Моя страна

— Он совершенно неожиданно потерял сознание. На нем не было ранений, и я даже не знаю, что бы это могло произойти. Голоса доносились до него приглушенно, будто голову кто-то держал под водой. Тело ощущалось свинцовым и отдавалось легкой болью, словно в него впились сотни иголок, а запах курильницы, источающий приторный аромат лаванды и фимиама, только вызывал жжение в горле и спазмы в желудке. Аанг хотел, чтобы это прекратилось как можно скорее, но долго не мог прийти в себя и выразить возмущение по поводу того, как ему было некомфортно, сыро и жестко. — Ресурсы и внутренний поток энергии не так стабильны, как раньше, — раздался над ухом мужской голос. Видимо, лекарь, подумал Аанг. — Его ци слишком ослабла, и колеблется на крайне низком уровне. При таких тяжелых нагрузках состоянию здоровья аватара может угрожать опасность. Сейчас ему необходим полный покой под постоянным и пристальным присмотром. — Есть вероятность, что это повторится вновь? — голос Катары дрожал и казался обеспокоенным. Лекарь замолк и коснулся вен на руке Аанга, проверяя его сердцебиение. — Боюсь, если он продолжит изнашивать свой организм, то попросту лишится магии или умрет, — коротко озвучил он не самые радужные прогнозы. Затем лекарь обтер руки теплым влажным полотенцем и поклонился царю, который все это время молчаливо стоял подле Аанга и наблюдал за ходом лечения. Сам аватар слышал его дыхание прямо у себя над ухом, с каждым разом все отчетливее и отчетливее. Буми хитро покосился на гостью, что волокла его друга на плечах через весь город во дворец, и украдкой поинтересовался: — Аватар привел с собой подружку? — Не говори глупостей, — с недовольством промычал Аанг. — Она слишком молода для меня. Катара поначалу залилась краской от такого откровенного вопроса царя, а затем возмущенно хмыкнула после ответа полуживого аватара и закатила глаза. Даже тот факт, что Аанг наконец-то очнулся, она мигом выкинула из головы, заслышав его слова. Он что, такая же старая кляча, как и этот чудаковатый правитель Омашу? Она для него ребенок? Или Аанг просто насмехается над ее возрастом? — В прошлом за тобой много девиц увивалось, но ты отмел все кандидатуры, придумав им разные отговорки. — Буми на самом деле не желал выставлять на всеобщее обозрение личную жизнь его друга, и не был любопытной свахой. Такими разговорами он пытался вывести Аанга из себя, чтобы тот поскорее очнулся. Как бы то ни было, он все же среагировал. — Теперь настала пора, когда смело можно говорить, что ты слишком стар для женщин? Аанг тяжко вздохнул и попытался присесть, но почувствовал болезненные иглы, впившиеся ему под кожу, и тут же упал обратно. — Издевательство, — измученно выдохнул он, зажмурившись. — А чего ты хотел, встревая в перепалку с принцессой народа Огня? — съязвил Буми. — Думал, поди, что силенок многовато с ней потягаться? Ты же сам только что признал, как давно превратился в древнюю рохлю. Катара торжествующе выставила руки по бокам. И поделом ему! Царь Буми теперь ей симпатизировал, ибо уделал Аанга его же словами. На тот момент ей показалось, будто Аанг ее недооценивал и относился как к несмышленой маленькой девочке. А он даже не мог приложить ладонь к лицу, чтобы выказать негодование, поэтому просто повернул к старому другу голову и поджал губы. — Эта девушка — принцесса племени Воды, — сказал Аанг, и лицо Буми вытянулось. — Я не хочу, чтобы в городе кто-то еще об этом узнал. Она должна быть в безопасности. Царь Омашу посмотрел на Катару уже иначе. Его выпученные глаза пару раз моргнули, когда он перевел взгляд на нее, и девушке стало неловко от этого. Все-таки, не зря люди говорили, что этот человек порой походил на безумца. Буми подозвал ее к себе, что заставило Катару немного понервничать. Ей было неловко получать столько внимания от посторонних, тем более от таких личностей, как