Slit my wrists.

Целовать Элисон приятно. До покалывания губ, нехватки дыхания, дрожи в пальцах. А уж когда девушка с нажимом провела острыми ноготочками по его затылку и притянула к себе ближе, то от отметки «приятно» поцелуй дошел до «сногсшибательно-прекрасно-волшебно-а-можно-мне-еще». И Сет, жадно вдыхавший аромат Элисон, пропитавший, казалось, ее целиком и полностью, ничуть не жалел, что соврал ранее о своих интересах. Ему ничего не стоило умолчать и даже слегка приукрасить свое истинное мнение, если это означало не обидеть Рейнольдс, которая вскользь упоминала, что интересуется и девушками тоже. Несмотря на категорическое отношение Сета к подобным интересам, подобный факт не делал Элисон хуже и грязнее в его глазах. Он знал, на что идет, когда впервые взглянул на эту излишне сильную, излишне гордую, излишне сложную девушку. Он знал, что под короткими платьицами и высокими каблуками скрывается ещё больше «излишних» черт, и ничего страшного, если ориентация Элисон — одна из них. *** Она сама не знала, зачем сделала это. Секундное побуждение, ставшее действием, перетекло в минутный поцелуй. Сет отзывался сначала неспешно и нежно, но вскоре прибавил напор, когда понял, что ей вовсе не нужна ласка. Все, что ей всегда было нужно — забыть о мягких светло-голубых глазах, забыть о мягких касаниях, забыть о том, кто на самом деле всегда был ей нужен. *** Нил, обычно такой острый на язык, не может подобрать слов для того, чтобы описать свое огорчение. Или, может, разочарование? Кто его знает. Единственное, в чем Нил уверен на данный момент — это в том, что они, конкретно он, крупно проебались. Он понимает, что вина за это не лежит на плечах Ким и Джейса, и уж тем более не на широких плечах Эндрю. Вся вина лежит на нем, и это чувствуется чертовски плохо. Такое ощущение, будто стоит ему прикрыть глаза, как он увидит разъяренную Мэри, поднимающую свою тяжёлую руку, чтобы нанести сыну заслуженное наказание. Поэтому Нил быстро моргает, не позволяя глазам закрыться дольше, чем на секунду. Присутствие поблизости полиции ничуть не улучшает его настроение и состояние, а наоборот заставляет в голове крутить события минувших дней, когда один только вид людей в форме заставлял его и его мать подрываться с места и бежать-бежать-бежать. Но то время давно прошло, сейчас он не со своей матерью, да и как он может убежать, когда его партнёра окликает один из офицеров? Нил остановился следом за Миньярдом, который, развернувшись, равнодушно посмотрел на незнакомого Джостену мужчину лет, может, сорока. Мужчина был подтянутым и достаточно крупным, чтобы при желании схватить его, подумалось вдруг Нилу, прежде чем он незаметно для Эндрю и незнакомца прикусил щеку с внутренней стороны. Глупые, очень глупые мысли. Нил ненавидел себя за то, что даже годы спустя, спустя столько хороших воспоминаний, которые ему создал Стюарт, он все ещё мыслит как беглец, больше всего на свете страшащийся своего отца. — Давно не виделись, офицер Пиггинс, — Эндрю отсалютовал офицеру двумя пальцами, что могло бы сойти за дружеский жест или на крайний случай издевательский, если бы не абсолютно пустое, холодное выражение лица парня. Нил внимательно посмотрел на Миньярда, пытаясь уловить малейшие эмоции на нем, однако не находя ничего. За последние несколько дней он хоть и успел немного привыкнуть к тому, что у кого-то начисто отсутствует эмоциональный фон, подобная каменная маска каждый раз была для Джостена как в первый. Несмотря на это, обнаружил он, апатия Эндрю вовсе не отталкивала, как сначала ему подумалось, а лишь подогревала интерес. Сейчас Нил смело мог сказать, что ничуть не жалеет о том, что в тот раз всё-таки набрался смелости подойти к «психопату-убийце», как светловолосого называли некоторые. — Мы не под того копали, Эндрю, — Джостен непонимающе хмурится, однако вместо того, чтобы вглядываться в мужчину, он сосредотачивается на Эндрю, который всего на секунду выглядит более обеспокоенным, чем обычно. — Нам нужна твоя помощь в деле. — И почему это должно меня волновать? — Потому что после тебя было ещё шестеро, и все молчат, — шестеро кого? О чем вообще речь? Нил понятия не имеет, о чем болтают эти двое, в то время как Пиггинс, так и Миньярд, кажется, прекрасно понимают друг друга. Нил продолжает молча зависать над плечом Эндрю, готовый вмешаться если что. Эндрю не отвечает офицеру. — Ладно, Эндрю, давай просто назову имя, а ты скажешь «да» или «нет», хорошо? — тон офицера мягкий, словно он разговаривает с ребенком, только что пережившим что-то настолько ужасное, что у него нет ни желания, ни сил пытаться что-то требовать от этого дитя. Но Эндрю не выглядит как человек, только что переживший сильнейшую в мире травму. Нил ловит себя на мысли, что Эндрю выглядит как человек, получивший ее много лет назад. Как и он сам. — Дрейк? Эндрю молчит так долго, что Джостен успевает за это время мысленно проанализировать весь их непродолжительный диалог и придти к выводу, что он все также ни черта не понимает. Имя, сказанное мужчиной, ничего ему не даёт, в то время как Эндрю, судя по всему, знает, о чем речь. Нил пытается сложить пазл в цельную картинку, но «после тебя было ещё шестеро, и