Моя страна

Сильная пощечина, несколько дней ареста, молчаливые взгляды в ее сторону и примирение в качестве компромисса — вот, что получила Тоф в награду от матери. Отец же хотел вовсе сослать ее в другой город — в крепость Хвасон к дяде, чтобы там юная воительница проветрила голову и привела мысли в порядок. А уж тётушка постарается вытрясти из нее всю дурь и упрямство, получше, чем все домочадцы поместья Бейфонг. Зуко, наоборот, получил заслуженное уважение и признание не только от народа, но и от семьи. Тоф много лет убеждалась, что мужчин в Пэкче любили больше, и им доставалось практически все внимание. Она считала это обстоятельство несправедливым. Отец часто выводил приемного сына в свет, обучал искусству политики, устраивал тренировки по стрельбе из лука, борьбе на руках и мечах, и заваливал работой до поздней ночи. Тоф приходилось сутки напролет слушать отрывки из книги «Тысячесловие» от Самсана и целыми днями ходить с чашкой на голове. Как говорила мать, так она смогла бы быстрее снова стать девушкой. Зуко было некогда думать об аватаре. В какой-то момент ему показалось, будто он совсем забыл про его существование, и что по соседству никто не жил. Но, стоило вечером посмотреть в открытые двери, выходящие в сад, Зуко видел огни из окон дома напротив и вспоминал. Он все еще желал схватить аватара. Вопрос заключался во времени. Зуко не хотелось сдавать себя одним неосторожным поступком, ведь от этого зависела не только его жизнь. Но он понятия не имел, как можно было незаметно прокрасться к аватару, усыпить его бдительность и… уничтожить? Что Зуко планировал делать дальше после того, как ему удастся приблизиться к нему? Дядя всегда корил его за непродуманность и сиюминутные порывы. Служба в министерстве помогала отрезвить голову и совершать поступки с осторожностью. Головные боли мучали уже третьи сутки от подобных мыслей. — У вас это семейное? — подначил Джет. Он висел на каменной балке забора уже несколько минут и не переставал с насмешкой наблюдать за страданиями друга. Зуко поправил повязку на лбу и бросил на него сердитый взгляд. — Каждый раз хватаетесь за голову, когда думаете дольше трех секунд, — продолжил издеваться Джет. — Что Тоф, что ты — действуете так синхронно, будто родились близнецами. Зуко подавил желание бросить в него тапком и дергано перелистнул страницу, рукавом зацепившись за края пожелтевшей бумаги. — Ого, серьезный политик с серьезным лицом пытается делать серьезные вещи! — поддразнил его Джет. Со смехом он скрылся за забором, когда Зуко и впрямь решил закинуть в него обувью, и образовался у главного входа уже через пару минут, громко выкрикивая имя друга. — Тебе нечем заняться? — с раздражением прорычал Зуко, стоя у порога. — Армия теперь в бессрочном отпуске после сражений. Можно валять дурака? — Это я-то? — хихикнул Джет. — Да-а, поместье Бейфонг настолько огромно, что невозможно проследить, где носит его представителей. Это потрясающе! У твоей младшей сестры ведь домашний арест? Даже моему отряду известно, что она его не соблюдает. *** — Да вы обалдели! — воскликнула Тоф, расставив руки по бокам. — Не знаете, кто я? — Старшая дочь семьи Бейфонг, — ответил ей громила. — Я — Слепой бандит! — раздраженно возмутилась Тоф и потрясла перед его лицом пропуском. — Сейчас состоится турнир. Меня пригласили сюда еще месяц назад! — Вам нельзя. — Почему нельзя? Как нельзя? — Женщинам нельзя на турнир. — Кто сказал такую чушь? Где организатор? Мне нужно с ним поговорить. — Приказ левого советника из министерства. Тоф глубоко вздохнула, чувствуя, как внутри нее вскипела огромная лавина из гнева и желания закопать стражника в землю, и медленно произнесла: — Послушай. Я спасла нашу страну на войне. Если бы не мои способности и мастерство, никто бы не пришел на ваш проклятый турнир, потому что все были бы заняты эвакуацией, либо отражением осады крепости. Теперь скажи: почему я не имею права участвовать здесь, как элитный боец, занимавший первые места несколько лет подряд? — Лао Бейфонг сказал, что приговорит каждого, кто посмеет пустить вас внутрь, к тюремному заключению со ссылкой из столицы, — ответил стражник. Тоф замолкла и с разочарованием на лице покинула главные врата