*****
В это было сложно поверить, это было сложно предположить. Однако — это происходило. Здесь и сейчас. На глазах демона, который наблюдал, как рождались и гибли империи. Сейчас на тех же самых глазах разворачивалась одна из самых невероятных историй. Непризнанная, заставившая ожить пустошь. Демон, позволивший ей ступить на эту самую пустошь. Фариа качал головой, словно отвечая на свои же незаданные вопросы. В водовороте оживали листья, освобождая скрытый внутри белый цветок лилии. Движение перьев, манипуляция рук. Бумага и перо. И птица, уносящая несколько строк, свернутых в маленький свиток, внутри её тьмы.*****
Соревнование прошло как обычно незаметно, теряясь в болтовне двух существ, обсуждающих далеко не витающих в облаках Разнокрылых. — В следующий раз, на задании нам надо встретиться, и посетить пару мест. — Зачем это? — Вики! Да брось! Впереди выпуск. Ты собираешься идти туда в чём? — Да как обычно, выпуск и выпуск… — Вики, что творится в твоей голове? — Мими, можно мне не ходить, выбери сама! — Вики! — Мими! Ты меня знаешь как никто другой, ты всё-всё-всё про меня знаешь. Я тебе доверяю. — Даже короткое? — О нет, всё что хочешь, но только длиной не выше пола. Мими закатила глаза. — Ладно. Скажи хотя бы цвет… Белый, да? — Мими печально заглянула в глаза подруге. Вики слегка улыбнулась, чуть помолчала, выжидая. И когда на лице Мими уже разлилась полная безнадёжность и сожаление, тихо произнесла: — Нет, чёрное. Мими заверещала так, что половина стадиона уставились на них. Вики закрыла подруге рот рукой, делая другой рукой короткие взмахи, означающие, что концерт окончен и можно отвернуться. — Мими! Не ори! — Вики, я так рада! — Только тихо! Это пока секрет. Я пока не готова всем об этом рассказывать. — Секрет? — Мими хохотнула. — По-моему, половина стадиона уже в курсе. — Придется что-то придумать. НО! Если я узнаю, что ты кому-то проболталась… — Нет! Я обещаю молчать. Но я таааааак рада! — Мими порывисто обняла подругу. — Я найду тебе самое красивое чёрное платье в пол. — Ловлю на слове, — Вики улыбнулась. Как только всё закончилось, и, как всегда, победившая команда демонов приняла поздравления, Мими потащила Вики на банкет. Однако, идти туда Вики не хотелось, а потому, сославшись на судорогу в ноге, она попросила Мими занять место, сказав что придёт чуть позже. Ей совершенно не хотелось идти на банкет. Не хотелось общения и сладостей. Её пугала странная лёгкая грусть, поселившаяся где-то глубоко в душе. Словно существовала какая-то невысказанная мысль, непрожитая эмоция. И как она не старалась, она не могла это уловить. Этого незнакомого, тянущего ощущения не было лишь в те моменты, когда она была чем-то занята рядом с Геральдом. И Фариа. Вики настолько погрузилась в свои мысли, что вздрогнула всем своим существом, когда на скамью рядом с ней упала сначала сумка, а затем рухнул и сам демон, заставляя её тут же чихнуть, от витающего в воздухе пепла. — Меня ждёшь? — Люцифер расплылся в улыбке, вытягивая ноги и облокачиваясь на спинку руками. — Пытаюсь побыть в одиночестве. — Странное место ты для этого выбрала. — Ну, почему же. В коридорах комнат сейчас мельтешат разнокрылые, переодеваясь к банкету. В самой банкетной зале тоже наверняка уже полно народа. Так что стадион сейчас самое безлюдное место в школе, после того, как он выполнил свою функцию. — Никогда не смотрел на стадион под таким углом. — Ты на многое не под тем углом смотришь, Люцифер. — Например? — Да никаких примеров, ибо после первого же примера ты схватишь меня за горло, и напомнишь с кем я говорю. Так что я пропущу все эти части и просто помолчу, — ей совершенно не хотелось вступать в дискуссии с кем бы то ни было. Ей хотелось понять, откуда у неё внутри это лёгкое чувство грусти. А Люцифер её отвлекал. — Так ты наблюдаешь за мной, раз выучила все мои повадки. Она усилием воли сдержала колкость, и даже сохранила неподвижность лица, давая лишь одной брови удивлённо вскинуться вверх. — Ты меня не боишься, почему? — прозвучавший вопрос заставил Вики внимательно посмотреть на Люцифера. — Не знаю, — она пожала плечами. — Наверное, нет ничего такого, что ты мог бы мне сделать, чего бы я боялась. Унизить? Этого в этой школе не сделал разве что ленивый. Оскорбить? Этого тоже было в избытке. Избить? Так я просто так не дамся, тоже покалечу. Пустить сплетни? Мне всё равно на них. Взять силой? Ну, разве что тебе нравится сам процесс… В твоем