Моя страна

Рыбаки из соседнего округа часто останавливались проездом в какой-нибудь густонаселённой деревне и приносили с собой свежие слухи, что водились по всему порту среди купцов и моряков. Тоннэ считался тем местом, где скапливалось множество людей разных происхождений и сословий. Он открывал свои двери перед всеми, кто в этом нуждался, и первым оповещал о нападении вражеских войск страны Огня. К счастью, большинство заокеанских кораблей приплывало только с купцами, либо пиратами, изредка, с разрешения королевской канцелярии. Длительное состояние вражды с каждым годом усугубляло отношения между странами, однако это не было причиной потери интереса у местных жителей о происходящем за пределами их обители. Земля полна слухами. Тут и там доносились разговоры о минувшей стычке принцессы Азулы с разъярёнными демонами в Великой пустыне. — Говорят, ей отрубили руку, — шептались торговцы. — А я слышал, что её едва не превратили в злого духа вонгви. — Да кто вообще способен превратить её в вонгви? Она сама похожа на демона! Вы слышали, как она казнила непокорных правителей Сура? Эта женщина устрашает! — Божья кара рано или поздно настигнет её. Пока мы молоды, мы не замечаем, как проносится наша жизнь, и не всегда осознаём собственные деяния, но когда-нибудь обязательно наступит час расплаты. *** Если бы это было правдой, Азулу бы давно поглотило пламя, которым она так усердно пыталась сжечь громадного ящера. То был демон Оазиса, с незапамятных времён охранявший свою нетронутую обитель от посторонних. Всех случайно забредших сюда странников ждало суровое наказание. Самоуверенная принцесса, решившая, что способна одолеть любую преграду, не могла стать исключением. Если бы она, как и все вошедшие когда-то в эти земли экспедиторы, ценила жизнь своих слуг. Азула не была глупой, и умело пользовалась вверенными в её руки ресурсами. Она внимательно выслушала историю Мэй, учла множество деталей и просчитала заранее, что могло оказаться помехой в уничтожении врага. Духи, в отличие от божеств, не бессмертны. Они имели свойство погибать самой тяжёлой и мучительной смертью, когда горели в огне. Оставалось только найти их уязвимое место и ударить в нужный момент. Пока чудище растерзало её солдата, Азула спряталась в кроне могучего дерева и терпеливо ожидала, когда у духа исчерпается запас энергии. За сутки река окрасилась красным и жутко смердела, словно кто-то сбросил дохлую рыбу с нечистотами в источник. Солдаты всё ещё пытались атаковать врага. Запас огнемётов заканчивался, стрел уже не оставалось. Речной змей был настолько огромен, что любое оружие для его чешуи казалось маленькой игрушечной иглой. Азула прощупала связку с бурдюками на ремне и обратилась к Тай Ли. — Пусть приготовится. Когда Азула отсчитала до десяти, в небе появился дракон. Мэй затянула поводья, притормозив его в полёте и пикировала в сторону речного змея. Дракон раскрыл свою пасть и опалил его огненным дыханием, однако чудище только зашипело и раскрыло гриву, попытавшись ужалить обидчика. Мэй вытащила сюрикен размером с локоть и прицелилась в раскрытую пасть змея. Пущенный следом кунай разделил пополам его язык. Пока чудовище верещало, Мэй скинула с повозки тросы и срезала их, скидывая на огромную длинную тушу бочки с масляной жидкостью, которую в пустыне прозвали «нафата». Она воспламенялась так легко, что стоило только зажечь небольшую искру, и всё вокруг полыхало. Азула дождалась, когда змей потеряет её из виду, и запустила в него молнию. — Не все хранители бессмертны, — ухмыльнулась она, заслышав его истошные вопли. — Ты так же слаб, как то проклятое божество, вернувшееся с того света. Аватар? Хранитель мира? Даже ты, могущественный дух Оазиса забвения, бессилен передо мной. Азула спустилась ему на спину и внимательно проследила за тем, как змей свернул свои кольца и обернулся к ней. Его суженные зрачки и гневный взгляд буквально кричали о ненависти к принцессе. Это ещё больше развеселило её, ибо только так выглядели те, кто терпел поражение. Азуле не впервой наслаждаться болью утраты и горькой ценой, которую платили её враги. Смерть. Это чудище сегодня не выползет живым. «К той, что посмела осквернить мою землю, я приду в сновидениях. Запомни сию клятву, огненная принцесса: чем ближе я подберусь, тем больше ты будешь ненавидеть своё отражение». Улыбка дрогнула на лице Азулы. Её тело непроизвольно напряглось, однако возникало ощущение, будто никто более не слышал эти слова. То же чувство она испытала, когда ей привиделось сражение с аватаром в пустыне, только на этот раз всё казалось настоящим. — Попробуй, доберись до меня, мерзкая гадюка! Азула скривила лицо от отвращения и прицелилась молнией ему в лицо. *** Женская доля тяжела, в особенности в таких местах, как публичные дома. Родители продавали детей за неуплату налогов или за долги ростовщикам, дабы прокормить семью. С малых лет девочек обучали искусству танца, песни, поэзии и игре на инструментах. Кисэн должна быть образованной и начитанной, чтобы поддержать беседу, очаровательной