Моя страна

Однажды дочь мастера Циня прибыла на остров, где обучали аватара. Многие участники Ордена твердили о том, что спрятать его от врага было бы лучше так близко, что он бы и сам не догадался искать в этом месте. В то время флотилия народа Огня достигла берегов маленького клочка суши в Тёмном заливе, безжалостно уничтожила противостоявших ей воинов, казнила несогласных жителей и гордо провозгласила все близлежащие острова собственностью Хозяина Огня. Созин вершил подобные дела не просто так. Он намеренно ухватил самые отдалённые территории от столицы и самые близкие к границам, чтобы ссылать туда неугодных и контролировать их поведение. Старый Хозяин Огня также понимал важность своего поступка, ибо когда-то давно эти острова являлись жемчужиной всего мира, и каждый мечтал посетить их, дабы насладиться прекрасными видами природы и попробовать необычные фрукты и ягоды, растущие на деревьях. После захвата земель не каждый мог попасть сюда: либо богачи, спускающие уйму денег на развитие острова и развлечения, либо маргиналы, намозолившие глаза правителю. Великий завоеватель требовал покорности и повиновения, а тех, кто ему отказывал, ждало не самое лучшее будущее. Такая ситуация не могла коснуться клана Фэн, ибо мастер твёрдо держал позицию и ещё ни разу не заставил Хозяина Огня усомниться в его преданности, хоть это и было откровенной ложью. Зато его семья могла беспрепятственно путешествовать по миру и торговать, пока все остальные противники режима ссылались в безвозвратную жизнь на острова, лишённые ресурсов, денег и плодородных земель. Инши только предстояло об этом узнать, но пока она прилетела на драконе вместе с дядей и предвкушала самые волшебные два месяца, ведь природа здесь на самом деле очаровывала и поражала красотой. Даже не так обидно становилось за наказание, данное ей отцом за стычку с младшей принцессой. Многих моментов избалованная дочь мастера не понимала, но знала точно, что никогда бы в жизни не хотела служить королевскому дворцу в качестве фрейлины, и присматривалась она совершенно к другому месту. — Его Величество наградил меня, — гордо рассказывала она Аангу. — У моего отца есть дракон, у брата и у дяди. Я тоже скоро получу дракона. Он будет самым сильным и грозным зверем, которого только видели! Их встреча состоялась совершенно случайно и не входила в планы Ордена. Аангу пришлось врать не только ей о себе, но и всем жителям деревни, которые хоть как-то его знали из-за чего постоянно возникала путаница с именем. Меньше всего хотелось попадаться ей на глаза, но мальчик чувствовал её одиночество и не хотел расстраивать внезапным отчуждением, поэтому иногда уделял время на разговоры с ней. — Это потому что он золотой? — спросил Аанг, посмотрев на яйцо, греющееся на песке. — Разве зелёные драконы клана Фэн не могущественнее королевских? — Они большие и неповоротливые, — пожала плечами Инши. — А кайзены шустрые, яростные звери, способные сжигать целые города. Они непокорные, сильные и невероятно красивые. — И кого ты собралась сжигать? — поинтересовался Аанг, ужаснувшись в уме с её слов. — В городах люди живут, разве они не умрут, если дракон направит на них пламя? Инши призадумалась. В её картине мира подобных сценариев пока не возникало. Она не участвовала в битвах и даже понятия не имела, как сражаться с врагом. Всё, чему учила её академия и отец — прилежности, боевым навыкам для самозащиты, и иногда господин Кудо зачитывал лекции на уроках о доблестных сражениях прародителя народа, о великих завоеваниях и о том, как Хозяин Огня спас мир, убив аватара Року. Всё это казалось Инши сказкой, далёкой от действительности, и она просто повторяла то, что ей говорили день ото дня. — Кайзен будет сильнее, чем дракон моего