Моя страна

Теплый ханок все еще пах едой и крепким свежезаваренным чаем, которым дядя часто любил напиваться по утрам до такой степени, что после икота не сходила еще очень долгое время. Приятный аромат манил за собой, заставляя забыть обо всем на свете. Тонкие темные занавески слабо прикрывали утренние солнечные лучи, когда сырая промерзлая земля все еще отдавала холодом, а ветер пронизывал до костей. В домах часто бывало невыносимо жарко по вечерам, но из-за медленно тлеющих углей тепло сохранялось до самого рассвета. Уютная маленькая лачуга без старика порой казалась серой и пустой, словно сам Йондон* покинул ее. За этот год Айро нашел свое призвание в лавке чайной у своего нового знакомого, с которым судьба позволила встретиться после весенних праздников цветущей сливы. Зуко никогда не сомневался в умениях дяди заводить дружбу даже с самыми отшибленными личностями, у которых ничего кроме зловещей тьмы за спиной нет. Айро мог найти выход из любого бедственного положения так же легко и непринужденно, как если бы рассказывал шутки детям. — Ты сегодня рано. Зуко остановился у порога, заглядывая на кухню в сторону дымящегося котелка с едой на углях. — Сборище, — бросил он небрежно. — Не могу опоздать. — Хоть рисовых лепешек поешь, — с укоризной цокнул Айро. — Совсем исхудал в последнее время. Того гляди, еще и от голода свалишься посреди дороги. Зуко замялся на месте и, прокляв про себя все, на чем свет стоит, неохотно стянул с ноги обувь. А ведь так хотелось проследить за передвижениями Слепого бандита. С самого утра, он ведь даже придумал целый план по выведению этой хамоватой девчонки на чистую воду. Тогда бы можно было спокойно угрожать ей, получая за молчание огромные гонорары. Хватило бы и того золотого чемпионского пояса, который ей вручили за победу на турнире магов земли. Он бы окупил все его со стариком долги и прихоти на пару лет вперед, если грамотно перепродать на черном рынке. Зуко ради этого готов побывать в Хвасоне — в месте, где состоялось жестокое сражение за независимость и где его, как наследного принца народа Огня, не стало. Та еще затея, но игра стоила свеч. — Вчера нужно было купить больше мази. — Айро нахмурился, заметив на руках племянника глубокие царапины и синяк под здоровым глазом. — Надеюсь, твоя работа приносит больше пользы, чем калечит. — Я сам знаю, чем мне заниматься, — резко отреагировал Зуко, стараясь спрятать ранения за рукавами. — Разве я когда-нибудь смогу разубедить тебя? — осадил его Айро. — Хватает и того, что ты все еще остаешься Ли и ходишь на двух ногах. Больше старик ничего не говорил. Зуко сдерживал свое обещание быть к нему терпимым и чаще проводить время за завтраком и ужином в обмен на то, что тот больше не будет лезть в его личные дела. Твердолобый юноша всеми силами стремился добиться поставленной цели, и был на пути к успеху. Айро оставалось только догадываться, чем он занимался по ночам, почему часто приходил в потрепанном состоянии и отчего тренировался в фехтовании до потери сознания. А Зуко наивно полагал, будто старик ничего не знал о его настоящей жизни. — Две стороны одной медали, — сокрушенно покачал головой Айро, провожая взглядом удаляющегося племянника, когда он после плотного завтрака молча поднялся с пола и, натянув шляпу на голову, вышел из ханока. — Дружба с мальчишкой из колоний не приведет ни к чему хорошему, но в то же время, как ни странно, она пошла этому разгильдяю на пользу. Совсем не осталось времени на дурацкие мысли. *** Они определенно у Зуко были: и хорошие, и плохие, даже самые глупые и безумные мысли. Просто он научился их тщательно скрывать. Постоянное нахождение рядом с теми, кто считает тебя заклятым врагом, вырабатывает в голове некий рефлекс — защищаться от всего, что может показаться опасным, и молчать. Как можно больше и чаще. Уж лучше так, чем после жалеть о случайно выпаленном на эмоциях слове, которое не вернуть, стоя на предсмертном одре. Джет был очень опасен для тех, кто являлся ему врагом. И Зуко это прекрасно понимал. Скажи он ему, кем приходился на самом деле, и его бренное тело давно бы разлетелось в прах по ветру. Не помогли бы ни умения в фехтовании, ни мастерство магии огня, ни физическая выносливость. Лисы — не тот народ, умеющий