Моя страна

Зуко возвращался с глубокими ранениями в области пояса и локтей. Он бы никогда и подумать не мог, что обычная вылазка за, казалось, неспособными постоять за себя холеными служителями министерства и его свитой обернется такими последствиями. Зуко не привык проигрывать, но за последнее время сделал это уже сотни раз. Казалось, все очень просто: судьба дает тебе шанс — ты исполняешь ее волю. Несправедливость всегда будет идти рука об руку с рухнувшими надеждами. Спасение? Зуко желал только мести. В тот момент, когда его рука поднимала меч над головой начальника инспекции по налогам, он не думал о своем народе, сосланном в качестве раба на стройку великих ворот в восточных землях Пэкче, ни на секунду не вспомнил о своем долге в роли наследного принца и даже не задумался о последствиях. Зуко знал, что именно этот человек в будущем ворвется и в его дом тоже, потребует оброки мешками риса, свяжет дядю или того сердобольного старика, приютившего их двоих в свой ханок, казнит, превратит в рабов, если узнает их принадлежность к народу Огня, либо отправит на войну. Также Зуко прекрасно понимал, что в принципе ничего не изменит, если отнимет чью-то жизнь, и начинать нужно с самой верхушки, но Джет обещал представление, которое возникнет из-за переполоха по случаю внезапной кончины еще одного чиновника, который, по слухам, был приближенным первого советника министерств. Ради такого стоило пойти на риск, ибо Зуко было плевать на короля, его семью и свиту. Он бы всем им перерезал глотки в одночасье, если бы появилась такая возможность, и отвоевал Пэкче обратно — туда, где этой стране и место. Отец каждый раз хмурил брови, когда получал известие от вана — своего вассала и марионетки, что сидел на троне. Очередное письмо, исполненное просьбой провести реформы в стране, мол, народ в негодовании и постоянно требует отставки короля; мол, за двадцать с лишним лет на троне сменилось тринадцать правителей, а советники министерств совсем распоясались. Озай только ухмылялся и сжигал письмо в руках, скрывая за собой тайну, о которой знал только он и его главный советник. Пэкче нужно было ослабить. Нет ничего лучше, чем посеять раздор внутри правящей верхушки, чтобы они грызлись как собаки и, в конце концов, сами себя и уничтожили. А затем довести народ до отчаяния и полного недоверия собственному королю, да так, что они бы и сами рады были продаться стране Огня. Это был его план, который разрушился и стерся в пепел благодаря стараниям простого генерала. Военачальник, полководец, даже не из знатного рода. Великое унижение и стыд. Озай, наверное, в ярости. — Так об этих лисах говорил советник? Лицо этой девушки скривилось от удивления и негодования. Она злилась — женщина, не имеющая отношения ни к этой стране, ни к политике, выказывала свое недовольство и одолела Зуко в бою. Его, наследного принца великой страны Огня, и лучшего фехтовальщика королевской академии для мальчиков, будучи солдатом, прошедшим не через одно поле битвы. Какая-то девчонка, маг воды, посмела бросить ему вызов и ранить? Неизвестно, о чем она думала в этот момент. Ее движения были молниеносными, как брошенная с далекого расстояния стрела юяньского лучника. Маги воды были страшны в гневе, еще хуже, когда они являлись выходцами с юга. У них с народом Огня давние, затянувшиеся счеты, посему Зуко знал, насколько эти люди могли быть опасны и ловки. Если бы не неповоротливый ханбок, эта девушка сумела бы прицелиться выше и разрезать ему артерию на горле. Однако, если бы не внезапно подоспевший на помощь принц Банвон, покорительница воды могла умереть от метко пущенного в нее меча. Джет так и не узнал, что его приятель Ли, будучи закованным в лед, ловко и незаметно растопил вокруг себя преграду, бросившись на подмогу, и только благодаря этому они оба остались живы. — Дядя. Зуко сделал пару шагов к входной