Необратимый процесс

Оборвалось. Внезапно и быстро, в мгновение ока, Несправедливо, нелепо, жестоко, Непоправимо и безвозвратно

Когда это все закончилось, когда прекратился подсчет жертв, когда можно было наконец-то вернуться на Цин Цзин - ненадолго, слишком много дел в Царстве Демонов рухнуло на плечи, но хотя бы для того, чтобы ненадолго выдохнуть - Бинхэ внезапно заполыхал решимостью поговорить. Цинцю как раз наслаждался чаем и возможностью отдыха, но тревоги любовника отметать не стал, приглашающе кивнув головой. Тот почему-то нервничал и мялся. - Тогда на собрании, на Западе, учитель назвал себя моим консортом, - облизав губы, выдавил Бинхэ. Точно. Утомленно горный лорд прикрыл глаза. Тогда он сделал это, чтобы никто не смел сомневаться в его связи с Императором Ло, чтобы не было пересудов за спиной: их отношения скрыть все равно не вышло бы, и в таком случае намного выгоднее сразу выставить все напоказ. Чтобы не слыть потом просто подстилкой, чтобы никто не смел посягать на то, что его. Сяо Цзю думал, что А-Хэ поддержал его, потому что он даже не удивился, своим спокойствием полностью подтверждая все сказанное учителем. Но нет, эта тема все-таки поднята. - Этот Бинхэ не знал слова "консорт" раньше. Тяжело вздохнув, Цинцю обмахнулся веером. Ничего удивительного в этом не было! Все-таки тот, кто рос на улице, многого лишается. Так он хочет узнать, что это значит? - Однако этот ученик посмотрел в библиотеке, и... Значит ли это... Ничего сказать смущенный мальчишка не успел: в его разуме вихрем пронеслись образы, ужасно смущающие. Шэнь Цзю в алом, свадебное вино, поклоны - настолько яркие фантазии, что передались даже по их связи. Меч Сюя тоже ничего не успел сказать. Его передернуло от отвращения. Он еще успел ощутить ошеломление-неверие-боль своего партнера, а потом на чужие чувства словно бы опустился глухой заслон. Ну да, конечно, Мэнмо может и вовсе порвать эту их связь, это ведь он ее устанавливал... Бинхэ вскочил, попятился, вылетел на улицу - только дверь за ним хлопнула, плотно закрываясь. Цинцю так и остался сидеть, до конца не осознавая, что именно произошло. Он только что обидел А-Хэ? Обидел настолько, что тот не желает больше иметь с ним ничего общего? Это потому, что он Шэнь Цзю? Лорд пика искусств всегда ненавидел свадьбы. Они казались ему насмешкой молодоженов друг над другом, ложью родителям, и Земле с Небом. Попыткой замкнуть друг на друге золотые ошейники и выкинуть ключи. Ничего честного он не видел в этих традициях, заклинатель, выросший среди грязи, там, где слишком ясно была видна цена человеческим чувствам. Ему была омерзительна сама мысль об участии в подобном фарсе, особенно с полным пониманием того, что он, Шэнь Цинцю, нарушит свадебные клятвы с легкостью, если так будет нужно. Но Бинхэ, его А-Хэ, его порывистый ученик, решил что омерзителен - он. И ушел. Навсегда? До него никак не получалось докричаться. Как бы ни бился заклинатель о возведенную между ними преграду, она оставалась глухой стеной, и все, чего получалось добиться - кровотечение из цицяо. Казалось, связи между ними и не было никогда. Шэнь Цзю остался с собой один на один. Ему не понравилось это чувство. Тяжело потянувшись к чашке и сделав несколько глотков остывшего безвкусного чая, заклинатель усмехнулся: - Ты готов отказаться от этого мастера с такой ужасающей легкостью, Бинхэ? Но я не хочу! Не бросай меня! Вернись! Бинхэ! Ци-гэ! Хоть кто-нибудь! Усталость каменной плитой легла на плечи, перечеркивая все, через что они с А-Хэ прошли. В конце концов, в горе они действительно были вместе, поддерживая друг друга и грудью становясь на защиту. А что же в радости? У этого мастера не осталось никакого шанса объясниться! По его лицу все еще стекала кровь, голова кружилась, потому что все свои силы он вложил в попытки дозваться, в мысленный крик, в мольбу, в конце концов. Чтобы как и всегда в своей никчемной жизни остаться неуслышанным. Чашка полетела в стену, и это было последним проявлением боли, которое Меч Сюя позволил себе выразить. Медленно, по крупицам, он возвращал себе свою броню, так надежно защищавшую его раньше от боли. За этим занятием его и застал Бинхэ.