арены. Жизнь ее катилась в пропасть. Каждый в столице теперь знал ее имя, любой лавочник на рынке мог сделать ей огромную скидку за заслуги перед страной, а дети с восхищением рассказывали, как хотели бы однажды стать такими же сильными в покорении земли, как Тоф. Однако до Лао Бейфонг, ее родного отца, видимо, все это не доходило. Его дочь давно выросла, стала самостоятельной и превратилась в настоящего воина, но он никак не хотел бросать опеку над ней. А среди влиятельных семей Тоф теперь настоящая белая ворона. — Эй, спасительница! — окликнула ее Сора. Тоф совершенно не хотела встревать в разборки с заносчивыми аристократами, уж тем более с такими наглыми девицами, как младшая дочь первого советника. Благодаря статусу Сора считала себя выше всех остальных, а потому полагала, что имела право лезть во все, что могло показаться ей интересным. Неудивительно. Сама дочь короля носила звание ее невестки. Как можно было считать себя простой девушкой из богатой семьи, зная, что целое министерство, равно, как и государство, подчинялось ее отцу? — Совсем оглохла? — надменно переспросила Сора. Она подошла к Тоф и дернула ее за рукав, поворачивая к себе, затем осмотрела с ног до головы и усмехнулась. — А тебе идет быть мужчиной! Такие грубые черты лица совсем не подходят для женского образа. Видимо, природа наградила тебя талантом только из-за жуткой внешности. — В семье Бейфонг младшие дети — как сборище из цирка уродов, — поддержали ее подруги. — Она и ее брат друг друга стоят. Говорят, в королевской канцелярии все госслужащие отходят в сторону, когда приходит сын левого советника. Никто не хочет смотреть ему в глаза. Они так уродливы. Совсем как твои. Тоф не хотела доставлять неприятности отцу, но все, кто трогал ее семью, должен был получить по заслугам. Из-под земли выросла каменная рука и схватилась за кисть злословящей девочки. Она громко вскрикнула и упала на колени вслед за погружающейся ловушкой. — Совсем страх потеряла, ты, больная психопатка? — зашипела Сора. Тоф потянула ее за ухо и, пока та истерично кричала от боли, негромко произнесла: — Будучи на войне, я убила сотню врагов, которые посмели тронуть моих людей. Думаешь, меня не хватит на то, чтобы повторить? — С ума сошла? — испуганно воскликнули девушки. — Стража! Стража! Здесь убивают! Тоф грубо оттолкнула от себя Сору и закатала рукава, чтобы было удобнее применять на ней навыки по рукопашному бою. В тот момент ей было совершенно наплевать на то, какими последствиями обернется ее поступок. Пусть хоть четвертуют на суде — честь семьи намного важнее. Но и Сора не собиралась отступать. Вместе с подругами они решили накинуться на Тоф толпой, чтобы легче было осадить разъяренного зверя. По итогу дерущихся девушек пришлось оттаскивать друг от друга. Зуко едва успел встрять между ними. Если бы не прибыла подмога, то досталось бы и ему. Прибывшие стражники застали довольно странную картину: оттаскивающий Тоф в сторону командир второго отряда армии генерала Банвона старался держать ее в воздухе, чтобы она не колдовала с землей; сын левого советника стоял напротив с распростертыми руками, готовый поймать сестру в любой момент и принять на себя весь удар; и покорительница воды за его спиной, от которой медленно отходили зачинщицы разборок, глядя на угрожающе длинный круг воды, вертящийся над ее ладонью. — Отпусти! — прокричала Тоф. — Я еще не закончила! — Хватит! — мрачно бросил Зуко, затем, поняв, что разговоры не сработают, повысил на нее голос: — Тоф Бейфонг! Это немного охладило ее пыл, но не надолго, а всего лишь на время, до тех пор, пока в ее голову не пришла новая мысль. — Ты только что кричал? — с удивлением и легкой злобой поинтересовалась Тоф. — На меня? И Зуко, кивнув Джету, аккуратно поправил рукава ее одежды и волосы, пока тот опускал Тоф на землю. — Ты ведь девушка, — произнес он. — Даже если имеешь характер мужчины. Ты — дочь семьи Бейфонг, поэтому не можешь опускаться до их уровня. После отвоевания независимости многие люди поднялись по государственной службе и обрели высокое положение только благодаря Его Величеству. Но дом Бейфонг всегда имел статус признанного аристократа, испокон веков. Представители этого дома вели себя достойно даже в