Моя страна

По дороге шли двое. Один с чумазым лицом и перекошенным пучком на голове, с застывшей в глазах ненавистью ко всему миру. Второй вовсе ничего не видел, но старательно делал вид, что это не так, и что он знал путь, по которому им сегодня предстояло пойти. Оба походили на соломенных призраков, внезапно скончавшихся от чумы еще во времена правления Тангуна. Изгнанные из удобного пристанища, они всю ночь провели в конюшне, ожидая криков первых петухов, когда нужно было встать пораньше, чтобы выполнить задание лже-инспектора. Пока вся деревня только зажигала свечи в домах, двое товарищей уже направлялись в гору. — Напомни мне в следующий раз платить долг деньгами, а не услугой, — измождённым голосом проворчала Тоф. Она нахмурилась и вновь почесала голову. — Ощущение, будто эта солома за ночь залезла мне в задницу! — Не в курятнике ночевали, и то хорошо! — хмыкнул Джет и зевнул. — Аватару я ничего не сделаю, но твоему братцу по возвращению домой придётся несладко. С твоего позволения. Он вытянул сжатый кулак в её сторону, и Тоф охотно ударила по нему костяшками. Всю остальную дорогу оба шли молча. Проходя мимо поместья семьи Намгун, Джет на мгновение остановился и осмотрел высокую яблоню, чьи ветви выходили за пределы двора и огибали серую черепичную крышу небольшой постройки. Забор из каменной кладки перекрывал весь обзор на внутреннее его обустройство, однако на первый взгляд складывалось впечатление, что рядом находился пруд. Ворота главного входа приоткрылись, и оттуда вышла юная госпожа, которую Джет прошлым днём встретил около раненной Тоф. Она сразу же заметила знакомые лица и протянула руку, привлекая к себе внимание. — О! Господин! — воскликнула девушка и, спрятав ладони в рукавах, направилась к ним навстречу. Тоф поджала губы и напряглась, но вежливости ради легонько склонила голову в ответ на её приветственный поклон. — Вижу, сегодня вы поправились? Вы выглядите намного лучше. — Да, благодаря вашему совету, я смог получить лечение у лучшего лекаря в деревне, — не зная, что ответить, проговорила Тоф. — Рада была помочь! — просияла юная госпожа. — Но всё же, рана была значительная. Вы уверены, что с вами всё в порядке? — В её голосе чувствовались нотки смущения и чувства вины. — Я обязательно доложу о Гибане моему дедушке! Он часто устраивает представления на площади, на его труппу бродячих артистов нет управы. — Всё в порядке, — выдала Тоф, повернув в её сторону голову. — Не стоит наводить шумиху из-за одного случая. Из-за опущенного взгляда, дабы наглядно не демонстрировать собственную слепоту, со стороны казалось, будто это был знак снисходительности, от чего юная госпожа Касе только зарделась. Девушка вытащила с внутренних карманов рукава небольшую банку размером с детскую ладонь и протянула её Тоф. — Эта мазь способна восстановить любые ожоги и снять покраснения, — произнесла она. — Состав в ней уникален, он долгие годы держится в строгом секрете. Пожалуйста, примите это в качестве моих извинений. Не зная, как реагировать, Тоф неохотно приняла банку из рук молодой госпожи и снова кивнула на прощание. В сомнительных впечатлениях она совершила десять шагов прежде, чем завернуть подаренную вещь в рукава. А едва они отошли на дальнее расстояние, Джет легонько толкнул Тоф в рёбра и с ухмылкой произнёс: — Вот уж не думал, что наступит тот день, когда такая малявка начнёт отбивать у меня девиц! — Заткнись! — прошипела Тоф, ударив по нему ладонью. — Больше нечем заняться? Она отшатнулась, вновь пресекая попытку друга приобнять её за плечи, точно младшего брата, и Джет усмехнулся. — Я всегда говорил, что из тебя получится прекрасный мальчик. *** Катара не сомкнула глаз до самого утра, напряжённо ожидая, когда у порога скрипнет дверь и в комнату войдёт Ли. Он не возвращался с тех пор, как отправил её домой. Это сильно беспокоило. Катара прокручивала в голове множество событий, которые могли с ним произойти за всё время отсутствия, и чем дальше она продолжала это делать, тем страшнее были её мысли. Магистрат, сидящий напротив, лишь изредка выходил во двор, а по возвращению просил воды. Он ни разу не прикоснулся к приготовленной Катарой