Она потёрлась щекой о его рубашку, зарываясь ладонями в его перья, наслаждаясь кольцом его рук. Она была счастлива. Всё ещё не веря, она ущипнула себя за внешнюю сторону ладони и зажмурилась, понимая, что всё произошедшее — реальность.
Через несколько секунд, провернув в своей голове весь разговор, она тихо засмеялась. Он слегка отстранился от неё, вынуждая вскинуть на него взгляд и с удивлением приподнял бровь.
— Ангел, Геральд? — она расхохоталась. — Ангел? Серьёзно?
— Ты отстранилась, проводя всё своё время в компании Фенцио. Что я должен был подумать?
— Я просто отрабатывала сожженную поляну…
— Теперь придется отработать и все дни моего одиночества.
— Не будь таким мелочным, ты же Демон, — она попыталась слезть с алтаря.
— Даже спрашивать не буду, зачем тебе алтарь, но после твоих рук его придется выкинуть, он безнадежно испорчен.
— Ну, уж нет. Он мне теперь дорог как память.
— Ппфффф, никогда бы не подумала, что ты так сентиментален.
— Сам удивляюсь, но выкидывать не буду.
Он смотрел на неё, с мерцающими глазами, окутанную своим сладким искрящимся миндалем, и понимал, что он не будет ждать Посвящения. Удачнее момента не придумаешь.
— Пойдём.
Она вскинула свой взгляд, и моментально заглушила готовый сорваться с её губ вопрос «Куда?». Какая теперь разница, если она — с ним.
Он отчетливо видел в её глазах вопрос, который она так и не озвучила. Потому что в нём уже не было смысла. Какая разница, если он — с ней.
Они быстро покинули Факультет. Вверх, через расщелину. Немного попетляли между скалами, и опустились на небольшой остров, утопающий в зелени. Взяв её за руку, он уверенно повёл её вглубь острова. Они вышли на поляну, где среди травы по-хозяйски раскинулись высокие кусты с нежно розовыми соцветиями, распространяющие по всей поляне характерный, чуть сладковатый аромат.
— О, Геральд, миндаль! — Вики прижала к лицу ладошки, с восхищением оглядывая округлые шары ветвистых кустов.
— Твои кусты не любят ветра. Найти их не так просто. Но каждый их цветок стоит всех затраченных усилий.
— Так ты думал обо мне? — она с нежностью смотрела на своего демона.
— Так, вспоминал иногда, — он рассмеялся, видя как удивленно раскрылись её глаза, и в ту же секунду прищурились, как пальцы сомкнулись в её излюбленный жест, означающий, что его шее не поздоровится. — Пойдём, кусты — не цель нашего визита.
Она хотела бы раздавить его шею прямо сейчас, уничтожая его за его слова, но любопытство взяло верх, и она последовала за демоном. Через пару шагов она с удивлением обнаружила небольшое строение, надежно укрытое высокими деревьями. Он подошёл к двери, снял печати, и, раскрыв её настежь, сделал ей приглашающий жест рукой. Она немного замешкалась, переминаясь с ноги на ногу, но быстро взяла себя в руки и уверенно вошла вовнутрь.
— Что это? — спросила она с удивлением осматривая комнату.
— Твоё личное «тайное место», — ответил Геральд, упираясь плечом в косяк, и складывая руки в своём излюбленном жесте.
— Ты шутишь?! — она с нескрываемым восторгом смотрела в его глаза.
— Нет, это должен был быть подарок на Посвящение. Но я думаю, что…
Она не дала ему договорить, с визгом бросившись ему на шею. Он подхватил её, приподнимая, удерживая их обоих от неминуемого падения. Она легко коснулась его губ, сжимая его в кольце своих рук.
— Ты не шутишь, не шутишь!
— Какие уж тут шутки, я теперь должен Винчесто услугу. Страшно представить, что он запросит.
— Ты… — она посмотрела в его глаза, вдыхая воздух и собираясь что-то ему сказать, но вместо этого быстро-быстро покрыла лёгкими поцелуями его глаза, нос, губы. И тут же высвободилась из его объятий, возвращаясь в дом и замирая возле тёмного камина.
Медленным движением она подняла правую руку, рождая на ней всполохи огня, и ловко направляя их в камин. Пламя занялось. Отражаясь в серебре её перьев, купаясь в прохладной синеве её глаз. Она с восторгом оглянулась, ловя его уверенный кивок.