прощать и дарить свое милосердие. Борцы за свободу — самые жуткие из тех, кого Зуко успел повидать в Пэкче. — Что это? Джет отвлекся от полировки ножей, поначалу лениво бросив короткий взгляд на поставленную на стол заколку, а затем вскинул брови и с интересом посмотрел на Зуко. — Сложно догадаться? — утрировал тот его слова. — Где достал? — продолжил допрос Джет. — Стянул с головы, — отозвался Зуко. — Проще, чем прикарманить чей-то кошелек — среди огромной толпы девчонка не до конца «видит» тех, кто находится рядом. Ее внимание постоянно отвлекают проходящие мимо и те, кто любит толкаться. Самый лучший способ обмануть ее — застать на рынке. Его приятель приподнял руки и громко похлопал в ладоши, состроив на лице довольную гримасу, чем привлек к себе внимание команды. Джет наклонился и указал на Зуко. — Мое чутье не подвело, когда я решил завербовать тебя, приятель. Поступок не стоил его радости. Зуко и в самом деле с легкостью удалось стащить с головы Тоф Бейфонг эту дурацкую заколку. Странно, что такая потрепанная вещица могла кому-либо понадобиться, но это уже не его проблемы. Дальше хоть трава гори синим пламенем. Свою работу Зуко выполнил — отдал заколку в нужные руки. Осталось только гонорар получить. — Мы забудем о долгах как минимум на пару месяцев, — хмыкнул Джет, со всей внимательностью осматривая добытый артефакт и прокручивая его в пальцах. — Все еще интересно, зачем кому-то сдалась эта штука, — произнес Зуко. — Хотя, ладно, мне плевать. Куда интереснее нарваться на Тоф Бейфонг. — Эта сумасшедшая? — Джет весь аж скукожился от одного только упоминания ее имени. — Я говорю сейчас вовсе не о девчонке, а о Ли Банвоне, который часто с ней ошивается. Сколько времени пройдет с тех пор, как он наберет сторонников среди государственных служащих и представителей влиятельных семей? — Исключено. Пока жив первый советник, его деятельность ограничена. Все, что может сейчас Банвон — стать судьей на каком-нибудь государственном экзамене, либо быть пешкой короля… — И тут Джета осенило. — Погоди. Судья? Когда планируется ближайший экзамен? Оба товарища разом отринули предположение, что Ли Банвон каким-то образом вдруг захочет служить собственному отцу, а государственный тест на определенную должность — хороший шанс продвинуться по социальной лестнице. Чем не лучшее решение для такой личности? А куда бы могло потянуть пятого сына короля, славящегося своим жестким нравом и нескрываемым желанием вырубить всех, кто будет преграждать ему дорогу на пути к цели? Тот, кто одержал в битвах не одну победу и собственными руками отрывал головы лучшим полководцам чужеземцев, мог быть только в таком месте… *** — Военный экзамен? Банвон поначалу не поверил словам господина Бейфонг, однако, взглянув на то, как тот спокойно наливал в его чашу горячий рисовый чай, ни разу не отразив на лице и тени улыбки, понял, что предложение серьезное. — Только хорошо обученная армия может выстоять против врага, — сказал Лао, — только сильные военачальники могут грамотно управлять людьми и вести войска к победе. В Пэкче много талантливых юношей. Все они полны азарта и страсти к свершениям, но не каждому из них на самом деле дано стать великими. Твой шанс взрастить из них сильных личностей, которые определенно в будущем встанут на твою сторону. За всю историю не было правителя, долго просидевшего на троне, не имея за спиной мощную защиту. Кто знает, возможно, однажды ты воспитаешь преданного генерала, который будет служить тебе верой и правдой, готового умереть за тебя в любой момент. Банвон сжал челюсти и призадумался. — Если однажды это приблизит меня к вершине и сделает сильнее, то почему бы и не попробовать? Но, Лао, неужели ты думаешь, что я готов брать на воспитание мальчишек? Сколько времени уйдет на то, чтобы поставить их на ноги? — Достаточно одного-двух преданных союзников. — Глава клана Бейфонг прикрыл глаза, допивая остатки чая, и поставил на стол осушенную чашу. — Выбор и без того невелик. Это все, что я могу тебе предложить. За год твоего отсутствия королева набралась сил и уверенности, чтобы противостоять даже первому советнику. Не удивлюсь, если между ними однажды проскочит черная кошка. — Глядя на мрачнеющее лицо принца, он продолжил: — Это