Она высвободилась из кольца его рук. Отступила на пару шагов.
— Пойдём…
Он удивленно посмотрел на неё.
— Геральд, — Вики рассмеялась и махнула рукой в сторону школы. — Нас не видит тут только ленивый. Пойдём.
И она взлетела.
Он с удивлением наблюдал, как она опустилась на траву у своей стены, с наслаждением вытянув ноги.
— Садись, Геральд, — она похлопала по траве рядом с собой.
— И что мы будем тут делать? — усаживаясь рядом, спросил он.
— Ничего. Мы будем сидеть и смотреть на облака.
Он усмехнулся, но послушно откинулся, так же как и она, на стену и посмотрел на небо. Здесь было очень красиво. Вдалеке виднелись небольшие острова с водопадами, между которыми прятались полупрозрачные облака. Солнце огромным диском словно касалось края этого острова, создавая обманчивое ощущение его близости.
— Почему именно это место? — тихо спросил он.
— Это — место моей силы…
Она подняла руку и слегка постучала по стене внешней стороной ладони.
— Это — моя личная лестница из бездны. Я прихожу сюда каждый день. Прилетаю. Но до этого — приходила, да. Я каждый день, камешек за камешком, — она вытянула руку вперёд, изображая пальцами шаги, — поднималась по этой стене, пока не оказалась на вершине. И каждый день я повторяю это снова. Иногда утром, если успеваю, иногда вечером. Здесь я тренирую крылья, думаю, иногда прячусь ото всех.
Она усмехнулась, вспомнив о чём-то своем, и толкнула плечом плечо Геральда.
— Я больше не таскаюсь по вечеринкам в Аду в поисках глифта…
Он усмехнулся, понимая, о чём она говорит.
— Ну, конечно, теперь ваша разнокрылая компания распивает глифт прямо в комнате.
— Откуда ты знаешь? — она посмотрела на демона удивленными глазами.
— Рассказать, где Ади его прячет? — он улыбнулся и в свою очередь толкнул её в плечо.
— Запретишь?
— Нет, — демон качнул головой, и сложил привычным жестом руки на груди. — Ваша компания доставляет мне наименьшее количество проблем, по сравнению с другими учениками этой школы.
Он помолчал.
— Хотя, кто знает, чем вы там занимаетесь, в твоей комнате.
— Обычно, — она вытянула вперёд руки, подкрепляя свои слова жестами, — мы сидим на ковре, доделываем заданное, иногда дерёмся подушками, делимся сплетнями, разговариваем. Но в последнее время я просто сплю на своей части ковра.
— Ты спишь на ковре?!
— Мне приходится заниматься больше остальных, чтобы натренировать крылья, я так устаю, что зачастую просто доползаю до ковра и тихо там умираю.
Он кивнул. Теперь ему стали понятны и торчащие ключицы, и тёмные круги под её глазами. И её огромная титаническая работа над самой собой вызвала его невольное уважение.
— Всё равно не понимаю, как вы умудрились сбиться в такую странную компанию.
— Почему? — удивленно спросила она.
— Обычно все по своим кучкам — ангелы с ангелами, демоны с демонами. А у вас — весьма разнокрылая кучка.
— Они — часть меня. Я мало с кем общаюсь в этой школе, — она усмехнулась своим печальным воспоминаниям. — Но они — мои друзья. Так же как и Фариа. Так же как и ты… Хотя, с тобой у нас вообще странные отношения…
— Ну, раз ты считаешь, что у нас отношения, то после того что ты сделала, нам впору завести роман, — он тихо рассмеялся.
— Роман? — она расхохоталась. — Смешно, Геральд. Кто я и кто ты? Я давно уже выросла, чтобы верить в сказки. А по поводу того, что я сделала. Ты стал равнодушным. Таким же, как был раньше. Мне это не нравилось. Я должна была что-то сделать, чтобы выбить тебя из седла. Хотя, справедливости ради, скажу, что это был самый запоминающийся поцелуй в моей жизни.
— И много их у тебя было? — заданный вопрос удивил даже его самого.
— Не очень, — она пожала плечами. — Я была обычной студенткой, как и все. Сильно не куролесила, но и монашкой тоже не была.
— Ну, со мной разобрались, а Фариа? — пожалуй, этот вопрос интересовал его гораздо больше, чем количество её поцелуев.
— Фариа… — её лицо мгновенно просветлело, взгляд наполнился мягкой нежностью. — Он был первым, кто не сравнил меня с матерью. Он с самого начала общался со мной на равных. Ни единого раза он не употребил слово Непризнанная в каком-либо ином контексте, нежели просто обозначение принадлежности к определенному виду крылатых. Однажды он даже оставил меня на ночь…
— Он что сделал? — Геральд удивленно посмотрел на Вики.