кризисные моменты. — Хочешь сказать, что мы — какие-то деревенщины, недостойные общения с этой уродкой? — огрызнулась позади Сора. С растрепанным видом и треснутой от удара губой, из которой текла кровь, она поправляла сорванный рукав платья и смотрела на Зуко гневными глазами. — Да это ведь все знают! В пустыне Тоф получила травму, и ей пришлось снять с себя одежду, чтобы получить лечение. Никто не захочет взять в жены девушку, к которой уже прикасался мужчина. Ни один уважающий себя аристократ, потому что это сродни привести в дом кисэн. Зуко сглотнул сдавивший горло ком и резко развернулся в ее сторону. Сора с испугом отошла на пару шагов, понимая, что разбудила настоящего зверя своими словами. Больше всего ее ужасало его покореженное лицо, обожженное наполовину до такой степени, что оно сморщилось и превратилось в громадное красное пятно. Из полыхающих ненавистью глаз, казалось, просачивалось пламя. Зуко грубо развязал веревки на одежде Соры и стянул с ее плеч рубашку. Девушка не сразу поняла, что произошло, но после закричала: — Что ты себе позволяешь? Что… что ты… — Теперь вы в одной лодке, — сухо бросил Зуко и вытащил нож, чтобы разрезать повязки, прикрывающие ее грудь. Катара одернула его руку и крепко сжала, не позволив довершить начатое. С укором она посмотрела сначала на Зуко, затем на трясущуюся от страха дочь главного министра. — Я была той, кто вылечила Тоф, — произнесла она. — Я — маг воды, поэтому имею целительский дар. Прекращай. — Катара обратилась к Зуко. — Хочешь испортить отношения между твоим отцом и первым советником? *** — Конфликт обойдется нам дорого, — сокрушенно констатировал Джет. — У Чон Соры было такое лицо, будто она готовилась натравить на нас не только Самбона, но и короля. Он безучастно пнул камень, и тот со звоном полетел в пруд, отскочив от крепкого валуна. Зуко мрачно понаблюдал за его действиями и поджал губы. Он был готов ко всему, даже к повторному изгнанию из семьи. Такая уж у него карма — не прижиться ни в одном месте и постоянно портить отношения с родителем. Зато Зуко понимал, что будет наказан по справедливости и за дело, которое стоило совершить. — Но, скажу я тебе, у Тоф есть большая вероятность, что с возрастом она станет женственнее, чем эта костлявая… — Джет осекся, заметив, как его ладони непроизвольно стали рисовать круги в воздухе, и кашлянул. — Ну, я имею в виду, что Чон Сора намного уступает… магу воды. Называть имя Тоф вслух было сродни самоубийству, поэтому Джет ловко переобулся, буквально на ходу, чтобы не огрести от ее сторожевого пса. Зуко только приподнял брови и с иронией продолжил ждать, что же еще придет на ум этому болвану. — Ты видел ее фигуру? — резко сменил тему Джет. — Это же настоящая картинка! Ее одежда явно из южных городов царства Земли. Она так красиво сидит на ней и выделяет стройность и… и эти формы… — Совсем крыша поехала, озабоченная обезьяна? — спросил у него Зуко. *** Катара обработала последний синяк на теле Тоф и осторожно отошла в сторону, чтобы та накинула на себя блузку-чогори. Журчащий поблизости ручей заглушал все посторонние звуки. Никому бы не понадобилось подслушивать их разговоры. — Прости, что не вылечила тебя тогда, — виноватым тоном выдала Катара. — Мне было необходимо сделать выбор в пользу более тяжелого пациента. Тоф молчала какое-то время, затем ответила: — Смысл мне винить тебя и держать обиду? Ты спасла моего друга. Я должна благодарить тебя за это. Придурок до сих пор вспоминает, как увидел перед собой создание с небес, как только вернулся к жизни. Он влюблен по уши. Катара хихикнула в рукав и протянула Тоф заколку. — Вы трое и правда выглядите как настоящая семья, — сказала она. — Так яростно заступаетесь друг за друга, будто от этого зависят ваши жизни. — И также яростно лупим друг друга, когда поссоримся, — махнула рукой Тоф. — Мой психованный брат наверняка навлек большую беду на семью. Этим вечером нас двоих ждет нечто ужасное. Я уже предвкушаю, как этого идиота порют розгами у королевского дворца на глазах у целого состава министров, а меня ссылают в другой город в качестве невесты провинциального аристократа. В племени Воды не настолько жестокие правила. Вам повезло. Вы свободнее, чем кто бы то