Необратимый процесс

Я люблю тебя - Значит, с тобой ничего не случится

Более спокойного путешествия у Шэнь Цзю не бывало уже полжизни. Они с шиди Му, не сговариваясь, решили отправиться на мечах - слишком уж серьезные проблемы были в Цзинь Лане, и времени на то, чтобы отправляться верхом, просто не было. Однако не то чтобы это помешало редко выбиравшимся из своих резиденций главам пиков любоваться открывающимся внизу видом. И был еще Бинхэ, который впервые преодолевал такое большое расстояние по воздуху. Его чистый, щенячий восторг заставлял губы Цинцю кривиться в легкой улыбке, которую он прятал за веером. Но Цинфан его раскусил - по крайней мере, он бросал на него слегка насмешливые взгляды и легко улыбался в ответ на лениво приподнятую бровь. Для того, чтобы пройти в сам город, им пришлось воспользоваться подземным туннелем, по которому текла небольшая речка. Шиди Му пытался что-то рассказать о том, что это один из секретных путей, которые используются местными торговцами, но Цинцю вообще не обращал внимания на его рассказы, вместо этого нервно хмуря брови и осматриваясь. Ему чудилось, что он превратился в мишень для чьего-то цепкого и холодного взгляда, что ножом резал по лопаткам. Зато А-Хэ, приотстав, с удовольствием слушал своего шишу, совершенно не обращая внимания ни на низкий потолок грота, по которому им приходилось пробираться чуть ли не на четвереньках, ни на чужое пристальное внимание. Правда, когда пещера расширилась, и они заметили в воде первый труп из многочисленной вереницы, энтузиазм и рассказчика, и слушателя, слегка погас. Когда Цинфан, соблюдая все меры предосторожности, осмотрел тело, Шэнь Цзю бросил сухо: - И? Шиди покачал головой: - Подобные болезни мне неизвестны. С таким же успехом он мог бы сказать - "Такого заболевания не существует". Потому что знания главы пика Тысячи Трав никто в мире не стал бы подвергать сомнениям. Заклинатель мрачно обмахнулся веером, умудрившись в этот жест вложить абсолютно все свое недовольство возникшей ситуацией и махнул рукой в сторону привязанных к берегу маленьких лодочек, не утруждая себя словами. Бинхэ покосился на него с легкой насмешкой, но поведение учителя никак не прокомментировал, отправившись проверять лодки с почтительным поклоном. Точно так же спокойно он встал на носу и без приказа взялся за длинный тонкий шест, ожидая, когда заклинатели займут свои места. Греб он легкими, но мощными толчками. Цинцю смотрел на него и мог видеть, как под слоями одежды ходят мощные мышцы, как кожа покрывается легким бисером соленого пота, и не мог не думать о том, что хочет приникнуть к этой разгоряченной спине губами. Мальчишка покосился на него через плечо, и его короткий жадный взгляд заставил лорда Цин Цзин подавиться воздухом. Ужасно, насколько много власти А-Хэ имеет над этим учителем. Город был абсолютно безмолвен. Лодка уже выплыла из-под каменных сводов и легко двигалась по небольшой пересекающей окраины речушке - но тишина стояла такая, что безжизненная пещера казалась переполненной звуками. С усталым вздохом лорд тихого пика мысленно приказал ученику остановиться, что тот немедленно и исполнил. - Движемся к центру, - Сяо Цзю даже не пытался скрыть то, что ему эта ситуация крайне не нравится, и губы его кривила легкая брезгливая гримаса. Никто даже не подумал ему возражать - Меч Сюя был признанным всем миром экспертом в истреблении угрозы со стороны демонов, ему и вести спутников за собой.