еде, однако отведал паровых булочек, закусил плошкой риса, остывшей уже час назад, с острым соусом и продолжил молчаливо восседать в позе лотоса у круглого обеденного стола. — Кем приходится твой отец? Присмотревшись к невестке пару раз, магистрат долго хмурился, словно не решался на разговор, но вопрос по итогу выдал. — Его давно нет в живых, господин, — скромно ответила Катара. — Как давно его нет в живых? — продолжал допытывать магистрат. — У тебя есть фамилия? Катара растерянно опустила глаза в пол и сжала пальцами ткань юбки. — Нет... Если бы она знала, как стоило отвечать в таких ситуациях, но Катара не была знакома с местными правилами. Правильно ли она поступила, сказав, что не имела фамилии и рода? Ей было известно только от Аанга, что порой рабы перенимали фамилию своих господ, чтобы в будущем их потомки продолжали служить семье, так как не имели свободы. Однако что было с крестьянами? Варианты фамилий по всей стране были настолько скудными, а о наименованиях рода Катара вовсе не имела понятия, чтобы смело представиться дочерью Пака из Кенджу. С другой стороны, она просчитывала разные варианты самозащиты в случае, если её ложь вскроется и не останется другого выхода. Ожидать подмоги в этом случае не стоило. Жизнь намного дороже любого глупого расследования, которое затеял этот проклятый Ли. Ближе к часу Тигра за окном послышались звуки открывающейся калитки. Кто-то аккуратно подпёр руками отвалившуюся толстую бамбуковую ветку к земле и медленно прошёл к парадной двери. С пару мгновений не было слышно ничего, кроме тревожного дыхания, будто вошедший человек собирался с мыслями до того, как дернуть за ручку и пройти внутрь. И этот кто-то оказался вовсе не Ли. Неизвестный юноша привлёк всеобщее внимание, и все, сидящие у круглого стола люди, за исключением Катары, мигом его узнали. Гость замялся у порога, испуганно скидывая с себя обувь, и жеманно поклонился мужчинам, огибая по пути пространство между собой и ими. — Я не ожидал вашего приезда сюда, дядя, — тихо и скромно выдавил он себя, натянув на лицо улыбку, а губы его предательски дрожали при каждом движении. Казалось, молодой человек искренне боялся гнева магистрата. Катара округлила глаза и прикрыла рот ладонью, боясь выдать в себе удивление. Магистрат строгим взглядом, пронзающим иглами, осмотрел юношу с ног до головы и ещё больше нахмурился. — Бесстыжий негодник, — проворчал он, затем резко повысил голос. — Как ты посмел? — Мне очень жаль, дядя! — взмолился племянник магистрата. — Правда! Мне жаль, что вам довелось пережить такое унижение для семьи! — Унижение? — взревел магистрат и пристал на ноги, от чего показался Катаре в два раза крупнее прежнего. — Ты переступил через все правила, оставил семью и связался с безродной... — он указал пальцем на девушку, — прислугой! Эта женщина — рабыня! Её ещё нерождённому выродку... Ты! — магистрат не мог найти подходящих слов от обуявшего его гнева, и его руки и глаза метались из стороны в сторону. — Я не позволю ему появиться на свет. Ичжэн резко сорвался с места и прикрыл собой Катару. — Дядя, умоляю вас! — затараторил он. — Я больше никогда не оступлюсь. Я вернусь домой и буду верой и правдой служить во благо нашей семьи. Я лишь прошу об одном. Позвольте матери моего ребёнка жить! Я призываю вас к милосердию! — Грязный щенок! — заорал магистрат с покрасневшим лицом. — Если бы не я, ты бы уже давно отправился вслед за своими родителями! И после этого ты смеешь просить меня о милосердии? — Он прошагал по комнате от окна до стола и обратно, затем снова протянул палец в сторону Катары, произнеся: — Она родит в доме кисэн. А затем я отправлю её на корабле в страну Огня. — Но, дядя... — Эта женщина! — надавил магистрат. — Я не позволю ей и шагу ступить по этой земле! Не на корабле, так навеки погребённой под землёй! *** Добираться на вершину холма оказалось тяжелее, чем проникнуть внутрь склепа. Джет шагал слишком медленно, приходилось часто останавливаться, чтобы передохнуть. Физически обычному человеку путь давался сложнее, чем покорителю земли, для которого почва служила подмогой, и Тоф это понимала. Она давала возможность для передышки, хоть и возникало