все молчат», «не под того копали» и «Дрейк» ложатся криво, косо, и Джостен сдается, решая, что если Эндрю того захочет, то сам ему потом объяснит. Что-то внутри него шепчет, что Миньярд не захочет, и Нил знает, что это так. Даже пары дней хватило, чтобы понять, что у Эндрю — свои секреты, а у Нила — свои. И оба не спешили ими делиться. — Да, — когда Эндрю все же раскрывает рот, только чтобы выпало одно короткое слово, и Джостен, и Пиггинс уже оба отчаялись получить ответ. Поэтому офицер замирает и неверяще смотрит на Эндрю, как будто тот вдруг наконец помог ему решить головоломку, над которой мужчина бился не один год. Опомнившись, офицер вдруг расплывается в неловкой, но искренней, определенно искренней улыбке. Эндрю молча смотрит от него, а потом просто разворачивается и хватает Нила за рукав, таща за собой. Нил изворачивается, чтобы помахать мужчине, ничуть не оскорбленному подобным отношением. Правда, не успевают они сделать и десятка шагов, как Джостен, пытающийся подстроиться под быстрый темп Эндрю, впечатывается в чью-то твердую грудь. *** — Ники, — сухо говорит Эндрю, когда Нил отпрыгивает от высокого молодого человека, на которого он так неудачно натолкнулся. Миньярда тянет смеяться от того, что меньше, чем за двадцать минут он встретил уже двух людей, которых никак не ожидал встретить здесь и сейчас. Но Эндрю давит этот порыв, зная, насколько искаженно и неправильно прозвучит его смех. — О, э, Эндрю? И… Нил? — Ники неуверенно переводит взгляд с одного на другого, потирая затылок, пока Джостен ярко улыбается и протягивает ему руку. Ники пожимает ее, не прекращая метать взгляды, однако вскоре привычная усмешка возвращается на его лицо. — Не ожидал вас здесь встретить. — Да вот, решили сходить на свидание, — Нил явно выделяет интонацией последнее слово и слегка подталкивает Эндрю локтем, играя бровями. Пока Эндрю замахивается, чтобы со всей силы ответить ему на этот жест, Джостен аккуратно обходит его и становиться с другой стороны. Светловолосый замечает то, как на секунду дёргается рука Нила, словно он хочет положить ее ему на плечи, но не решается. Что ж, правильно делает, засранец. — Вы на свидании? — Ники выглядит удивлённым, нет, шокированным до глубины души и даже не замечает попыток Миньярда отдавить Нилу ногу. А Джостен, не прекращая улыбаться, ловко переставляет свои конечности так, чтобы они не пострадали под тяжестью ботинок Эндрю. — Ох, тогда я, получается, помешал вам? Черт, простите, парни. Ники все ещё выглядит удивлённым, хотя стоит отдать ему должное, он упорно пытается скрыть это под излишне широкой улыбочкой. Эндрю мимолётно хмыкает; ну ещё бы, на самом деле, если бы кто-то сказал самому Миньярду, что он пойдет на свидание, да к тому же с Джостеном, то этот смельчак прожил бы недолго. И это при условии, что Эндрю знал бы, что это ложь, в то время как Ники, кажется, начинает потихоньку верить в то, что его нелюдимый брат пошел на свидание с Нилом. — Я, э-э, лучше пойду, пока Эндрю не достал нож и все такое, — Ники быстренько снова пожимает руку Нилу и ободряюще — по крайней мере, это явно задумывалось как ободряющая улыбка — улыбается Эндрю, который полностью игнорирует его, все ещё пытаясь ударить Нила. Ники пропадает в толпе также быстро, как появился, а Эндрю наконец удается нащупать худощавое тело под огромной худи Нила и ущипнуть его за это самое тело. — Ай! — Нил подпрыгивает, недовольно потирая бок, но Эндрю знает, что это недовольство притворное. Это не то же самое выражение лица, как тогда, когда он напал на Ким, это — всего лишь шутливая маска. — Заслужил, — равнодушно кидает Эндрю, прикусывая щеку изнутри, чтобы сдержать подергивающиеся уголки губ, даже когда Нил не смотрит его, увлеченно растирая больное место. — Конечно-конечно, это все Нил виноват в недружелюбности Эндрю, всегда во всем виноват только Нил, особенно в тех ситуациях, где замешан Эндрю… — Нил продолжает недовольно бухтеть все то время, пока они идут к выходу из парка, и только миновав сотни метров возвращается в прежнее располагающее состояние и начинает сыпать смешными и не очень историями, рассказами о себе и своих друзьях, но, как отмечает Миньярд, ни разу не упоминает ничего стоящего. Сейчас Эндрю и не настроен выпытывать у него какие-либо подробности его детства или, например, девичью фамилию его матери, поэтому он просто позволяет болтать Джостену, изредка отвечая или скрыто подшучивая. Самое забавное было в том, что Нил далеко не всегда понимал, что Эндрю именно подшучивает над ним, и спокойно продолжал рассказ, прежде чем сбиться и крикнуть «Эй, ты!» посреди истории. В такие моменты Эндрю снова приходилось прикусывать щеку или скрывать свое лицо за плотным дымом, который Нил с жадностью вдыхал. Остановились они только у подъезда светловолосого, когда солнце почти село, пачка сигарет почти опустела, а неудача почти забылась. Несмотря на то, как откровенно дерьмово начинался этот день, Эндрю чувствовал что-то наподобие удовлетворения, когда попрощавшись с Нилом возился с ключами у двери. Да, этот день мог бы быть в разы лучше, если бы не дурацкие сны Эндрю, надоедливая Ким, офицер Пиггинс и поцелуй Сета и Элисон. Но Эндрю не видел