— Да перестань, ничего такого, просто мои друзья, перепив глифта, бросили меня в Аду. Не на земле же в Аду мне было спать. А летать я не могла. Правда, утром, я думала, он меня прибьёт. Представь, он сел напротив, и тихим голосом, монотонно, прочёл мне такую лекцию о поведении! Мне было так стыдно, что я готова была провалиться в самое пекло Ада, лишь бы сбежать из-под пронзительного взгляда его оранжевых глаз.
— Фариа может, да, — Геральд расхохотался.
— Вот тебе смешно, а я неделю после этого не могла ему на глаза показаться. Но, тем не менее, Фариа всегда меня уважал. Мне очень легко с ним общаться. Мне с ним интересно. Он столько всего знает. Он — как огромный фолиант. А я только прочла оглавление…
— Тебя послушать, так можно подумать, что ты влюблена, — глубоко в душе Геральда зародилось неясное смутное желание сломать пару костей на крыльях древнего старца.
— Ппфффф, Геральд… С каких это пор нормальное «человеческое» отношение приравнивают к любви? Я благодарна Фариа. Без его поддержки меня бы не было. Он был единственным, кто понял ту глубину пропасти, в которую я падала. А ты, кстати, к этому приложил немало усилий, в отличии от него.
— Согласен, хотя и не горжусь этим, — Геральд кивнул.
Они немного помолчали, глядя на облака. Вики придвинулась чуть ближе, и положила голову на плечо демона.
— А что касается города Ангелов…
— Не надо, Вики.
— Надо. Я хочу, чтобы ты знал. Я восхищена тем, что увидела. Это как прикоснуться к чему-то недоступному, далёкому, скрытому за семью замками. Я благодарна тебе за то, что показал. И как бы ты ни был страшен — а ты страшен в истинном обличии — мое любопытство было сильнее. И я не жалею. Ну, а мой язык… Ты дал мне обещание, быть моим другом вечно, так что придется терпеть.
— А ты не пробовала держать его за зубами?
— Тогда это буду уже не я…
Облака неспешно пробирались между водопадами. Солнце медленно опускало свой диск за край острова. Некоторое время они молчали. А потом он услышал её ровное размеренное дыхание. Улыбнувшись, он чуть отодвинулся от стены, высвободил одно крыло и укрыл им уснувшую девушку.
Каким-то неведомым образом за сегодняшний вечер он узнал о ней больше, чем за весь год, что она провела в школе.
Геральд разбудил её, когда диск солнца почти полностью скрылся за островом. Глядя на её заспанные, ничего не понимающие, глаза, он улыбнулся. Потом поднял на руки и взмыл в небо, давая возможность отдохнуть её крыльям.
*****
Пламя в камине тихо потрескивало, стараясь не мешать потоку мысли. Геральд смотрел на языки пламени, прокручивая в сотый раз сегодняшний разговор.
Она открылась ему сотней новых граней. О многих он даже не догадывался. Полученные им ответы породили новые вопросы.
Что заставило её остановить свой затяжной прыжок в бездну? Что заставило её измениться? Или кто? Что так повлияло на неё, что она полностью изменила отношение к себе и этой жизни? Приходить так далеко, чтобы без лишних глаз взобраться на стену. Делать это не от случая к случаю, а каждый день. Преодолевая себя. Заставляя себя до изнеможения.
Он прекрасно понял, что она имела в виду у стены. Как-то разгоняя очередную подпольную вечеринку в Аду, он наткнулся на неё. Улететь, как все остальные, она уже не могла, а потому молча сидела, и просто выливала остатки глифта в бокал.
— Так вот где ты обитаешь в последнее время, Уокер, на дне глифта…
— Ага, хотите, поделюсь?
— Шла бы ты… домой.
— Да с удовольствием, но, увы, ппфффф, по стекающей лаве наверх не взобраться.
— Тогда сиди тут.
— Логично, а главное, — она осмотрела опустевший зал — без вариантов.
Он тогда просто развернулся и ушёл.
Она тогда и она сейчас — это даже не две большие разницы. Это два совершенно разных человека. Нужно обладать не дюжей силой воли, чтобы поднять саму себя с того дна, на которое она опустилась. И это вызывало уважение.
Задумавшись, он коснулся рукой своих губ, и вздрогнул, вспомнив её яростный поцелуй. Чем бы он не был вызван, Геральд был с ней согласен. Этот поцелуй запомнится. Но каким-то непостижимым образом, она и тут осталась собой, не такой как все. Намекни он любой крылатой девице, что с обожанием смотрели на него веками, что им нужно завести роман, он получил бы десятикратное «да», даже на одну ночь. Если бы его это интересовало. Но стоило ему сказать это Уокер, как она подняла его на смех с его предложением. Она просто не рассматривала его как объект своего желания.