и грациозной, чтобы покорять мужчин, талантливой и неповторимой, чтобы стать лучшей в своём деле. Если её навыков не хватало, кисэн получала понижение и больше не имела доступа к искусству. Йе Тин относилась к категории благородных кисэн, чьи песни и танцы будоражили умы зрителей. Она была привлекательна, и в свои девятнадцать лет снискала славу по всей округе. Понимая свою уникальность и превосходство, Йе Тин вела себя холодно и отстранённо с младшими и проявляла меньше терпимости к прислугам. Благодаря скверному нраву врагов она наживала с лёгкостью, но совершенно об этом не заботилась, так как ей покровительствовала сама Бай Нян. Зуко видел её всего раз, но уже понял для себя, что совершенно не горел желанием иметь с ней хоть что-то общее. — Я просила золотые узоры, — отчеканила Йе Тин, склонившись над столом. — А что ты принесла? — Но... в-ваше платье, госпожа, — запинаясь, проблеяла прислуга. — Кисэн вашего уровня запрещено носить золотые нити. Йе Тин усмехнулась. — Моего уровня? — гнев её нарастал по мере того, как она осознавала эти слова. — Хочешь сказать, что я какая-то придворная девка? Мои клиенты платят деньги, в десятки раз превышающие доходы каждой из вас. Я практически содержу тебя и твоих подруг. Смеешь после этого указывать на мой уровень? Прислуга опустила голову в пол и склонилась в поклоне. — Пожалуйста, простите меня за грубость, госпожа! — взмолилась она. — Я не смею ослушаться приказа старшей кисэн! Госпожа Бай Нян запретила вам носить золотые нити! Йе Тин показалась Зуко своенравной выскочкой с большим самомнением. Катаре же подумалось, что именно её использовать выгоднее всего. — Разве я не говорила? — спокойно заявила Бай Нян, оторвав кисть от бумаги и неохотно взглянув на ворвавшуюся в её покои Йе Тин. — Прежде, чем заходить, нужно стучать. Младшая кисэн резко захлопнула двери и скривила лицо. Она медленно зашагала в сторону Бай Нян, словно крадущаяся злобная рысь, и хищно сузила глаза. — Скажи мне, сестрица, — выплюнула Йе Тин. — С каких пор я не стою на одном с тобой уровне? Ты всего на два года старше меня. Неужели решила, что твой статус в Хванён позволит не воспринимать меня всерьёз? — Ничего личного, — сухо ответила Бай Нян. — В округ прибыл чиновник из столицы. Этим вечером его сопровождаешь ты. Не хочу, чтобы о нас пошла молва, что мы не соблюдаем законы. Йе Тин усмехнулась. — Законы? — съязвила она. — Ты серьёзно? С каких это пор мы слушаемся приказов генерала и его банды? Бай Нян свернула бумагу и отложила её в сторону. — С тех самых, когда в деревню прибыла делегация из сахонбу. — Она посмотрела на Йе Тин. — Если не хочешь быть наказанной, лучше вести себя смирно. Кисэн скривилась от негодования. — Я ни шагу не ступлю сегодня из своей комнаты, — процедила она. — Даже не надейся, что я выполню твою просьбу. *** Её намерения сыграли бы на руку Зуко, ведь тогда ему бы не пришлось показываться на люди. Он мог просто отлежаться в постели, изображая из себя простуженную кисэн, и отвлёк бы внимание Бай Нян. План был неплохим и действующим, но что-то не задалось. Йе Тин долго возмущалась тем, что всем прислугам было приказано не заходить в её покои и игнорировать любые обращения. Бай Нян таким образом пыталась усмирить непокорную девицу. Затем она решила, что могла бы самостоятельно справиться с повседневными задачами, и вышла во двор, хоть и клялась не ступать и шагу через порог своей комнаты. Вот тут-то кисэн и подловили. Катара скрутила водными верёвками её руки и случайно огрела по голове, когда та заверещала. Уже лежащую без сознания Йе Тин Зуко отволок в дальний угол тёмного сарая и связал так крепко, что вряд ли бы она смогла пошевелиться. После проделанной работы он с сосредоточенным видом осмотрел свой наряд и вздохнул: — Вот же... — Зуко отряхнулся. — Из-за тебя я испачкался! Не могла ловить её аккуратнее? — Именно так себя и веди! — удовлетворённо выдала Катара. — У тебя неплохо получается передать её характер. Зуко смерил её презрительным взглядом. — Что, до сих пор веселишься? — Он осторожно стянул паутину с заколотого на голове парика. — Если сегодня ты не добудешь эту книгу, я буду, мягко говоря, раздосадован. — Я прекрасно знаю, что должна сделать, — закатила глаза Катара. — Выполни свою работу на достойном уровне и не попадись раньше времени. *** Не попасться оказалось не такой уж лёгкой задачей. Ближе к полудню у двери комнаты Йе Тин образовалась тень. Она выжидательно стояла какое-то время, не шелохнувшись, затем заговорила: — Неужели? Я не слышу ни единого звука в последние пару часов. Что-то непохоже на тебя. Зуко напряжённо раскрыл полупрозрачные занавески, отделяющие его от собеседника, полагая, что вот-вот главная кисэн ворвётся в покои. Бай Нян наклонилась к двери. — Решила устроить протест молчанием? — Она постучалась в двери. — Йе Тин. Я бы не стала давить на тебя, если бы это не было важным заданием. Как одна из старших кисэн ты должна понимать о последствиях... Я не слышу! Зуко напряжённо свернул веер в ожидании, что Бай