Моя страна

Глаза слепли от дневного света, в ушах звенело и отдавало в голову при малейшем громком звуке. Аанг цеплялся за последнюю надежду побыстрее прийти в себя, но даже не мог толком контролировать собственное тело, а болело оно так, словно по нему несколько раз проехались валунами. Два его компаньона тоже не сильно отличались бодростью и были разбиты примерно одинаково, хотя Джет вёл себя куда энергичнее. — Я устойчив к алкоголю, в отличие от вас, — усмехнулся он. Зуко устало склонил голову над столом и поправил повязку. Пару минут он сидел в полной тишине, зажмурив глаза, и массировал виски. В это время Джет лениво поедал холодное куксу, которое приготовила хозяйка постоялого двора. Аанг продолжал открыто наблюдать за действиями Зуко. — Чего уставился? — спросил он, посмотрев на аватара исподлобья. — Энергию заблокировали мне, а придавило тебя, — ответил Аанг. Зуко опустил руки и сосредоточенно подобрал рис из плошки. — Не помнишь, сколько вчера выпил? — иронично поддел он. — Вы оба хороши! — проговорил Джет с набитым ртом и, хитро ухмыльнувшись, поддел друга локтем. — Госпожа Бай Нян так покорила тебя, что забыл обо всём на свете? — Зуко непонимающе уставился на него. — Да брось! Неужели не помнишь, как устроил поединок «кто больше выпьет» за её внимание? — За внимание кисэн? — удивленно переспросила Тоф. — Да-а, не думала, что ты так сильно опустишься, братец! С этим придурком и так всё понятно, а тебя куда понесло? Настолько падок на красивых женщин? — Эй, малявка, как ты смеешь наговаривать на меня? — возмутился Джет, указав в её сторону палочками для еды. — Я бы на такую проходимку даже не посмотрел! — Зная тебя, только сама кисэн могла рискнуть, чтобы дать отпор такому как ты, — парировала Тоф. Зуко насторожено приподнял подбородок, поворачивая курицу в тарелке, затем посмотрел на аватара. Он лишился сил, хоть и временно, но даже пары дней хватит для того, чтобы покончить с ним. Что, если Зуко добудет яд и отравит его? Что, если он разрежет аватару горло во сне? Это ведь так просто! Что ему стоило воспользоваться моментом и уничтожить врага, пока он дремлет? Зуко зажмурился и помотал головой. Тоф, дядя, госпожа Бейфонг и Джет — все они пострадают из-за него. Этот план подверг бы опасности многих, потому что безумен до ужаса. — Я сам негодяй, и таких плутовок чую за версту! — воскликнул Джет и указал на двух своих вчерашних компаньонов. — Они были так очарованы красотой госпожи Бай Нян, что потеряли рассудок и спустили все деньги на выпивку. Подошедшая в это время Катара с громким треском поставила чашу, наполненную водой, на стол. Аанг поднял голову, озадаченно посмотрев на неё. Катара поджала губы, а затем, не выдавив ни слова, спешно скрылась из виду. Неприятное чувство кольнуло Аанга. Неужели прошлой ночью он наговорил ей лишнего? Память возвращалась обрывками. Из них невозможно было составить цельную картину, однако Катара с самого утра казалась немного иной, будто злилась на что-то или была обижена. — Все деньги. — Тоф оскалилась и больно надавила пальцами на плечо Зуко. — На кисэн? Возможно, я ослышалась, когда понимала твои слова? «Посиделки», а не «разведка», верно? Кажется, я допустила ошибку. Как сестре, мне нужно было тщательнее заботиться о тебе. С такой работой ты запросто станешь алкоголиком и развратником, молодой господин! Королевский инспектор? Да вас заживо сожрут в первые же дни операции, потому что вы ничего не умеете делать самостоятельно! Зуко вскрикнул. — Да понял я, понял! — Тоф, казалось, стала давить сильнее, когда он попытался высвободиться. — Я правда не знаю, почему так произошло! Понятно? — Никогда бы не подумал, что главная слабость чокнутого социопата и аватара — красивые женщины, — самодовольно цокнул языком Джет. — Бай Нян действительно очень красивая, — признал Аанг. — Но большее очарование ей придаёт голос. Все трое замерли в немом удивлении. — Да ладно? — Ты это серьёзно? А ты не только создаёшь впечатление ветреного дамского угодника! — Я узнаю кое-что новое о повелителе