ни был в этой стране. Катара опустила глаза, замявшись на месте, и отбросила мысль, что Тоф повезло больше, ведь у нее был брат, который готов порвать за нее кого угодно. У нее были люди, с которыми Тоф проживала счастливые моменты. Ей не доводилось терять близких. У Катары был только Аанг и надежда на светлое будущее. Ни страны, ни верных друзей, ни отца, ни брата. — Закончили? — Катара даже не заметила, как за спиной неожиданно образовался сын господина Бейфонг, а потому едва не вскрикнула от испуга. Уже не только Тоф казалось, будто за ними направилась целая розыскная группа инспекторов из сахонбу. Тем временем Зуко произнес: — Надо возвращаться домой. Ты все еще под домашним арестом, мелкая засранка, не забывай. — Домашний арест? — с удивлением и иронией переспросила Тоф. — Тебе не все равно после недавних событий? Дай насладиться свободой, пока она есть! Было заметно, как ей нравилось то, что старший брат проявлял по отношению к Тоф заботу. Она противилась этому только напоказ, но все равно соглашалась спустя какое-то время. Катара поначалу подумала: здорово иметь такие отношения, ведь они с Соккой часто спорили по всякой мелочи. А затем она вспомнила. Ту самую ночь, когда преступники в темных одеяниях убивали чиновника. Кумихо. Синяя маска. Мужчина со шрамом. Катара вспомнила людей, вершивших преступление. *** — Я нашел тех, кто был готов проливать кровь во имя справедливости, и приручил, — произнес Банвон. — Нет ничего лучше, чем держать таких людей при себе. В тепличных условиях они становятся верными и преданными слугами. — И выпускают когти по приказу, — продолжил за него Аанг. Он повернулся с генералу. Банвон пугал не меньше, чем любой другой человек, стремящийся к власти. Его продуманности можно было только позавидовать. — Держи друзей близко, а врагов еще ближе. Кем приходятся для тебя эти юноши? От его ответа зависела их судьба. Банвону следовало говорить осторожно. — Они мои верные подданные, — с теплом отозвался он, и у Аанга словно свалился с плеч тяжелый груз. — Я сам воспитал их. И я горд результатами. Аанг неслышно выдохнул и на секунду прикрыл глаза. — Тогда тебе нужно взять на себя ответственность за их жизни, — сказал он. На что Банвон тут же ответил: — Настоящий руководитель до последней капли крови будет сдирать кожу ради подчиненного. Думаете, я не знаю этого правила? *** На закате дня все три виновника недавних разборок были приведены во дворец по указу короля. За ними также последовала Катара, но делала она это скрытно и была остановлена Аангом у лестницы, ведущей к виадуку, через который можно попасть в приемный зал. Его бесшумное появление рядом оказалось настолько неожиданным, что Катара поначалу подумала, будто ее обнаружили стражники. Аанг аккуратно прикрыл ее рот рукой и поднес палец к своим губам, давая понять, чтобы она вела себя тихо. — Уши и глаза повсюду, — прошептал он. Затем Аанг оглянулся по сторонам и потянул Катару за собой. Следуя друг за другом, они петляли по темным углам с такой скоростью, что, казалось, парили в воздухе, и прятались от стражников, точно какие-то преступники. Катара не понимала, отчего вдруг такая скрытность. Аанг — аватар, и он мог расхаживать где угодно под присмотром слуг самого короля. Разве такая привилегия не позволяла ему игнорировать даже комендантский час? — Случилось что-то страшное? — тревожно спросила Катара. Аанг резко притормозил, заслышав за углом чьи-то шаги, дернулся было назад, но наткнулся на виднеющиеся огоньки неподалеку — стражники приближались с двух сторон. Он прощупал стену, совершил несколько шагов, будто измерял расстояние, и, притянув Катару к себе, прошел сквозь каменную преграду. Вокруг воцарилась тишина. За бумажными перегородками доносилось слабое мерцание зажженных свечей. Темный длинный коридор был пуст и завален свитками, расставленными в хаотичном порядке по полкам. Тут и там встречались порванные в клочья листы. В самом конце узкого пространства показалась створка чуть приоткрытых дверей. Вероятнее всего, подумала Катара, это место принадлежало королевской приемной и служило в качестве кладовой для макулатуры. Аанг прошел сквозь каменную балку внутрь здания и, как выяснилось позже, он сделал это не