этот старый правитель. — Твою мать звали Каей? — спросил Буми, и Катара кивнула. — Верно. Ей дали имя в честь бабушки — великого мастера магии воды, которая умерла от неизлечимой болезни за пару лет до атаки на Южный полюс. А ведь в этой юной принцессе прослеживается много черт твоего учителя, верно, Аанг? — У меня в семье никогда не было покорителей воды, — принялась отнекиваться Катара. — Я единственная, кому повезло родиться со способностями. — Способности всегда передаются только по наследству, — произнес Аанг. — Твои предки были великими людьми. Ты должна гордиться этим. По его лицу было понятно, что подобная тема для разговоров была ему не совсем приятна, и Катара больше ничего не стала спрашивать. Буми приказал слугам увести ее в старые отремонтированные покои, накрыть пышный стол с угощениями и купить новой одежды. Впервые за долгое время Катара вновь почувствовала себя принцессой, к которой все вокруг относились с почтением и вниманием. Она радовалась, что нашла Аанга, и планировала получить от этой находки как можно больше выгоды. При медленном обдумывании стратегии ее даже совесть не уколола ни разу. Но, в то же время, она вдруг заколебалась: а что, если Аанг так и не восстановит свои силы? В таком случае, как он сможет помочь Катаре в поисках брата? Он ведь выполнит свое обещание? Аанг ведь не из тех людей, что пропадают сразу после данного ими слова? — Я хочу найти Духа, который отнял мою силу, — произнес Аанг после ее ухода. Иглы уже не так сильно болели, однако встать он все равно не мог, как бы ни пытался, поэтому приходилось просто лежать, безучастно глядя на потолок. — Уверен, я лишился энергии, блуждая по миру духов. Точно не помню, что там было. Какая-то часть моей силы неожиданно оказалась в руках принцессы племени Воды. Именно благодаря ей я еще существую. Там, в ином мире, все по-другому. Как она могла раздобыть эту вещь? Я бродил по свету без устали в поисках того, кто бы мог дать это ей, но так и не нашел. — Маго? — предположил Буми. — Нет, — покачал головой Аанг. — Маго — судья из мира мертвых, предвестник весны и возрождения, и вряд ли бы так поступила. Это должен быть кто-то очень хитрый и грубый, тот, кто любит торговаться и заключать сделки с людьми. *** Несмотря на хорошую погоду, спокойную ночь и мягкую постель, Катара не могла заснуть и пару часов лежала с распахнутыми глазами, раздумывая, как ей поступить дальше. В ее голову лезло множество мыслей. Она беспокоилась за Аанга, за свое будущее и постоянно вспоминала о брате. Сокка был таким воодушевленным, когда отправлялся на Север. Что же с ним произошло? Катара не могла допустить и предположения, что ее брата давно нет на этом свете. Такого просто не могло случиться с ним. Сокка — солнечный человек, теплый и приятный, как летнее покрывало. Он всегда защищал ее в детстве, хоть они и часто ссорились друг с другом. Он понимал все, что утаивала Катара, и был для нее настоящей опорой. Как же давно она его не видела! Омашу казался для нее пустым и неуютным, хоть Катара и находилась во дворце, а сам город по численности населения давно перевалил за миллион. Каменные джунгли посреди бескрайней степи, которая уходила вглубь пустыни, ей не нравились. Катаре было необходимо сейчас почувствовать снег на своей коже, вдохнуть свежий морозный воздух и ощутить рядом живую энергию воды. Ей так не хватало собственной стихии в этих равнинах. Когда все спали крепким сном, Катара неслышно бродила по коридорам дворца и осматривала выставленные картины прошлых правителей, каменные статуи и старинные вазы, периодически попадающиеся по пути к покоям аватара. Аанг наверняка уже давно закончил с лечением и видел сны, постепенно восстанавливая здоровье. В этом чужом и холодном месте он был единственным, кого Катара знала и кому доверяла. И она переживала за него, поэтому, подумалось