смысла в сожалениях и не сожалел ни об одном из событий этого дня. Уткнувшись лбом в твердую поверхность двери, Эндрю крепко сжал ручку и прикрыл глаза, позволяя наконец слабой, едва видной улыбке скользнуть по его губам. *** Эндрю ненавидел, на самом деле, не так много вещей в этом мире, как могло показаться на первый взгляд. Он абсолютно точно ненавидел горький кофе, пары в восемь утра и Нила Джостена, как выяснилось за последние дни. И сейчас, скрепя зубы, он был вынужден мириться и с тем, и с другим, и с третьим. Радовало лишь то, что хотя бы Джостен этим утром присутствовал в его жизни лишь косвенно. Его короткое звучное имя то и дело слетало с чьих-то губ в комплекте с именем Эндрю, чем последний был категорически недоволен. Радости не добавлял ни просто ужасный напиток, который он по собственной глупости взял в первой попавшейся кофейне, ни ранняя пара, ради которой Эндрю пришлось встать в семь после ночи, проведенной частично с сигаретами, частично в объятии снов. — Эй, полторашка, — Эндрю чисто физически не мог найти в себе сил, чтобы закатить глаза или просто повернуться, поэтому он проигнорировал парня, присевшего рядом с ним. — Я ж знаю, что ты не глухой и не тупой, можешь не притворяться. Эндрю скосил глаза на довольного Роланда и отвернулся в другую сторону, не желая разговаривать ни с кем до того момента, пока он не получит свою заслуженную дозу сахара. Роланд был одним из тех немногих избранных, кого Эндрю терпел и с кем даже разговаривал, если было желание. Он был приятным собеседником, когда хотел этого, но большую часть времени валял дурака, быстро поняв, что будет лучше, если люди тебя будут недооценивать, чем переоценивать. Пожалуй, если бы не Рене, то у Роланда были бы все шансы занять почетную позицию лучшего друга Эндрю. Он был в меру симпатичен, не смазлив, как тот же Джостен, — и здесь он всплыл, гад — но привлекателен. Его густые черные волосы и приятного цвета карие глаза делали его похожим на Ники, а крепкая фигура и немаленький рост — метр восемьдесят, как никак — на Кевина. К счастью, ничего другого от Кевина в нем больше не было. — Ладно, раз не хочешь так, то давай так… — Роланд интригующе замолчал, видимо, ожидая реакцию Миньярда на его слова. Эндрю лишь устало вздохнул и опустил голову на парту с тихим стуком. — Отъебись, — недовольно пробурчал он из-под сложенных на голове рук. Рядом с ним послышался шорох, и Эндрю искренне понадеялся, что это Роланд бросил все свои попытки завладеть его вниманием и наконец решил пересесть к другим немногочисленным в восемь утра одногруппникам. Его ждало разочарование, когда вместо ожидаемой тишины и спокойствия Роланд дважды тыкнул его в черные повязки, привлекая внимание. Эндрю резко вскинул голову и посмотрел на темноволосого парня, подскочившего от неожиданности и чуть не разлившего напиток в бумажном стакане. Миньярд с чуть большей заинтересованностью посмотрел на кофе в чужих руках. — Вот и делай потом людям приятно, — вытерев салфеткой те пару капель, которые всё-таки как-то перелились через край, Роланд протянул кофе Эндрю, который принял его с недоверчивостью настолько явной, насколько его лицо вообще могло выразить. — Сахара там столько, что диабет обеспечен. Пара глотков доказали, что он не врёт и сахара действительно предостаточно. — Спасибо, — через какое-то время все же сказал Эндрю, понимая, что его одногруппник вовсе не был обязан приносить ему кофе, но все равно сделал это. Со стороны могло показаться, что Миньярда не трогали абсолютно никакие человеческие поступки, однако то была неправда. Он хорошо запоминал каждого, кто когда-либо бескорыстно помогал ему или, например, делился напитком. Такие люди заслуженно переходило с уровня не-подходи-ближе-пяти-метров на уровень ладно-можешь-сократить-дистанцию-до-трех. — Кстати, — когда напитка на дне бумажного стакана осталось всего ничего, Роланд многозначительно посмотрел на Эндрю, который подозрительно уставился на стакан, думая, какова вероятность, что тот был отравлен. — Да не боись, я не жду, пока яд подействует. Я вообще о другом тебя хотел спросить… Он интригующе замолчал, словно этот вопрос, каким бы он ни был, интересовал Эндрю, а не его. Миньярд лишь пожал плечами, мол, задать вопрос ты, конечно же, можешь, но вот отвечу я или нет — другое дело. — Правда, что ты с Джостеном встречаться начал? — Роланд понизил голос до шепота, но Эндрю все равно подавился, расслышав его. Прокашлявшись, Эндрю скосил глаза на темноволосого, надеясь, что его взгляд говорит достаточно за него. — Сегодня все только и трещат об этом. Мол, в пятницу видели вас на свиданке, потом на выходных. Выходит, закадрил ты золотого мальчика, а? Миньярд отвернулся от откровенно насмехающегося Роланда и закатил глаза. — Как ты узнал? Мы же так тщательно это скрывали, — тон Эндрю был таким скучающим, что сарказм, даже будучи не ярко выраженным, прозвучал все равно явно. Видимо, не для Роланда, глаза которого загорелись. — Да я ж говорю, видел вас какой-то чувак. Так правда, да? Ну круто. Джостен этот ведь отличник, сможешь у него работы катать. К тому же, я ещё слышал, что у него со всеми преподами отношения хорошие. Вдвойне