Обстановка была почти похожа на тайный дом его друзей. И, тем не менее, он добавил личных штрихов, учитывая её характер. Чуть больше подушек. Мягкие пледы. Низкая горка, заменяющая высокий шкаф.
Количество бокалов заставило её рассмеяться, вызывая воспоминания.
Но больше всего её поразил огромный пробковый круг на стене, с маленькими воткнутыми в него ножами.
Она обернулась.
— Цели с моим лицом, увы, не нашлось, но я думаю твоё воображение с легкостью тебе его нарисует.
Он подошёл к ней ближе, обнимая её со спины и зарываясь в её волосы, вдыхая сладкий аромат миндаля, чувствуя, как он искрится от восторга. Она вжалась в него всем телом, накрывая его руки своими, ласково поглаживая их. Чуть развернула голову, чтобы лучше слышать как часто стучит его сердце.
— И всё-таки, ты думал обо мне…
— Постоянно. А ты?
— Так, иногда…
Она расхохоталась, почувствовав его легкий укус в плечо, разворачиваясь к нему и обнимая его лицо своими прохладными ладошками.
— Постоянно, — тихо произнесла она. — Я уже почти дошла, но твои Ангелы оказались быстрее…
— Ангел у меня только один.
— Нет, нет у тебя ни одного Ангела. Ни одного.
— У меня есть ты. Мне этого более чем достаточно.
Он нежно коснулся уголка её губ, чуть сильнее прижимая её к себе. Не торопясь, наслаждаясь каждым ощущением, каждым лёгким касанием. Немного дразня, не накрывая её губы полностью, терпеливо выжидая, пока она сама не придвинется еще ближе, не разомкнет свои губы в лёгком вздохе. Она сдалась первая. Накрыв его губы, пробежавшись по ним своим острым язычком, требуя более глубокого поцелуя. И он поцеловал. Так, как хотела она. Властно. Требовательно. Его рука зарылась в копну её волос, не давая ей отстраниться, контролируя, направляя. Она приподнялась на носочки, сильнее обхватывая его шею, запуская руки в волосы, и легким ниспадающим движением слегка касаясь верхушки его крыльев. Ни он ни она не делали поцелуй более страстным, балансируя на грани разлившейся нежности, наслаждаясь такой долгожданной лаской, мягко качаясь на волнах разгоравшихся чувств. Поцелуй заканчивала она, повторяя его касания, нежно терзая уголок его губ.
Никто не считал, сколько времени они простояли не размыкая объятий. Впитывая нежность, слушая глухие удары сердца. Ласково поглаживая волосы, чуть сминая ткань рубашки. Залечивая душевные раны последних дней, стараясь запомнить каждое мгновение сегодняшнего дня, ставшего таким важным. Одного дня на двоих.
— Нам обязательно возвращаться?
— Сейчас или вообще?
— Я хочу провести этот вечер здесь.
— Я и не сомневался, что тебе захочется.
— Только не говори, что ты не только нашёл дом, но и заполнил шкаф.
— Нет конечно, — Геральд тихо рассмеялся. — Шкаф заполнял Винчесто. И именно за это я ему должен.
Он оторвался от неё, заглядывая в глаза, подмечая искорку озорства.
— Будешь отмечать?
— О да! — она улыбнулась, и, высвободившись, направилась к горке, собираясь изучить её запасы.
— «Северное сияние»?
— Ты слишком хорошо меня знаешь, — она обернулась и чуть сморщила нос.
— Теперь всё изменится?
— Что именно?
— Ты нашел тайное место, ты явно думал обо всём, что будет. Каким ты видишь это «будет»?
— Очень простым: сгребаю тебя в охапку и никуда дальше расстояния вытянутой руки не отпускаю.
— Геральд, — она рассмеялась, придвинулась к нему ближе, зарываясь в его объятия. — Ты же понимаешь, что это ужасно?
— Конечно. Потому что стоит тебя ограничить, как ты тут же приложишь все усилия, чтобы сбежать, даже если сама этого не хочешь. А по сему, мне придется смириться с тем, что я всю свою вечность буду выискивать на какой стене ты сидишь.
— Целую вечность?