брата, — неохотно призналась девочка. — Может быть, тогда он перестанет смеяться надо мной? У Аанга словно отлегло в этот момент, когда он понял, что то была просто детская обида и желание самоутвердиться. — Кузон может ляпнуть лишнего, но он заботится о тебе… — Он не позволяет мне заводить друзей. — Инши насупилась. — Ему все не нравятся. Вероятно, уже тогда Кузон и мастер старались оградить её от дурного влияния, которому она отчаянно хотела поддаться. — У тебя нет друзей? — До Аанга в один момент дошла самая простая и правдивая мысль. — Совсем? Ни одного не осталось? Инши печально понурила плечи и уткнулась глазами в железный пол палубы заброшенного корабля, куда они забрались. — Вроде как, — бессвязно промычала девочка и медленно закивала головой. Выглядела Инши так тоскливо и одиноко, что Аангу невольно стало жаль её. — А я, — предложил он, протянув мизинец, — могу быть тебе другом? Твоему брату я точно нравлюсь. Я бы хотел дружить с тобой. Инши встрепенулась и удивлённо покосилась на него. — Обещаешь? — выдала она таким тоном, будто не верила в его слова. Аанг кивнул, и Инши неуверенно потянулась за его мизинцем. — Сдержи своё слово! Что будешь ценить нашу дружбу. Ладно? Аанг улыбнулся и сжал её палец. *** За сотню лет корабль совсем утратил своё очарование и стал походить на груду сброшенного на берег железа, которое давно поросло ржавчиной и просело во многих местах. Аангу неожиданно взгрустнулось с увиденного. Прошло столько времени, изменилось практически всё, а он словно так и остался жить в той эпохе. Воспоминаниями, которые отчаянно пытался подавить, но они всё равно выплывали наружу. В его больной голове однажды даже возникла мысль — исчезнуть из её жизни так же быстро, как и найти её семью, и больше никогда не появляться. Аанг ведь пообещал. Знала бы Катара, какой он эгоист, она бы никогда ему не доверилась. — Выглядит устрашающе. — Катара осмотрелась вокруг, забравшись на корабль, заглянула в каюту и провела пальцем по грязному фальшборту. — Не так, как я себе представляла. Очень жутко. Тревожные мысли нагоняли Аанга. Делая вид, будто занят осмотром местности, он молчаливо наблюдал за ней и терзался вопросом: что же приводило Катару каждый раз в это место? А она продолжала с любопытством изучать строение вражеского судна, словно пыталась сравнить, в какой эпохе строили лучше. — Интересно, из-за чего он затонул? Катара уже собиралась потянуть за крышку люка, как Аанг остановил её, выставив перед ней руку. На вопросительный взгляд он лишь коротко помотал головой и ответил: — Тебя не порадует то, что ты там увидишь. Мерзкое зрелище. — Если там были покойники, то они давно превратились в сухие скелеты, — фыркнула Катара. Аанг не ответил. — Ладно, — вздохнула она. — Буду стоять здесь и ждать прилива. Шум морских волн был таким же громким, как и сами жители Пэкче. Остров казался ей более спокойным местом. Здесь практически невозможно наткнуться на толпу людей или незнакомцев, пытающихся стащить связку денег на рынке. Но здесь определённо скучно жилось. Вероятно, поэтому принцы так неохотно восприняли новость о переезде из столицы, пусть даже и временном. Кэгён, наверное, шумел не меньше порта Тоннэ. Однако Катара всё чаще замечала, что перестала тревожиться, слушая море. В Южном племени вода была неспокойна, а Юи оказалась права в своих суждениях. — У тебя есть место, которое ты бы мог назвать своим домом? — спросила Катара. Аанг растерялся. Неужели он мог мечтать о таком? Всё, что он делал за свою жизнь, будучи аватаром, — боролся за возможность других людей и народов не потерять свои дома, близких и родных. У него не было времени думать об этом. — Место, где я родился. — Аанг поднял голову к небу, наблюдая за пролетающей птицей. — В