круто! Может, попросишь у него словечко замолвить за нас у математика, а? Одной из самых схожих черт у Эндрю и Роланда была нелюбовь к математике. На самом деле, мало кто с их курса любил ее. Было ли дело в преподавателе, науке или самих студентах — непонятно. Понятно лишь то, что даже эйдетическая память Миньярда не помогала ему с этим предметом. Формулы он, может, и запоминал благодаря ей, но вот составить цельную картину решения не мог. Поэтому каждый раз что Роланду, что Эндрю приходилось выкручиваться. Правда, светловолосому очень даже помогал его «авторитет» — учитель математики хоть и был не из робких, порой с опаской посматривал на его маленькую, но внушительную фигурку. Возможно, если бы не общая нелюбовь к точной науке, то они с Роландом никогда бы не достигли того уровня общения, что был у них сейчас. — Мы не встречаемся, идиот, — произнес Эндрю, и почувствовал, как неправильно последнее слово ложилось на язык, когда не было обращено к Нилу. «Идиот» и «Джостен» настолько срослись за последние дни, что сейчас было странно просто называть кого-то также. — В смысле нет? — Роланд аж подскочил на месте, чем заработал строгий взгляд профессора. Невинно улыбнувшись, он тут же ровно уселся, так, как учили ещё в школе. Когда преподаватель продолжил свой рассказ, Роланд тут же крутанулся на месте и неверяще уставился на Миньярда, словно у того вдруг выросла вторая голова или, того хуже, второй член. Хотя, почему хуже? Даже у подобного преображения могут быть свои плюсы… — Что нет? — Рене, незаметно подкравшаяся к ним с передних рядов, аккуратно устроилась по левую руку от Эндрю, сложив свою полуисписанную тетрадь и ручку на деревянном столе. — Надежды, — тут же отозвался Роланд таким пустым голосом, будто у него перед глазами только что рухнул весь его мир, который он так тщательно выстраивал по кирпичикам. Он смотрел одновременно на Эндрю и в никуда. — Отношений нет, то есть. — Каких? — уточнила девушка, опираясь подбородком на руку и внимательно переводя взгляд с одного на другого. Эндрю постарался передать ей все свое отчаяние максимально спокойным лицом, и по тому, как она слегка улыбнулась, он понял, что ему это все же удалось. — У Джостена и Эндрю. И что мне теперь делать? Я такой план спланировал! Все расписал, ну, то есть, раздумал! А вы, — он негодующе покачал головой, прежде чем с тяжёлым вздохом опустил голову на сложенные руки. Эндрю закатил глаза. Королева драмы. Роланд также быстро приходит в себя, как и вышел, но отстаёт от Эндрю с вопросами, когда тот упрямо молчит, делая вид, будто внимательно слушает профессора. Тогда парень переключается на Рене, с которой он умудряется разговаривать через Эндрю и к тому же не привлекать внимание преподавателя. Миньярд слышит отдельно сказанные слова, но не хочет складывать их в предложения, а потому действительно начинает слушать лекцию, думая, что, возможно, этот материал когда-нибудь ему понадобится. Когда же лекция заканчивается, Эндрю тут же лениво встаёт с места, невзирая на свое желание растолкать всех и побыстрее свалить из аудитории, и медленно бредёт вперёд под активный разговор Рене и Роланда позади себя. — Кстати, — Роланд стучит двумя пальцами по плечу Эндрю и убирает их так быстро, что когда Эндрю угрожающе поворачивается, его обе руки спрятаны за спиной. — Я совсем забыл сказать. К тебе же тут приходили эти, друзья Джостена. — Ага, — встряла Рене, поровнявшись с Эндрю. — Они ещё до тебя пришли и подошли ко мне, поспрашивали о тебе. И это было чистой правдой. Ещё до прихода Эндрю, который обычно приходил за секунды до начала пары, когда Рене скучающе сидела на подоконнике напротив аудитории лениво просматривая Инстаграм и отхлебывая остывший кофе, неожиданно в их корпусе заявилось трое незнакомых человек. Рене глянула на них мельком, интуитивно проверяя на предмет опасности, но вскоре вернулась к телефону, так как гости ничего особенного из себя не представляли. Какого же было ее удивление, когда рядом с ней остановилась одна из этой троицы и мягко положила руку ей на плечо, привлекая внимание. — Да? — улыбнулась Рене, откладывая телефон и заранее гадая, что могло понадобится девушке от нее. Стоило отметить, что девушка эта была ухоженной и довольно красивой, а широкая искренняя улыбка делала ее только краше. — Ты ведь Рене Уокер, так? — незнакомка оглянулась на двух парней, замерших за ее спиной. Рене кивнула. — Да, это я. Вы что-то хотели? — Ты не знаешь, где Эндрю Миньярд? — сходу начала девушка. Брови Рене против ее воли удивлённо взметнулись, стоило ей услышать вопрос. На самом деле, за все те годы, что она учится здесь, ещё ни разу никто не подходил к ней с вопросами об Эндрю, не считая можешь-пожалуйста-меня-от-него-спрятать. — Он ещё не пришел, — вмешался в разговор Роланд, держа в руках два стаканчика, один из которых явно был пустым, в то время как второй был наполнен до краев. Он приветливо улыбнулся кивнувшей ему Рене и не менее дружелюбно посмотрел на троицу. — А зачем он вам? — Ну, э-э… — девушка замялась и за поддержкой вновь обернулась к парням. Тот, что был повыше, выступил вперёд, небрежно засунув руки в карманы. — Просто хотели посмотреть на парня Джостена, — Рене