— Иной срок меня не устраивает.
— Ты готов терпеть меня и мой острый язык вечность? Оойййй, — она осеклась, понимая, что теперь ей придется внимательней следить за своими выражениями.
Он чуть отодвинулся, пытаясь понять чем вызвано её «ой». Она виновато взглянула на него, и тихо произнесла:
— Я же не смогу целую вечность держать его под контролем.
— Вики! — он рассмеялся, притягивая её к себе, легко касаясь поцелуем её волос. — Ни в коем случае! Знаешь, что меня больше всего злило всю эту неделю?
— Что?
— Твоя милая вежливая обходительность. До приторности. До отторжения. Я знаю, какая ты на самом деле. Я знаю, кто ты. И ты права — это уже не ты. Поэтому, ни в коем случае! Чем больше ты себя контролируешь, тем хуже всё оборачивается. Мне нужна ты, такая какая ты есть, на другую Вики я не согласен.
— Так ты скучал по моему языку?
— Я скучал по тебе в целом. Но если ты поведёшь себя так ещё раз, боюсь разбитым алтарем всё не кончится.
Она развернулась к нему, заставляя его откинуться на спинку дивана, и усаживаясь на его колени.
— Тебя ждёт нелёгкая вечность, хочу я тебе сказать.
— Ну, а кто говорил, что будет легко?
— И ты правда готов?
— Послушай, душа моя, я скажу один раз. Один.
Она кивнула, внимательно глядя ему в глаза, сложив ладони на его груди, с замиранием сердца вслушиваясь в его слова.
— Я выбрал тебя. Именно тебя. Со всеми твоими особенностями. Мы оба не ангелы. И я отдаю себе отчёт в том, что временами нам будет сложно. Ты будешь бить бокалы, а я крушить алтари. Но я хочу прожить каждый день своей вечности рядом с тобой. Но если не готова ты, скажи мне об этом сейчас.
— Это что-то изменит?
— Конечно. Я найду дом побольше, запру нас там, и не выпущу, пока ты не будешь готова к вечности со мной.
— То есть, в моем случае без вариантов?
— Абсолютно точно. Без вариантов.
— Хорошо. Я согласна, но с одним условием.
— Говори, — он внимательно на неё посмотрел, чувствуя как чуть замерло его сердце в ожидании её приговора.
— Я хочу оставить за собой право тоже крушить алтари, бокалы слишком мелко для спутницы Астарота, ты не находишь?
Он расхохотался, сгребая её в объятия. Понимая что в данную минуту он готов позволить ей устроить мировой Апокалипсис только лишь бы она согласилась на его вечность. Он нашел её губы, накрывая их своими. Вторгаясь в её пространство, требуя немедленного подчинения. Как гарантию, что она не передумает. Как факт свершившегося договора.
Она на мгновение отстранилась.
— Выпусти, — прошептала она, касаясь его губ. — Я хочу почувствовать.
И возвращаясь к прерванному поцелую, он выпустил свой кедр. Комната мгновенно заполнилась тягучим ароматом хвои, кружа ей голову, заставляя её замереть на мгновение, чувствуя как её миндаль обворачивается вокруг каждой иголочки, как серебро оседает на древесине. Увлечённые друг другом, растворившиеся в огромном океане нежности, по которому вдруг пробежала волна неизбежной страсти, ни он ни она не замечали, как очень тихо, почти невесомо, миндаль вытягивал из древесины маленькие капли тягучей мелассы, возвращая себе то, что было изъято.
*****
От мыслей его отвлекла тёмная птица, что бесшумно и аккуратно опустилась на край его стола. Он немного помедлил, словно выжидая, словно взвешивая последние за и против. И уверенным движением протянул когтистую руку.
Птица выронила свиток.
Он развернул. Оранжевые глаза вспыхнули. Сердце слегка сбилось с ритма. Он рискнул, но риск того стоил. Теперь он был в этом уверен.
«Согласившись принять урок, возможно ли понять что-то из короткого письма?»
«С помощью письма лучше всего проникаешь в душу. Слово — ослепляет и обманывает. Потому что оно сопровождается мимикой лица. Потому что видишь, как оно сходит с губ. Потому что эти губы нравятся, а глаза соблазняют. Но чёрные слова на белой бумаге — это душа нараспашку.»