Нян вот-вот ворвётся в комнату. Кисэн и правда не стала долго ждать. Она рассержено вздохнула и отворила двери. Зуко съёжился, неуклюже подобравшись под одеяло и наглухо прикрыл себя от макушки до пят. Кисэн зашагала в его сторону. — Всё ещё дуешься на сказанные мною слова? — Спросила она. Бай Нян раскрыла занавески и попыталась стянуть одеяло, однако Зуко вцепился в него с такой силой, что кисэн едва не упала, поскользнувшись на полу. — Неужели золотые нити дороже клятвы? А ну вылезай, противная девчонка! — А вот фиг тебе! — пробормотал Зуко, сдерживая её осаду. Слуги могли и не запомнить лица Йе Тин, однако Бай Нян провести тяжело, поэтому ему не хотелось лишний раз рисковать. И стоило потянуть время для того, чтобы Катара успела выполнить свою работу. Хотя Зуко еле сдерживался от мысли схватить эту девицу в заложники и спрятать где-нибудь в подвале, чтобы не мельтешила перед глазами. Бай Нян хмыкнула и скрестила руки на груди. — Можешь обижаться столько, сколько влезет! — выдала она. — Но это не отменяет твоих обязанностей на сегодня. Этим вечером ты будешь обслуживать гостя, даже если ты больна неизлечимой болезнью. Кисэн развернулась и покинула покои, хлопнув за собой дверью точно так же, как это сделала утром Йе Тин. Зуко дождался того момента, когда её шаги стихнут, осторожно поднялся, чтобы не испортить весь внешний облик, выдохнул побольше воздуха из лёгких и хорошенько выругался. — Катара, чтоб её! — Он раздражённо почесал голову, едва не снеся парик в виде толстой внушительной косы, обмотанной по кругу. — Решила сделать из меня куртизанку? Я ей это припомню! *** Катара еле сдержала рвущийся наружу чих и раздосадовано потёрла нос, когда пыльные книги вывалились из обветшалого комода, который незаметно и одиноко ютился в углу комнаты. Бай Нян внимательно следила за чистотой своего помещения. Все её вещи были расставлены ровно по порядку, по высоте, и, вероятно, должны были оставаться на своих местах. Не каждый имел доступ к этим покоям. Они тщательно охранялись самой хозяйкой. Катаре стоило поторопиться. Вряд ли её напарник станет долго удерживать Бай Нян. Скорее, он постарается от неё избавиться и наверняка проклянёт тот момент, когда согласился на авантюру. Найти желаемое, не оставив после себя груду разбросанного мусора, представлялось той ещё задачей. Катара нервно прикусила губу и напряжённо вздрогнула, словно её окатили холодной водой, когда поблизости раздался шум падающих на пол чашек и крики. — Ах ты, криворукая! Сколько раз говорила тебе держать поднос по центру и не накладывать так много тарелок! Смотри, что ты натворила! — Да где же оно? — вздохнула Катара, наспех перебирая записные книги и тетради, разложенные по ящикам. — Ли прибьёт меня, если я не найду её! Мало того — Катара подставит Аанга. И в какой момент он вдруг резко вылетел у неё из головы? Словно аватара никогда и не было в её жизни, а сама Катара так много времени провела в этом месте, что позабыла о своей цели. Она замерла и озадаченно прощупала пальцами дно ящика. — Неужели… — Ближе к часу Собаки принесите ей еду и воду, и умойте, — приказала Бай Нян. С каждым разом её голос становился всё громче. Кисэн поднималась в свои покои. — Йе Тин должна быть полностью готова к встрече с гостями. Будет упираться — заставьте силой. Не желаю ничего слушать о её непокорности. Пот струился по лицу Катары. Никогда в жизни она не испытывала столько напряжения, пытаясь открутить крышку тайника. Комод был таким старым и рыхлым, что скрипел от малейшего давления. По итогу, Катара сорвала с него прищепку и негромко пискнула от боли, затем резко прикрыла рот рукой в страхе издавать какие-либо звуки. Шаги Бай Нян стихли, и Катара напряжённо замерла в ожидании, что она вот-вот ворвётся в комнату и скрутит её за локти. — Что это? — раздалось снаружи. — Почему лампа у главного входа слабо горит? Я вижу её даже отсюда. Вэньчэн! — Да, госпожа! — почтенно ответила ей одна из прислуг. — Я немедленно прикажу стражам обойти двор на наличие потухших ламп. — Заодно подготовь наряды для младших кисэн, — приказала Бай Нян. — На случай, если кому-либо из гостей понадобится больше женского внимания и ласки. — Она отвела взгляд и глубоко вздохнула. — Этот вечер должен пройти, как положено. Бай Нян произнесла это скорее для собственного утешения, поэтому её никто не услышал. Она раздвинула двери и, войдя в покои, обнаружила лишь догорающую свечу на столе и едва заметно колыхающиеся занавески у окон. Единственное, что поменялось во время её отсутствия. *** Сбитые в кровь руки всё ещё саднили от любого движения, будь то лёгкий взмах кистью или напряженная работа с лопатой. Приходилось каждый раз хмуриться, погружая уголь на конвейер. В таких условиях невозможно сыскать даже повязок, потому Джету пришлось сорвать на своей рубахе целый кусок ткани, чтобы обмотать ими руки Тоф. Сегодня он появлялся в её поле зрения реже обычного, и по понятным причинам — стражники могли взъесться на заключённых ещё больше, и стоило привлекать к себе меньше