последний раз оно встретило меня не так радужно. Катара проследила за его действиями и обнаружила на небе сильно сгустившиеся тёмные тучи. — После каждой грозы выступает радуга, — сказала она. — Эти слова я услышала от старика Муши, дядюшки Ли. Он говорил, что наша встреча не была случайностью, и что всё в этой жизни имеет смысл. Наша задача — вынести урок и быть благодарными судьбе за испытания. — Катара повернулась к Аангу. — Я росла воином. Меня учили бороться. Но сейчас я потеряна, и не знаю, что делать. Всё это время я не могла допустить мысли о том, что с моим братом или отцом могло что-то случиться, что их уже нет в живых. И я ненавижу себя за то, что однажды хотела смириться со своей участью быть изгнанной принцессой, от которой отвернулся народ. Гин сделал всё возможное, чтобы не допустить возвращение Катары на родину. Стёр следы наследного принца и выжег имя вождя магами огня ради власти и признания народа. Он одурманил их или же правда был справедлив, вызволив страну из западни, в которую её вогнал Хакода? Катара видела только то, с чем столкнулась самостоятельно, но как обстояли дела в Южном племени Воды и в его совете на самом деле? Со стороны казалось, будто причиной выступали давние споры и раскол между главными семьями. Мог ли принц Сокка по возвращении отвоевать престол у предателя и самому встать во главе нации? — На самом деле я боюсь возвращаться домой, — призналась Катара. — Боюсь, что слова Гина окажутся правдой: мой отец был никчёмным правителем, который поставил страну под угрозу и диктовал свои правила. Это было до боли знакомое чувство, ибо когда-то давно Аанг сам не желал возвращаться в место, где родился, а сейчас и подавно не стал бы появляться на глазах у тысяч соплеменников, смотреть на них и понимать, какую ошибку он совершил. Поддался чувствам, утонул в своём горе и отказался быть аватаром. Кузон поступил правильно. Будь у него выбор, Аанг бы снова позволил ему вонзить в себя нож, но теперь уже наверняка. Однако он не хотел, чтобы то же самое чувствовала Катара. — По словам людей, которые были знакомы с ним лично, я слышал только о доблестных поступках великого вождя. Юг помнит своих героев. — Аанг обернулся, заметив невдалеке группу идущих к кораблю людей. — Ты не можешь бороться в одиночку. Это слишком опасно. Он дождался, когда дружина подберётся поближе, и окликнул их. Мужчина в тёмных одеяниях мигом обратил свой взор на него и вытянул руку вверх в знак приветствия. Когда Катара с интересом потянулась следом за Аангом и выглянула с судна, люди живо заговорили и засуетились, а она узнала в них знакомые лица. — Хота! — воскликнула она с радостным удивлением. Главный воин отряда Меномини склонил голову, сложив ладони перед лицом в печати волка. — Принцесса! Рады видеть вас живой и невредимой. *** Дракон вылупился слишком быстро. Позже Инши призналась, что каждый вечер грела яйцо возле печи и оставляла у огня на ночь, надеясь, что этот как-то поможет делу. Смекалки ей не занимать, о чём Аанг догадался ещё с первой их встречи. Было любопытно наблюдать, как эта девица позабыла обо всём на свете, выхаживая новорождённого птенца как собственного ребёнка. Чем-то это напоминало ему привязанность к Аппе, по которому Аанг скучал едва ли каждый день. — Могу ли я узнать, когда мне удастся вернуться в Северный храм воздуха? — спрашивал он у мастеров. — Ещё рано, — твердили они. — Ты ещё не полностью обучился. Будешь пребывать здесь до конца месяца, а затем мы найдём новое место. Аанг замолкал и тяжело опускал плечи. — Мне надоело каждый раз переезжать, — однажды высказался он. — Мне нравится остров. Здесь живут добрые люди, много детей. Они устраивают весёлые игры и… — Как может повелитель стихий рассуждать об