Моя страна

Вечера на острове имели своё неповторимое очарование среди сотен тысяч мест в мире: завлекающее, чарующее, волшебное и пропитанное маленькой искоркой надежды на спасение. Но даже они не могли заполнить то чувство безысходной тоски и одиночества, коим было пропитано сердце аватара. Его разум давно пытался стереть из памяти непроходящие образы прошлого, и чем лучше получалось, тем сильнее он падал в пустоту. Не спасали ни насыщеннее вкусом мягкие ягоды жимолости, ни безумный шум прибоя с унесёнными в пучину океана невысказанными словами, ни веселый смех детей, что радовались мирной жизни. Покой не наступал ни в моменты полного уединения, ни в компании людей, судьбы которых были связаны ещё до его рождения. Бренность сущего, бренность этого мира… Перед лицом времени, его скоротечностью, вскрывая мутные образы из прошлых его воплощений, Аанг был вынужден смиряться с мыслью, что всё, имеющее начало, имело свой конец. Порой не самый счастливый, а в годы войн и потрясений дожить до преклонных лет приходилось не каждому. Тоска по ушедшим всё равно продолжала тревожить его разум, но она не могла уступить нещадному чувству вины, которое Аанг испытывал постоянно. Могло ли быть всё иначе? Если бы он однажды улетел на Аппе, будучи двенадцатилетним мальчишкой, то навряд ли бы выжил. Это бы спасло его народ от страданий? Помогло бы его решение навсегда затонуть в бушующих волнах залива Хуэй близ южных островов другим людям, миру, его наставникам и мастерам, друзьям и союзникам? Может, Созин не решил бы тогда вершить завоевания, узнав о скорой гибели аватара? Если бы только было известно, но… Что толку от его предположений? Прошлого не вернуть и ошибок не исправить. Оставалось только довольствоваться полученными результатами: в этом мире есть только аватар, его заслуги и долги перед народами. Время стёрло всех, кто когда-то был ему дорог, и уже невозможно предположить, как бы сложилась их судьба тогда. Аватару только приходилось смиряться с быстрым течением времени и жизни, уповая на надежду. — Госпожа велела передать вам настойку из целебных трав. В тишине, прерываемой стрекотом кузнечиков и лёгким колыханием кроны деревьев на ветру, вдруг раздались первые нотки чарующей мелодии игры на эрху. То был ясный весенний вечер, переходящий в полночь. Время, отведённое на незавершённые дела и подготовку ко сну. Молодая прислуга скромно постучалась в открытую дверь, дабы предупредить о своём появлении, и, только дождавшись ответа от аватара, осмелилась оставить за его письменным столом поднос с глиняным чайником и двумя небольшими чашами, размерами меньше, чем его ладонь. С поклоном, не поворачиваясь спиной, она засеменила назад и спешно покинула покои. Грустная мелодия становилась всё тоскливее и громче. Её мотивы были так знакомы Аангу, что невольно переносили во времена его юности, когда, будучи озорным мальчишкой, он и Кузон часто прокрадывались в огороженный толстым кирпичом сад близ академии, где прекрасные фрейлины обучались искусству игры на щипковых инструментах. Та же мелодия звучала в ночь, когда десятки невинных душ пали от рук придворных стражей Созина. Аанг никогда не забудет смысл её грустных мотивов. «Как однажды взращенный в неволе цветок пускает корни глубоко под землю, чтобы напитаться влагой и выжить, так и я стремлюсь прирасти к этому месту, хоть и понимаю, что мне недолго осталось. Мы тянемся к свету, но тьма быстрее и сильнее нас. Она поглотит каждого. Как давно ты утратил воспоминания о прежней жизни, словно её не существовало? Ты стал тем, кого боится весь мир, и больше не принадлежишь самому себе. Ты никогда не вернёшь себя прежнего, а я никогда не смогу вновь увидеть распустившиеся бутоны цветков на том сливовом дереве. Всё, что я могу, — играть на сломанном эрху и выворачивать душу наизнанку, тоскуя по былым временам. Разве