*****
Ангел Фенцио внимательно оглядывал класс, который сосредоточенно писал проверочную работу по иерархии Небес. Его взгляд задержался на склоненной к листу голове Уокер. Так невзрачно начав, заканчивала она в высшей степени неплохо. Даже он, при всей его предвзятости, был вынужден это признать. Она как-то взялась за себя, показав им все совсем другую Уокер. И если бы не ультиматум Геральда, Фенцио, возможно, попробовал бы перетащить её на сторону Небес. Но стоило ему задуматься об этом хотя бы на минуту, он тут же выбрасывал эти мысли из головы. Он очень хотел бы увидеть лично лицо Серафима, в тот момент, когда она осознает, что её дочери не будет на Небесах. И это ожидание, это предвкушение, примеряло его с тёмной стороной Уокер. И потом, ведь до конца ещё совсем не ясно, вдруг она всё же вторая мать? И тогда Ад познает все муки Небес. Заимев у себя одну из Уокер. Но что-то в глубине души Фенцио подсказывало ему, что дочь разительно отличается от матери. Она вскинула взгляд, и натолкнулась на изучающий взгляд Ангела. Удивленно склонила голову набок, словно пытаясь понять в чём дело. Фенцио легко качнул головой из стороны в сторону, и мимолетно улыбнулся. Уокер слегка округлила глаза, быстро обернувшись, словно проверяя, ей ли адресована улыбка, и опустила голову к работе.*****
Фариа отнял руку от прозрачного чайника, видя как по поверхности воды пошли легкие пузырьки. Достал из пакета чайный шар. Немного задумался, и бросил листья в горячую воду. Первые лепестки начали открываться спустя минуту. Демон не отрывал взгляда от чайника. Потом медленно протянул к нему руку, и слегка закрутил воду, создавая в небольшом пространстве импровизированный водоворот. Заставляющий крутиться чайные листья, заставляющий неотрывно следить за движением, заставляя заметить как оживает прекрасный цветок. Секрет оказался прост. Чтобы увидеть — нужно было просто смотреть. Не ускользать вглубь себя, удерживая внимание на листьях. Не отворачиваться, наблюдая за движением. И через медленную призму времени, вашей наградой становилось маленькое таинство. Раскрытый, оживший, прекрасный цветок, рождённый подарить великолепный вкус, манящий тонким эстетическим удовольствием.*****
Огромные окна коридоров школы давали прекрасную возможность увидеть многое, оставаясь сокрытым в тени. Несколько минут он наблюдал за поляной, на которой, ставшие уже такими привычными, серебристые крылья дурачились в окружении своей разнокрылой компании. Напоминая ему разыгравшихся детёнышей морских драконов, которые в порыве попыток доминирования, разрушают собственное гнездо и ещё половину острова в пределах своего доступа. Мотнув головой, он пошёл дальше, скрываясь в тени и прохладе своей комнаты, окунаясь в свои собственные мысли. Он внимательно наблюдал за Уокер несколько дней. Пытаясь осознать, повлияла ли на неё каким-то образом открывшаяся правда. Пытаясь понять, не стерло ли очищающее пламя больше, чем ему было позволено. Она упомянула о прошлом лишь один раз, как-то буднично, вскользь, отвечая на какой-то его вопрос. Пожала плечами, словно говоря, да это было, да пережила, да больше не волнуюсь. И он выдохнул с облегчением. Но ненадолго. Потому что его захватили новые мысли. Заставляющие его опять пристально следить за серебристыми крыльями. Анализируя, перебирая, выискивая хоть малейшую зацепку. Он намеренно не форсировал её обучение. Давая ей время прийти в себя. Давая время самому себе найти ответ на заданный вопрос. За эти две недели он сделал два вывода. Её язык хуже, чем он думал, но именно он делает его живым. — Я сказал завернуть крыло полностью… — Говорите вы, а крыло заворачивается мое. Поменяемся? — Тебе надо увернуться влево, чтобы избежать повреждений… — Это вам надо влево, а я собираюсь вниз… — Я сколько раз предупреждал в эти гроты не лазить? — Так я и не лезла, я аккуратно спустилась… — Перестань так избивать Монику на тренировках… — Да кто её бьет-то? Я — нежно глажу… — С каких это пор я разрешил игнорировать мои занятия? — С тех пор, как после седьмого бокала глифта у вас стали проскальзывать фразы, примерно означающие одно: «Глаза бы мои тебя не видели»… — Уокер, почему Фенцио сейчас пишет страшную докладную на моё имя? — Потому что свои «травяные полянки» подписывать надо. Мы с Мими тренировались призывать огонь… — И как, получилось? — По мнению Мими, я — Богиня огня… Но Фенцио с ней не согласен. — Давай, аккуратно, да, вот так… Наращивай силу огня, удерживай его в руке… — Держи, заставь его чуть вырасти… — Это много, ты не потушишь, сбрось его… — Да не в меня, Уокер! — Нет, пока не отработаешь то, что я сказал, никаких прогулок по разрушенным городам. — Я пожалуюсь на вас своему Змею. — Мне начинать бояться? — Нет, начинать бронировать апартаменты