играх в такое непростое для мира время? — перебил его мастер магии земли. — Все народы нуждаются в твоей помощи. Люди рискуют жизнью ради тебя каждый день, а ты об играх? Сколько приёмов ты выучил за эти полгода? Магия земли требует твёрдости и выносливости, но ты сдаёшься при первых неудачах! Аангу в этом году почти исполнилось четырнадцать. Покорение земли давалось ему непросто. Он не знал, что нужно делать для того, чтобы получалось, и невольно опускал руки. Тренировки выбивали из сил, руки стёрлись в кровь от бесконечных ударов по камням и жёсткой поверхности. Аанг привык к боли, но всё ещё не желал причинять её другим людям. Даже видя перед собой разрисованные валуны, несущиеся навстречу, он представлял солдат народа Огня и впадал в ступор, вспоминая, как их кровь стекала по его ладоням в день, когда прибыла комета. — Разве этот трусливый мальчишка достоин стать великим аватаром? — как-то раз задался вопросом мастер Гу, глядя в глаза своему ученику. — Твоя жалость однажды тебя погубит. Аангу становилось так стыдно и одиноко. Каждый хотел видеть перед собой решительного и смелого повелителя стихий, кем он никогда не являлся. По сравнению с ним любой новорожденный дракон мог претендовать на звание сильного мага. — Ты ещё слишком мал, но однажды вырастешь могущественным зверем. — Едва вылупившийся на свет ящер поражал своей необычной золотой чешуёй и боевым нравом. — В тебе есть все задатки, чтобы стать царём драконов. — Если будешь заботиться о нём, то когда Бейхай вырастет, я позволю тебе стать его всадником, — предложила Инши. — На один раз. Но помни, что и тебе придётся быть сильным магом огня. — Я знаю, что всадником может стать даже тот, кто не покоряет огонь, — фыркнул Аанг. — Дракон либо признаёт тебя, либо становится твоим врагом. — Я хочу быть ему другом! — заявила Инши. — Почему я должна стать ему врагом? Если дракон не захочет принять меня, я его отпущу. Или подарю тебе! Если ты станешь сильнее меня. — Как можно раздариваться друзьями? Аанг бы никогда в жизни не подумал просто так отдать кому-то Аппу. Он бы сам умер, но не стал бы предателем. Только спустя два года Аанг познал, почему каждый всадник драконов рисковал жизнью, повелевая этим опасным существом. То была суровая зима на севере царства Земли. Маги огня вырывали канавы, завлекали врагов в ловушку и сжигали их заживо, пользуясь метелью и вьюгой, из-за которой большинство воинов теряли ориентир и не могли сражаться в полную силу. Пока на земле бесчинствовали люди Созина, на небе драконы разрывали летающих бизонов и потерявшихся всадников с Ордена. Аанг стремительно улетал от синего зверя из клана Исэ и молил Аппу быть внимательнее и быстрее. Расставленные на ходу ловушки из пара и ледяных кинжалов не спасали. Войти в состояние аватара никак не удавалось. Аанг забыл, с какой стороны начиналась магия огня и опасался, что дракон примет это за вызов, ведь тогда мог пострадать его верный друг. Вот уже три дня армия Созина не давала ему поспать даже часа. Аанг был измотан, на грани и практически не мог соображать. — Аппа! — испуганно закричал он, завидев несущуюся впереди громадную ящерицу, и дёрнул за поводья, а затем услышал оглушительный рёв. Золотой дракон выскочил из-под облаков так неожиданно, что Аанг не сразу среагировал, однако он пролетел мимо и направился к преследовавшему аватара врагу. Мощные челюсти громадного существа сцепились у шеи синего ящера и разломали его пополам. С исступленным криком воин из клана Исэ попытался спрятаться у его хвоста, но буквально расплавился на глазах, снедаемый пламенем. — Бейхай! Всадник осадил золотого дракона, вошедшего в раж от битвы с себе подобным, и тот отпустил тело мёртвого сородича, который мигом полетел вниз и скрылся под