желание как-то поддеть друга, пустив в него колкости. Они оба находились в равных условиях и стали напарниками, поэтому Тоф требовалось проявлять больше уважения. У храма путники оказались лишь к вечеру. — Почему мы не можем воспользоваться лестницей, как все нормальные люди? — простонал Джет, с отчаянием воздев руки к небу. — Потому что все нормальные люди посещают храм только по праздникам, а не в обычные дни, дурень, — хмыкнула Тоф. Она размяла руки и ноги и села на землю, скрывшись за ветвями деревьев, так, чтобы полностью слиться с жёлтой листвой. Рыхлая горная порода передавала не так много информации о местности, однако Тоф улавливала колебания земли под ступнями: дружный строй муравьёв, мягкие лапы красного тигра в двух ли от храма, природный источник, образующий длинный рукав реки, русла которой внизу фермеры поделили на несколько секторов для возделывания зерновых культур. А также людей, находящихся поблизости. — Сколько? — шёпотом поинтересовался Джет. — Двое по периметру, ещё один в храме. Вероятно, монах, зачитывающий молитвы. Этажом ниже довольно просторно, но там не так много людей. Сдаётся мне, под храмом спрятан настоящий тоннель, ведущий далеко за пределы горы. — Тоф привстала и отряхнула ладони. — Идём? — Тоннель? — хитро прищурился Джет. — Внутрь так легко пробраться? В ответ на этот вопрос Тоф протянула ему чёрный платок и такой же обвязала вокруг своей головы. Её жест показался достаточно красноречивым — без крови тут явно не обойтись. Действительно, подумал было Джет, как ещё можно проникнуть в стан врага и остаться незамеченным, если всюду снуют смотрители. Он пожал плечами, проверил наличие ножей в кобуре и двинулся вслед за Тоф, не задавая лишних вопросов. Первую преграду на пути одолеть оказалось легче — достаточно отвлечь внимание стражников, чтобы перелезть через деревянный балкон верхнего этажа и промчаться по мосту к главному залу. Оттуда предстояло выяснить, сколько ещё людей охраняло территорию. — Лестница из дерева. Джет протянул Тоф руку, чтобы подстраховать её при спуске. Оказавшись на земле, она почувствовала себя более уверенно. — Слева. Джет обернулся на её слова и резко отошёл в тень, спрятавшись за колонной. Тоф провела рукой по каменному полу и прощупала места, где лучше всего можно было создать углубления. Она осторожно отодвинула мозаику внутрь и вздрогнула, когда услышала шаги поблизости. Джет дёрнул её за рукав и потянул за собой в сторону дальнего угла. Пока монах выполнял вечерний обряд и нашёптывал молитвы, Тоф внимательно прощупала стену и отыскала за ней свободное пространство. Ноги не позволяли определить, были ли внутри люди и что вообще происходило за каменным ограждением. Возникал соблазн проверить лично, вела ли эта дорога внутрь склепа, так как Тоф отчётливо ощущала, что это было вполне вероятно. — Стоять! — шикнул Джет, вцепившись в её наполовину погружённую в стену руку. — Куда собралась? Интуитивные попытки разобраться в собственных догадках объяснить не так легко. Тоф с важным видом размяла шею, затем резко схватила его за край рубахи, притянув в свои объятия, и шагнула назад. Джет оказался в кромешной тьме и практически забыл, как дышать. С каждым мгновением казалось, будто воздух вокруг сужается, но он чувствовал пальцы Тоф на спине и последовал за её уверенными шагами, касаясь кончиками ботинок её обуви. Ещё одно движение, и долгожданная свобода встретила его весьма неприятной неожиданностью. Почва под ногами словно исчезла, затем вновь образовалась на одну ступень ниже, когда Джет, едва не потеряв равновесие, приземлился на лестничный пролёт, тянущийся вниз настолько глубоко, что в нём не было видно конца. — Проклятье! — выругался он после того, как осмотрел местность, и с укоризной сжал держащую его на весу руку Тоф. — Ты бы хоть предупредила! Я мог шмякнуться, как рисовый омлет со сковородки! Она ослабила хватку, поставив друга на место и стянула земную опору с ноги. Чего бы там Джет не возмущался, это уже не её проблемы. — Очень странно. — Спустившись на пару пролётов вниз, Тоф остановилась и прислушалась. — Людей стало меньше, или я неправильно посчитала? Она дотронулась до