стихий. Запишу, чтобы запомнить и потом рассказывать внукам, — деловито заявил Джет, плюнув на невесть где добытую с рукавов кисть. — «Её сила в искусстве», — задумчиво повторил Аанг слова кисэн, что встречала их у входа. Он указал пальцем на Джета. — Среди нас ты единственный не прикасался к вину из сливы, которое Бай Нян подливала в чаши. — Меня воротит от одного его запаха, — сморщился он. — Вероятно, в этом напитке было что-то подмешано… — Последние слова Аанга заставили Зуко напрячься и задуматься. Кажется, он понимал, к чему вёл аватар. — Но как она догадалась, кому стоило подливать вино, а кому нет? *** — Соревнование за внимание кисэн? — раздражённо пробурчала Катара, натирая запачканную рубашку о деревянную щётку. Девушка вздохнула и отвела взгляд в сторону леса на другом берегу бурлящей реки. — Да что такого было в этой женщине? Покорить аватара? Наверняка в своё время активно пользовался популярностью и очаровывал наивных дурочек… «Как я…» Хотелось выпалить эти слова, но они застряли у неё в горле и свернулись в горький ком обиды и разочарования. Катара только осознала, что стирала его рубашку, которая была не в лучшем состоянии после неудавшейся разведки, и пожалела об обязательстве не применять магию воды, дабы не навести подозрений. Прислуги одной состоятельной семьи активно о чём-то щебетали неподалёку, ополаскивая одежду в реке. А Катара продолжала сидеть с мокрой рубашкой в руках и в расстроенных чувствах. — Как бесит! — с отчаянием воскликнула она, нервно бросая вещь в ведро. С другой стороны, чем Аанг ей был обязан помимо спасения семьи? Он только обещал вернуть ей и её брату законное место. В его словах никогда не было даже намёка на что-то большее. — Я сама очаровалась им, — с разбитыми в осколки чувствами признала Катара, опустив голову. — И сама надумала, что могу иметь место в его жизни. Его слова прошлой ночью придали мне сил. Кажется, я всё воспринимаю близко к сердцу! Аанг был пьян, и наверняка не помнил этого. — Именно поэтому ты вымещаешь свою злость на бедной рубашке? Чем она заслужила такое наказание? — Потому что дала надежду, а потом отобрала её! — Катара вновь бросила несчастную вещь в ведро и обернулась. Зуко удивленно округлил глаза. Эти слова раздражали, несмотря на то, что вовсе не относились к нему. Катара заметила растерянность на его лице и смутилась, больше от того, что слишком громко думала вслух. — Как много ты слышал? — резко спросила она. Вопрос злил Зуко, но даже не тоном, которым Катара к нему обращалась. А тем, что она не считала чем-то смущающим быть подслушанной именно им. Будь на его месте аватар, эта девица не могла бы вымолвить и слова. Наверняка бы стояла перед ним с покрасневшим лицом и оправдывалась. Катара казалась смелой и решительной. Если бы Зуко оказался тем, в кого она была настолько же сильно влюблена, мог ли он рассчитывать на признание в этот момент? — Чего именно? — спросил Зуко, сыграв в дурачка. — То, что ты воспринимаешь всё близко к сердцу, или про надежду, которую тебе дала эта рубашка? Она не отстирается! Это не жир, а чернила ламмарского кальмара. Их невозможно вывести. Катара в расстроенных чувствах поднесла рубашку к солнечному свету и поджала губы. — Тогда что мне с ней делать? — с нотками отчаяния спросила она. — Эта вещь стоит недёшево. — Аватар в любом случае испортил бы её, рано или поздно, — небрежно бросил Зуко. — В бою, в походе или просто так. Одно уже его существование подвергает в опасность всё, что его окружает. И, несмотря на незадавшееся настроение, Катару его слова по поводу Аанга задели. — Ты пришёл сюда, чтобы я выслушала твою очередную критику? — задала она Зуко прямолинейный вопрос, сменив тон. — Нашёл во мне поддержку? — Да уберегут меня Духи от такой поддержки, — огрызнулся он и тут же осёкся, словив на себе её прищуренный взгляд. — Только потому, что я не могу использовать Тоф. Она притворяется мальчиком, а ты единственная женщина в нашей команде. — Завидев немедленную реакцию девушки, Зуко выставил ладони, словно в