внимания, чтобы не нарваться на неприятности. Хотя главной неприятностью для Джета всё ещё оставалась Тоф. После недавних событий она притянула чересчур много интереса к себе, и теперь практически каждый заключённый подхалим стремился выкатить жалобу на её отлынивание от работы. Прошлым утром всех пленников вытянули в длинный ряд и перемешали так, чтобы ни у кого из них вновь не возникло желания устроить протест. Самых непокорных наказывали плетью, досталось также и Хару за то, что ему удалось собрать сообщников, но более об этом не говорил никто. Только публичные порки стали чем-то, вроде вечерней традиции, и выглядели они больше символом угрозы: «Не станете подчиняться, будете наказаны». Что могло сломить волю этих людей? — Грязные свиньи! — стиснул зубы стражник, завидев Тоф перед собой. — Вы бы научились быть благодарными тем, кто научил вас труду и манерам! Ты бы никогда не стала госпожой, если бы не милость нашего повелителя, который дал твоему прадеду статус янбана. И после этого ты смеешь открывать свой поганый рот в сторону народа, который сделал вас людьми? Если бы не страна Огня, вы бы до сих пор вместо письменности использовали язык жестов и подтирались листьями! Благо их у вас много в горной местности. Даже эти шахты, которые прокормили тысячи семей в тяжёлые годы, были построены по генеральному плану лучшего архитектора королевской семьи народа Огня. После обретения «независимости» что поменялось? Министры в столице так и продолжают травить друг друга и устраивать козни. Народ, который никогда не сможет понять, что главный корень проблем — ваша поганая натура, так и рвущаяся наружу. Жрёте сами себя, как последние крысы. Тоф молча разбирала уголь на конвейере и орудовала лопатой. Стражник противно скривился и наклонился к ней, чтобы разглядеть. — Твоё лицо уродливо, — продолжил он оскорбления. — Сколько живу в этой стране, ещё ни разу не видел красивых женщин из вашего племени. На тебя даже нет желания смотреть. — Так не смотри, — сухо ответила Тоф. Стражник вновь озадаченно наклонился, тихо выдав: — Что сказала? В его голосе читался нарастающий гнев, пока в это время Тоф со всем спокойствием продолжила делать свою работу. Стражник дёрнул её за волосы. — А ну повтори, ты, мелкая дрянь! — рявкнул он. Тоф стиснула зубы, проскрежетав: — Больше ни на что не способен, вонючий крысолов? — Она оскалилась, ухмыльнувшись. — А, верно! Видимо, ты и твои друзья так плохо понимаете язык жестов, что упустили из виду самое важное! Как думаешь, на какую милость будет способен ваш повелитель в этот раз по отношению к таким жалким и бесполезным слугам? Тоф сжала пальцами ленту конвейера, смяв его так, словно это был лист бумаги, и разрезала им туловище стражника, который не успел ни увернуться, ни понять, что же пошло не так. Завидев её окровавленное лицо и руки, держащие вырванное с корнем железо острым лезвием наружу, прибежавшие на подмогу стражники замерли на мгновение, затем зажгли плети и ринулись в бой. Тоф сдвинула целый конвейер, и тот прокатился с диким скрежетом по сдавленному пространству, сбивая всех невольно очутившихся в округе людей. Языки пламени вновь лизнули её спину, однако в этот раз Тоф хватило выдержки схватить плеть руками и притянуть подкравшегося противника к себе. — Так это место создал Хозяин Огня? — рыкнула она, сдавив его горло в стальные тиски. Клокочущие звуки, выходящие изо рта поверженного врага, почему-то заводили её, и она глубже впивалась пальцами в его кожу. — Я уничтожу его до основания! Тоф швырнула на землю бездыханное тело и медленно прошлась в сторону замерших в испуге надзирателей. Их было трое, и все они в напряжении ожидали от неё дальнейших действий, выставив оружие перед собой. Будто полагая, что кусок плавленой породы мог защитить их от той, что смогла подчинить себе даже железо! И ведь никто из них не заметил, как в округе стало тихо, настолько, что было слышно, как звенит металл. А затем раздался оглушительный взрыв. Он волной прокатился по всей системе тоннеля и крупной рябью дошёл до основного блока. И только в этот момент враги опомнились и осознали, что происходило на самом деле. — Бунт! — прокричали прибежавшие с другого конца тоннеля стражники. — Узники подрывают шахты! — Это ты всё затеяла? — указал на Тоф пальцем один из них. — Даже если и я, — хмыкнула она, пожав плечами. — Что это меняет? Ищите выход, идиоты! Иначе вас всех сейчас завалит обломками. Хотите быть одной братской могилой? *** — Стоять! Куда это вы? Зуко уловил сторонние разговоры за дверью и в испуге подобрал одеяло под себя, словно стремясь в случае чего им обороняться. Вдруг прознают, что он украл чужую личность и выдал себя за женщину-кисэн. Стыд-то какой! От одной только мысли бросало в дрожь. Если однажды об этом прознают его сослуживцы, Зуко никогда не отмоется от позора. Да чего там сослуживцы! Проболтайся кто Джету, на следующий день весь Виресон будет гудеть от свежих новостей. И репутация его канет в лету! Точно заклеймят женщиной, до самой смерти не отстанут. — Госпожа