это справедливо?» Сливовое дерево в саду только распускало почки, ещё пара дней, и можно будет наблюдать первые её бутоны. Оно было молодым и, вероятно, плодоносило каждый год, в отличие от того старого в академии фрейлин, величие и красота которого меркли с каждым новым сезоном урожая. Созин не пощадил даже это несчастное существо. Он выжег всё, что было дорого Аангу, заставляя его чувствовать невыносимую боль и всепоглощающую ярость. Волшебство мелодии внезапно исчезло, сменившись фальшью и дребезжанием струн, как если бы инструмент попал в неумелые руки, либо его музыкант неудачно сорвал пальцы. Спустя десятки попыток, звуки, издаваемые эрху, становились невыносимыми и резали слух так сильно, что вызывали приступ головной боли. Аанг вздохнул, отложил кисти в сторону, так и не дописав письмо королю, и вышел на разведку. Ему хватило пройтись всего лишь до покоев юного принца, чтобы узнать настоящих виновников вечернего шума, который раздавался на всю округу. Яркие огни зажжённых ламп озаряли всю комнату Бансока, где, судя по всему, сегодня собрались все жители поместья. За закрытыми дверьми были видны только фигуры, но Аанг предположительно понимал, кому принадлежали их тени, и заранее посчитал количество гостей внутри. — А говорила, что легко учишься, — раздосадовано произнёс Бансок. — Твои пальцы длинные и тонкие, но вовсе не созданы для музыки. — А я говорил, что у неё нет слуха, — поддакнул Ли. — Сам-то, видно, мастер играть на эрху? — взъелась Катара. — Ты ведь из влиятельной семьи. Наверняка отец потратил немало сил и денег, чтобы научить тебя искусству. — Меня учили искусству войны и политике. Большего ждать не приходилось. — Оно и видно! — Всё потому, что вы — лишь слуги короля. — Голос и нрав юного принца всё больше походил на звучание своего старшего брата. — Ваши головы должны быть заняты более насущными делами, чем игра на инструментах. Отец был прав, когда решил упразднить академии для дворян. Всяко лучше, чем тратить время на бесполезные вещи. — Ваше высочество, хотите сказать, только что вы потратили ваше драгоценное время впустую? — вежливо уточнил Ли. Бансок дёргано поправился и нервно выдохнул. Вёл себя как истинный наследник престола. Жаль, ему была уготована такая участь — прозябать скромные остатки жизни на острове, вдали от семьи и близких, и не имея права однажды вернуться на родину. — Основа игры на эрху — развитие полезных навыков: терпение, дисциплина, выносливость, гибкость ума и хорошая память, — важно высказался принц. — Это то, что так необходимо королю. После его слов наступила неловкая тишина. Мальчик осознавал своё нынешнее положение, а присутствующие рядом с ним так и не посмели открыть рты, чтобы доказать обратное. Аанг кашлянул и отворил двери. Сидящие на полу домочадцы тут же повернули к нему головы и с удивлением разглядели его вечерний наряд. — А я думал, что ты головой утонул в бумагах, — с разочарованием выдал Ли. — Я услышал прекрасные мелодии, и решил лично проверить, что за великий мастер объявился на этом острове, — ответил Аанг. — Рад был узнать, что музыкальные навыки принадлежат принцу. Бансок не принял его комплиментов. Лишь опустил взгляд, нахмурившись, да так и не произнёс ни единого слова. *** Эрху был не единственным инструментом, на котором её заставляли играть. В обязанности входило также обучение на гуцине, фуэ и сангэне. Катара каждый раз сбивала свои маленькие детские ладони в кровь, пытаясь вытащить из тонких натянутых нитей хоть какой-либо приемлемый звук. Эрху давался ей лучше всего, ибо там не приходилось выбивать струны, а его нежное звучание со временем действовало успокаивающе. О чем не понимала придворная дама Ши, которая упрекала её за нерадивую игру и бестолковый характер. — Упрямство считается одним из столпов неприемлемости для благородных дев, — порицала она