ей, было бы верным решением навестить его? Хоть краем глаза, приоткрыть дверь и заглянуть ненадолго, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, и ему не требуется помощь? — Катара? Когда ее дрожащая ладонь коснулась ручки, громкий возглас Аанга заставил девушку дернуться и замереть на месте. Катара обернулась и виновато посмотрела на него, стоящего возле нее перед дверью его же комнаты. — Я думала, ты у себя, — пролепетала она. — Такой тяжелый день выдался. Хотела поблагодарить за мое спасение. Ты сегодня дважды выручал меня из беды. Врала она плохо. Либо оправдывалась. По крайней мере, Катара сейчас была больше похожа на воровку с рынка, чем на принцессу. — Все в порядке, — ответил Аанг. — Не стоит благодарностей. Это моя обязанность. Можешь идти спать. Голос его послышался ей таким уставшим и измученным, что Катара не стала спорить. — А… Да, — только и выдавила она из себя и медленно побрела к своим покоям. Затем Катара остановилась. Ей не хотелось уходить с пустыми руками. — Кем была та женщина, которая обучала тебя магии воды? Я похожа на нее? Царь Омашу сказал, что она была моей далекой пра-прабабушкой. Это все правда? Аанг повернулся в ее сторону и с пару мгновений раздумывал, стоило ли отвечать. Катара не имела ничего общего внешне с его учителем, но обладала схожим нравом и упорством, и была так же искусна в бою. Его мастер долгое время боролась с неизвестной болезнью, но все равно согласилась обучать аватара, потому что чувствовала это своим долгом. — Да, — наконец, ответил Аанг. — Ты унаследовала способности от предков матери. Они были очень сильными магами воды, однако век их был настолько короток, что они едва оставляли после себя потомство. — Спасибо. — Катара грустно улыбнулась, машинально схватившись за ожерелье. — Мне так не хватало моей мамы, и теперь я счастлива знать, что от нее у меня осталась хоть какая-то частичка. Глядя на нее, Аанг передумал заходить в комнату. Вместо этого он закрыл дверь и направился к Катаре. — Ты когда-нибудь видела ночной сад на крыше дворца Буми? — спросил Аанг первое, что пришло ему на ум, и когда она растеряно покачала головой, то взял ее за руку и повел за собой. — Ты удивишься, но в нем столько немыслимых растений! В детстве я очень любил это место. Его действия являлись только предлогом, ибо Аангу отчего-то не хотелось отпускать Катару в таком разбитом состоянии. Он замечал, как неудобно ей было, как она искала чьей-то поддержки и терзала себя мыслями. Катара читалась для него сравнительно, как и все остальные люди — точно открытая книга. Все ее нелегкие думы и эмоции тут же всплывали на лице, как бы она ни старалась их скрыть. Даже восхищение от того, что она увидела перед собой, выйдя на крышу. — Здесь так много запахов! — Это было единственным, что Катара отметила, когда оказалась в саду. — Создается впечатление, будто царь Омашу помешан на них! — В молодости он посадил их для своих фрейлин, и был тем еще дамским угодником, — небрежно отозвался Аанг, усаживаясь на скамейку. — Но на самом деле все эти цветы выращены на почве из растертых в порошок алмазов. В любой момент они могут пригодиться, если однажды дворец атакуют враги. Буми сможет подорвать это место и скрыться в катакомбах. Катара изумленно провела пальцем по белоснежному лепестку клематиса, поражаясь продуманности и хитрости царя. Такие невинные и смертельно опасные создания могли нанести нечеловеческий урон целой армии. — Вот уж, действительно, безумный правитель, как о нем и говорили, — усмехнулась она. Аанг тихо рассмеялся. — Он просто любит пошутить, — сказал он. — И даже на старости лет не прекратил играть в салки. Буми — хороший человек, очень добрый и справедливый. Мне целой жизни не хватит, чтобы расплатиться перед ним. Отчего-то Катаре нравилось, когда Аанг так искренне выражал свои эмоции. Его улыбка была