приказала подготовить наряд, еду и воду для… — Я это сделаю! — Зуко показалось, или это был голос Катары? — Отдайте мне таз, ведро и это платье. Оставьте! — резко выдала она. — Поднос я тоже занесу сама. — Но… — Бай Нян приказала сделать это мне, — заявила Катара. — Я всё сделаю! Вечером она уже будет готова. Такого облегчения Зуко ещё не испытывал. Когда двери разъехались, и на пороге предстала Катара, он был готов спеть ей от переизбытка чувства благодарности. Однако лицо её выражало лишь иронию. — Ты… Катара поднесла палец ко рту и тихонько шикнула, с укором посмотрев на Зуко. Не стоило забывать, где они находились. Повсюду могли быть уши, даже у стен. Она присела возле него и поправила парик, одежду, внимательно рассмотрела лицо на наличие потёкшей краски. — Голос выше и тише, — приказала Катара. — Как можно больше прикрывайся веером. Йе Тин слишком заметная кисэн, её знают практически по всей округе. Только попробуй хоть как-то сдать себя! — Она вновь шикнула, заметив рвущиеся наружу возмущения от напарника. — Голыми руками задушу, если что-то пойдёт не так. У нас всего один шанс выведать информацию. Ты же хочешь отчитаться перед королём и вывести на чистую воду нечестных чиновников? Будь предельно вежлив и внимателен, понятно? Зуко вздохнул. — Общество мужчин, — процедил он сквозь зубы, — не настолько благородно, как ты думаешь. Особенно в таких местах. Катара ухмыльнулась. — Вот именно поэтому я и выбрала эту роль для тебя, — сказала она. — Вы в племени Воды все такие хитрые? — нервно усмехнулся Зуко, хотя ему было не до смеха. Катара снова провела его! В который раз! Это нечестно! Однако, если разобраться, смог бы он спокойно оставаться в стороне, видя, какими глазами на неё будут смотреть все эти люди? Похоть и интерес, желание обладать ею, словно игрушкой, которую можно обменять за мешок риса на рынке. Зуко примерно понимал, через что проходили кисэн каждую грандиозную попойку. Этих животных не останавливал даже их статус, пока в дело не вмешивались стражники. — Не хитрее, чем любой уважающий себя воин, — ответила Катара. *** Катара не спускала с него глаз и всегда старалась держаться ближе. Бай Нян лишь раз удостоверилась, что всё в порядке, и Йе Тин не сбежала от своих обязанностей. Прикрываясь веером, Зуко молча улыбался и подливал вино в чаши почтенных гостей. «Лживые святоши, — думал он про себя. — Король никогда не отличался искренностью перед народом, но его подчинённые могут переплюнуть даже его. Какая досада! Мой отец выколол бы глаза предателям и повесил головы на копья у входа в министерство». — Йе Тин! — Сановник из столицы положил руку ему на плечо. — Слухи о тебе дошли до меня с самых ворот города. Люди так хвалили твою игру на каягыме! — Говорят, госпожа может переиграть даже Бай Нян! — заискивающе улыбнулась младшая кисэн. Зуко стрельнул в неё взглядом, полным гнева и угрозы убить, и девушка смущённо опустила голову. Затем на Катару, которая словно веселилась с его позиции угнетённой дамы, но не подавала вида и терпеливо убирала мусор, расставляла приборы и подносила еду на стол. Дом Хванён был так огромен. Мало кто из прислуг имел возможность смотреть на старших по званию, а Бай Нян была достаточно строга ко всем без исключения, поэтому не допускала ни сплетен, ни кучкования девушек в уединённом месте для отвлекающих разговоров. Несмотря на заносчивость и то, что он всё же пошёл на поводу у Зуко в тот вечер, желая потягаться в выносливости, аватар оказался наблюдательным и делал верные выводы. Он и вправду опасный противник. С ним не смогла бы управиться даже Азула. — Слухи — ничто по сравнению с моими способностями, — улыбнулся Зуко. Как же ловко маг воды украсила лицо, что оно даже не походило на его собственное. Женственные черты? Урса была самой красивой принцессой в столице и за всю столетнюю историю королевской семьи. Многие слуги говорили, что Зуко походил на неё в детстве. Однако в прошлый раз, когда он снова увидел свою сестру, то заметил в ней от матери куда больше, чем от него самого. Вот только взгляд Азулы раскрывал в ней отцовскую кровожадность, алчность и стремление возвыситься над всем миром. Она очень умна и коварна. Окажись огненная принцесса в подобной ситуации, что бы она сделала? Хоть бы на мгновение мыслить, как Азула… Зуко прикрыл веки. Всего лишь представить её образ перед собой и глубоко поразмыслить. Азула не упустила бы ни одного шанса, чтобы уничтожить врага. Слуги замерли в напряжённом ожидании. Йе Тин не отличалась высокой покорностью и могла создать неприятности для тех гостей, кто не пришёлся ей по вкусу. Об этом знали все, за исключением Катары и Зуко, но они оба не прогадали с выбором заложницы. — Господин О, — обратился он к сановнику. — Почему бы нам не сыграть в игру? Мои навыки безупречно отточены, но я не могу продемонстрировать их тем, кто этого не заслуживает. Министр, секретарь Самбона и их трое младших госслужащих осуждающе переглянулись. — Не заслуживает? — обозлился господин О. — Ах, ты, наглая кисэн… — Я не