Катару, в то время как сама девочка, опустив голову, продолжала сверлить её взглядом, полным ненависти и проклятий. — Вам не дано пройти государственный экзамен и окончить академию, будучи с таким нравом и нежеланием обучаться. Её Высочество — бесценный алмаз для правителя. Как можно позволить таким недоучкам, как вы, госпожа, быть её свитой? От невысказанных слов и возмущения по телу пробежала мелкая дрожь. Катаре так хотелось выпалить всё, что она думала про принцессу и академию, и про эту старую колдунью, что затряслись руки. — Она такой несмышлёный ребёнок, — оправдывался её отец, кивая в ответ на нотации придворной дамы и евнуха. — Понимаю. Моя дочь нарушила устав, это ужасный проступок. Я обязательно накажу её. — Для неё будет уроком каждый день обучаться игре на гуцине! — надменно высказалась старуха. Отец покорно склонил голову и, схватив за руку Катару, повёл её из дворца. За всё время по дороге домой он не проронил ни слова. — Я не хочу играть на гуцине. — Катара подняла голову, с надеждой посмотрев на отца. На его лице отчетливо отпечаталась усталость и безмолвное негодование. — Папа. Можно? — В ответ на его молчание она капризно одёрнула руку. — Я не хочу служить принцессе! И быть в её свите тоже! — Цзинфэй! — резко выдал отец, и семенившая позади прислуга тут же подбежала к нему. — Отведи мою дочь в Главный зал просвещения. С этого дня я буду обучать её покорению огня. Тогда Катара не понимала, на что была подписана. За время отстранения от занятий, отец стал для неё ещё более жутким учителем, чем все остальные мастера. Та же придворная дама Ши могла показаться маленькой злобной улиткой по сравнению с ним. И гонял он её больше всех остальных, будто Катара не была его дочерью. — Этот элемент трудный! Он не поддаётся! Катара имела право на возмущение только за спиной отца, так как понимала, на что способен его праведный гнев. Выслушивать её, конечно же, приходилось старшему брату. — Сама просила не играть на своей цитре, а теперь выплескиваешь недовольство? — хмыкнул он. — Признай уже, ты просто лентяйка! — А вот и нет! — Тогда иди просить прощения у придворной дамы и служи принцессе. — Не хочу! — капризно воскликнула Катара. — Я не хочу идти во дворец! И принцессе служить тоже не хочу! Она противная и капризная! — Тогда не ной и возьмись за работу! — раздражённо изрёк её брат, от чего она вскипела пуще прежнего. С чувством собственного достоинства и правоты Катара смахнула повязки и ураганом вылетела из зала, по пути едва не снеся Хайтана с грудой свитков в руках, идущего навстречу. — Что это с ней? — услышала она за спиной. — Да кто поймёт этих девчонок? — хмуро выдал брат. — То не хочу, это. Сидела бы дома круглыми сутками и вязала. Больше ни на что не способна. — Кузон, — укорил его Хайтан, — она ведь твоя сестра! Ты можешь обидеть её неосторожными словами. — И поделом ей! Казалось, только он был способен хоть как-то заступиться за Катару. Но отец ещё ни разу не подпустил его к тренировкам. Только и делал, что обучал искусству мечника, посему пересечься с мальчишкой больше одного раза в день представлялось трудной задачей. — Я буду играть на эрху! — упрямо продолжала настаивать Катара перед возвращением во дворец. Придворная дама Ши на этот раз в долгу не осталась и наказывала её каждый раз, стоило продемонстрировать непокорность. — Госпожа Фэн станет примером для подражания всем благородным девам! — молвила она, пока била плетью непокорную ученицу по рукам. — Я вынесу из тебя всю добродетель! *** — Госпожа! Госпожа! — Пошла прочь, старая ведьма! — промычала Катара. Придворная дама дёрнула её за плечи. — Госпожа! Да что же это такое? «Какое немыслимое пренебрежение к помилованию Его Величества!» — Я сказала, что буду играть только на эрху! — вскрикнула Катара, вцепившись за рукава служанки Ёнок. В окна сквозь решетчатые узоры