красивой в этот момент, потому что исходила из души, не была вымученной и притворной, а являлась отражением его настоящего. И все те проделки, которые Аанг иногда вытворял, вероятно, тоже раскрывали его истинную личность. — Расскажи мне, — неожиданно попросила Катара, подойдя к нему поближе, — о себе. О своем прошлом, о людях, которых ты когда-то встречал. В детстве я так много историй и легенд наслушалась о тебе, но все равно хочу узнать их теперь от тебя самого. Между нами огромная пропасть в целую сотню лет. Как жили народы в те времена, как одевались, что делали и что ели? Чувствовали они то же самое, что и мы сейчас? Каким ты видел тот мир, и каким ты видишь его, пропустив целый век? Ты знаешь обо мне практически все, даже моих предков, а я ничего не знаю о тебе. Аанг одарил ее пронизывающим, изучающим взглядом, словно старался понять, почему она вела себя так с ним. Конечно, предательство самых близких и дорогих ему людей наложило свой отпечаток, и теперь он с трудом мог довериться кому-то. Катара тоже была такой. Ее лишили всего, что у нее было, в одно мгновение, но она нашла в себе силы для того, чтобы сделать хоть один шаг навстречу Аангу. Он все еще полагал, что именно из-за него Катару сослали на остров. Аанг отчаянно желал искупить свою вину перед ней. — То, что я знаком со множеством людей из племени Воды, вовсе не означает, что я знаю все о тебе, — мягко произнес он. — Те легенды, которые ты читала и слышала в детстве… в них мало правды. Настоящие истории не менее прекрасны и удивительны, и я могу их тебе рассказать, но если ты все еще видишь во мне аватара, то я пожелаю, чтобы они остались тайной. Катара присела рядом и, вздохнув, негромко воскликнула: — О! На этот раз больше! — Она указала пальцем на небо. — Прозвучит очень глупо, но, где бы я ни была, луна всегда кажется мне разной. — Затем она замолкла и задумалась на какое-то время. — Как и люди. Когда я встретила тебя в первый раз, ты предстал передо мной раненным и уязвимым человеком, которого нужно было спасти. Я сделала это, и еще ни разу не пожалела о своем выборе. Аватар для меня — не могущественное божество. С самого начала я воспринимала тебя таким же, как и все остальные люди, и с каждой очередной нашей встречей ты открываешься для меня с самой неожиданной стороны. В этом огромном мире сейчас ты единственный, кому я могу доверять. Аанг долго разглядывал ее лицо. Слова Катары коснулись его сердца, и оно забилось чаще, чем обычно. Это чувство было странным, и оно не перекликалось ни с одним из ранее испытанных. Возникала мысль, будто девушка, владеющая магией воды, топила вокруг него тысячелетний лед, коим Аанг был укутан с головы до пят. — Ты когда-нибудь видела, как устроены сооружения и храмы, парящие в облаках? — Он неловко прочистил горло, приходя в себя, и стал говорить оживленнее и громче. — Такие грандиозные конструкции выглядят внушительно и величественно и поражают своей красотой, но на самом деле их часто реставрировали из-за коррозии и слишком быстрого разрушения. Самыми большими помощниками в этом нелегком деле для кочевников стали летающие лемуры. Звучит необычно и неправдоподобно, но такие маленькие зверьки, наподобие Момо, самые лучшие в мире строители! И он стал рассказывать. Истории были разными: грустными, веселыми, полными приключений и опасности; но в них не таилось ни пафоса, ни героизма, ни самодовольства. Аанг передавал события через призму своего видения, и они так увлекали Катару, что она могла слушать его всю ночь. Хроники его прошлого представали перед ней обыденными, теплыми и светлыми, а кое-где были покрыты мраком и полной безнадегой, ведь Аанг вместе с ними передавал ей и свои чувства, мысли и эмоции. Все, что испытывал, все, что видел и слышал, и все, что думал в тот момент. Рядом с ним Катара внезапно ощутила безмятежность и защищенность. Со