стены и медленно провела по ней пальцами, с опаской продолжив путь. Джет в это время потянулся до рукояти меча, так как впереди виднелись огни зажжённых факелов. Очертания комнаты в подвале приобретали чёткость и образность, что не могло не вызывать тревогу в душе: враг мог таиться внутри, выжидать нужного момента и застигнуть врасплох внезапной атакой. Тоф не видела огня, но она отчётливо чувствовала чьё-то присутствие рядом. Однако никто не нападал. Горящие факелы были расставлены по кругу тайной комнаты, состоящей из колонн, статуи неизвестного многорукого божества, перед которой был сооружён невысокий стул из золота, чем-то отдалённо напоминающий трон короля. Джет представлял, как неизвестный мужчина, а это, вероятнее всего, старейшина деревни, восседал на нём в позе лотоса каждое собрание, выслушивая предложения главных семей, и задавался вопросом — зачем? — Какой смысл было сооружать настолько сложную конструкцию ради длительных совещаний здесь, под храмом в горах? — спрашивал себя Джет. Ответом ему послужил истошный скрип железных копьев, перекрывающий проход между склепом и лестницей. Джет было отступил два шага назад, но услышал предупреждающий голос Тоф: — Стой! Никаких резких движений. Весь пол усеян этими острыми иглами. Один лишний шаг, и тебя разорвёт на десятки мелких кусочков. — Ты могла предусмотреть это заранее? — с неистовым изумлением возмутился Джет, разведя руками. — Я не могла почувствовать это, — растерянно пробормотала Тоф. — Я думала, что считывала людей, однако то были копья, спрятанные под землёй. — Она задумчиво опустила голову, вслушиваясь в малейшие колебания под ногами. — Однако кто-то здесь всё же был. Иначе как бы остальные попадали в это место, не лишившись жизни? — Верно, стоило начать с этого, — иронично поддакнул Джет. — Ты молодец, Тоф! Теперь нам точно не выбраться отсюда живыми. — Вправо. — Что? — Шагни вправо, говорю, — раздражённо ответила Тоф, махнув рукой. — Зачем? Ты сама сказала: двинусь — умру. Не, я лучше постою. Мне и тут неплохо. Тоф отвернулась и выдохнула. Паника Джета — простое «замри» и осторожничай больше обычного, в отличие от того же болвана Ли, который бы первым и полез в приключения, и кто бы из них оказался лучшим напарником в данный момент — вопрос сложный, но Тоф бы с удовольствием огрела обоих, будь у неё такая возможность. — Там нет копьев, — терпеливо пояснила она. — Я скажу тебе, куда наступать, и ты останешься жив. — Мы что, играем в бадук? — фыркнул Джет. — Ты белая фигура, а я темная? — Но всё же воспринял её слова. — Учти, если я проиграю, и меня разорвёт, я каждую ночь буду приходить к тебе в кошмарных снах в виде неупокоенного призрака. Не поддаваться панике для Тоф было лучшим решением, ведь в другом случае они бы не смогли выбраться в безопасное место. От её способностей и здравого рассудка зависело многое, а жизнь висела на волоске. Кто-то определённо находился в помещении и наблюдал за всем со стороны, и эта мысль не давала покоя. Даже если Джет выйдет из ловушки, его уже поджидали враги. Без сражения не обойтись. — Два шага вперёд, один влево, затем прямо и до конца, — быстро проговорила Тоф. — Скорей! — Что? — Джет растеряно засуетился и встряхнул руками. — Спятила? Как я... А, ладно, катись оно всё! Бормоча себе под нос указания, он осторожно двинулся ровно по направленному маршруту, что для Тоф показалось вечностью. От нервного ожидания исхода её тело накрыла лёгкая дрожь, и она сама не могла сделать ни одного шага. Будто её верное и устойчивое сейсмозрение утрачивало силу и выжимало остатки внутренней энергии. — Получилось! — восторженно прокричал Джет с другого конца комнаты. Он медленно прошёлся по очерченной линии, где заканчивалась каменная плитка, выстланная на полу, и облегчённо выдохнул. Тоф в этот момент захотелось сесть и больше ничего не делать, хоть и ей тоже было необходимо выбираться из ловушки. Если бы она только могла предугадать, что таилось за стенами этой комнаты, возможно, они спустились бы сюда подготовленными. Радость Джета длилась недолго. Едва он сориентировался на местности и тщательно осмотрелся, как неизвестно откуда мимо него пролетел сюрикен, и