пробивались яркие лучи солнца. Вся комната пропахла деревом и пылью. На столе догорали свечи, поблизости были разбросаны неаккуратно свёрнутые свитки с рисунками музыкального инструмента, которое было одним из важных в народе Огня. Сама Катара так и заснула, держа на коленях эрху и сидя в весьма неудобном положении. Не было ни проклятого гуциня, ни зала Просвещения, ни придворной дамы Ши с её безобразной причёской, ни противного старшего брата. Так легко на душе стало, что захотелось петь. — Госпожа, вы всю ночь провели в мастерской? Растерянный вид прислуги заставил Катару почувствовать неловкость. Ёнок молчаливо отошла назад и с поклоном вымолвила: — Его высочество, принц Бансок, ввязался в драку! — В драку? — Катара мигом подскочила на ноги и едва не упала, осознав, что практически не могла управлять ими. — Где? *** День Зуко не задался с самого утра: то бесконечные просьбы аватара, то вовремя не отгрузили товар отца с корабля, а теперь и вовсе — разборки двух юных принцев. Никто на острове не имел понятия, кто проживал в одном из самых богатых поместий, и, уж тем более, местные дети были далеки от таких познаний, принимая в свою разношёрстную компанию молодых сорванцов без великой охоты, а, скорее, даже враждебно. Как и полагалось для церемонии инициации, без хорошей взбучки обойтись не могло, а Зуко подоспел вовремя. Появись он мигом позже, то на лице принцев не осталось бы живого места, а сам Бансок охотно бы размял свои пальцы на земной стихии. — Эй, вы! — крикнул Зуко, подбежав к дерущимся детям. — Что это вы тут творите посреди белого дня? Внезапно из ниоткуда появившаяся Катара едва не снесла его с ног, пока тот безуспешно пытался оттащить принцев от недоброжелателей. Её водные хлысты молниеносно разделили мальчишек и приостановили потасовку. Катара решительно встала в центр, прикрыв спиной Бансока и намереваясь дать отпор каждому, кто посмеет к ним приблизиться. — Как смеете вы поднимать руку на великих господ из столицы? — возмутилась она. — Господ? — скривился самый взбалмошный на вид мальчишка, потирая разбитую губу. — Здесь живут одни отщепенцы! Если они из столицы, значит, их отец преступник! Зуко усмехнулся. — Преступник? Да вы хоть знаете, кто их отец? — А чего гадать? Весь остров гудит о том, что король чуть ли не каждый день лишает министров должностей! Такие, как он, только доставляют нам неприятности. Взбудораженный принц было вновь ринулся в драку, но Зуко вовремя подхватил его. — Если бы мой отец решил доставить вам неприятности, — злостно выдал Бансок, — он бы разнёс этот остров в щепки! — Ваше… — Удивлению Катары от услышанного не было предела, и она вовремя одёрнула себя, когда вспомнила наставления Аанга не раскрывать личности принцев. — Господин! Как вы можете говорить такие слова? — А я не имею права? — возмутился он, указав на толпу мальчишек. — Все вы — отребье! Только умеете питаться за счёт налогов и торговать. Глупые деревенщины! Не знаете даже названий городов! — Так, стоять! Пока Зуко пытался оттянуть Бансока в сторону, самый резвый мальчишка из толпы напротив принял его слова за вызов. — Ах, так! — воскликнул он, выставляя кулаки вперёд. — Я сейчас тебе покажу, на что способны деревенщины! *** И без того измученный бесконечными заботами Аанг устало потёр переносицу и медленно выдохнул воздух из лёгких, прикрыв глаза. Затем он погладил лоб и только после этого перевёл взгляд на двух неудавшихся опекунов, сидящих перед ним в ожидании вердикта. — И вы оба не смогли управиться с этими детьми? Зуко и Катара медленно переглянулись и фыркнули, завидев отражение своих лиц друг у друга. Аанг постучал пальцами по столу, что подействовало им на нервы. — Катара. — А что я? — тут же завелась она. — Не я создавала эти разборки! Если бы принц не наговорил глупостей, всего этого бы не было! — Вот именно! — встрял