А вот он…
А вот он, похоже, впервые за столько веков был заинтересован.
Или нет?
А Фариа? Этот древний старец, который веками на дух не переносил всех, кто носил серые крылья, вдруг превратился в защитника униженных и оскорбленных. Как коршун, ревностно охраняющий свою пташку. Слова ей не скажи, мысли плохой о ней не допусти. Что происходит в душе Уокер, он уже понял. А вот что происходит в душе древнего демона? Действительно ли это лишь протянутая рука помощи или это нечто большее?
Этого он не знал. Но то, что он хотел бы, чтобы при воспоминании о нём, в глазах Уокер расплескивалась такая же нежность, он знал точно. Потому что проведенный с ней вечер ему понравился. Потому что её смелость в общении с ним ему импонировала. Потому что она сама была ему интересна. Потому что она была иной.
*****
Третья, подошедшая к нему жаловаться на Уокер, Непризнанная заставила его задуматься. Смутное воспоминание крутилось в голове. Конечно! Та ночь, когда он вырвал ей крылья. Он не смог прочесть её. Тогда он не обратил на это внимание. Но когда раз за разом, на неё стали жаловаться ученики, что она блокирует доступ и не даёт выполнить задание, он задумался. Вставший в стойку внутренний демон дал понять, что он не ошибся. Что-то здесь не так.
— Уокер!
— Да? — она внимательно на него посмотрела.
— Через час, у твоей стены, — произнес он так тихо, чтобы услышала лишь она.
— Зачем?
— Посмотрю, как ты тренируешь крылья.
— А можно попозже, мне надо к Фариа?
— Нет.
— А…
— Нет.
— Ну…
— Нет.
— Вам говорили, что вы упёртый как…
— Подумай хорошо, прежде чем закончить!
— Ладно! Чёрт с вами!
Сверкнувшие глаза ясно дали понять, что она злится. Фариа подождёт.
Приземлившись, она подошла к Геральду.
— Ну и что конкретно вы хотите увидеть?
— Ещё не решил. Иди-ка сюда.
Он взял её за руку и притянул поближе. Аккуратно коснулся рукой её подбородка, заставляя вскинуть на него свои, такие же как у него, синие глаза. Поймал взгляд, сфокусировался на зрачке, и попытался её считать. Не вышло. Он попробовал ещё раз. С тем же результатом.
— Ну, насмотрелись? Увидели?
Она — знала. Знала, что он не сможет ничего считать и увидеть. При этом она ничего не делала, она даже не сосредоточилась. Но она была уверена, что он не сможет. Задумавшись лишь на секунду, он вспомнил воспоминание Моники.
Скала. Уокер и Змей. Друг напротив друга.
Слишком близко.
И считанная им энергия Змея говорила о том, что он в момент внезапной смерти был спокоен.
«
Она зовёт его так — Мой Змей»
Он ухмыльнулся.
Если он прав.
Если только он прав.
Ему нужно найти шрам.
Он убрал руку с её подбородка. Внимательно её осмотрел. Открытые руки и шея отметин не имели. На спине их не было тоже. Насколько он мог помнить. Оставалось два варианта. Он выбрал второй. Слегка встряхнув правую руку, он направил в неё немного своей энергии, которая тут же засветилась голубым светом вокруг ладони. Подойдя чуть ближе к Непризнанной, он обнял её левой рукой, захватывая её талию в тиски и не давая возможности вырваться.
— И что ты делаешь? — спросила тихо она.
— Ищу, душа моя, ищу…
И, слегка наклонившись, он медленно провел правой рукой от колена до середины её левого бедра, совершенно не обращая внимания на то, как распахнулись от удивления её глаза. Он замер лишь на секунду, и медленно продолжил поднимать руку. И едва его рука достигла татуировки, как голубая энергия всколыхнулась, выпустив едва заметный, но ощутимый разряд.
— Больно же! — она попыталась отпрянуть от него.
Но он не позволил.
Её Змей. Он выбрал её. Впервые за тысячи лет Змей преподнёс дар Бессмертному.
—
Ты и я — одной крови, — прошептал Геральд.
— Понятия не имею, о чём ты.
— Ой ли…
Он внимательно смотрел на неё. Впервые подмечая, как они похожи. Глазами. Цветом волос. Одним даром. Так вот что заставило её изменить жизнь. Её Змей.
— Расскажешь, как это произошло? — спросил он.
— Ответишь на мой вопрос? — спросила она.
— Да.
— Расскажу, если отпустишь.
И она рассказала все, что произошло с ней в тот злополучный день на скале. И даже, поддавшись его лёгкому шантажу, показала ему татуировку. И когда пришла её очередь, она задала свой вопрос.
— Ты говоришь на языке Змей?