* Под шагами заклинателей узкие улочки медленно расширялись, на них начали появляться люди - но все равно на бурлящий жизнью торговый город это все было совсем не похоже. На каменной брусчатке сидели лишь те, кто не имел дома, остальные заперлись под ненадежной защитой стен и закрытых ставен. Брезгливо и равнодушно проходя мимо стонущих больных, Шэнь Цинцю выглядел как спустившееся с небес злое божество: мужчине, который вцепился в его одежды со смутной мольбой, он даже чуть было не отрубил руки, но ограничился только коротким пинком в горло. Освещенный неровным закатным светом, идеально-прямой, изящный и гордый, он спокойно пошел дальше, даже краем глаза не посмотрев в сторону заходящегося в кашле нищего. - Шисюн! Возмущение Цинфана заклинатель попросту проигнорировал, лишь раздраженно махнул длинными рукавами и раскрыл веер. - У нас нет времени, - ровно произнес он, слегка обернувшись. - Впереди площадь. Этот мастер должен все делать один? Задержаться все же пришлось - буквально на две минуты, за которые шиди Му нашел и дал мужчине какую-то из своих многочисленных пилюль. Бинхэ - ах, глупое доброе сердце - помог лекарю, а Цинцю, фыркнув, двинулся на разведку. Он не собирался выходить из-под защиты густых теней, наблюдая за происходящим со стороны; тем более, что происходило нечто довольно странное. Площадь была заполнена людьми, в отдалении мастер Сюя смог увидеть даже старого хозяина Дворца Хуаньхуа, который точно не должен был находиться в зачумленном городе. Мужчина в одежде градоначальника - только паранойя заклинателя заставила его сомневаться в том, что он и есть градоначальник - за что-то благодарил собравшихся в кучку адептов других школ, и зрелище было бы крайне занимательным... но кто-то резко его толкнул. Цинцю сжал веер до побелевших костяшек, делая ленивый шаг вперед: все равно на него уже обратили внимание. Заодно он мог увидеть сияющий голубоватым светом барьер, за которым сидело несколько мелких демонов, сеятелей, насколько он мог судить. На секунду он задумался, стал бы хотя бы легкой преградой такой барьер для него самого, все же он выбрался из Бездны полукровкой, да еще и из Высших. Но резко ему стало не до того: Лао Гунчжу смотрел на него. И этот взгляд, как и всегда, был полон неясных, тяжелых эмоций, тенями скользящих на изнанке темных глаз. - Хребет Тянь Гун прислал свою помощь очень своевременно, - ехидно проговорил кто-то из Чжаохуа; Цинцю принципиально не желал запоминать имена монахов. - Мы только что открыли городские ворота - и вот оно, подкрепление. Все эти люди были для Сяо Цзю на одно лицо, как и их обвинения, поэтому он просто равнодушно обмахнулся веером. Стоило бы поздравить прочие школы с успешным подавлением заразы и уходить, коли представители Цан Цюн в этом городе не требовались. Но его мечтам не суждено было сбыться. - Шэнь Цзю? От звуков этого мелодичного голоса он застыл, не в силах побороть удушливое отчаяние, взметнувшееся в душе. Мысленно его звал Бинхэ; но его голос не был опорой. Ничто не было опорой, если Цю Хайтан пришла спросить у него долг жизни. - Отчего ты не смеешь даже смотреть в мое лицо? - выкрикнула женщина, и Цинцю перевел на нее холодный взгляд. - Мое имя Шэнь Цинцю, - скупо обронил он. - Ты... Ты смеешь... - Хайтан, милостивая красавица Хайтан, задохнулась от гнева и боли. - Ты убийца! Раб, которого освободил и даже побратался мой брат, за что и поплатился собственной жизнью! В глазах лорда тихого пика мелькнул интерес: - Освободил? Щеку обожгла пощечина. Заклинатель позволил ей ударить его, даже предусмотрительно отвел веер в сторону, но когда она замахнулась во второй раз, перехватил хрупкое запястье. Хайтан нахмурилась от боли: Меч Сюя не сдерживал силу. Когда-то давно он был благодарен малышке Хайтан. За защиту, за то, что он всегда мог прийти в ее комнату, за то, что ее приход знаменовал окончание истязаний, за ласковую улыбку и легкие пальцы в волосах. Это было давно. Теперь он ненавидел ее. За взгляд, который она отводила, стоило ей увидеть на его теле новые синяки, за суп, который она приносила рабу с переломанными ногами в сарай, за то, что она смеялась над тем, как наивный мальчишка ждал своего брата. Она была одной из причин, по которой У Янцзы смог заполучить себе маленького раба - если даже эта добрая девушка не верит в Ци-гэ, значит он никогда не вернется. Никогда доброта Цю Хайтан не была истинной добротой. Она была всего лишь избалованной