Зуко. — У Его Высочества ужасный нрав и острый язык. Он быстро находит себе врагов и неприятности. Аанг мрачно зыркнул на него, мол, кто бы говорил, и Зуко мигом прикрыл рот, так и не осмелившись выпалить то, что задумал. — Рано или поздно, люди всё равно бы узнали… Катара нервно потерла колени, исподлобья посмотрев на сердитое лицо Аанга. Он снова вздохнул, на этот раз уже обречённо, и медленно сложил письма в одну стопку. Сделанное уже не вернуть. На разборки детворы сбежались соседи и доложили об этом их родителям. Побитые хулиганы, конечно же, полностью отрицая свою вину, перевели все стрелки на новоприбывших на остров, из-за чего их отцы решили разом навестить поместье. По прибытию они требовали выхода главы семьи и кричали так громко, с угрозами распотрошить весь чудесный сад, что ни Зуко, ни Катара более не смогли ничего предпринять. А Аанг так устал от шума, что ему пришлось выйти и остановить внезапно разгоревшуюся войну. Так весь остров узнал, что поместье принадлежало не только левому советнику, но и сыновьям бывшего правителя, а всем этим управлял и присматривал за принцами сам аватар. — Останешься тут ещё на неделю, — приказал Аанг Зуко. — Пока король не пришлёт сюда стражников. Вы оба. — Он указал пальцем на главные ворота. — Уже завтра здесь выстроится целая очередь. Если упустите принцев на этот раз, будете отбывать наказание вместе с ними. Я понятно изъяснился? — Да, — покорно отозвались и Зуко, и Катара. *** — Аватара лучше не гневить. Это был единственно верный вывод Зуко за всё время, что он провёл рядом с ним. Сидящая поблизости Катара медленно открыла глаза и посмотрела в сторону наглухо закрытой двери в покои, где отбывали наказание принцы. Если детям грозил арест, то их с Зуко возраст позволял принимать разные испытания: от задания переполоть все грядки в саду до любой другой физической работы по дому и за его пределами. Если не хуже. Хотя… — Аанг вряд ли накажет меня, — с уверенностью заявила Катара и ухмыльнулась. — Чего не скажешь о тебе. — Ага, надейся! — скривился Зуко. — Не такая уж ты и особенная для него. Катара смерила его презрительным взглядом. — Откуда тебе знать? Можешь читать его мысли? — Уверена, что ты можешь? — с вызовом бросил Зуко. — Ты слышала, с каким тоном он это говорил? Аватар явно не спустит с рук ещё один проступок ни тебе, ни мне. — Катара только и могла повести лицом в ответ. — Эти дети очень важны для него. Прошлый король обещал не вмешиваться в дела сыновей только в случае, если все они будут живы. Мой отец может быть втянут в это, если обещание нарушится. Только так мы сможем контролировать Банвона. Понимаешь, какая ответственность лежит на всех нас? — Ты умеешь портить настроение, — невесело протянула Катара. Аанг по сей день разгребал завалы, созданные руками непокорного генерала. Колонии нуждались в перестройке, министры продолжали терять свои должности по мере расследования, казна пустела с каждым днём всё больше и тут же пополнялась изъятым незаконным имуществом у сановников и их приближенных. Ли Банвон запустил огромную цепь событий, которая захватила всю страну и меняла её. Аанг прилагал много усилий, чтобы сохранить хрупкий мир, не рассорить народы, живущие на землях Пэкче, и дать им возможность обрести союзников извне. Катара видела, как он уставал, но ничем не могла помочь, только разве что присмотром за принцами, но даже с этой задачей не управилась. — Нужно отвлечь мальчиков, — предложила она. — Придумать что-нибудь. Тренировки, игра на мечах, цуцзюй, бадук, что угодно, лишь бы развлечь их. — Я похож на артиста цирка Хэбэй? — вскинул брови Зуко, и Катара помотала головой. — Тогда, по-твоему, мне нечем заняться? *** Вечером Аанг мог наблюдать весьма любопытную картину, развернувшуюся в саду. То, с каким энтузиазмом проказник Ли обучал юных принцев искусству мечника, не