не значит, что я полностью на твоей стороне и поддерживаю во всем. Я предан королю, я служу народу и не собираюсь отступать от своих принципов. Если однажды ты захочешь пойти против Его Величества дорогой, залитой кровью, я непременно тебя остановлю, чего бы мне это ни стоило. Я не позволю ему разочароваться в своих собственных сыновьях. Банвон усмехнулся. Да, как и всегда, преданный друг отца мог часами говорить о том, как готов пожертвовать всем ради благополучия короля, его семьи и страны в целом. В этом весь Лао. С другой стороны он не стремился обделять свой клан от житейских удобств, посему большинство крупных гильдий и лавок принадлежали ему. Некое лицемерие во всем этом безумии определенно проглядывалось, но не являлось чем-то столь категоричным, как притворство первого советника Чона. — Клан Мин подарил вам с Вонгён огромный участок с настоящим дворцом, а не домом, — продолжил беседу Лао, — в честь рождения сына. Местность там такая живописная, что кажется, будто сам Горный дух покровительствует ему. Но тебе нравится жить при дворце и соседствовать с королевой. Это все равно, что жить в берлоге рядом с голодной медведе-рысью. Никогда не знаешь, когда тебе откусят руку. — Если бы мне нравилось жить при дворце, я бы просто поднял восстание, — усмехнулся Банвон, — сразу же после возвращения с войны. Лао мог напрячься, если бы не знал своенравный нрав и шутки принца. Но он продолжил медитативно пить чай, в то время как Банвон повернул голову в сторону взошедшей на виадук Тоф, которая грациозно и плавно шла по ровной каменной его поверхности в сопровождении служанки и евнуха. Свежие краски ее одежды говорили о новой покупке госпожи Бейфонг для дочери. Она очень любила наряжать девочку в спокойные и нежные тона, будь то бледный зеленый, нежный персиковый или воздушный розовый. А прически часто походили на те, что когда-то были в моде на северо-востоке царства Земли. — Сегодня ее наряжала мать. — Банвон мягко улыбнулся, когда Тоф вошла в их беседку. — Госпожа Бейфонг преобразила тебя в прелестную девушку. Даже не верится, что ты все же пошла в рост. Тоф смущенно прикрыла лицо рукавом и в шутливой манере произнесла: — Вы бы поверили, если бы я сказала, что питалась ради этого только ростками бобов? *** Вечер не предвещал беды и проходил довольно шумно и весело, что Аанг очень любил. Ему нравилось любое проявление интереса со стороны окружающих не только в сторону своей персоны, а к тому, как он мог живо вовлечь их в какой-либо процесс или игру. На войне такое часто приходилось делать, когда перед сражением солдаты сильно изнуряли себя переживаниями, и было необходимо их подбодрить. Часто такие мероприятия кончались небольшой потасовкой, в которой кто-то обязательно хотел выявить, чьё суждение являлось правильным. Но Аанг мог положиться, что это всегда проходило в большой дружной компании и оставляло в сердце теплые воспоминания. Катара смирилась с тем, что популярность у мага воздуха возрастала с каждым новым днем, поэтому перестала обращать внимания на то, как много людей по утрам толпилось у порога его комнаты. Пока Гин был на обходе по близлежащим селениям, она не имела права покидать пост и была обязана охранять монаха. До момента его возвращения, как ей казалось, оставались считанные дни. — Росомаха, — нахмурившись, выдала Катара, когда поняла, что выбыли все, кроме нее, Кваху и мага воздуха. Последний потряс коробкой с тремя костяшками внутри и с играющей ухмылкой передал слово соседу. — Медведь, — после короткой паузы выдал Кваху. — Дракон, — сказал Аанг, скидывая на стол кости. Все с замиранием уставились на пол. — Нечет! — воскликнул Кваху. — Катара, у тебя уже третья ошибка. С чего ты так прицепилась к темным тотемным духам? Или у тебя в арсенале закончились все светлые? — В начале игры ребята перечислили слишком много названий, — насупленно выдала она и тут же накинулась на Аанга. — Почему у тебя постоянно выпадает одна и та же комбинация по несколько раз? Ты жульничаешь! Либо неправильно трясешь коробку! — Я? — с удивлением переспросил Аанг, указав на себя пальцем. — Да, ты! — раздраженно бросила девушка, отбирая у него коробку и складывая туда кости. — Переиграем партию! Этот ход не засчитывается, потому что Тензин