временем ее склонило ко сну, и она даже не заметила, как заснула у него на плече. Аанг говорил все тише и тише. После, убедившись, что Катара крепко сомкнула веки, он осторожно поднял ее на руки и понес в покои. Ее длинные волнистые волосы практически всегда были распущенными, и сейчас небрежно рассыпались по подушке. Умиротворенное лицо не выражало ничего, кроме спокойствия, а на уголках губ скрылась едва видимая улыбка. Аанг засмотрелся и бессознательно провел пальцами по ее щеке, скидывая выбившуюся прядь, затем, очнувшись, словно от короткой дремы, погасил свечу у прикроватной тумбы и покинул покои: незаметно и бесшумно. Однако, когда Катара проснулась, она не застала его ни во дворце, ни в саду на крыше, ни в самом Омашу. *** Банда борцов за свободу все еще осуществляла рейды по лесу и наводила ужас на население, но теперь она несколько сменила курс и выявляла только виновников разных преступлений, связывала и доставляла их напрямую в инспекцию. Джет продолжал оставаться в ней главным лидером, хоть Лонгшот и принял на себя больше обязанностей по управлению. Ребята всегда дружно встречали своего главаря и принимали его новых друзей, как родных. Жили они на деревьях, на высоте в несколько чжан*, практически у кроны, что очень сильно расстраивало Тоф, ибо ей было страшно находиться в невесомости. Она не чувствовала землю и не могла понять, куда ей двигаться. Все время пребывания в их необычных домах Тоф провела подле Зуко, мертвой хваткой вцепившись в его руку. Только так ей было спокойней. А неугомонная банда прыгала по толстым ветвям деревьев так резко, что любой шорох приводил ее в тихий ужас: а вдруг это под ее ногами трещали стволы, и она вот-вот свалится вниз! Джет потратил почти все силы, дабы отцепить Тоф от Зуко для того, чтобы они, наконец, повеселились. Делали они это первое время, конечно же, вяло. После она выразила весь свой гнев и возмущение через тренировку, да так измотала несчастного главу банды, что тот и сам не рад был их вылазке. Зуко только издевательски подтрунивал над ним и периодически вставлял едкие комментарии. Уж очень сильно ему нравилось, когда Тоф бралась за воспитание этого болвана. По его словам, то была картина, стоящая баснословного состояния. И была бы у него кисть да умелые руки, Зуко бы непременно нарисовал про них картину. В некоторых местах в Джете все еще проскальзывали нотки самодовольства и бахвальства, потому пресечь такое на корню было бы весьма неплохой идеей. И все же, трое друзей к концу дня признали, что повеселились на славу, и были бы не прочь повторить как-нибудь, в погожий день. Банда борцов за свободу оказала на Зуко и Тоф неимоверное, приятное впечатление, чему Джет был крайне рад. Он сам сильно скучал по ним и тосковал по тем лихим временам, когда принимал активное участие в жизни их группировки. — Но я рад, что теперь могу служить стране и защищать ее от тиранов из запада, — признался Джет. — Если эти мерзкие твари однажды решат вновь напасть на наши территории, я дам им ожесточенный ответ. Они недостойны даже дышать воздухом Пэкче. Это мой долг — уничтожить их, как можно больше. Зуко замедлил шаг и постарался совладать с теми эмоциями, которые обуревали его. После известия о возвращении аватара он весь стал натянутым, точно струна арфы, и не мог успокоить тот вихрь из мыслей, что роился в его голове. Зуко стало раздражать абсолютно все, даже запах гнилой соломы, доносящийся из дальнего конца улицы, где проживал дядя. Тоф чувствовала эту напряженность, но полагала, что он вновь поссорился со стариком, и даже предложила ночевать в поместье Бейфонг, пока все не наладится. — В какой-то мере война с народом Огня объединила нашу страну, — пожала она плечами. — Достаточно и того, что теперь мы делаем из этих людей рабов. Ныне нам угрожает новая опасность. Она идет с юга стремительным, длинным