некто неизвестный накинулся на него с мечом. Противник был всего один, но, несмотря на это, доставлял большие неприятности, а спустя время к нему присоединилась подмога. Остро заточенная горная сталь со скрипом прошлась по тонкому клинку Джета. Меч, предназначенный для сражений, он оставил дома, полагаясь на навыки в фехтовании и сообразительность, что на данный момент посчитал глупой ошибкой. Пока Тоф повторяла маршрут, преодолевая ловушку, Джет держал оборону с двух сторон. Он пнул противника в ногу и порвал ткань его одежды. Этого было недостаточно: страж храма ловко увернулся, поправил рукав и бросился в атаку с новыми силами, давая преимущество напарнику, который практически завёл Джета в угол. — Да кто вы такие? — прорычал он, сдерживая острое лезвие перед своим лицом. Его взгляд метнулся на герб, вышитый на повязке. В свете факела можно было разглядеть отчётливые очертания золотой пагоды дворца, указывающей на принадлежность к клану. — Намгун? Джет рывком оттолкнул от себя врагов и перешёл в наступление. Среди фехтовальщиков в королевской армии ему не было равных, поэтому Джету ничего не стоило одолеть выходцев из провинции на западе, — так он считал. Однако удар под дых оказался для него неожиданным, и его практически ранили, если бы не вмешавшаяся в потасовку Тоф, которая ловко заблокировала им доступ к передвижению и перерезала шеи. После короткого звука скользящего лезвия оба врага бездыханно легли на пол, раскидав оружие по разные стороны. Тоф без лишних слов вытерла клинок о ткань одежды одного из них и вернула его в ножны. — Клянусь, ты вырастешь устрашающей женщиной, — внезапно выдал Джет, который всё это время завороженно наблюдал за её действиями. Жестокость Тоф не имела никаких сравнений. Её холодный разум в будущем мог собрать многотысячную армию в единый меч, сносящий ураганным вихрем всех врагов и даже конскую пехоту царства Земли. Тоф действовала импульсивно, но всегда верно и обдуманно. — Цена нашей жизни и всего расследования, — произнесла она. Джет отряхнул голову и поднялся с пола, затем снова осмотрелся по сторонам. — Никого нет. Совет главных семей на защиту храма выделил не так много людей, наивно полагая, что из столицы не найдётся ни одного толкового инспектора. — Тоф указала на тёмную продолговатую дорогу, чем-то напоминающую подземный тоннель, вырытый крото-барсуками. — Вероятно, эта штука куда-то нас приведёт. Но есть одна проблема — внутри три ответвления: первые два мы достигнем через две сотни шагов, а следующие появятся через тысячу. Никогда бы не подумала, что колонии будут использовать подземную систему царства Земли. Такие вырывались при диверсиях ещё в войну Созина. — Вероятно, они были здесь ещё до прихода людей Огня и образования Пэкче, — нахмурился Джет. — Идём. Пока не проверим сами, что происходит внутри и куда ведёт дорога, не сможем сделать выводы. *** За всё время пребывания в комнате для особо важных гостей, Аанг ни на минуту не переставал перебирать городские архивы и размышлять, размышлять и ещё раз глубоко погружаться в собственные переживания. До такой степени, что гудела голова. Старейшина любезно выделил ему комнату в одном из богатых постоялых дворов в деревне, практически рядом со своим поместьем. Довольно странным казалось принимать сей благотворительный жест за проявление заботы чиновнику из столицы. Явно не из благородных намерений было проделано столько работы всего за один день после прибытия инспектора. Аанг поправил пергаментную бумагу, снова выпрямив её на столе, затем помассировал пальцами переносицу и зажмурился. Слов он давно не видел за мутной пеленой, хотя старательно делал вид, будто понимал смысл написанного. Заваренный жасминовый чай в чашке остыл еще час назад, до того, как Аанг разобрал последнюю кипу документов. Он таки уговорил местное управление предоставить ему все материалы по делу пропажи людей. Послушались его в канцелярии весьма неохотно и даже пару раз потребовали соблюдения профессиональной этики, что мало сработало на неповоротливом лже-инспекторе, который умел отстаивать свою правоту. В отместку ему дали всё и даже больше, захватив по пути закрытые дела десятилетней