двери, опираясь о стенку, и замер. Нет. Этот старик не должен видеть его состояние. Айро ничего не знал о том, каким путем решил пойти его племянник, дабы продвинуться к своей цели, так пусть и дальше остается в неведении. Зуко не хотел бы предстать перед его глазами преступником, и, уж тем более, получать какую-либо помощь или подвергать опасности. Джет будет куда лучшим решением в данной ситуации, а он определенно не откажет Зуко в очередной услуге. *** — Принцесса, вы не ранены? Примитивный и вполне естественный вопрос, к которому обычно прибегали в качестве выказывания вежливого отношения к собеседнику, только что побывавшему в опасной для жизни ситуации, вызывал лишь улыбку на устах и желание как можно скорее ретироваться с места происшествия. Однако это не касалось Ли Банвона. Принц Пэкче спрашивал на полном серьезе и, казалось, был готов принять меры в случае, если Катара действительно пострадала. Глаза его были полны гнева и беспокойства одновременно, и словно рыскали по округе: Банвон часто разглядывал местность и каждый раз замирал, прищурившись, как если бы искал ценные улики. — Все в порядке, не беспокойтесь, — улыбнулась Катара. — Для меня не составило труда расправиться с такими преступниками. — И все же, — Банвон развернулся к ней, — вы оказались в опасности. Мне очень стыдно за то, что вам довелось быть свидетелем столь неприятного происшествия, и я бы хотел извиниться перед вами за испорченный ужин этим вечером. Полагаю, я произвел на вас не самое хорошее впечатление и вселил беспокойство. Катара смутилась. Его нажим и сила ощущались за версту, стоило только однажды обратить взор, а поступки говорили даже больше, чем красноречивые слова. Солгать, глядя прямо в глаза, — на такое вряд ли кто смог бы решиться. — Банда лисов орудует в городе на протяжении двух лет. — Банвон сказал это, когда Катара робко отвела взгляд и помотала головой. Не хотел тревожить ее разум тяжелыми думами. Для юной девушки такое ни к чему. — За все это время никто так и не смог найти их следы. В прошлом они здорово помогли мне одолеть главу королевской стражи предыдущего правителя, но эти люди никогда не будут на стороне власти, как и закона. Лисы хитры, коварны и смертельно опасны. Вам повезло остаться целой и дождаться подмоги, принцесса. Не могу сказать, что было бы, если… Он замолк, едва завидел в протянутых ладонях Катары темный предмет из выструганного дерева. — Мне удалось разрезать ее пополам, — разъяснила она. — Не знаю, точно ли я видела лицо преступника, но, может быть, этот осколок маски поможет вам в поисках? Банвон с осторожностью взял предмет и задумчиво прокрутил его в руке. Ни крови, ни каких либо других пятен на нем не было, однако дерево все еще сохранило в себе тепло своего хозяина. — Разрезать предмет так искусно и даже не задеть лица, — принц вздохнул, — высочайшее мастерство в магии, не иначе. *** Катара не могла перестать думать о нем — человеке в синей зловещей маске, что пришел отнимать чью-то жизнь прямо у нее на глазах. Хладнокровный, молчаливый, жестокий, он больше походил на призрака или проводника душ, но оказался человеком из крови и плоти, которого можно было ранить. Тогда почему же ее рука дрогнула? Катара никогда не убивала. Ей не доводилось: ни в битве, ни на охоте на лесных зверей, ни когда-либо еще. Сокка метко вонзал меч прямо в сердце диким лосе-буйволам и не боялся смотреть, как палач отрубал головы преступникам. Катара была магом воды, способным магом, но и мысли не могла допустить, что однажды ради защиты страны ей придется обучиться самой кровавой и жестокой технике, которую только могло придумать человечество, и попытаться усовершенствовать ее. Как это делала Хама и все остальные ее последователи. В таком случае Катаре было страшно ранить даже таких мерзавцев, как он — уличный разбойник в маске, решивший, что у него есть право вершить