попытке защититься от атак разъярённого тигра. — Только ты можешь помочь мне в расследовании, — выдал он. — Глава деревни. К нему можно попасть, не прибегая к значку следователя и не отстаивая очередь по записи. *** Хванён по утрам представлялся по-иному, как и все дома кисэн. Юные ученицы посвящали целые годы на тренировки, прежде, чем стать цветком и являть своё искусство миру. Многим из них не предоставлялось возможности получить высокий ранг. Каждая девушка проходила тщательный отбор и оценивалась по внешним данным, красноречию, талантам и способностям. Раз Бай Нян имела влияние в доме, она была элитой, от которой зависело всё состояние Хванён. Аанг полагал, что поговорить с ней наедине представлялось практически невозможным. Слуги остановили его у порога и вежливо попросили покинуть территорию, так как Хванён не предназначен для личных встреч, однако спустя какое-то время кисэн сама вышла к нему. — Конечно, я помню, — охотно отозвалась она на его вопрос. — Вас и ваших приятелей трудно забыть, господин. — Бай Нян приказала слугам приготовить чай и пригласила Аанга в приёмную комнату для важных гостей. — Вероятно, у вас накопилось ко мне множество вопросов? Кисэн протянула юноми зелёного цвета, в котором плескалась светлая жидкость. Аанг принял его, но ещё некоторое время продолжал озадаченно смотреть на внутреннее содержимое и тонущие лепестки на дне чаши. — Оно не отравлено, — с улыбкой произнесла Бай Нян. Аанг перевёл на неё взгляд. — Вероятно, вы уже знаете, кто я. — Он хмыкнул и испил из чаши, не отводя глаз с кисэн. — Довольно странно, что вы не предприняли нечто большее по отношению к нежеланным гостям из столицы. — Это было предупреждением, — ответила Бай Нян. — В следующий раз я не могу гарантировать, что вы отделаетесь одной только потерей контроля над чакрой. — Яд действует всего несколько дней, — вежливо отметил Аанг. — У вас довольно сильная энергия. — В голосе девушки проскользнули нотки восхищения, и он тут же понял, что перед ним не просто кисэн, а целитель. — Вы быстро восстановитесь. А вот вашему приятелю повезло меньше. Если бы он продолжил, то навсегда бы лишился способностей. Аанг прищурил глаза. — Способностей? Кисэн едва заметно улыбнулась краешком губ. Учтиво и уклончиво. Она больше ничего не говорила. — Вы из рода Ян, верно? — поинтересовался Аанг. — Дар исцелять магией огня и чувствовать энергии дан потомкам только этой семьи. — Когда-то давно мои предки переселились в эти земли по приказу Хозяина Огня, — отозвалась Бай Нян. — Моя настоящая фамилия Чжан. Верно, я происхожу из ветви рода Ян, но не напрямую. Мой прадед считался одним из лучших целителей тысячелетия и был в почёте у правителя. Отец отдал меня в Хванён, когда я была ребёнком, чтобы спасти от гибели. Ли Сонге уничтожил крепость, в которой мы жили, и перебил все знатные семьи народа Огня, чтобы они перестали иметь влияние здесь. И этого короля так возвышает народ! — горько усмехнулась она, опустив голову. — Генерал Ли — трус, которому просто повезло стать хорошим военачальником и обрести славу. За всё время его правления мы так и не получили хоть каких-то реформ в этих землях. Разве Виресон не присвоил колонии в собственность государства Пэкче? Чем обычные люди заслужили такое небрежное к себе отношение? В учёных трактатах королевской библиотеки Пэкче, во всех книгах, романах и поэмах Ли Сонге убрал любое упоминание о достижениях свергнутого вана Конмина и его верного генерала Чхве Ёна. Он переписал историю, чтобы возвысить себя над теми, кто долгими десятилетиями служил Хозяину Огня и угнетал собственный народ. А тех, кто имел влияние противоборствующей стороны и мог таить в себе угрозу, король Тэджо сравнял с землёй. Это было сделано в первую очередь ради собственной страны. Он не учёл чаяний и потребностей переселенцев, а они считали эти земли своим домом и имели полное право свободно жить здесь. Но что эти люди подразумевали под словом «свобода»? — Мне очень жаль, что вам пришлось это пережить. — Аанг смотрел куда-то вдаль, хоть