вязалось с его хмурым нравом, однако это был один из тех моментов, когда раскрывалась его истинная натура. Как оказалось, наследник дома Бейфонг мог стать хорошим наставником для подрастающего поколения. Он весьма бережно относился к своим ученикам и правилам владения мечом, что поражало не меньше остального, а ещё был способен на смех и одобрение. Катара же делилась собственным опытом, полученным в бою, и легко адаптировала приёмы из магии воды под стиль мечника. Что-то колыхнуло сердце Аанга в миг, когда он понял это. Её движения были ловкими и плавными, как вода, но в них чувствовался огонь. Скорость, гибкость и грация, которыми обладала только Катара, завораживали и вызывали противоречивые чувства, от которых он всячески старался бежать. Аангу стоило больших усилий каждый раз одёргивать себя и возвращаться в реальность, чтобы не потерять рассудок. Он кашлянул и незаметно подкрался к центру сада. Дети продолжали повторять за учителями, а сами Зуко и Катара отрабатывали с ними каждое движение, словно от этого зависело, станут ли они завтра великими мастерами. И Аанг в какой-то момент просто не мог скрыть улыбку. — Эй! Младший принц дёрнул за рукав старшего брата, и она оба повернули удивлённые лица в сторону аватара. — Аанг! — воскликнула Катара. — Как давно ты здесь? Казалось, в её глазах появилось больше радости с его приходом. А после Катара заметила улыбку на его лице и замерла, всего на мгновение, но и этого хватило, чтобы Аанг смущённо отвёл взгляд и спешно попытался найти тему для разговора. — Вижу, вы заняты полезным делом. С такими учителями Его Высочество станет непобедимым мечником. Бансок выдохнул, словно силясь показать, что посчитал слова аватара глупыми и бестактными. — Всё ради того, чтобы хоть как-то скоротать время здесь, — выдал он, особенно выделив последние слова: — В этой глуши. — У вас ещё есть шанс вернуться, — возразил Зуко. — Мой брат этого не позволит, — поразил его неожиданным заявлением принц. — Он сделает всё возможное, чтобы я остался здесь. И ты, аватар, помог ему в этом! Катара раскрыла рот от удивления. — Да как только язык может повернуться так обращаться к повелителю стихий? — Правитель всегда выше любого посла! — Бансок указал на Аанга. — Он никто в этих землях! Он не имеет права распоряжаться чужими судьбами. Мой отец принял тебя как угрозу, а не как спасителя. Будь благодарен за то, что пользуешься всеми благами нашего народа. Аанг выдержал долгую, но весьма красноречивую паузу. Мальчишка не промах. Он обладал большой выносливостью и пытливым умом, однако все его познания однажды были направлены в неправильное русло, и стоило догадаться, кто этому поспособствовал. — Это ведь не твои слова. — Уголки губ Аанга легко дёрнулись, будто на них проскользнула усмешка. — Человек, сказавший это, убивал, грабил и унижал собственный народ. Он делал это ради будущего, но ради какого? Продавая своих людей и бесценные ресурсы врагу за возможность существовать в мире, где всё подчиняется только его правилам. Разве мог он рассчитывать на милость короля после всего содеянного? Все эти годы он пользовался его доверием и крепкой дружбой, а за спиной творил немыслимые вещи, подвергая королевскую семью опасности. Думаешь, ты бы прожил хоть один день без страха перед ним, если бы остался во дворце и примерил на себя одежды правителя? Вся твоя семья десятилетиями подчинялась бы его приказам. А затем он женил бы на тебе свою племянницу, и после того, как на свет появился ребёнок, ты бы медленно умирал от яда, который употреблял каждый день на завтрак, обед и ужин. И никто из братьев не смог бы помочь тебе свергнуть его, ибо их он тоже бы убил, как и твоего отца. Такого ты ожидал, мой юный принц? Аватар — не спаситель, а судья. И пока я здесь, я буду судить поступки людей, что вершат историю этой страны, по справедливости.