доступе полно тех, кто доставит тебе удовольствие добровольно, стоит тебе лишь щёлкнуть пальцами… — Логично… — Вот так и выходит, что я — не боюсь. — Еще никто так красиво и четко не говорил мне о том, что считает меня никем. — Люцифер, но ведь по факту так и есть. Ты приложил… — она умолкла, видя, как дернулся демон, непроизвольно вскидывая руку. — Ну, то о чём я и говорила. Рука, шея, слова… Демон сжал руку в кулак, внимательно глядя на Вики. Что-то было в ней такое, что остановило его. Некоторая обреченность, холодность, отстраненность. И именно это его притягивало, заставляя узнать, что скрывается внутри. — Договаривай. Мне интересно. — Нет, иначе опять вся шея в синяках будет, — она внимательно его осмотрела. — Сегодня не трону. Договаривай. Она задумалась. Если она выскажет этому заносчивому краснокрылому всё что она думает, оставит ли он её в покое? Или так и будет вести себя как полный кретин? — Ну, хорошо. Ты — живешь как хочешь, берёшь от этой жизни всё что хочешь, эдакая золотая молодежь. Нет, ты и должен, наверное, себя так держать, вроде не последний демон в иерархии. Но что будет, случись так, что ты встал во главе империи своего отца? Кто встанет рядом? Не по принуждению, не потому что так надо, а потому что верят в тебя? Твой отец опирается на восьмерых высших демонов. Но они не просто у него на службе. Они уважают твоего отца, признают его первым среди равных, склоняют головы, вверяя ему свои крылья. Да, они из долга примут тебя на троне. Но будут ли они тебя уважать? — Мне нужно от них подчинение, а уважение могут отставить себе. — Долго ли просуществует империя, построенная на страхе? — Судя по вашей Земле — достаточно. — Но мы не на Земле. И вы — не люди. — Мы? А себя ты кем считаешь? — Мы все равно разные. Ты — рождён сыном великого Демона, я — человеческим ребёнком. И то, что я стала одной из вас, ещё не говорит о том, что я вдруг стала равной. Ты ведь не считаешь Непризнанных за равных себе по духу, верно? — Верно, вы — никто, низшее звено в цепи. — Это любимая тема всех Небес. Благодать, как способ дать шанс низшему звену. — Но многие из вас даже этот шанс не используют в полной мере. — Согласна. Не все, но есть и те, кто может превзойти Рождённых. И не смотри ты на всех Непризнанных с высокомерием и легким презрением Рождённого, ты бы заметил, что многие из нас, всё же, очень талантливы. — И в чём твой талант, Непризнанная? — Еще не решила. Мечусь между острым языком и огнём. Люцифер рассмеялся. — Ну, язык твой, как ты сказала? Не оценил только ленивый? Вики толкнула Люцифера в плечо. Неожиданно случившийся разговор разительно отличался от всего их общения ранее. И возможно, не таким уж кретином был этот сын Сатаны. — Уокер, огонь — это не способность… — Почему? — Огонь — это скорее показатель того, что Ад принял тебя. Любой демон умеет обращаться с огнём. Люцифер зажёг на ладони небольшое пламя, перекатил его в руке, играя с ним, заставляя его то вспыхивать сильнее, то становиться совсем незримым. Она следила за огоньком с нескрываемым интересом, запоминая, чтобы потом повторить так же. — То, что ты смогла зажечь огонь на ладонях, говорит только о том, что в тебе от демона гораздо больше чем от ангела. — Никогда не думала об этом с этой точки зрения, — она задумчиво склонила голову набок. — Так в чём твой талант, Непризнанная? — Не знаю… Люцифер странно посмотрел на неё. Внимательным, изучающим взглядом. Словно прощупывая, пытаясь проникнуть внутрь. — И всё же. Ты что-нибудь чувствуешь? Что-то странное? Необъяснимое? Непонятное тебе? Вики пожала плечами. — Иногда мне кажется, что я как бы отстраняюсь от всего этого мира. Словно вы и школа это отдельно, внизу, а я — как незримое существо, взирающее на вас сверху. Иногда мне кажется, что я точно знаю, как должен быть устроен этот мир, но не понимаю, как это донести и исправить. Люцифер с интересом следил за Уокер. Она раскрывалась совершенно с неожиданной для него стороны. Её ощущения и мысли были гораздо глубже обычных мыслей Непризнанных. Она сама была иной, холодной, отстранённой. И где-то внутри неё таилась огромная сила, отголоски которой он улавливал очень тонко, очень слабо, почти на уровне восприятия. И учитывая, что Геральд лично взял её под опеку, Люцифер понимал, что не ошибается в этом предчувствии. Но знает ли она сама, что кроется внутри? — Что ещё? — Тебе правда интересно, или у тебя своя какая-то скрытая цель? — она