юной госпожой, в руки которой попала новая игрушка. И теперь эта женщина смеет предъявлять ему счет? - Побратался? Он легко двинул кистью, сорвав с чужих изломанных в гримасе боли губ глухой стон, и отпустил ее руку, брезгливо отряхнув пальцы. Шэнь Цинцю знал по-настоящему добрых женщин. Они работали в борделях, и честно охраняли его сон, даже в тяжелые ночи, когда у него не было ни медяка. Они гладили дрожащего юношу по голове и вздыхали, но никогда ничего не спрашивали. Он запомнил их доброту и щедро отплатил. - Если это так, то почему этот мастер все еще носил гордое имя Девятка? Боюсь, то, о чем говорит госпожа Цю, существовало только в ее фантазии. Как жаль. Он вскинул голову, холодно и остро мазнул взглядом по женщине и собрался уже уходить: лаяться с этой сворой псов у него не было никакого желания - но был остановлен чужим выкриком: - Но мастер Шэнь! Помогите нам! Выполните же свою часть договора! Ему даже смотреть не нужно было, чтобы понять, что кричал демон. Равнодушно он прошагал к барьеру, игнорируя возмущенное бормотание толпы (еще немного, и она сметет меня), посмотрел сверху вниз на того сеятеля, который кричал. Совсем юный демон, до одури чем-то (кем-то) напуганный, голубоглазый и светловолосый. На щеках его блестели слезы. Сердце почему-то кольнула острая спица жалости: не видел Цинцю добра от людей, и сам бывал в положении такого вот запуганного мальчишки, у которого есть два выхода - смерть и смерть. Но кажется, что если выполнить требование твари (У Янцзы), которая приказывает (убить) оболгать, то финала удастся избежать. Демон поймал его взгляд и вдруг зарыдал, сжавшись в клубок, умоляя теперь не о свободе, а о помощи. Глупый мальчишка... увидел жалость в чужих глазах. Ну точно Ло Бинхэ, только А-Хэ ту жалость и вовсе выдумал. - И в чем же заключалась часть этого мастера? - поинтересовался он с ясно слышной насмешкой. - Выпустить нас, - всхлипнул сеятель. - Когда мы заразим этот город и будем по... Его речь сорвалась на громкий вопль. За барьером поднялись всполохи магического огня. Мальчишка больше ничего не мог сказать. - Никто не хочет слушать демоническое отродье! - закричала какая-то девчонка. Присмотревшись, заклинатель узнал Сяо Гунчжу. Маленькая мерзавка наверняка выполняла приказ своего отца. Если она и говорила что-то еще, лорд тихого пика не слышал. Если Шэнь Цинцю и научился что-то скрывать, так это бешенство. Вы так запугали этого ребенка, что он даже не увидел лжи в ваших словах. Никто никогда не мог сказать по его презрительному выражению лица, что где-то в душе он мечтает выпустить всем окружающим кишки. Одна маленькая искра жалости - и он пытается помочь этому старику, дать подсказку. Вогнать Сюя в низ живота и медленно вести лезвием вверх, до грудины, вскрыть резким рывком ребра, разрубить бьющееся грязное человеческое сердце. Я ненавижу вас. Я бы бросил этот город на растерзание демонам и ушел, не оглядываясь. Я ненавижу вас. - Этот мастер полагает, - проговорил медленно Цинцю, и гудящая толпа утихомирилась (ненадолго). - Что обвинения по поводу сговора с демонами можно забыть как бездоказательные. Установить истину все равно теперь, благодаря молодой госпоже, невозможно. Что-то еще? - Кроме слов уважаемой госпожи Цю Хайтан, в которых мы обязаны разобраться, - ну конечно же, старый спрут не пожелал от него отцепиться! - остается еще то, что вы издеваетесь над собственными учениками. Шэнь Цзю вскинул бровь, молчаливо требуя продолжения. Насколько велика вероятность того, что происходящее в этом городе - одна большая ловушка? И если да, то кто во главе? Хозяин Дворца или нечто большее? - Среди адептов, даже разных школ, подобные вещи не утаить. К тому же, у меня есть тот, кто лично подтвердил то, что был объектом травли на Цин Цзин! - И кто же это? - холодно поинтересовался Цинцю, следуя предписанной ему роли. В голосе Лао Гунчжу появились нотки торжества: - Ло Бинхэ! Ловушка захлопнулась.