Я давно лежу на дне
Мои мысли - мутный дым
Сколько лет прошло с тех пор
Когда я был молодым?
Водяная тюрьма оказалась вовсе не таким ужасным местом, как ее описывали. Цинцю бывал в местах и похуже, поэтому он, скованный вервием бессмертных, поколебавшись немного, лег. Горло почему-то слегка драло, но он не обращал на это внимания. В конце концов, не простудится же он от лежания на холодном камне? Тем более, стоит ему захотеть, и вервие перестанет быть препятствием для его силы. Оно ведь ни в коем случае не рассчитано на демонов...
А вот в неудобной позе он сидеть не желал. Все равно никто не должен был навестить его.
Однако довольно скоро посетители явились. К собственному удивлению, Шэнь Цзю увидел шиди Му, который тут же захлопотал вокруг него: дескать, нельзя шисюну сейчас лежать, потому что пары наполняющей водяную тюрьму жидкости становятся плотнее внизу. Он настолько явно избегал смотреть своему боевому брату в глаза и мучился виной, что лорд тихого пика хохотнул:
- Шиди, успокойся наконец. Этот учитель рад, что ты поверил в его маленькую игру. Это значит, что поверили и прочие.
О том, что презрительный взгляд лорда Цянь Цао он принял неожиданно близко к сердцу, тому знать было вовсе не обязательно. Однако Цинфан нахмурился и наконец посмотрел прямо и твердо:
- Этот лекарь больше не станет сомневаться в своем шисюне.
Хотелось поднять эти обещания на смех, но почему-то не получалось. Странный был у шиди взгляд, какой бывал у Бинхэ, когда тот говорил что-то, чему не изменит ни под какой угрозой.
Что за глупости, Цинфан. Ты забыл, кто я? Простил мне Лю Цингэ? Ведь когда ты смотрел на то, как я нападаю на Бинхэ, ты видел перед собой пещеры Линси, не так ли? Глупый лекарь. С горькой усмешкой он кивнул, зачем-то принимая эту
ненужную ему веру. Предательство он как-нибудь переживет, не в первый раз.
- Тебе стоит сделать вид, что ты в ярости, и уйти, - вздохнул, выныривая из своих мыслей, Цинцю. - Сейчас у этого учителя не должно быть никакой поддержки. Если есть возможность, сделай так, чтобы глава явился сюда как можно позже. Ты сам видел, как действует старик - так, словно ничего не страшится. Может, это и потому, что он знает - за меня никто не заступится, кроме Юэ Цинъюаня, а Юэ Цинъюань далеко. Пусть действует еще смелее.
Шиди Му кивнул, нахмурился, словно был крайне возмущен тихой - никто, кроме него, не услышит - речью лорда Цин Цзин, прошипел так же тихо:
- Никто за пределами школы не знал о твоем падении в Бездну, - и буквально взвился на ноги и вылетел из темниц вихрем ярости. Наверняка по пути распугал всех адептов, которые сторожили вход. Что ж, он надел ту самую маску злого лекаря, которая иногда, при работе с особенно ершистыми пациентами, была просто необходима.
Добрый по своей натуре, стремящийся помочь каждому, и отдающий всего себя этому стремлению, он казался всем человеком излишне мягким. Однако в школе Цан Цюн все, от мала до велика, знали: в этом заклинателе стальной стержень, и вставать на его пути не лучшее решение.
На самом деле, Цинцю ждал, когда Бинхэ наконец сможет связаться с ним. Пока он чувствовал только смутные отголоски его ощущений - виновато было расстояние или множество противодемонических печатей, сказать было невозможно. Но в них преобладали отвращение и злость. Гадать, что именно происходит, пиковый лорд не стал, поэтому он просто размышлял над своей стратегией и над сложившейся ситуацией в целом.
У Лао Гунчжу не было каких-либо особых причин вредить лично Мастеру Сюя. Кроме одной - Ло Бинхэ. Еще когда он увидел мальчишку на собрании Союза Бессмертных, глаза его загорелись. Он
хотел этого ребенка себе. Вопрос только - зачем? Знал ли он о демонической крови в его жилах?
Думать о том, что именно творилось в этой седой голове, было непросто. Хозяин Дворца своим поведением во многом напоминал самого Цинцю - такой же внешне спокойный и отстраненный, прячущийся за маской благопристойности... и кому, как не Шэнь Цзю, знать о том, что скрывать так можно абсолютно все, что угодно.
Но ясно было одно: сейчас старик уверен, что отношения между А-Хэ и его учителем, по меньшей мере, натянутые. И это хорошо, это сыграет им на руку. Пусть эта тварь покажет, что именно хочет получить, пусть начнет претворять свои планы в жизни - и его немедленно остановят. Меч Сюя не собирался размениваться на мелочи. В его планах было уничтожить Лао Гунчжу, растереть вместе с его репутацией в пыль. За нападением сеятелей наверняка стоял он, и одно это стоит смертной казни. Но полный гнева от того, что кто-то посмел прикоснуться к
принадлежащему ему А-Хэ, он не собирался останавливаться только на этом.
И ключевым элементом всего представления оставалось то, что старик уверен: все карты в его руках. Он должен чувствовать себя победителем. Это важно.
Пусть Бинхэ подберется к старой мрази ближе. Пусть узнает все его секреты, проникнет в разум, замучает кошмарами и заставит говорить. Пусть - и тогда Шэнь Цинцю спляшет на его могиле.
Посидеть немного в тюрьме - небольшая плата за это, если подумать.