облаками. — Ты! — Инши повернулась к Аангу. На её лице он заметил капли крови убитого безрогого дракона и взгляд, полный решимости. — Хоть представляешь, какое преступление я совершаю, спасая твою шкуру? Аангу хотелось радоваться и переживать одновременно. После того, как Инши узнала о нём правду, она перестала с ним разговаривать, а Аанг покинул поместье Фэн слишком быстро, чтобы попрощаться. Однако сейчас она помогала ему, хоть и понимала, что старый Хозяин Огня мог контролировать каждый её шаг. Благо тёмные тучи и серое небо не позволяли разглядеть золотую чешую королевского кайзена, прибывшего из столицы, и никто не мог рассказать, что в битве принимали участие люди Созина. *** — Мы потратили так много времени на поиски вашего отца, но всё безрезультатно. — Воин Меномини вздохнул, сняв перчатку с руки, и Катара с ужасом обнаружила на ней багряный шрам, едва заживший после ожога. — Магия крови помогла нам выбраться из плена. Как видите, за свободу пришлось заплатить свою цену. Сообразительные стражники облили маслом убегающих заключённых и подожгли им кожу. Многим не удалось выжить, а тем, кто сумел спастись, Гин навсегда закрыл границы к югу. Всё, что осталось от великого отряда сильных магов крови — их командир да пара бравых воинов, у которых не было шанса вернуться на родину и увидеть свои семьи. — Как он мог? Этот предатель! — злостно выдала Катара. Ей хотелось собственными руками стянуть на его шее верёвку и казнить на глазах у тысяч жителей столицы, которых он обвёл вокруг пальца, точно несмышленых детей. — Теперь с помощью аватара мы можем вернуть честь вашего отца и свергнуть диктатора, — уверил командир Хота. — Принцесса. Вы единственный полноправный наследник, способный повести за собой народ и позаботиться о его благополучии. Мы присягаем вам на верность. Он был рад, что однажды наткнулся на людей пятого принца, которые доложили ему об аватаре, но это не было единственным подарком небес. Меномини пришли к нему ради помощи, однако вскоре узнали вести о принцессе и были безумно благодарны духам за такую возможность. Дружина почти одновременно села на одно колено, отдав честь дочери вождя, и склонила свои головы. — Прошу, поведите нас за собой. Мы вверяем наши сердца вам и готовы признать своим предводителем. Катара растерянно помотала головой и соскочила с места. — Нет! — воскликнула она. — Я не хочу признавать это! Мой брат жив, я точно знаю! Сокка единственный наследник престола, и он смог бы стать хорошим правителем. Я верю в него и в то, что духи смилостивились над ним и уберегли от несчастий. У меня не хватит даже половины того, что умеет он. Всё это время молчавший Аанг подал голос, обратившись к командиру отряда: — Как давно вы ведёте поиски? И сколько земель обошли? — От востока до запада, — отозвались воины. — Не были только на севере, а на юг, увы, попасть невозможно. — Острова? Отдалённые города? Храмы воздуха? — не унимался Аанг. Хота печально помотал головой. — Нет ни единой зацепки. — Вероятно, вы никогда не прятали людей и не скрывались сами, раз не знаете, где его искать. Аанг впервые за долгое время почувствовал нарастающий гнев, но он не был адресован на храбрый отряд Меномини. Скорее, он злился от осознания, что народ Огня перенял все хитрые способы Ордена, который долгие годы заметал следы аватара. *** — Всегда будь к врагу ближе хотя бы на один шаг, — твердил мастер Цинь. — Только так ты сможешь скрываться в его тени и победить его. И ещё одно… — Он остановился напротив Аанга. — Не позволяй своим слабостям одолеть тебя. Если однажды встанет выбор: долг или преданность — что ты выберешь? Не хотелось этого признавать, но долг он бы определённо не выбрал. Как Аанг мог отказаться от тех, кто был ему дорог? Почему