чью-то судьбу. Его глаза горели огнем ярости и жажды крови, руки уверенно держали меч, и эта холодная сталь словно была продолжением кисти. Так сражались люди, ослепленные местью или желанием защитить то, что им было дорого. Во взгляде читалась открытая неприязнь, может, даже ненависть… Катара понимала, что не смогла бы точно объяснить, но ей отчего-то казалось, будто последние удары, как и сам меч, были пущены именно в нее и именно из-за того, кем она являлась. Магом воды. — Духи милостивые! — резко вскрикнула шаманка и выпучила глаза, посмотрев на Катару. Сама девушка вздрогнула, отходя от пространных раздумий, а королева поблизости напряженно перевела на нее взгляд и вздернула одну бровь. — Ты, дитя, — наряженная в цветастые лохмотья женщина с чудаковатым макияжем мягко взяла ладонь принцессы племени Воды, — не иначе, как духами одержима? Как давно ты слышишь их голоса? Королева кашлянула в рукав. — Имей уважение к представителю правящей знати чужой страны, — строго, но ненавязчиво выдала она. Шаманка тут же осеклась и смутилась. — Одержима? — удивленно переспросила Катара. Такое заявление ее малость покоробило и оскорбило. — С чего вы взяли? — Не стоит сильно доверять словам гадалок, Ваша Светлость, — тихо обратилась к ней королева. — Я хоть и слушаю их предсказания, но они не всегда срабатывают. Важно помнить, что только вам решать, как распоряжаться собственной судьбой. — Судьбу ничем не обманешь, — небрежно махнула рукой шаманка. — Как вам, Ваше Величество, было предрешено стать королевой, так и этой принцессе в будущем предстоит выйти замуж за представителя другой нации. — Затем она цокнула языком. — Несчастное дитя. Сколько трудностей попадется на ее пути! — Другой нации? — скривилась Катара, задетая самолюбием, и тут же приосанилась. — Я росла воином, а не невестой! Шаманка коротко хмыкнула и состроила осуждающую гримасу на лице. — А вы думали, ваш жених позволит вам не участвовать в войнах? — выдала она. — У него всюду враги! Даже там, где вы и подумать не могли! Вся его жизнь — это сплошное сражение! — Полагаю, Ее Высочество не настолько глупа, чтобы связываться с таким человеком? — учтиво поинтересовалась королева. Женщина коротко усмехнулась, но ничего не ответила ей, предпочтя отвести взгляд на узоры из соли на столе. Она кашлянула и пару раз ударила ложками по деревянной поверхности, напевая себе под нос заклинания. Узоры приобретали причудливый и витиеватый рисунок, от которого у Катары побежали мурашки по спине, а шаманка в это время резко остановилась и подняла голову. — Ваша жизнь в опасности! — неожиданно вскрикнула она. Принцесса вздрогнула, округлив глаза, и испуганно отстранилась от причудливой женщины. Если бы была возможность оскорбить ее и сбежать, Катара непременно бы это сделала, но оставалась на месте только из уважения к королеве, ибо таких странных людей нельзя было поставить на один уровень даже с сумасшедшей Хамой. — В ночь перед полнолунием вы погибнете от собственной стихии, — загробным голосом продолжила шаманка. — Если вы не примете знак свыше… если… не прислушаетесь к наставлениям Духа, что зовет вас по имени. — Шаманка вздохнула и покачала головой. — Все это время он оберегал вас. Вы должны отплатить ему тем же, иначе станете одержимой и утонете в бездне. — Хван Хи, — перебила ее королева, — я велела тебе предсказывать будущее, а не пугать страшными историями. *** — И после этого шаманка дала тебе кольцо? — скривился Сокка. — Ну и бред! Выброси это! Наверняка эта шарлатанка спросила с тебя плату за него. Святые олени, Катара, ты как маленькая все еще веришь во всю эту ерунду? Девушка обиженно надула губы и дотронулась пальцем до гладкой огранки красного камня. — Я получила его совсем бесплатно, — ответила она. — Шаманка сказала, что это кольцо защитит меня. — Словив на себе сочувственный взгляд брата, преисполненный