говорила, что этого не заслуживаете именно вы, — произнёс Зуко, внимательно вглядываясь в его лицо, — господин. Время, проведённое в обществе Азулы, Банвона и его шпионов из дома Вонхва, наложило свой отпечаток. По крайне мере, Зуко отлично разбирался в женской коварности и мог понять их мотивы. Краем глаза он заметил, как Катара замерла и с интересом пронаблюдала за его действиями. Переборов внутреннее отвращение, Зуко протянул руку в сторону главного чиновника из столицы и поправил на нём края съехавшей рубахи. Это бы покорило любого мужчину, который хоть немного выпил и нуждался в женском внимании. Зуко улыбнулся. — Вы можете принять вызов и заполучить самый ценный трофей дома Хванён. Как же он ненавидел их, ещё с того момента, как увидел на заднем дворе министерства. Имея красные одеяния, эти люди заставляли кланяться всех учёных мужей так, будто те являлись их слугами. Всё, чего желали эти отродья — власть, деньги и безнаказанность за совершённые ими злодеяния. Зуко аккуратно смахнул пыль с плеч министра и томно повёл глазами, скрыв лицо веером. Катара удивлённо повела бровью и, поджав губы, тихонько продолжила собирать грязную посуду. — Принеси выпивку! — приказал Зуко, небрежно махнув рукой в её сторону. — Госпожа, может… — скромно стали увещевать его младшие кисэн, на что Зуко вновь одарил их ледяным взглядом, пронизывающим до костей. —Хочу одарить наших гостей почтением, — произнёс он, повернув голову к чиновникам и выдавив улыбку. Зуко что-то явно замыслил, иначе быть не могло. Но даже не посвятил в детали. От этого Катаре становилось не по себе. Всё время, пока она разливала с бочки вино по кувшинам, её не покидало странное предчувствие. Вечер обещал быть долгим и трудным. Как бы их не раскрыли. Зуко тем временем расставил столы в шахматном порядке и устроил соревнования. От ценного приза в качестве недоступной кисэн мало бы кто отказался, в особенности такие азартные люди, как министры Самбона. Согнать младших в один угол и активно спаивать и без того опьяневших мужчин на спор не составило никакого труда. Именно так поступила Бай Нян с ними в первый вечер здесь? Именно так она и поняла, кто проник на её территорию. После десятой чаши у Зуко закружилась голова. «Я расследую одно давнее событие, произошедшее в этих окрестностях. Думаю, это могло быть связано с пропавшими детьми, не имеющими табличек». «Мне так понравилась одна прелестная дама, что я не удержался и захотел заполучить её внимание, однако у неё уже был избранник, который не пожелал мириться с соперником. Эта история завершилась бы плачевно, если бы не спонтанная попойка в доме кисэн». «И правда, какая бесполезная трата времени и денег, — очаровательно улыбнулся Аанг, чуть прищурившись. — Я был достаточно глуп и самонадеян, раз уж решил, что это к чему-либо меня приведёт». — Аватар… — Зуко зажмурился, прикрыв глаза ладонью. Он задумал это с самого начала. С самого начала водил его за нос. Зуко словил на себе озадаченные взгляды окружающих и смущенно взялся за чашу, где на чистом кандзю было вычерчено: «Крыша поехала? Закругляемся!». В паре шагов от него Катара вновь повела бровью, посмотрев на него. Зуко поставил чашу на стол и хлопнул в ладоши. — Ходят слухи, будто столицу навещал сам аватар? — обратился он к чиновникам. — Неужели кто-то мог сравниться со способностями Его Величества? Он остановил войско народа Огня на границе из пустыни. Какое расточительство. Катара напряглась, заслышав в его голосе искренние нотки сожаления. Он так искусно вошёл в роль? — Народ Огня властвовал над нами долгие десятилетия, — отозвался господин О. Зуко приподнял подбородок в ожидании, что же ещё он может выдать. — Многие из учёных мужей всё ещё видят в нём угрозу. Она тянется с запада, с этих колоний, что больше всех подвержены влиянию Хозяина Огня. От самого Тёмного залива до горы Пэкту — везде расселились его люди. Наш повелитель не сможет защитить и пяди этих земель. Именно поэтому видит в аватаре спасителя и громовержца. — Именно поэтому вы ведёте торговлю людьми и ресурсами со страной Огня? — ухмыльнулся Зуко. Он подлил вина в опустошённые чаши министров. — Что ты знаешь о плате за свободу, Йе Тин? — загоготал господин О. — Главный советник доверил нам эту важную задачу. Такова цена жизни главных семей. Не смей думать, что ты умнее всех нас! Пока мы снабжаем углём страну Огня, наши границы целы и независимы. — Что насчёт тех, кто родился, будучи полукровкой? — спросил Зуко. Ценность человеческой жизни и мораль? Эти нелюди не способны на подобное. Рабский труд, насилие над женщинами и десятки уплывающих в страну Огня кораблей, в которых размещали пленных. Ведь ни Пэкче, ни Хозяин Огня не признавали детей от двух разных народов законнорожденными. — Мы ведём учёт над каждым таким ребёнком, — заявил министр. Затем он прищурился и наклонил голову. — А что насчёт тебя и твоей сестры? Уже забыли, как Самбон даровал вам жизнь в обмен на верную службу? Катара почуяла неладное, и Зуко, по видимому, тоже. Стеклянными глазами он вперился