он должен постоянно наблюдать, как умирают его близкие люди? Они рисковали всем ради него. Аанг обязан им жизнью. — Я не хочу совершать бессмысленный выбор… — Долг или преданность? — продавил его мастер. Видя, что мальчик упрямо продолжил стоять на своём, он вытащил из рукавов свиток с печатью Ордена — соглашение о том, что дом Фэн однажды примет аватара в свои ученики. Зная, что последует за этим, Аанг резко и злостно выдал: — Долг! Я выберу долг! Если учителю так угодно, я пожертвую им ради миссии! Мастер удовлетворённо приподнял подбородок. — Всегда делай этот выбор, — сказал он, спрятав свиток в рукавах. А Аанг так и продолжил сидеть перед ним на коленях, проклиная себя за то, кем он являлся. После сражения у северной крепости в царстве Земли он задал этот вопрос его детям. — Долг! Конечно, его! — вытянулась в лице Инши. — А что ещё я должна выбрать, когда от меня зависит судьба целого мира? Ты тоже должен, — поддела она его. — Пообещай, что не соскочишь и не наворотишь всякого. Даже если это касается моего отца и брата. — Как я могу рисковать вашей жизнью? — возмутился Аанг. — Как я могу подвергать вас опасности, чтобы выжить самому? Разве это долг аватара? — Твой долг — спасти этот мир, наш — защитить тебя, — вмешался Кузон. — Поэтому послушай то, что говорит мой отец. Это правильные вещи. Аанг был готов кричать в попытке доказать, что это совсем неправильно, но кто мог его послушать? — Я знаю легенду о том, что народы Воздуха верят в перерождение, — начала издалека Инши. Она пыталась подбодрить друга, однако от её слов становилось ещё хуже. — Мы умрём, но наши души возродятся вновь, и наши судьбы будут связаны. Рано или поздно мы снова встретимся. Всё это казалось ему сказками, придуманными для детей, и, хоть Аанг и был аватаром, который перерождался в новом теле каждый раз после своей смерти, тогда он слабо верил в древнее поверье кочевников. Да даже если допустить эту мысль, она казалась ему ужасающей. — Умрёшь и возродишься другим человеком. Как я найду тебя? — помрачнел Аанг. — У обычных людей нет отметин, как у аватара. Нет порядка и очерёдности по народам. Вы даже не сможете вспомнить свои прошлые жизни! — Да-а, жаль! — иронично протянул Кузон. — Если однажды мы умрём и встретимся вновь, только Аанг будет знать, кто перед ним. Согласись, ты ведь тоже не смог увидеть ничего о жизни аватара Року? — Это другое… — Меня ты точно узнаешь! — засмеялась Инши. — Ты станешь моим должником с самой первой встречи и ещё до-олго не избавишься от меня! Тебе придётся мне помогать, так же, как это сейчас делаю я. А ещё я вытравлю всю спесь с моего братца, до того, как он поймёт, как браться за оружие. *** Аанг не переставал думать об этом и изводился мыслями. Хакода мог и не оставаться в живых, но принца Сокку не брали в плен, его видели на западе Пэкче, а после следы терялись, и никто более не мог рассказать, где он теперь находился. Мог ли наследник престола юга скрываться от шпионов Гина? Мог ли вернуться домой, наивно полагая, что там его ждут, и угодить в ловушку? Люди Банвона докладывали, что в племени Воды держат только дочь Арнука. Значит, принц сумел сбежать от предателей и остался жив. Но так ли это на самом деле? Навин также допускал, что Хозяин Огня вряд ли бы просто так убил великого вождя Хакоду. Стоило ли начать искать его в первую очередь? Всё время, пока советник дружины водил пальцем по карте, рассказывая о поисках, Аанга не покидала одна мысль. Он мельком взглянул на Катару, которая с пристальным вниманием слушала командира, выпрямился и выступил вперёд. — Держи врага ближе хотя бы на один шаг, чтобы скрываться в его тени. — Аанг обратился к отряду Меномини. — Сколько дней уйдёт на то, чтобы вплавь добраться в страну Огня?