издевкой, Катара прочистила горло и сменила тон. — Я сама не особо верю в ее слова. Просто, так, на всякий случай решила подстраховаться. Мало ли. Не будет же сама королева слушать шаманов, будь они и в самом деле обманщиками! — Именно поэтому я и хочу запретить их во дворце, — произнес Банвон. Все присутствующие неловко замолкли и уставились на внезапно объявившегося принца, что возник у дверей, точно призрак, которого не ждали. И снова Катара почувствовала некий благоговейный трепет перед ним. Этот человек был опасен, от него исходила устрашающая энергия, и, возможно, в будущем он отнимет не одну жизнь, либо сам погибнет от дворцовых интриг. — С помощью этих шарлатанов моя матушка внушила отцу, что будет лучше поставить на престол младшего брата, которому еще не исполнилось восемь. — Банвон протянул ладонь Катаре, жестом попросив ее позволить ему осмотреть подаренное кольцо. — Но на деле принц Бансок является ее родным сыном и племянником главы рода Чон из клана Танян. Как вы уже знаете, этот человек — главный советник при министерстве. Канцлер, один из самых старших сановников государства. Вторым после него идет… — Лао Бейфонг, — отозвался Сокка. — Я в курсе. — Когда-то они помогли моему отцу стать королем, — Банвон вздохнул, — но сейчас своими поступками они могут подорвать авторитет Его Величества. Власть должна быть сосредоточена в одних руках, а не в целом совете из коррупционеров и лжецов. Прошу вас, принцесса, отнеситесь с большой осторожностью к словам приближенных королевы. Быть чутким никогда не помешает. Катара коротко кивнула и перевела взгляд на вошедшего в комнату господина Бейфонга. Появился на пороге он недавно, но, вероятно, услышал слова и наставления принца, а потому не сводил прищуренных глаз с него, стоя за его спиной. Банвон развернулся и поджал губы, а после медленно прошел к двери, на секунду остановился подле Лао и вышел. Вполне непринужденно и уверенно, будто ничего дурного против него и не сказал. *** Пару минут они шли в полной тишине и молчании. Каждый был поглощен своими мыслями, каждый отвлекался на что-нибудь, происходящее поблизости, стараясь подавить в себе неловкость и смятение. Наконец, Лао остановился, завел руки за пояс и так же тихо наблюдал за тем, как Банвон медленно вышагивал по мощенной каменной дорожке на мосту у ручья, который не переставал течь даже во время заморозков. — Король выберет Бансока, — молвил господин Бейфонг, и принц остановился, не поворачиваясь к нему. — Это решение далось ему тяжело, но ты должен принять его со всем уважением и покорностью. Как истинный сын генерала Ли Сонге. — Из всех людей в этой стране, — Банвон усмехнулся, — только ты имеешь право называть короля по имени. Что же мешает тебе пресечь чиновников, манипулирующих отцом? Честь, достоинство, нежелание вмешиваться в разборки, страх или преданность Его Величеству? Лао заметил, как сильно злился принц, однако эти чувства были направлены вовсе не на него. Банвон сердился на короля, как сын, которому было обидно за собственного родителя. — Этот старик ослеплен любовью. — Он горько усмехнулся. — Не видит ничего и не слышит никого вокруг себя. Все так же слаб, как и десять лет назад. Ты знаешь его с юности. Мой отец — добрый, великий человек и прекрасный родитель, но он слишком мягок и податлив. Это качества короля? Он освободил страну, подарил ей крылья, но сам не в состоянии защитить то, что ему дорого. Матушка, змея подколодная, жаждет только власти, и именно поэтому заставила выбрать Бансока. Конечно, он ведь младше всех нас, а от того она может не волноваться, что мы перегрызем друг другу глотки ради трона раньше кончины Его Величества. Вот увидишь, за это время, пока я буду в уезде Хансон, она приберет в свои руки весь дворец. Король приказал Банвону уехать на восточные земли Пэкче и защищать их от набегов солдат царя Куэя. На самом деле все