пришлось прикусить губу, чтобы не закашляться, однако Роланд оказался далеко не таким сообразительным и тут же вытращился на парня. — Эндрю что? Эндрю с кем? Да вы гоните, — усомнился темноволосый через секунду, и Рене прекрасно могла его понять. На ее памяти, Эндрю ни разу ни с кем не встречался, а если даже и делал это, то, видимо, очень хорошо скрывал. — Гонят на дорогах, парень, — высокий похлопал все ещё удивленного Роланда по плечу в дружеском жесте и сделал жест рукой своим друзьям, мол, пойдемте, здесь нам делать больше нечего. — Ладно, нам это, пора уже. — Да куда ты так торопишься? — девушка недовольно зыркнула вслед уходящему медленным шагом молодому человеку и снова повернулась к Рене. — Мы ещё кое-что хотели. Не могли бы вы при… Рассказ Роланда неожиданно оборвался, когда Рене протянула руку и легонько шлепнула его по плечу, совсем как тот самый незнакомый паренёк. — Привет просили передать, в общем, — что бы Роланд не увидел во взгляде Уокер, этого оказалось достаточно, чтобы он замялся на пару секунд, прежде чем закончить предложение и как ни в чем не бывало бодрым шагом устремится к следующей аудитории. *** Хваленая выдержка Эндрю всё-таки дала слабину, когда через пару минут после начала пары в аудиторию ворвалась Элисон, сияя безупречной улыбкой и блеском волос. Он не мог перестать поглядывать на нее раз в десять минут и пытаться понять, что такого Сет и Нил нашли в ней? Да, она бесспорно красива, нет, даже прекрасна и великолепна (и это учитывая то, что женщины не привлекают Миньярда в принципе). Да, наверняка она очень яркая личность, с которой интересно беседовать. Да, а Эндрю не такой. Это осознание вдруг так сильно огорошило его, что ручка, зажатая до того в пальцах, выпала из них на раскрытый блокнот. Эндрю не прекрасен и даже не красив, он просто, ну, обычный. С ним не о чем поговорить и он ничем не цепляет. Глупые мысли помог отогнать ещё один взгляд на Рейнольдс, которая, словно впервые почувствовав на себе взгляд Эндрю, обернулась. Ее голубые глаза сверкнули холодом, а ярко накрашенные губы скривились, будто даже смотреть на Миньярда ей было крайне неприятно. Но помимо неприязни было в ее взгляде, выражении лица что-то ещё. Едва уловимая эмоция, такая непонятная и такая… Похожая на ту, что испытывал Эндрю, когда сравнивал себя с ней и думал, почему Сет ее выбрал. Ее взгляд был оценивающим, таким, каким обычно смотрят на соперника, решая, насколько тот силен и какой силы стоит нанести удар тебе. — Так как там Джостен поживает? — Роланд послужил действенным, а главное своевременным отвлечением. Эндрю тут же лениво оглянулся на него, многозначительно похлопал по предплечью и протянул: — Иди нахуй. — Ой, ну и ладно. Я вообще не из-за этого твоего Джостена к тебе подсел, — Эндрю посчитал выше своего достоинства говорить, что Джостен вовсе не его, а потому пропустил эту вольность одногруппника мимо ушей. — Прикинь, что. Староста поделилась домашкой по математике, хотел с тобой радость разделить. — С этого стоило начинать, — и они оба замолчали, увлечённые переписыванием чужой домашней работы. Ни Эндрю, ни Роланд не чувствовали никаких угрызений совести, пока в наглую на паре катали с чужой тетради, а преподаватель даже и не смотрел в их сторону, потому и не заметил, как они благополучно прослушали всю его лекцию. Да, дружить с Роландом было полезно, подумалось вдруг Эндрю. И местами даже почти весело. Роланд был самым обычным парнем, ещё обычнее, чем Эндрю, ничем не выделялся, но при этом умел завладеть чужим интересом. Закончив раньше своего коллеги, Эндрю терпеливо дождался окончания пары и только потом закинул помятую тетрадку и одинокую синюю ручку в черный рюкзак. — Эндрю, — мягкий голос Рене позвал его, стоило ему только подняться и потянутся после двухчасового сидения на одном месте. — Ты не мог бы мне кое с чем помочь? Она хитро улыбнулась, в то время как Эндрю лишь слегка приподнял брови, давая понять, что он весь во внимании. Девушка только отрицательно покачала головой и кивнула в сторону выхода. — Расскажу на месте. Это правда очень срочно, — Эндрю равнодушно пожал плечами. Эта пара была последней, а значит он волен идти куда угодно. К тому же, у него как обычно не было никаких планов на оставшуюся часть дня, не считая зависания в телефоне или, может, игр в приставке вместе с Ники. — Я с вами, — Роланд закинул свою темную сумку на плечо и поровнялся с Эндрю и Рене, успевшими уже выйти из аудитории и неспешным шагом направиться вниз со второго этажа. Рене так и не проронила ни слова, а Эндрю не настаивал. Уютная тишина повисла между троими, пока они спускались. Правда, вскоре Миньярд понял, что это была не уютная тишина, а самое настоящее затишье перед бурей. — Ну нихуя себе! — Роланд несдержанно ругнулся, едва переступив порог университета и оказавшись на улице. Оттолкнув его плечом, Эндрю сам пробился вперёд и пораженно замер, невольно ощущая, как резко поднимаются его брови. — Вот это толпа, конечно. А сказали пара-тройка человек. Эндрю не совсем понимал, кто сказал о паре-тройке человек и кому, но этой парой-тройкой тут явно и не пахло. Зато пахло как минимум сотней людей, окруживших вход в