ощущать, что мальчишке это нравится не меньше, чем ему, что он отчаянно, до боли возбужден. Вытащив ногу из плена чужих губ и пальцев, он дразняще провел ей по низу живота любовника, пока тот избавлялся от второго сапога. Бинхэ охнул, ладони дрогнули. Шэнь Цзю, повинуясь чему-то злобному, темному, поднявшему голову в его душе, ударил мальчишку по лицу веером резко и хлестко. Тот застонал, и, дрожа, запечатлел поцелуй на второй стопе любимого, провел языком, на сей раз действуя абсолютно безукоризненно, пока пальцы пикового лорда дразнили его член сквозь одежду. Наконец Цинцю развел бедра и потянул мальчишку за волосы, практически тыкая носом в собственный пах. Бинхэ заскулил, когда ноги учителя скрестились на его пояснице, не позволяя даже двинуться, развел полы его одежд, развязал и слегка приспустил штаны. Он слегка приподнял голову, чтобы столкнуться с острым взглядом зеленых глаз любимого, однако немедленно получил удар раскрытой ладонью по щеке: - Кто позволял тебе смотреть? Едва успев запечатлеть поцелуй на этих тонких пальцах, он простонал: - Этот ученик просит прощения за непочтительность. Опустив глаза, он мягко коснулся губами живота учителя, медленно приближаясь к члену. Наконец он обхватил губами головку, тут же взял глубже, пробежался языком по выступающим венам. Цинцю резко дернул его на себя, заставив насадиться на всю длину, не обращая внимания на конвульсивно сжимающиеся кулаки любовника и тихий хрип. Подержав так, он начал вколачиваться в чужую глотку размеренными, но жесткими движениями, не позволяя мальчишке ни на секунду перехватить инициативу. Тот едва мог дышать, его горло сжималось, из глаз текли слезы. Если бы Бинхэ не наслаждался происходящим так беззастенчиво, Цзю бы даже пожалел его. Наконец, наигравшись, он отпустил чужие волосы и стопой оттолкнул застывшего любовника. Кажется, это входило в привычку - как и то, что к его ноге тут же прижалась чужая щека, а язык начал выводить неведомые узоры на щиколотке. Фыркнув, заклинатель за шкирку затащил мальчишку на кровать и тут же швырнул на живот, приказав сухо: - Обопрись на колени и локти. Прогни поясницу. Тот незамедлительно выполнил требование, и учитель слегка откинул его верхнее одеяние и спустил штаны до колен. А затем на обнаженную задницу ученика опустился тяжелый удар. Тот ахнул, выгибаясь еще сильнее, запрокидывая голову. - Уткнись лицом в подушки. - Как скажет учитель, - проскулил мальчишка. За свою покорность он получил еще один увесистый шлепок. Вдоволь наиздевавшись над округлыми ягодицами - заклинатель мял их, щипал, чтобы тут же нежно огладить самыми кончиками пальцев, бил раскрытой ладонью - лорд убрал руки. - Разведи ягодицы в стороны. Для Бинхэ это значило, что ему придется лечь на грудь и выгнуться еще сильнее. И новое положение мальчишки вызывало удовольствие, которое больше походило на ярость. Вокруг него все еще кружила сила, и одно то, насколько эта мощь послушна ладони Цинцю, возводило его на пик удовольствия. Когда учитель резким движением вогнал в ученика палец, тот застонал и снова вскинул голову - учитель жестко ткнул его лицом в простынь и хлестнул по пояснице, тут же вводя второй. Он уже понял, что жадный мальчишка не нуждается в том, чтобы его растягивали долго. Хотя в планах этого учителя были и ночи, наполненные негой и лаской, в которые он действует настолько медленно, насколько это возможно, и ученик в его руках становится податливой глиной. Еще раз шлепнув абсолютно покорного мальчишку, он вошел плавно и на всю глубину, сбрасывая его руки с ягодиц. Бинхэ закричал, выламываясь в пояснице, вцепился зубами в собственное предплечье. Шэнь Цзю не дал ему ни секунды - задвигался быстро и жестко, удерживая его сильными пальцами за тазовые косточки, наслаждаясь открывающимся ему видом. - Жадный... Он выдохнул это, схватив волосы мальчишки и медленно наматывая их на кулак. - Распущенный... Рука резко рванула тяжелые пряди, заставляя Бинхэ выпрямиться и спиной прижаться к груди заклинателя. - Ублюдок... Пальцы сомкнулись на белой шее, оставляя синяки. Не настолько сильно, чтобы по-настоящему причинить вред или помешать дышать, но достаточно, чтобы мальчишка начал хватать губами ставший невыносимо вязким воздух. - Мой. Это Цинцю выдохнул прямо в ухо глухо стонущего ученика, посылая по возбужденному телу волну мурашек. Почувствовав, что развязка близка, он рванул ворот чужих одежд, впился зубами в нежную кожу плеча, глотая соленую кровь со звериным удовлетворенным урчанием, и оторвался только чтобы рявкнуть: - Сейчас! Как и ожидалось, ученик воспринял это как приказ и тут же кончил, сжимая учителя в себе настолько сильно, что тот зарычал от наслаждения. Со стоном оба упали на постель, и Цинцю притянул мальчишку в свои объятия, невесомо касаясь губами его макушки и выводя кончиками пальцев круги на загривке.