давности. Эта работа утомляла. Ли бы точно с таким не управился. Для того, кто не был способен спокойно усидеть на месте, она бы показалась трудной. В голову лезли разные мысли. Аанг привык тщательно всё продумать прежде, чем совершить какое-либо действие, однако с домом Хванён он всё же немного просчитался. Это удручало. Тот факт, что Аанг где-то упустил нить, ведущую к разгадке тайны, не давал ему покоя. Неужели он отправил Джета и Тоф по ложному следу? Стоило рассказать им про Хванён? Если Катара и Зуко смогут справиться самостоятельно, будучи напарниками, Аанг бы пожелал донести эту весть до них. Однако он не мог. «Друзья?» Внезапный треск свечей вонзился глубоко в ушные раковины и вызвал лёгкое головокружение. Аанг присел на колени и потер шею в попытке приглушить звон, отдаваемый в виски и барабанную перепонку. «Какие ещё друзья? Эй! Мы не друзья, понятно?» — Что это сейчас было? — ошалело прошептал он, глядя на свои ладони. Память возвращалась обрывками и вызывала у Аанга приступ дикой головной боли. Его старый покойный учитель оказался прав, когда говорил, что азарт, алкоголь и развлечения только вызывают зависимость и проблемы. Хоть Аанг и был устойчив к опьянению, но отравленное вино дало о себе знать. Теперь стало понятно, из-за чего Катара могла на него раздражаться. Тем вечером Аанг ткнул в неё пальцем и повернул её голову к себе. Он ощущал себя неимоверно огорчённым и почему-то стремился доказать свою правоту в неком споре, который возник из ничего. Словно стоило ей неосторожно высказаться, и Аанг бы тут же пресёк это. «Я не считал нас друзьями. В отличие от тебя, верно? Агни, ты разочаровываешь!» Аанг тяжело выдохнул и прикрыл глаза. Агни любил упоминать его друг Кузон, всякий раз, когда они оба попадали в беду. Аанг даже не осознавал, как много перенял от него. Катара, вероятно, разочарована. Она не раз называла его своим другом, а Аанг, хоть и старался вести себя подобно её образу о нём, втайне не желал примерять на себя эту роль. Он не хотел быть ей просто другом, но не считал верным говорить об этом сейчас. Аангу стоило укоротить язык. Его длинные размышления прервали ночным нежданным визитом, что представлялось вполне нормальным явлением для инспектора. Если кому-то угрожала опасность среди местных жителей, он был обязан прибыть на вызов и оказать всяческую помощь, — таковы местные правила и законы. — В доме напротив очень шумно! — пожаловалась женщина. — Мне становится не по себе от криков. Кажется, будто кого-то убивают! Не могли бы вы посмотреть, всё ли в порядке с соседями? Аанг тайно припрятал в рукаве вырванный клочок бумаги, затем аккуратно сложил записи в один угол стола и уверенно последовал за жительницей деревни, которая тревожно семенила на полшага впереди него, всё время оборачиваясь назад, в сомнениях, удалось ли ей нарушить правила этикета перед инспектором, ведь за это могли строго наказать. Возможно, женщина потратила слишком много времени на решимость и его поиски, так как Аанг по прибытии увидел только темные окна, задёрнутые занавесками, и не услышал ничего, кроме уханья сов в округе. — Вы уверены, что это тот самый дом? — уточнил он. — Да! — Женщина опустила взгляд и несколько раз закивала головой. — Боюсь, что мои опасения сбылись... Она неловко переставляла одну ногу на другую и смяла в руке ткань одежды. Аанг поджал губы и прошёлся вокруг дома. На дверях он не обнаружил ни замочной скважины, ни перекрывающих проход деревянных балок внутри, а сама конструкция еле держалась на петлях. Ещё пара грубых движений, и можно снести их вместе с дверью. Будь Аанг не таким уставшим и измождённым, он бы, возможно, заметил во всём этом подвох, однако на сложные запутанные мысли не оставалось ни сил, ни желания. Когда ему вдруг пришло осознание, что он вновь попался на незамысловатую, но крайне хитрую ловушку, уже было поздно. Аанг даже не успел отмести летящую прямо в шею иглу, пущенную откуда-то с крыши домов, которая молниеносно вонзилась ему в кожу и практически одномоментно повалила с ног. А знакомую, обволакивающую глаза темноту он встретил даже с неким облегчением, будто это могло хотя бы на время отвлечь его.