в стоящую за спиной чиновника вазу, пока тот переворачивал стол с криками: — Неблагодарные твари! Что вы вынюхиваете за спиной министерства? — Он оголил меч и приставил его к горлу Зуко. — Признавайся, кто стоит за тобой? Женщины завизжали и рассыпались по комнате — кто куда. Хладнокровным оставался только Зуко. Вот, значит, как? Даже в одной связке эти предатели не могли доверять друг другу. Ни король, ни его свита не подозревали о том, что затеял Самбон за их спиной? Именно поэтому он послал сына левого советника разбираться с делом? Что-то тут неладное. Зуко поднял на чиновника изучающий взгляд. Он что-то упустил? Может, он недостаточно допросил господина О? — Где же секретарь Ким, что вечно растаскивал бумаги с прошениями от народа? — задался вопросом Зуко. Глаза сановника округлились. До сего момента Катаре казалось, будто её напарник научился думать, однако он вновь втянул их в неприятности, ибо каждый прибывший из столицы догадался, кто сидел перед ними. У них не оставалось времени. Катара ударила по столу, выплёскивая из стаканов жидкость, и направила ударную волну по всем, кто мог представлять Зуко угрозу. Господин О замахнулся мечом над приёмным сыном Лао, но его рука застыла в воздухе, когда над спиной нависло несколько острых ледяных кинжалов. Слуги среагировали быстрее, как и Зуко. Вытащив хранящийся в веере кинжал, он приставил его к горлу сановника и шагнул вперёд. Господин О попятился, наткнулся на висящие в воздухе ледяные иглы, да так и застыл, побоявшись опустить меч. Зуко он нужен был живым. Было бы только в удовольствие разделаться с этими мерзавцами здесь и сейчас, однако не стоило забывать о задании. — Король бы не одобрил вашу смерть, господин О, — с сожалением выдал Зуко. — Как и мою. Зачем нам лишние разборки? Давайте разойдёмся мирно. Будто перенял выходки аватара. Так тошно стало от этой мысли, что тут же захотелось провести лезвием по горлу стоящего впереди него болвана с козырьком вместо шляпы. Крадущихся за спиной прислужников сановника Катара осадила острыми шипами, из которых, точно заведённый механизм, могло выстрелить множество маленьких, но смертельно опасных игл. Это сильно отвлекало внимание. Разборки не стояли в списке задач, и куда важнее было выбраться отсюда как можно более целыми, невредимыми, и со всем необходимым, за чем они и явились в дом Хванён. — Убейте её! — проревел министр, стоя с покрасневшими от напряжения глазами. Слуги тут же ринулись в бой, и Катаре не оставалось выбора. Ледяные шипы могли пробить даже броню, не говоря о слабой защите неумелых младших чиновников и стражи. Она отвлеклась и упустила возможность угрожать жизни господина О в один момент, когда кто-то из стражи внезапно пробил её оборону и едва не задел лезвием меча. А у самого министра появилась возможность противостоять врагу. Клинок куда слабее меча, его рукояти хватило бы, чтобы обогнуть размер этого маленького орудия, поэтому преимущество было не на стороне Зуко. В то же время, нет ничего, что могло бы сравниться с его гневом и навыками владения оружием, хоть и приходилось только отражать нападения. Разбежавшиеся кто куда женщины вновь вернулись, но уже с главной кисэн. Бай Нян ворвалась в комнату, когда Катара почти расправилась с последними противниками, и связала ей руки огненной цепью. Позади Зуко толстая золотая нить обогнула его горло и некрепко сжалась в кольцо. — Мерзкие крысы решили меня провести? — Из окна выглянуло устрашающе бледное и жутко злое лицо Йе Тин. Её растрёпанные волосы и чумазый вид говорили о многом. — Я могла подхватить простуду, сидя в курятнике. Я не люблю, когда пренебрегают моим удобством, но ещё больше меня раздражает, когда меня ни во что не ставят. — Зуко попытался вдохнуть воздуха и стянуть с шеи верёвку. — Не сопротивляйся, иначе останешься без головы. — Откуда у вас утерянные реликвии королевских лекарей? — прохрипел он. Огненные цепи, золотые нити и канатная верёвка длиной в пять чжанов, которая позволяла перейти горные тропы и скалы — всё это было создано с помощью божественной силы Самсин, подарившей реликвии лекарям, дабы те добывали редкие снадобья и лечили людей. Не ради злого умысла, а во имя жизни и пользы человеческому роду. Что бы с ней стало, узнай она, для чего сейчас люди использовали её божественные дары? — Похоже, мой двойник слишком много знает, — хищно улыбнулась Йе Тин. — Кажется, его надо убить. — Для начала узнаем, какая у них цель, — произнесла Бай Нян. Она обратилась к Катаре: — Ещё пара движений, и твою кожу стянет так, что прожжёт насквозь. Если не хочешь потерять руку, советую стоять смирно. Огненные цепи подчиняются только сильным магам огня. — Её тонкая изящная рука потянулась в сторону заложницы. — Верни. То, что взяла в моей комнате. Катара усмехнулась. — Забери. Попробуй! — с вызовом сказала она. Уголки губ Бай Нян поползли вверх. Кисэн лишь слегка пристукнула пальцем, как по цепям прошлись языки пламени, стремительно приближающиеся к рукам заложницы. — Я оставлю вас в живых, но это не значит, что я