маршем. За воротами поместья Бейфонг их поджидал принц Банвон. Он некоторое время отсутствовал в столице, потому как пустынные люди стали совершать набеги на южные деревни, расположенные на границе. Тоф очень сильно его недоставало, и она была счастлива встретить принца живым и невредимым, однако Банвон ее радости не разделял, что она и почувствовала почти сразу. Ребята отметили на нем походную одежду, не пестрящую излишествами, какую он носил в гарнизонах в мирные времена, однако вся она была заляпана кровью и пропахла ею. Банвон даже волосы в порядок приводить не стал. Они спадали вниз грязными лохмотьями, спутанными, будто он целый месяц не проводил по ним гребнем. А лицо, покрытое сажей, выглядело угрюмым больше, чем у Зуко. — Приветствуем генерала! Надрессированные бесконечными подзатыльниками юноши тут же совершили пикет в его честь и отсалютовали военачальнику: Джет — громко, Зуко — молча, без энтузиазма. Банвон повернулся в их сторону и вперился зловещим взглядом в безымянного стражника Ли. — За мной, — приказал он и прошел вперед. Зуко ничего не оставалось, как последовать за ним под похоронное молчание друзей. Банвон казался разозленным и словно готовился выместить весь гнев на него. Зуко стал опасаться, как бы он чего не прознал о его настоящей личности, хотя прекрасно понимал, что в таком случае опального принца Огня просто связали бы и без объяснений кинули в темницу. Пятый принц никогда не злился просто так. Это не было в его характере, в отличие от Зуко. — Ты снова подал заявку на экзамен, — произнес Банвон, когда они оба отошли на достаточно далекое расстояние от Тоф и Джета. — Забудь. И даже не пытайся. Зуко остановился. — Что? — недоуменно переспросил он. — Забыть? Я шел к этому столько… — Это неважно, — перебил Банвон, повернув к нему голову. — С экзаменов надеяться не на что. Это лишь зрелище для искушенного зрителя. В прошлом ты его не прошел и нарушил правила, за что был дисквалифицирован комиссией. Преступники, вроде тебя, не могут допускаться на экзамен. Поэтому отбрось все надежды на победу. Тебе никогда не удастся дойти до финала, даже если ты и попадешь туда каким-то чудом. *** Слова Банвона отдавались в голове Зуко всю дорогу, пока он шел домой. Они не давали ему покоя, впивались острыми когтями в его разум и не позволяли дышать. Зуко словно кто-то воздух перекрыл, и ему оставалось только отчаянно цепляться хоть за малейшую возможность существовать в этом мире. Все было бессмысленно, все его труды оказались напрасными. — Ты вернулся, дорогой племянник? — спросил Айро, едва на пороге послышались чьи-то шаги. Зуко не разулся, как обычно это делал, и решительно направился к старику, что сидел у котелка и готовил ужин. — Научи меня! — резко выдал он, встав за спиной дяди. Айро почуял настроение Зуко задолго до его появления на кухне, но самообладания не потерял и даже не повернулся в его сторону. — Научить чему? — спросил он. — Варить суп? Ты и без моей помощи сможешь управиться с этой работой. — Покорять молнию! — рявкнул Зуко. — Ты обещал, что рано или поздно научишь меня этому. — Было бы лучше, если бы ты попросил меня научить тебя варить суп, — нахмурился Айро. Зуко от злости пнул лежащую перед ногами корзину с продуктами, и те разбились о стену с глухим треском. — Я принц страны Огня! — крикнул он. — Я должен покорять молнию, я обязан быть сильнее своей сестры! Думаешь, я буду так просто сидеть, ничего не делая, когда аватар гуляет на свободе? Айро негромко вздохнул и прикрыл веки. После такого заявления ему вовсе расхотелось обучать этого упрямца. — На твои крики могут сбежаться все соседи, — с полным спокойствием выдал старик. — Я неясно выразился? — еще громче заявил Зуко. — Аватар… — Вернулся, и что с того? — перебил его Айро и строго посмотрел на племянника. — Его так легко найти и поймать? Аватар для