университет. Некоторые из них были знакомы Миньярду, однако в большинстве своем никого из присутствующих он не узнал. Может, дело было не только в том, что он не утруждался запоминать студентов родного учреждения, а ещё и в том, что многие лица были скрыты за воздушными шариками разных оттенков розового, красного и кое-где белого. — Что это? — нехотя спросил Эндрю, стараясь не выказывать слишком ярко свою заинтересованность в данном собрании. Хотя то, что он задал вопрос или как-то отреагировал, уже с потрохами выдавало его, понял он, взглянув на улыбку Рене. — Подарок, как нам сказали, — она улыбнулась шире и помахала кому-то в толпе, а после жестом подозвала. Этим кем-то оказалась молодая счастливая парочка, в след за которой тащился слегка угрюмый высокий парень. Рене обратилась к темноволосой девушке. — Кажется, все идёт по плану. — Ага, — незнакомка сжала Рене в объятиях в знак благодарности и перевела взгляд на Эндрю, молчаливо застывшего между Уокер и Роландом. — Вы правда привели его? Вау. Честно, даже не ожидала, что у вас получится. Спасибо, ребята! Роланд обезоруживающе улыбнулся и сказал что-то вроде того, «как мы могли не сдержать обещание», пока Эндрю делал вид, будто его здесь нет в принципе. — Ладно, Нил должен скоро подойти, объясните все Миньярду по-быстрому, хорошо? А нам нужно разобраться с шарами, кажется, хватило не на всех, — ухватившись за знакомое имя, светловолосый повернулся к Рене и выжидающе посмотрел на нее, молча требуя объяснений как так вышло что его имя и имя Джостена прозвучали в одном предложении. Она лишь невинно улыбнулась. — Друзья Нила решили устроить ему сюрприз, — неспешно начала Рене, несмотря на слова девушки о том, чтобы объяснить все по-быстрому. Видимо, пыталась заранее сгладить реакцию Эндрю на свои же слова. — Все собравшиеся присоединились к их замыслу и… — И ты — главная звезда этого вечера, — Роланд задорно подмигнул его и подтолкнул локтем, за что заработал уничтожающий взгляд, под которым его улыбка немного померкла. — Ну, дня точнее. И не звезда, а солнце тогда уж. Да, солнце. — Лучше заткнись, — посоветовал Эндрю, снова обращая внимание на Уокер, которая тихо посмеивалась в сторонке, наблюдая за неловкими попытками Роланда подобрать слова. — А ты, — он со всей серьёзностью тыкнул в Рене пальцем, — нормально объясни что тут происходит и почему мне это уже не нравится. — Ребята просто решили поздравить Нила, — пожала плечами девушка под бормотание Роланда — «я ж тоже самое сказал…». — С чем? — уточнил Эндрю, предчувствуя, что и это ему не понравится. — С отношениями, — просто ответила Рене. — С кем? — С тобой, с кем ещё-то, — продолжал бухтеть Роланд, все ещё недовольный тем, что его так грубо послали и проигнорировали после. Эндрю же резко замер, почувствовав шевеление веселья внутри. Эти идиоты — и сейчас он не только про его друзей — решили, что он и Джостен действительно встречаются. Типа, ходят на свидания, целуются, обнимаются и что-там-еще-делают-парочки. Эта идея казалась настолько глупой и абсурдной, что Миньярду почти захотелось рассмеяться, а настроение стремительно поднялось. Он и Джостен? Хуже только он и Роланд или, например, он и Рене. Боже, да кто вообще додумался до их «отношений»? А до этого собрания? Явно не Нил, раз, судя по словам незнакомки, он должен только скоро подойти и явно не ведает о том, что тут творится. Эндрю почти мог с точностью до пикселей представить себе как привычная улыбка рыжеволосого спадает, заменяясь на вытянутое от удивление лицо, когда он застанет всю собравшуюся компанию и поймет, что вся собравшаяся компания дожидается именно его. Неожиданно для себя он выдал: — Я в деле. *** Чей-то громкий крик известил всех о том, что Нил скоро будет, и разговоры, до того момента непрерывные, резко оборвались. Все замолчали в ожидании, пока Рене, Роланд и все та же девушка, потерявшая где-то двух своих кавалеров, проталкивали Эндрю вперёд. Если бы он верил в сожаления, то, может, и пожалел бы о том, что дал согласие на свое участие в этом… Процессе. Однако он не верил, а значит послушно шел вперед, не стесняясь отталкивать некоторых особо тактильных поздравлятелей локтями. Остановилась их процессия только в самом начале огромной группы людей, затихшей перед бурей, стремительно надвигающейся. Эндрю ещё издалека увидел ярко-неоновую оранжевую худи Джостена, которую рыжеволосый либо вообще не стирал, либо имел в бо́льшем количестве, чем могло показаться на первый взгляд. Нил бежал, но по мере приближения шаг его становился все медленнее и медленнее, пока не стал пешим. Остановившись в десятке метров от замерших в предвкушении людей, Нил пораженно стоял, засунув руки в карманы. Его загорелое лицо казалось непривычно бледным, а голубые глаза как никогда выделялись на нем. Эндрю и глазом моргнуть не успел, как незнакомый парень вдруг выскочил откуда-то с микрофоном и двумя гитаристами, по которым явно плакала парикмахерская. Нил так и продолжал стоять на месте, пялясь то ли в никуда, то ли на происходящее, а выскочивший парень тем временем громко закричал в микрофон. — Эй, Нил! А тут только тебя и ждали! Знаешь, для чего? Наверняка догадываешься! Наши парни тебе