вас не покалечу. Бай Нян удовлетворённо вздохнула, когда услышала крики покорительницы воды от первых ожогов. И её слова оказались настоящей правдой. Сколько бы Катара не сопротивлялась, боль только усиливалась, а пламя полыхало всё ярче, заставляя кожу плавиться и источать запах горелого. Зуко не выдержал. Если бы пошло дальше, Катара могла лишиться сознания или рук. Он схватился за нить у его горла и поджёг её, тем самым освободившись из оков. Пламя, дошедшее до пальцев Йе Тин, больно обожгло её, и та от неожиданности выбросила нити на пол, чем Зуко и воспользовался. — Мои пальцы! — возмущённо прокричала она. — Жаль, что не лицо! — ответил Зуко, сбрасывая на кисэн огненный шар. Бай Нян пустила в него кинжал и вскоре поплатилась за это. Разъярённый Зуко смёл волной пламени всех, кто так или иначе стоял близко к Катаре. Ослабленная хватка Бай Нян помогла освободить её от цепей. В порыве гнева Зуко перекрутил их так, что кисэн не смогла взять контроль над реликвиями даже на короткое мгновение. Новая попытка использовать цепи не увенчалась успехом. Бай Нян вытащила меч и, наполнив его огнём, ринулась в атаку на врага. Зуко отбросил её столпом пламени с безумной скоростью, что она пролетела ещё пару комнат прежде, чем приземлилась к стене. Каркасно-деревянные дома — ненадёжная конструкция. Достаточно одного малого давления, и они тут же разваливались, как после стихийного бедствия. Пока заваленная балками Бай Нян приходила в себя, Зуко намеренно вышагивал в её сторону, словно желая добить противника. Однако встретил удар со спины. Йе Тин прошлась огненными шарами по его обороне, затем собрала в ладони сферу и резко сорвалась с места, не давая Зуко времени на размышления. Уже встретив опасный крутящийся светлый шар практически у своего лица, он мгновенно выпустил столп пламени и отлетел в сторону от мощности удара. Спасало то, что сфера не успела достигнуть своей цели, иначе его голову разорвало бы на части, и Зуко вовремя увернулся, а вот Йе Тин — нет. Полыхающий дом Хванён озарил не только свет разгорающегося пламени, но и звёздное ночное небо. Где-то невдалеке издавались хрипы Бай Нян и едва слышимое шипение с запахом горелой кожи. Кажется, Йе Тин по глупости приняла весь удар на себя, хоть и была хорошим покорителем огня, но не справилась с собственной силой. Зуко обернулся в поисках Катары. Пока все были заняты пожаром и разрухой вокруг, он схватил едва находящуюся в сознании напарницу и уволок её подальше с места событий. *** Катара всё ещё тряслась. Не то от боли, не то от пережитого потрясения, ибо сегодня её впервые так сильно ранили. Её дрожащие руки опускались в бурлящую реку снова и снова, но не переставали шипеть. Заживлять ожоги куда больнее, чем исцелять порезы. Словно острое лезвие клинка каждый раз проходилось по запястьям, до локтей и обратно, а затем в голову, заставляя истошно вопить. Благо, ткань, вырванная с рукавов и приставленная меж зубов, помогала не издавать громких звуков. Зуко понимал эту боль и он её помнил. С давних времён, когда едва не лишился жизни по прихоти отца, мол, наказание за дерзость и непослушание. Неуважение старших, решений его, Хозяина Огня, подданных. Когда последний штрих маскировки смылся водой, Зуко прощупал свой шрам и нахмурился так, будто он вновь начал саднить. Это именно то, что отличало его от других представителей народа Огня. Зуко всегда был для них чужаком, в какой-то мере даже врагом по несчастью. Потому что давно перестал верить в их идеалы. Сегодня он в этом убедился. — Вода хорошо исцеляет. Спустя время, когда Зуко переоделся и смыл весь грим с лица, он заметил, как на руках Катары не осталось и следа от ожогов. — Мне стоило обратиться за помощью к тебе, когда я получал этот шрам, — сказал он в слабой надежде, что она ответит. Зуко внимательно присмотрелся к девушке. Хотелось спросить «всё ли в порядке?» или «нужна ли тебе помощь?», но он не мог и двух слов собрать. Вместо этого удалось лишь выдать: — Ты добыла книгу? — Зуко наклонился поближе. — Их было две, верно? Как говорил аватар? Катара застыла в недоумении и обратила свой стеклянный взор на луну. По ночам в лесу она светила так ярко, что порой слепила глаза. Осознание произошедшего только начало укладываться в голове, и Катара прокручивала в воспоминаниях каждый упущенный момент, пока была в сознании. Зуко настороженно протянул к ней руку. — Ты! — Катара дёрнулась от него так, словно увидела перед собой демона. Её глаза впервые смотрели на него так, хотя, как казалось раньше, куда хуже? Сцена с огненным столпом, проносящимся в сторону Бай Нян, словно засела в голове намертво. Катара резко отстранилась, шагнула назад и прикрыла запах рубахи рукой, чтобы тот не заметил, где она прятала найденные улики. Этот человек ни разу не говорил, кем являлся на самом деле. Стоило ли ему доверять? Был ли он её настоящим союзником, либо всё это время водил за нос, притворяясь, что принял сторону аватара? Или короля? — Да кто ты такой? Это был единственный вопрос, которым задавалась Катара.