в Небытие. — Похвальное рвение. Ты решила посетить-таки мою лекцию в Аду? — Нет, я решила-таки посетить своего любимого демона. — Неожиданное признание, польщён. — Не льстите… Фариа! Геральд не пускает меня к вам на свидания. Каким-то странным образом она стала частью его жизни. Она вошла, огляделась, нагло уселась на его диване, и решила остаться. Готовый убить её на месте, за её несдержанный язык, он начинал нервничать, если в течении дня это желание не возникало хотя бы раз. Говоря самому себе, что свой выходной день он проведет в тишине и спокойствии, без никого, к вечеру он обнаруживал себя сидящим на её стене, и поедающим какие-то странные круглые штуки из коробки, что она притащила с Земли. Обещая ей на тренировке, что он больше пером не пошевелит, чтобы научить её чему-то, он через два дня уже показывал ей на примере своего крыла как рассечь противника от шеи до пояса. Он всё чаще ловил себя на мысли, что нехотя отпускает её вечерами в объятия её разнокрылой компании. Всё чаще глядя на огонь собственного камина он видел отблески огня на её серебристых крыльях. Всё чаще он старался удивить её так, чтобы вспыхнувший восторг в её глазах целительным бальзамом проливался на его душу. Он уже не сопротивлялся внутреннему демону, который первым делом пытался учуять сладковатый миндаль. Он обреченно разрешал себе следить за всеми её движениями в радиусе его взгляда. Он готов был часами выслушивать её теории о разрушенном городе, совершенно не слыша её слов, но мысленно наслаждаясь шелком её волос и растворяясь в звуках её голоса. Для него не стало открытием, странное, жгучее желание убить Энди, который так откровенно пялился на Уокер, источая вокруг себя склизкий запах вожделения. Он просто один раз обрисовал картинку его светлого будущего, в случае хоть одного необдуманного шага. И в тот же вечер, он дал обещание самому себе, что как только он вытащит эту скрытую способность, он приложит все усилия, чтобы эта несносная, невыносимая, наглая, дерзкая Непризнанная кардинально пересмотрела свое мнение относительно романа, совместного места, и его самого. И заключив сделку со своим внутренним «я», он полностью погрузился в воспоминания, прокручивая их. Заставляя напрямую заинтересованного внутреннего демона найти то, что им обоим было так нужно. И чем больше он думал, чем больше вытаскивал, чем больше замечал, тем увереннее становился в своем выводе. Он не будет распаляться на выискивание управляющих стихий. Он не будет узнавать способна ли она слышать мысли, или перемещаться в пространстве, или сворачивать время. То, что крохотным черным шариком жило в самом сердце его кедра, вытащенное из неё в тот день у водопада, давало ему уверенность, что он на верном пути. И оттого тяжелее становилось принятое решение. Которое требовало окунуть её в её же личный Ад, своими руками вызвать страшные воспоминания, которые он же притупил своим исцеляющим огнём. Это был как раз тот случай, когда цель оправдывала средства. Но выбранное им средство, должно было принести боль единственному существу, которое он хотел от этой боли избавить. И он не торопился, оттягивая этот момент. Давая ей насытиться хорошими воспоминаниями, заставляя её пропитаться душевной нежностью и теплотой дружеской поддержки.*****
Когда она в десятый раз за последние полчаса упомянула в разговоре Геральда, старый демон вынырнул из своих мыслей и внимательно прислушался к её повествованию. — А потом он показал мне, как правильно наносить удар ребром крыла, чтобы чётким движением сбить противника. И я этим воспользовалась и отправила Монику с Небес прямо на землю стадиона. — Это звучит как-то по-демонически радостно, Пташка. — О, Фариа, вы же, я надеюсь, никогда не считали меня ангелом? — Ну, поначалу сомнения были. — А потом? — А потом тебе приснился Змей. — Геральд сказал, что я всегда была особенной. И что Змей меня не просто так выбрал… — Ты рассказала? — Да. И Фариа обречённо вздохнул. Интересно, сколько времени ей понадобится, чтобы увидеть очевидное? Сколько времени ей понадобится, чтобы осознать, что происходящее неизбежно? И только ли с её стороны всё происходит так стремительно? И стоит ли ему самому пытаться остановить эту лавину, или дать ей накрыть её с головой? — Так ты говоришь, он занимается с тобой каждый день? — Да, у меня в графике занятий одни его дисциплины, время от времени перемешанные с Фенцио. Однако, после того, как я спалила его травяной Рай, ангел пока не готов адекватно проводить со мной занятия. Я даю ему возможность немного прийти в себя, попросив Геральда повернуть всё так, словно у нас с ним куча дел и нам не до Фенцио. «Нам» Это было всё, что он хотел услышать. Судя по всему, ему нужно нанести визит тому, кто скрывался за второй половиной слова «мы»