подскажут, — и он куда-то смылся, а «его парни» плавно заиграли незнакомую мелодию. Они быстро перебирали струны, но, что действительно почти удивило Эндрю, к тому же им удавалось напевать какую-то излишне веселую песню о любви, слушая которую ни у кого не возникало сомнений о том, для чего все собрались. А Нил так и стоял, молча слушал, замерев в одиночестве посреди дороги. Когда мотивчик стих, повсюду послышались аплодисменты, кто-то всучил шокированному Джостену огромный оранжевый — и кто, блять, выбирал цвет? — воздушный шар, пока все остальные словно по команде вдруг выпустили собственные шары. С каким-то странным изумлением Эндрю наблюдал за тем, как минимум сотня шаров поднялась в воздух, заполонила все небо, создавая непроницаемый для солнечного света заслон всевозможных розовых и красных тонов. Засмотревшись на это разнообразие цвета, Эндрю пропустил тот момент, когда буйная толпа — или то была буйная темноволосая девушка, чье имя Миньярд так и не удосужился узнать — вытолкнула его вперёд, так, что ему пришлось сделать несколько шагов, дабы удержать равновесие. Почувствовав, что твердо стоит на ногах и готов отомстить за столь подлый поступок, Эндрю почти развернулся, решив почему-то до этого поднять глаза вверх. И не зря. Может, он сделал больше пары шагов, может, Нил сделал несколько шагов навстречу, но стояли они сейчас на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Джостен вблизи был ещё бледнее, чем казалось со стороны, и только сейчас Миньярд заметил, как мелко он дрожит и глотает чуть приоткрытым ртом воздух. — Нил? — напряжённо спросил Эндрю. Искры веселья, до того овладевавшие им, испарились в воздухе, в шумном дыхании Джостена, который вдруг дернулся вперёд, словно желая спрятаться под лёгкой черной курткой Эндрю от всех любопытных глаз. А глаз этих было много, со всех сторон так и продолжали сыпаться поздравления, идиотские шуточки и пошлые пожелания. — Нил. Он сказал это твёрже, увереннее и, давая разрешение, протянул вперёд руку, за которую Джостен тут же ухватился, словно утопающий, держащийся за последнюю соломинку, готовую вот-вот оборваться. Другой рукой он все также сжимал нить, ведущую к дурацкому оранжевому шару, скорее больше инстинктивно, чем желая удержать шарик. Послышались улюлюканья, нежеланные зрители явно сочли подобный жест проявлением романтической и нежной привязанности, что на деле было лишь дружеским жестом, товарищеским, желанием поддержать, не дать Джостену свалиться в паническую атаку, распростёртые объятия которой с нетерпением ждали рыжеволосого. — Эндрю, — Нил наклонился ближе и выдохнул его же имя прямо ему в ухо, мурашки табуном пробежалась по спине и рукам. Едва заметно поведя плечами, Эндрю сконцентрировался на широких зрачках Джостена, не обращая внимание на то, как короткие ногти с силой впились в его руку, причиняя едва заметную боль даже сквозь повязки и скрытые под ними ножи. — Эндрю, я… Черт… Можешь увести меня отсюда? Эндрю, пож… — Мне не нравится это слово, — оборвал его Миньярд, не зная, сделал ли он это из-за ненавистного слова или из-за того, что даже ему не под силу было смотреть на обычно такого радостного Нила, который сейчас весь дрожал и чей голос сейчас звучал умоляюще. Он оглянулся по сторонам и невольно притянул Джостена ближе, когда увидел радость на лицах студентов, начавших дружно скандировать «Поцелуй его, поцелуй!». Нил уткнулся лбом ему в плечо, чуть согнувшись, под умилительные звуки со стороны. М-да, скрыться в университете от этих умалишённых не получится, если он не хочет пробиваться через эту толпу с паникующим Нилом за плечом. Значит, нужно просто увести Нила от них. А прежде немного успокоить и заземлить, как его учила заземлять себя Би. — Нил, ты слышишь меня? Я уведу тебя отсюда, если ты будешь слушать меня и отвечать мне. Так ты слышишь меня? Спустя пару громких вздохов, которые не заглушала ни музыка, ни выкрики, послышался хриплый ответ: — Да. — Полный ответ, Нил, — Эндрю и сам не понял, зачем сделал это, но в следующую секунду он уже успокаивающе поглаживал Нила по спине. Было трудно делать это так, чтобы не соприкоснуться торсом с Нилом, — Эндрю не хотелось провоцировать панику и у себя — но выполнимо. Он аккуратно, не надавливая, даже нежно провел по выступающему позвоночнику до поясницы и обратно, и так несколько раз, невольно удивляясь тому, насколько худым был Нил под этими объемными толстовками. — Да, я слышу тебя, Эндрю, — Джостен чуть повернул голову так, что теперь на плече Эндрю лежала его щека, а каждое слово, произнесённое чуть ли не шепотом, от самой шеи мурашками бежало дальше. — Хорошо, — он пытался сделать свой голос настолько мягким, насколько это было возможно спустя нескольких лет курения. Да и не в курении было дело. Он просто никогда не умел быть мягким, не умел мягко говорить, как это делала та же Рене, а потому сейчас ему приходилось прикладывать усилия, чтобы не звучать как бесчувственный робот, коим он и был. — Сделай глубокий вдох и выдох. Нил послушно проделал эту махинацию, хотя Эндрю видел, как ему трудно было возвращаться к нормальному темпу дыхания. — Хорошо, — повторил Миньярд. И ему снова удалось удивить себя, когда