понимали, что это было обычной ссылкой за провинность, ибо на востоке Банвон не сможет хоть как-то повлиять на решения сановников государя и уж тем более плести интриги, набирать армию и всячески препятствовать Доджону. — Тебе нужна сильная поддержка, — обратился к нему Лао, подойдя к принцу поближе. — Ты уже давно достиг возраста полного совершеннолетия, но до сих пор не связал себя узами брака. Когда-то давно я и твой отец условились женить наших детей, однако Тоф еще слишком мала и наверняка не сможет произвести на свет здоровое и сильное потомство. На севере некогда жил род, который славился огромными территориями земли: плодородной и богатой на урожай. Его представители — люди высокого ума и благородных манер, а за дочь главы клана Мин Чже женихи выстраиваются в очередь. Она прекрасна и воспитана, и является завидной невестой во всей стране. — Вонгён? — Банвон приподнял брови, развернувшись к нему. — Хочешь, чтобы я женился на ней? В таком случае мне легче дождаться совершеннолетия Тоф. Если я дам возможность клану Мин Ёхын подняться по карьерной лестнице благодаря статусу их дочери, то не выкопаю ли я сам себе могилу? У рода Бейфонг намного больше прав и власти на королевскую корону. Лао глубоко вздохнул, выдержал короткую паузу, глядя на принца, и молвил: — Я не настаиваю. Но ты должен понимать, что, чем дальше ты от столицы, тем больше влияния набирает королева. Земли Пэкче огромны, но до сих пор разрозненны. Брак с этой девушкой — великий шанс для тебя, Банвон. Помни: я буду на твоей стороне до тех пор, пока чисты твои помыслы, и никогда не позволю детям моего лучшего друга принимать опрометчивых решений. Я никогда не пожелаю им плохого. *** — Уже уходишь? Тоф никогда не называла его «братом», как обычно это делали девушки. Сухое имя, либо прозвище, данное ему в академии, — все, что можно было услышать от нее. Но отношение при этом ни на каплю не менялось. Тоф оставалась верна ему и своим принципам, всегда обращалась вежливо и старалась скрывать настоящие мысли и эмоции. — Обещай, что не будешь скучать, — ласково улыбнулся Банвон, хоть она этого и не видела. Тоф не могла понять его чувства по мимике, но быстро улавливала их по голосу. — Обещаю, что ни разу не вспомню о тебе, — хмыкнула она. — Даже если мне и захочется однажды вновь с тобой встретиться. Банвон тихо усмехнулся. В этом вся Тоф. Удивительно, как Лао еще не заметил, сколько сил и упрямства пряталось в этой хрупкой на вид девочке? Она крепче любого камня, словно сама слеплена из него. — Тогда мне бы непременно захотелось взять тебя с собой, — в шутливой манере проговорил принц. — Но, боюсь, господин Бейфонг меня четвертует. Восточные земли — не самое безопасное место для такой юной девушки, как ты. — Вы все попросту меня недооцениваете. — Тоф скрестила руки на груди. — В любом случае, мне очень жаль, что я не родилась раньше хотя бы на пару лет, и не могу видеть, как обычные люди. Но мой отец прав: тебе следует остановить выбор на Мин. Хотя, если говорить честно, то я не очень-то и жалую эту высокомерную овечку. Банвон вздохнул и прикрыл глаза. — Всегда поражался твоей способностью так хорошо слышать, — ответил он. — Поверь мне: брак не решает и половины тех проблем, что встречаются на жизненном пути. Это просто выход из еще более трудного положения, вот и все. — Не знаю. — Тоф непринужденно пожала плечами. — Я еще слишком мала для такого. Но, выбирая между каким-то незнакомцем из семьи аристократов, желающим прибрать к рукам влияние рода Бейфонг, и проблемным принцем, который к тому же намного старше меня, я бы даже не сомневалась в своем решении. Как жаль, что в этом дурацком обществе женщинам нигде нет места, кроме семьи и кухни. — Обещаю, — рассмеялся Банвон, потрепав ее по макушке, — если я стану королем, то непременно дам тебе должность и поставлю рядом с самыми влиятельными