и был обращён к собеседнику, пребывая в своих нелёгких думах. — Такая великая семья, как ваша, не заслуживала печальной участи. Я могу понять вашу боль и желание отомстить всем, кто связан с Его Величеством. — Отомстить? — Бай Нян вздернула брови. — Я жажду лишь справедливости и защищаю то, что мне дорого. Вы не кажетесь плохим человеком. Пожалуйста, уходите. Отравленное вино — лишь малая часть того, с чем вы можете столкнуться здесь, если продолжите расследование. Люди с востока всегда казались мне заносчивыми, жадными до денег и власти, и жестокими. Но мне нравится ваша внимательность. Вы не похожи на других господ, что приходили ранее с этим значком. Она вынула с рукавов круглую деревянную табличку с нарисованными на ней лошадьми. Аанг прикрыл веки и вздохнул. Хотел бы он знать, кому могло прийти в голову брать с собой в разведку опознавательные знаки. — Вероятно, прошлой ночью я был вами очарован, — совсем несмешно пошутил Аанг, осознавая ситуацию. — Настолько, что потерял рассудок. Он забрал табличку и поклонился на прощание. Бай Нян поджала губы. — Не совсем, — произнесла она напоследок. Аанг почувствовал, как со спины стал исходить жар, и резко обернулся в инстинктивной попытке погасить приближающиеся волны пламени. Яркая вспышка рассеялась, стоило только ухватить её ладонью. Бай Нян улыбнулась. — Вы намного выносливее, чем кажетесь. Не беспокойтесь, я лишь проверяла вашу реакцию. Противником он показался ей более, чем опасным. Предупреждение для нынешнего инспектора вряд ли отразится на его желании покинуть деревню. Бай Нян следовало подумать, что предпринять дальше. Как только фигура утреннего гостя скрылась за воротами Хванён, она подозвала прислугу и негромко приказала: — Проследи за ним. Я должна знать о каждом его шаге. И подготовь голубя. Сегодня я отправлю письмо. *** — Какой смысл привлекать так много внимания только ради одного исследования дома старейшины? — возмутился Джет. — После такого явление магистрата в деревню будет вполне обоснованным. И проблем станет намного больше, когда правда вскроется. Зуко нахмурил брови и завёл руки за спину. Джет был прав, но скрываться долго, зная, что Бай Нян наверняка предупредила главу деревни об инспекторе, у них не получится. Подставить аватара под удар первым — временное решение проблемы. Скоро возьмутся и за них. — Большая часть дома, особенно пол, сделаны из прочного материала, — произнесла Тоф. — Это не дерево. Я не могу ничего видеть дальше ограждения, поэтому мне нужно проникнуть внутрь. — Что под землёй? — спросил Зуко. — Шахты. По крайней мере, под нами. Что под зданием главного дома, мне неизвестно. — Но явно что-то есть, — оскалился Джет. — Глава деревни — старейшина Касе. Не его внука мы видели прошлым вечером в доме Хванён? Этот тип выглядел так, будто ему принадлежали все шахты колоний. — Это мы можем проверить. Зуко отвел взгляд от Джета и посмотрел на целительницу. Она стояла в стороне от разговоров, но внимательно слушала каждого. Её лицо было задумчивым и как никогда серьёзным. Зуко давно подметил — эта девушка ответственно относилась к тому, что касалось выполнения задач. В прошлый раз её угроза казалась реальной. Если Зуко причинит вред аватару, изгнанной принцессе не составит труда убить его. — Ни слова аватару об этом. — Он потянул её за рукав, стоя на выходе из комнаты. Катара нахмурилась и отстранилась. — Глупо использовать его в качестве наживки, — сказала она. — В надежде, что вас не заденет, если Аанг станет щитом для команды. Зуко клацнул зубами и едва не оскалился. — Аватар должен отработать за то, что я согласился проводить его в путь-дорогу! — рыкнул он. — Кисэн знает только одного инспектора, за его тенью она и последует. Не ты говорила, что он тут самый сильный? Со шпионами точно управится! — Как бы это не отразилось на тебе. Катара холодно пожала плечами, смерив Зуко презрительным взглядом, и последовала за Тоф. *** Люди из колоний больше не принадлежали стране Огня, но и не могли полностью отнести себя к народу Пэкче. Ещё недавно