неправильно бросил их. Тут должны быть темные фигуры. — Да это же ты сейчас пытаешься обмануть нас всех! — в возмущении выпалил Кваху, хватаясь за коробку с костями. — Отдай! Ты выбыла из игры. Признай свое поражение и проваливай! — С чего это я должна тебе ее отдавать? Отцепись, кому сказала! Там была ошибка, и я требую справедливости! — Просто признай, что не хочешь проигрывать! — Я не проиграла! — А вот и нет! Постепенно стычка переросла в серьезную схватку между ними двумя. И Кваху, и Катара не собирались так просто уступать друг другу, а под конец и вовсе позабыли про игру, перейдя из оскорблений к угрозам, а затем и к рукоприкладству. Аанг даже не стремился их утихомирить. Будь он чуточку младше и наивнее нынешнего себя, то, возможно, попытался бы урегулировать конфликт, но с каждым разом таких ситуаций в его жизни становилось все больше. Это просто дети, а они, как правило, любили повздорить. Аанг старательно терпел несколько минут, пока шли разборки. К этому времени в схватку включились уже все присутствующие: кто-то пытался оттащить разъяренных соперников, кто-то, наоборот, стремился всеми силами подтолкнуть их как можно ближе, остальные просто стояли и выкрикивали слова поддержки или возмущения. Наконец, Аанг не выдержал и направил рассеченные волны воздуха в эпицентр схватки, тем самым заставив обе стороны отлететь друг от друга. — Молчать! — приказал он строгим голосом так громко, что абсолютно все в комнате замерли и покорно сели по местам. Аанг сам от себя не ожидал. Точнее, он не хотел показывать ребятам такую свою сторону, ибо она имела довольно темное прошлое. Такое поведение могло сдать Аанга, и тогда он бы оказался в опасности. Доверие к нынешним жителям Южного племени Воды относительно. Аанг бы ни за что не стал рассказывать настоящую правду про себя и раскрывать свою личность, пока сам бы не убедился, что здесь люди на его стороне. В жизни ему много раз пришлось ошибиться, прежде чем понять одну истину: верить необходимо только себе и полагаться тоже на себя. Дети не сводили с Аанга глаз. Чувствовалось, как они были растеряны, ошеломлены и малость напуганы его поступком. Втайне Аанг надеялся, что его пронесет, а сам вытащил из рук Катары коробку с костями и передал поблизости сидящему мальчику. — Раз уж нет доверия никому из нас, — сказал он, — бросать будет другой игрок — судья. Последний ход мы переиграем, однако, если на этот раз выпадет светлая комбинация, то тебе придется выйти из игры, Катара. Девушка насупленно отвела голову и скрестила руки на груди. — Не буду, — отрезала она. — Желание играть пропало. — Да ты просто проигрывать не хочешь, — усмехнулся Кваху. — Так сложно признать? Катара ему не ответила и с гордой осанкой встала с пола, направляясь к двери, которая распахнулась у ее лица. — Гин? — удивленно воскликнула она, а затем просияла от счастья. — Ты вернулся с обхода? Верный страж вождя пристально осмотрел всех присутствующих в комнате, перевел задумчивый взгляд на Катару и склонил перед ней голову. — Простите за долгое ожидание, принцесса. Обход занял больше времени, чем я ожидал. Многие незащищенные деревни пострадали от атаки солдат народа Огня. Диверсионные отряды тайно пробрались через барьеры в близлежащие от столицы поселения. — Они все еще здесь? — в испуге переспросил кто-то из ребят. — Какой ужас! — И как нам быть? У меня бабушка с дедушкой живут в деревне в несколько ли к западу от столицы. — Я бы хотел позвать всех желающих на патрулирование границ, — предложил Гин. — Так вы поможете нам быстрее выявить врагов. Ребята тут же вызвались на помощь: хором, дружно и с большим энтузиазмом. Аанг поразился такой скорости принятия их решений, ведь они согласились не раздумывая. И пока вся толпа покидала его комнату, он ловил на себе молчаливый и изучающий взгляд того, кого Катара когда-то назвала советником дружины вождя. В нем не было ничего примечательного. Обычный воин племени Воды, коих полно в стране, однако поведение выдавало в нем человека жесткого, замкнутого и, как показалось Аангу, даже если Гин и выглядел внешне спокойным и мягким, то на самом деле это было далеко не так. Может быть, ему и вправду казалось. В последнее время Аангу часто виделись враги… В последние дни до