внимательно посмотрела на него. — Для меня ты всегда была дочерью той, кого не очень-то жалуют в Аду. Испортить тебе существование здесь, было сродни нанесения удара по ненавистной особе… Вики расхохоталась. — Ты искренне веришь в то, что причинив боль мне, ты хоть как-то заденешь мою мать? Ты действительно в это веришь? — Допускал. По началу. — А теперь? — Сейчас, в данную минуту, я уже так не думаю… Они помолчали немного. Наконец, Люцифер словно решившись, кивнул головой самому себе и произнес: — Ты хорошо помнишь момент своей смерти? — Да, а что? — Вики удивлённо посмотрела на него. — Об этом не рассказывают Непризнанным. Но внутренний дар, скрытая способность, напрямую зависят от момента смерти. Вики с удивлением уставилась на Люцифера. — Поясни… — Самая сильная эмоция в момент смерти, либо до этого момента. Самый сильный страх. Они закладываются в вас ещё там, на Земле. В момент, или за несколько часов до момента. И именно они обуславливают то, что раскроется в вас здесь. На Небесах. Человек, боящийся воды, и погибший от неё, здесь обретает способность ею управлять. Она кивнула. — Так что было самой сильной эмоцией в момент твоей смерти? Что было самым сильным страхом? — Моя смерть не была так однозначна. Скорее, она была глупой случайностью, и в момент смерти я не боялась. — Тогда копни глубже. Найди ту эмоцию, что затмила собой всё. И, возможно, ты раскроешь свою силу. Вики задумчиво опустила голову. Сказанные Люцифером слова тонкими иголочками врезались в её сознание, заставляя вытащить из памяти всё, что произошло с ней тогда. Он поднялся, забирая свою сумку, оглядел её с ног до головы, прекрасно понимая, что прощаться нет смысла. Потому что она уже не здесь, не на этой скамье, залитой закатным солнцем. Она где-то глубоко внутри себя, пытаясь достать, найти и вспомнить. Он ушёл тихо, не отвлекая, не трогая. Понимая, что задирать её он не перестанет, но теперь уже только для того, чтобы получить колкий ответ её острого языка, не имея желания унизить или растоптать.*****
Геральд нашёл её, когда сумерки почти укрыли своим покрывалом школу и всё что было рядом. Она сидела там же, где он видел её в последний раз. О чём она думала? Что терзало сейчас её душу так, что она не двинулась с места, напряжённо о чём-то думая несколько часов подряд. Он с легкостью уловил отголоски пепла, прилипшие к её миндалю. И желая стереть следы пребывания Люцифера рядом с ней, он слегка приоткрыл печать, и выпустил свою энергию на волю. Могучий кедр тут же подмял под себя серебристый миндаль, обволакивая, зарываясь в него, играя на его легких переливах. Она вздрогнула и улыбнулась. — Геральд, — произнесла она не оборачиваясь, понимая, что если он выпустил свою энергию, то кроме них здесь нет уже никого. — Что ты делаешь? — Пытаюсь понять, о чём ты думаешь столько часов подряд, сидя на трибунах, и отказывая себе в приятном вечере с друзьями и глифтом, — произнес он, подходя ближе, и садясь рядом. — А ты просто спросить не пробовал? — Моя энергия доставляет дискомфорт? — Нет, она просто уничтожает мою, пытаясь доминировать, такая же наглая как ты, — она улыбнулась и посмотрела ему в глаза. Он улыбнулся, отзывая кедр, пряча его в глубинах себя. — Так о чём ты думала? — О смерти… О моей смерти. Он внимательно её осмотрел, выискивая следы слёз или отголоски паники. — Геральд, это правда, что самая сильная эмоция в момент смерти обуславливает дар, который раскроется на Небесах? — Да. — Значит, если я найду ту эмоцию в своих воспоминаниях, я обрету силу? — Именно об этом я и пришёл поговорить. Она замерла, внимательно вглядываясь в его лицо, пытаясь разглядеть что-то в этих сумерках. — Тебе не надо искать эмоцию или страх. — Почему? — Потому что я почти уверен, что знаю, что мне надо найти и вытащить. — А что делать мне? — Тебе достается самое сложное. Довериться мне. Позволить это сделать с тобой. — Когда? — Когда ты будешь готова. — Сейчас? — она почему-то не хотела ждать. За эти дни она так привыкла к этому демону, к его манере общения. И если он заговорил об этом сейчас, значит лично он уже считал, что она готова. И у неё не было оснований не доверять его чутью. — Нет. Сейчас ты пойдешь спать. А завтра, если решимость не пропадёт, мы попробуем. — Хорошо, — она кивнула, и почувствовала как часто забилось сердце. От неизвестности, что её ждёт. От того, что возможно завтра, она станет сильнее, раскроет сокрытое, узнает на что способна.