все главенствующие позиции в Виресоне занимали семьи, которые верой и правдой служили Хозяину Огня. Аанг догадывался, что задолго до переворота в верхушке произошёл раскол, и министерство поделилось на фракции, как и армия Пэкче. Как только Ли Сонге разгромил войско генерала Чхве, все остатки сопротивления перешли на его сторону, но только через пару лет старый полководец решился идти открытой войной против главных семей народа Огня, дабы обрести независимость. Король Тэджо не мог уничтожить всех. Аанг остановился и огляделся вокруг. Каждая провинция была спутником для главного города, который расположился всего в нескольких ли отсюда. Административный центр ничего не производил, его снабжали близлежащие поселения. Кэсон, ранее переименованный народом Огня в Кайдзё, так и остался под присмотром клана Суро, а это прямые потомки первого магистрата, правившего здесь во времена колонизации. Странное ощущение кольнуло Аанга. Столько семей было убито ради смещения влияния в регионе и столько рук было запачкано в крови невинных для благой цели вытравить всех приверженцев Хозяина Огня. Неужели клану Суро как-то удалось договориться с нынешним королём? Почему полководец-герой, почитаемый народом Пэкче, оставил этих людей на ключевых позициях? Что скрывалось за его решением? — Эй! — раздалось за спиной. — Господин! Одежда Джета в этот раз была скромной и выдавала в нём крестьянина, а вид, с которым он приближался к Аангу, подозрительно наводил на мысль, что наряд подобран неспроста. С сияющей улыбкой юноша поклонился в знак приветствия, так, словно то обыденное занятие для него. — Вы так далеко ушли, господин! — откашлялся Джет. — Я вас обыскался! Аанг поджал губы. Этот прохиндей даже не переставал следить за ним с самого утра. Нетрудно догадаться, чьего плана он придерживался. — Бай Нян знает только об одном инспекторе, — негромко хмыкнул Аанг, затем обратился к Джету. — В свои планы ты меня не посвятишь. Подельник хитро улыбнулся, прищурившись. — Духи, господин! О каких планах идёт речь? У нас с вами целый день для того, чтобы посвятить его осмотру достопримечательностей! И ещё… — Джет снизил голос, огляделся вокруг и заговорщически произнёс: — Вы собирались посетить храм. Этим вечером. Монахи говорят, что это самое посещаемое место для представителей знатных семей округа. Инспектор Бейфонг оказался жадным до людей и оставил Аанга только с одним его помощником. Он вел нечестную игру и даже не скрывал, что решил воспользоваться аватаром в своих личных целях. Однако само по себе задание, пусть и навязанное, привлекало. Джет уже разведал о молитвенных днях семьи Касе. За Аангом оставалось только посещение мероприятия и знакомство с представителями этого клана. — Ладно, — поразмыслив, согласился он. — Раздобудь на рынке рисовые пирожки. Нужно успеть подняться в гору до заката. *** У Зуко был план, причём весьма своеобразный. Катара каждый раз удивлялась его умению выбираться целым из любой дурной ситуации, созданной собственными же руками. Такое казалось не просто везением, а самым настоящим даром: во-первых, создавать проблемы, а во-вторых, решать их. Очередь на аудиенцию к старейшине тянулась от ворот до соседнего дома. В эти дни, по слухам, выдавали жалование всем крестьянам и судили преступников. Ко всему прочему многие жители деревни отправляли письма через местную канцелярию в другие города, в том числе в столицу. И продвигалась эта вереница из нуждающихся весьма и весьма не быстро. И Зуко нечего было терять. С наглым видом он ловко протиснулся сквозь толпу и добрался до самых ворот, попутно расталкивая всех, кто как-то ему помешал. Не останавливали ни ругань, ни крики, ни желание озлобленных жителей навешать подлецу тумаков. — Я здесь по делу! — рявкнул он, протащив за собой Катару. — Мы все здесь по делу! — кричали им вдогонку. — Ишь какой прыткий! Вернись в строй! Проблем захотел? Стражники всё равно тебя развернут и вышвырнут! Переполох в очереди усилился после того, как Зуко, не вняв ни единому предупреждению стража, ловко