падения со скалы… *** — Принцесса? — Аанг все еще не мог прийти в себя после слов Гина. — Я больше поверю тому, что ты — дочь главы какой-нибудь влиятельной семьи. — И, несмотря на это, ты все еще продолжаешь обращаться ко мне на «ты», — сыронизировала Катара. Теперь между ними была целая преграда из бумажных дверей, отъезжающих в стороны, которые охраняли стражники. Так просто не подойти. Гин задал Аангу всего пару вопросов, и этого было достаточно, чтобы немного успокоить свои подозрения, однако он все равно решил подстраховаться. Кочевник привлек слишком много внимания со стороны окружающих, что было чревато происшествиями, особенно, когда вокруг царила неразбериха с партизанами из страны Огня. — Я не имею привычки обращаться к людям на «вы». — С чувством легкого упрямства Аанг принял важный вид, хоть Катара этого и не видела. В свое время он и правителям «тыкал», а Созина вообще одарил целым пластом некультурных выражений. Прямо перед важным сражением, в котором Лорд Огня лишился армии, союзников и жизни. А тут какая-то юная принцесса требовала обращаться к ней учтиво! Он старше ее как минимум на девяносто лет, а то и больше, если учесть, что все это время Аанг пробыл в айсберге. — Я старше тебя. Пожалуй, пока это был единственный адекватный аргумент в свою пользу для него. — В год кого ты родился? — задала вполне ожидаемый вопрос Катара. — Я появилась на свет в год собаки. Аанг начал торопливо соображать, во сколько лет примерно у них разница, затем выдал: — Дракон. Конечно же, это было далеко не так. Сдержанный нрав его не походил под описание этого животного. В год рождения аватара праздновали наступление огненного быка, значит, с этого момента прошло чуть больше ста десяти лет. За такое время могла смениться целая эпоха. — Маг воздуха, и дракон? — она выдала короткий смешок и заглянула в створки чуть приоткрытых дверей, за которыми в позе лотоса сидел Аанг. — Судьба, видно, подшутила над тобой. Он поднял голову и тепло ей улыбнулся. — Вытащи меня отсюда. Будь это не Катара, а другая девушка, то она сразу бы растаяла. Как жаль, что ее таким жалостливым выражением не подкупить. — Пожалуйста, — продолжил молить Аанг. — Мне здесь совсем скучно и нечего делать. Я чувствую себя преступником, сидящим в тюрьме. — Кто знает, может, ты и есть преступник, — протянула Катара, стеклянным взглядом уставившись на него свысока. — Я не могу управлять магией в полной мере, — произнес Аанг. — Я даже взлететь сейчас не могу, потому что не до конца восстановился. — Завтра я приведу Хаму, — бросила в ответ Катара, и у того мурашки по спине пробежали от подобного заявления. Странная старуха с самого начала показалась ему жуткой. Да и выглядела под стать прообразу древней ведьмы, питающейся кровью детей по ночам. — Это я к тому, что я точно не смогу сделать ничего плохого, если бы я на самом деле являлся преступником, — быстро пояснил Аанг. — Мне нужен свежий воздух. Я уже третьи сутки здесь, и забыл, как выглядит солнце! Силуэт Катары исчез, а за ним последовали спокойные удаляющиеся шаги. Эта девчонка собиралась его игнорировать! Да чтоб этого Гина голодные духи съели! Аангу как-то раз довелось побывать в Лесу Голодных, и это не самое лучшее место на земле — он мог за это поручиться. Чувство одиночества и отчаяния практически такое же, как и сейчас, с одной лишь разницей, что нет липкого ощущения ужаса и страха от вида десятков призраков людей, все еще считающих себя живыми, которые когда-то умерли от страшного голода. Кого же Аанг приходил спасать тогда в это место? Кажется, это были Буми и Кузон? — Катара! — воззвал Аанг шепотом и выглянул в щель, стараясь разглядеть среди тусклого света догорающих свечей ее фигуру, но наткнулся лишь на молчаливо стоящих по обе стороны стражников. — Принцесса! Ваше Высочество! Я сделаю что угодно, только выпустите меня отсюда! За что с ним так жестоко? Ни общения, ни воздуха, даже света и то с гулькин нос, так еще и без возможности выбраться. И на это он потратил три года своей жизни, пытаясь остановить захват племени Воды агрессорами народа Огня. Люди порой бывают неблагодарными. Интересно, что бы с ними стало, если бы они узнали правду? Испытывали бы вину за то, что все это время держали аватара взаперти?