по чистой случайности. Катара все еще вслушивалась в быстрый стук его сердца и пыталась восстановить дыхание. Получалось хуже, чем предполагалось. У Катары сдавали нервы. Внезапно она услышала чьи-то громкие голоса и испуганно подняла взгляд на Аанга, но тот оставался спокоен. Он внимательно вслушивался в разговор и повернул голову в сторону бумажной перегородки. Катара последовала его примеру и удивилась, когда узнала голоса Банвона, первого советника и короля. — Честь фамилии намного важнее титулов и трофеев, завоеванных в сражении, — говорил Самбон. — Я предупреждал тебя, Лао, что усыновление беспризорного мальчишки не пойдет на пользу семье Бейфонг. И что в итоге? Сей непростительный поступок… — Я бы не стал так громогласно выражаться, не имея на руках доказательств, — перебил его Банвон. Принц желал не только заступиться за своих подчиненных, но и подначить главному министру. Это ощущалось в его тоне и в едва проскальзывающей усмешке в словах. — Доказательств? — раздраженно переспросил Самбон. — О каких доказательствах может идти речь, если вокруг было полно свидетелей? Простолюдин оскорбил честь благородной дамы! — Если мой сын для тебя — простолюдин, то кто тогда я? — подал голос Лао, и в его тоне проскользила холодная сталь. — Мою жену и дочь тоже следует записать в сословие крестьян, по твоему мнению? — Если бы ты должным образом воспитал своих детей, то не стоял бы здесь перед Его Величеством, пытаясь найти им оправдание, — с тихой яростью заявил Самбон. — Я готов понести ответственность! — Сын левого советника встал на колени и поклонился королю до пола. — Я совершил тяжкое преступление, противоречащее морали и ценностям моей семьи, и осквернил честь юной госпожи. Я прошу Ваше Величество о строгом наказании и признаю, что целиком и полностью виноват в своем проступке. Следом за ним к полу припала Тоф. — В помыслах моего брата не было дурных намерений, Ваше Величество! — сказала она. — Я стала виновницей разборок с дочерью семьи Чон. Из-за меня брату пришлось пойти на такой шаг, ибо он защищал мою честь и достоинство дома Бейфонг. Я искренне сожалею, что выступила посредником споров и разногласий. Прошу, не наказывайте моего брата! Зуко повернул голову в ее сторону и практически зашипел, скривив лицо, мол, что эта девица творит. Однако он вовремя вспомнил, что Тоф все равно бы его не увидела, и обреченно вздохнул, распластавшись на полу. Им троим этой ночью пришел конец. Однозначно. — Прошу, накажите меня, ваше Величество! — почти взмолился он. — Прошу, накажите меня, а не моего брата, Ваше Величество! — не отступала Тоф. — Смеете устраивать балаган даже здесь? — рявкнул на них Самбон. Лао и Банвон переглянулись, а король в это время протянул ладонь в знак того, чтобы главный министр остановился. На удивление спокойные лица первых не сразу заставили Самбона задуматься. После до него дошло. — Конфликт разгорелся по причине взаимных оскорблений? — уточнил король. — Это значит, что и госпожа Чон была повинна в преступлении. — Сора, стоящая подле отца, робко опустила голову и нервно сжала в пальцах ткани юбки. Тем временем король обратился к Лао: — Я не стану судить твоего сына по всей строгости, зная, что в конфликте задействованы обе стороны, но ему необходимо понести за совершенный проступок ответственность. Все в напряжении замолкли. Каждый в зале ждал приговора с замиранием сердца. Аанг в напряжении прикусил губу и подвинул створку в попытке разглядеть происходящее. — Раз уж ты осквернил честь незамужней девушки, — предложил король, — то тебе стоит на ней жениться. Либо. — Пока сердце Зуко ухнуло в пятки, равно, как и у всех его друзей, правитель продолжал: — Я дарую тебе титул тайного королевского инспектора, чтобы ты искупил вину преданностью и самоотверженным служением во благо королевской семьи. Зуко даже не раздумывал. — Я с радостью приму ваше предложение, Ваше Величество! — пробасил он, растягиваясь в поклонах. — Я с гордостью приму печать королевского инспектора и выполню любую вашу просьбу, Ваше Величество! — Спятил? — тихо зашипела на него Тоф. — Это же самоубийство! — Щедрость Его Величества безмерна! — продолжал распинываться Зуко. — Долгих лет жизни… — Прекращай, — осадил его