тебя дикая перепелка, на которую по осени охотятся всей деревней? Он один из самых могущественных людей за всю историю! Покорения молнии будет недостаточно! Не тебе тягаться с ним, Зуко. — Если выучу, откуда ты знаешь, вдруг я смогу? — с отчаянием воскликнул он. — Аватар — мой единственный шанс вернуться на родину! Я обещаю, я обязательно поймаю его! Ты же сильнейший маг огня, Дракон Запада! Ни один покоритель в мире не может сравниться с твоими умениями, а ты отказываешься помочь родному племяннику? — Достанешь ты аватара, — продолжил спорить Айро, — а дальше что? У тебя есть план? Ты знаешь, что будешь делать с ним, пока доберешься до Кальдеры? Ты никогда не продумываешь все до конца, и именно поэтому терпишь поражения. В этом мире никто не способен даже сравниться с аватаром, а ты собираешься одолеть его в бою! Если ты только ради этого хотел выучить азы самой тяжелой и смертельно опасной техники, я не стану давать тебе такую возможность. Энергия молнии исходит от желудка, из чистых мыслей и взвешенных решений, а не из ярости. *** Что этот проклятый старик понимал? Зуко потратил так много времени на бесконечные тренировки, изводил себя до истощения ради встречи с аватаром, бороздил моря и океаны в поисках хоть какой-то надежды на его присутствие, но так ничего и не добился. Он все еще слаб и беспомощен. Ему не на что уповать, не на кого, только на самого себя. На свои способности и силы, на свою удачу, которой никогда не было. Если бы только Зуко научился управлять молнией. Если бы только смог обуздать эту смертельную стихию. Он бы стал намного сильнее. Зуко бы точно победил аватара! Тогда почему, почему, почему он настолько беспомощен? Его руки и лицо давно покрылись сажей. Живот сильно болел. Зуко мутило, он был готов вытрясти из себя последние остатки пищи, съеденные на обед, но все равно упрямо продолжал попытки создать хоть одну стоящую вспышку. Он истязал свое тело, пытался контролировать дыхание, часами погружаясь в медитации, отбрасывал лишние мысли, действовал точно по правилам техники — так, как было написано в лучших учебниках от лучших мастеров магии огня. Но ничего, совершенно ничего не получалось. Зуко не мог покорять молнию. Эта стихия не поддавалась ему, как бы он ни пытался, что бы он ни делал. — Почему? — все время задавал он один и тот же вопрос. А затем еще громче: — Почему? — ответом служили лишь раскаты грома и усиливающийся ливень. — Агни! За что? Почему у меня ничего не выходит? Почему я такой неудачник? Зуко схватился за голову и устало свалился на мокрую землю. Небо было таким серым и темным, и оно могло произвести на свет тысячу всполохов. Почему оно было таким могущественным? Азула ведь тоже умела так делать. Ей не составляло труда сражаться, подобно берсерку, и уничтожать все на своем пути. Она не тратила на это так много энергии, будто все было таким элементарным и глупым, что с такой задачей управился бы маленький ребенок. А что Зуко? — Я всего лишь хочу научиться создавать молнии! — Зуко плакал и бил кулаками землю, плакал и бил, до тех пор, пока его кожа на пальцах и костяшках не стерлась в кровь. — Я так хочу вернуться домой… За что, мать твою, за что мне такое наказание? Его переполняли эмоции. Они швыряли Зуко из одного состояния в другое, словно играли в мяч, и он практически сорвал голос, когда пытался перекричать оглушительные раскаты грома. Он ведь по сути хотел только одного. Так почему же не мог получить желаемое вот уже столько лет? Одна оплошность стоила Зуко таких страданий. Он потерял свою честь и возможность быть наследным принцем собственной страны от одной только глупости. Зуко был таким идиотом. Маленьким, бестолковым, ни на что не способным мальчишкой. Таким он и остался. Это все — наказание за его безрассудство. За то, что ему просто повезло родиться непутевым сыном для могущественного отца.