выхватил из его рук копье и грубо сбил с дороги. Через пару мгновений ожесточённой мышиной возни, Зуко всё же отвоевал возможность открыть ворота и первым закинул туда Катару. Внутри двора все присутствующие на суде люди замерли в напряжённом ожидании, а затем, едва Зуко сдал позиции и был представлен сидящим на коленях перед лицом старейшины, лучники направили на нежданных гостей стрелы. Звенящая тишина и полная боевая готовность приковала внимание всех неравнодушных зрителей, как и было задумано. Оставалось только наделать тут побольше шума, чтобы Тоф смогла беспрепятственно прокрасться внутрь здания. Даже если эти территории в подавляющем большинстве населяли люди Огня, нельзя исключать, что у главных семей были среди стражников свои собственные маги земли, обладающие таким же даром чувствовать любые колебания почвы, как Тоф. Зуко на секунду призадумался. Он ни разу за всё время не натыкался на подобных ей. Значило ли это, что природа Тоф уникальна? Чиновники низших рангов носили одежду голубого и изумрудного покроя, однако старейшина облачился в серые, жутко дорогие ткани, которые не каждый государственный служащий в столице мог себе позволить. Вместо шляпы с указанием статуса на его голове был собран аккуратный пучок, заколотый серебряной шпилькой с гравировкой фамильного герба. Зуко усмехнулся. Этот низкий человек решил возомнить себя главой знатной семьи народа Огня? Какое право он имел носить серебро на своей голове? После отделения территорий прошло всего ничего, а они уже забыли о правилах страны, из которой вышли? — Низкий человек, как ты посмел… — Я заслуживаю смерти, ваша светлость! — взмолился Зуко, приподняв руки кверху, и поклонился до самой земли. Весьма театрально. Катара едва не закатила глаза от увиденного. Старейшина нахмурился. — Что мне до твоей жизни? Грязный щенок! — выругался он. — Говори, зачем устроил представление! От таких слов даже преступник, над которым вершили правосудие, приподнял голову в немом удивлении. Зуко продолжал целовать пыль на земле и громко возгласил: — Беда! Беда пришла в наш дом, господин Касе! О, старейшина, прошу, помогите! Злые языки не дают нам обручиться! Они говорят, что моя возлюбленная недостойна меня из-за её происхождения! Мол, серебро и дерево никогда не поместят в одни ножны. — Из какой ты семьи? — задал вопрос старик. Зуко выпрямился и снизил тон. — Я один из младших сыновей клана Суро. Моё имя Ичжэн. Все вокруг ахнули, а глава деревни напряжённо потянул спину вперёд. — Тот самый слабый здоровьем мальчишка, племянник Таншу? — стали шептаться люди. — Говорят, он сутками не вылезает из публичных домов. Алкоголик и повеса, коих поискать нужно. — А мне рассказывали, что он сумасшедший. Ещё в юном возрасте он зарезал служанку за то, что она ему нагрубила. — Я прибыл в эту деревню, убегая от позора, который мог настигнуть моего дядю,— продолжил Зуко. — Он заменил мне отца. В благодарность я не стану доставлять ему проблем и поселюсь здесь, с вашего разрешения. Старейшина тяжко вздохнул, прикрыл веки и медленно помассировал виски. Судя по мгновенной реакции, Зуко выбрал правильное имя. Юноша, которым он притворялся, обладал смутной репутацией и был на слуху у каждого. А именно сплетни, распространяющиеся по городам со скоростью лесного пожара, и были нужны для успешного расследования. — Чтобы не доставлять проблем дяде, — выдохнул глава деревни, — может, не стоит жениться на прислуге? Я не стану заключать брак. Сходи в соседнюю деревню и проси разрешения там. Такую ответственность брать на себя не собираюсь! — Но, старейшина! — воскликнул Зуко. — Брак — это необходимость и мой сыновий долг перед родителями! — Не желаю ничего слушать! — рявкнул старик и приказал стражникам: — Вывести его! — Прошу, примите решение! Вы спасёте мою жизнь! Два здоровых амбала схватили его за локти и поволокли к воротам. Кажется, больше ничего не могло заставить главу деревни поменять решение. Нужно было срочно что-то выдумывать. — Я беременна! — резко выдала Катара, выступив вперёд.