Лао. — Прими значок и принеси извинения перед семьей главного советника. — Раз уж на то пошло, — вмешался Самбон, — одних извинений для меня будет недостаточно. Виновник инцидента получил высокую должность, несмотря на то, что теперь ему постоянно придется рисковать своей жизнью. Но не он один был замешан в конфликте. Он обернулся и задержал взгляд на обомлевшем от неожиданности Джете, который неуверенно указал пальцем на себя в немом вопросе: это он, что ли? — Ходят слухи, будто в министерстве не хватает грамотных сотрудников, которые бы подошли на роль королевского инспектора. — Раз уж пошла такая пьянка, Тоф тоже решила набраться смелости и примкнуть к остальной команде. — Моих навыков в сейсмозрении и покорении земли будет достаточно для того, чтобы оказывать помощь в расследовании преступлений. К тому же, женщинам намного легче выведать информацию и проникнуть в различные места в качестве двойного агента. Сродни признанию перед отцом, что она собралась выступать в роли кисэн во время следствия. Зуко едва не пнул ее по ноге, но сдержался и осторожно потянул за рукав. Изумленный Лао Бейфонг не смог найти слов, однако тотчас покраснел: то ли от злости, то ли от стыда. А король лишь рассмеялся. — Что же, звучит довольно умно! — выдал он. — Так и поступим! С этого дня я назначаю вас своими тайными инспекторами. От моего имени вы получаете безграничную власть над всеми стражниками королевской армии, и будете получать задания различной сложности с целью выявить коррупционеров, работорговцев и преступников по всей стране. Остались довольны все, кроме Джета, ибо его подписали за компанию, а он вовсе этого не хотел. Каждый в министерстве знал: приступить к обязанностям тайного королевского инспектора — все равно, что получить посмертный приговор. Из семи случаев выживали только либо самые удачливые, либо те, кто не боялся замарать руки в коррупции, получая взятки от преступников. То есть единицы. Самбона вывод устраивал. Казалось, именно этого он и добивался, впрочем, как и Банвон. Что стояло за их желаниями, Аангу только предстояло узнать. *** — Значок с тремя лошадьми получают только избранные. Никто не должен знать, у кого он находится. Тайным королевским инспектором может стать даже секретарь из канцелярии. Король подбирает себе людей самостоятельно, но в этот раз его решение было спланировано заранее. Не им самим. Аанг нахмурился и посмотрел на небо, где постепенно затягивались массивные тучи. — Я знаю эту систему, — отозвалась Катара. — Она существует также в царстве Земли. И недавно была введена моим отцом… Что это значит? Политические перестановки? — Не совсем, — произнес Аанг. — Назначение сыграло на руку двум противникам. Важно узнать, кто на стороне короля. Если государство станет ослабленным из-за внутренних распрей, то вновь окажется под угрозой вторжения извне. Врагов у Пэкче полно. Каждый жаждет урвать кусок плодородных территорий, богатых минералами и углем. Я не могу покинуть это место, пока не разберусь во всем. Однако Катара не совсем понимала его намерений. — Но чем мы сможем помочь им? — спросила она. — Если во дворце разгорится война, то мы тоже будем в нее вовлечены. Разве нет? Твоя задача не заключается в том, чтобы наблюдать? Хотел бы Аанг согласиться с ней. Умом он понимал, что не сможет в большей степени повлиять на грядущий переворот. Король постепенно терял власть и силу. На него наступали и оказывали давление. Две враждующие стороны наращивали влияние и переманивали к себе министров. Клан Мин Ёхын прочно обосновался в столице и закрепился, как один самых богатых и многочисленных среди прошедших государственный экзамен чиновников в совете. В то же время Самбон приближал дату отставки короля в пользу наследного принца, а значит, мог захватить власть в свои руки. — Во времена перемен моя задача — сделать правильный выбор, — отрешенно признался Аанг. — Я обязан сделать все возможное, чтобы не допустить кровопролития. Если не удастся, то я должен спасти как можно больше людей. Говорил он эти слова так, словно предрекал для страны не самое лучшее будущее. Будто наперед видел, что могло произойти в скором времени. Катару в тот момент он пугал больше, чем само предсказание о переменах.