чиновниками. Постарайся к этому времени улучшить свои навыки в науке и покорении земли. Тебе представится отличная возможность показать отцу, что ты намного способнее, чем кажешься. Идет? Тоф с нагловатой уверенностью пожала ему руку. Жест, который ни в коем случае нельзя было использовать по отношению к женщине, но Банвона это не остановило, ибо он видел в этой маленькой девочке огромный потенциал. Ему и вправду было жаль, что ей в новом году исполнилось всего тринадцать. Еще четыре года до совершеннолетия, которого достигали девушки. Тоф бы отлично подошла роль наследной принцессы и, того поди, королевой, ибо ее характер сам собой подразумевал жесткую выдержку и хватку. Как раз то, чего порой не хватало правителям. *** Король действительно любил играть в бадук. Со всем азартом, присущим ценителю игры, и желанием показать способности, выделиться. Так казалось Сокке. После он понял, что король просто не хотел проигрывать какому-то мальчишке с далеких земель, поэтому старался изо всех сил, буквально лез вон из кожи, ибо Сокку на родине не мог одолеть даже Бато с его светлым умом и рассудительностью. И хоть король не подавал вида, но он нервничал. И немудрено — за их игрой наблюдали придворные слуги, самые первые распространители сплетен и слухов, коих не встретишь более ни в одном углу столицы. — Мне попался достойный соперник. Наконец, король не выдержал, когда Сокка поставил к его шашкам очередную преграду, почесал бороду и задумчиво склонился над доской. — Как тебе удается так ловко выставлять мне ловушки? — задался он вопросом. — Я участвовал во многих битвах, но такое поле боя вижу впервые. Если бы на этой доске была настоящая армия, полагаю, я был бы разгромлен, либо мои люди были бы истощены от бесконечных сражений и голода.  — Все дело в позициях, которые остаются нетронутыми, — пояснил Сокка. — Противник всегда нападает, но не оборачивается назад и не закрывает прорехи, считая, что таким образом потеряет ресурсы и время. Однако в игре существуют шашки, которые могут заполнить пустующее пространство. Их я всегда оставляю на потом, в то время, как они часто оказываются в центре сражений, идя сразу после «рядовых воинов», и защищают арьергард. Мало кто додумывается, что они и есть тот самый арьергард — самые ценные фигуры, способные на куда большее, чем предполагалось. Король понимающе кивнул и отвел глаза, уставившись куда-то вдаль. — Это и вправду восхитительно! — выдал он. — Если у вождя Хакоды растет такой способный сын, вероятно, Южное племя Воды в скором времени станет воистину непобедимым. На месте Озая я бы опасался вас, однако я рад, что наши народы пошли друг другу навстречу. — Король Тэджо выпрямился, поправив полы халата, и вновь обратился непосредственно к Сокке. — Я знаю, что вы прибыли в Пэкче не просто так. У вас была какая-то просьба ко мне. Послание от вождя. Возможно, письмо, которое я так и не увидел? Сокка отложил шашку в сторону, поняв, что настало время для решающего момента. — На самом деле я сжег письмо, которое привез с собой от вождя, — сказал он. — В нем не было ничего, что показалось бы мне полезным и нужным. Вместо этого я бы хотел сам попросить вас об услуге. По моему скромному мнению моя просьба показалась бы вам намного лучше, чем просьба вождя. То, что я увидел здесь, отличается от наших представлений о народе Пэкче, и я безумно счастлив знать это. — Так что же? — спросил король. — Что же заставило вас проделать такой огромный путь и склонить передо мной голову? Сокка собрался с духом. Разговор предстоял тяжелым, но морально он был готов к этому. Юноша верил, что справился бы намного лучше, чем отец или Лао Бейфонг. В конце концов, король являлся таким же полководцем, радеющим за судьбу своего народа. Он бы не отказал в помощи. — Через год в водах Северного племени Воды должно состояться сражение, которое ознаменует начало новой эпохи…