рука, вместо того чтобы остановиться у основания шеи, поднялась выше и сжала короткие рыжие пряди в руках. Нил замер, его глаза округлились, а тело напряглось, словно ожидая удара, которого так и не последовало. Миньярд скосил глаза на Джостена, который слегка приподнялся и так пристально вглядывался в чужие, словно искал что-то и не мог найти. Постепенно, очень медленно, Нил расслабился, когда понял, что Эндрю не собирается причинять ему вреда. Миньярд медленно массировал пальцами кожу головы Джостена, пропуская яркие пряди меж ладоней, и чувствовал, как Нил возвращается в себя. Неловко отстранившись спустя время, Нил отошёл аж на два шага и словно инстинктивно поднял руку и провел ей по собственному затылку, там, где совсем недавно лежала рука Эндрю. Его щеки окрасились румянцем, а глаза стали виноватыми, будто он силой заставил Миньярда прикоснуться к нему. Нил открыл рот, но прежде чем извинения или любая другая глупость вылетели бы из его рта, на всю площадь раздался голос, принадлежавший, судя по тону и интонации, тому самому парню, что открывал «концерт». — Копы! Тут копы! — взгляд Нила мгновенно переменился, а черты лица заострились. Эндрю не успел даже толком отреагировать на эту новость, не успел обернуться, чтобы посмотреть, что вообще происходит, как Нил схватил его за запястье и потащил за собой. Джостен гнал все быстрее и быстрее, и Эндрю, несмотря на свою довольно неплохую физическую подготовку, заметно отставал от него. Нил тем временем обежал здание университета и около одного из запасных входов дождался Эндрю, который через пару секунд нагнал его. Миньярд было подумал, что на этом их побег от полиции закончится, — когда на половине пути послышались сирены, стало понятно, что это вовсе не чья-то глупая шутка, а когда мимо них пробежало ещё тридцать таких же беглецов, эта мысль только подтвердилась — но не тут-то было. — Быстрее, быстрее, — подгонял его Нил, умудряясь при этом сжимать в руках все тот же огромный оранжевый шар. Эндрю по природе своей был провокатором, однако сейчас спорить не осмелился и лишь покорно нырнул в темные коридоры, ведущие к светлым поворотам. Честно говоря, маршрут, выбранный Джостеном, был Миньярду не знаком, но в том не было ничего удивительного. Эндрю не ходил дальше своего кампуса и по возможности старался делать минимум передвижений, так как минимум передвижений = минимум столкновений с кем-либо. Поэтому те повороты, за которые уверенно забегал Нил, Эндрю даже не пытался запомнить, зная, что это ему не понадобится, а выбираться обратно на свет божий в одиночестве он не собирается. Минута сочувствия и понимая к Нилу Джостену закончилась, на место ей пришла не минута, а бесконечность раздражения. Джостен пускай только попробует бросить его в этих закоулках. — Сюда, — Нил остановился перед одной из аудиторий, надпись на которой гласила, что аудитория эта принадлежала химикам, и завозился с карманами, а после, как ни в чем не бывало, достал оттуда отмычку и присел около закрытой двери. Эндрю открыл рот, не уверенный стоит ли сейчас спрашивать о том, откуда у золотого мальчика отмычка и откуда он знает как ей пользоваться, — и пользуется так ловко — а потом все же закрыл его, решив, что для этого найдется определенно более подходящий момент. Нил, закончив с дверью, пропустил Эндрю вперёд и вручил ему в руки шар, который Миньярд сначала хотел чисто из вредности — или как наказание за незапланированную пробежку — отпустить, но после передумал. Закрывшись, Нил отдал короткий приказ: — Под парту. *** Это точно войдёт в топ глупых поступков Эндрю. Или унизительных. Или и туда, и туда. Шарик Нил заботливо поместил под соседней партой, а сам аккуратно втиснулся рядом с Эндрю, прижав острые коленки к груди. Они так и замерли на долгий миг, вслушиваясь в редкие шаги в коридоре, — кажется, не одни они были такими умниками, но у одних у них были отмычки — которые постепенно не исчезли совсем. Когда повисла абсолютная тишина, Эндрю услышал странный булькающий звук и повернул голову к Нилу, который так и сидел, обхватив колени и глядя из-под челки на Миньярда, которому потребовалось время, чтобы понять, что именно это был за звук. Нил смеялся. Искренне, не так красиво, как показывают в фильмах и пишут в книгах, но при этом так безумно… Мило? По-настоящему? Эндрю не хотелось разбираться в тех чувствах, что вызвал в нем этот смех и уж тем более ему не хотелось лезть в чувства Джостена, которые спровоцировали подобный звук. — Прости, — несколько смущённо улыбнувшись, Нил перестал смеяться, но взгляда так и не отвел. — Я бы хотел сказать, что тебе не за что извиняться, — Эндрю слегка толкнул Нила в бедро своими тяжёлыми ботинками, на что тот возмущённо ойкнул. — Но это не так. Твои друзья — ебанутые. — Они не мои друзья, — закатив глаза, устало сказал Нил, словно повторял это уже тысячу раз, а Эндрю все упорно не хотел слушать. — Знакомые. Приятели. Не друзья. Друзей у меня не так много. Нил ненадолго замолчал, а когда продолжил, то мыслями явно находился не в пустой аудитории почти вплотную приткнутый к Эндрю. — И они знают, что я не люблю большие скопления людей, что уж говорить о полиции, — он горько усмехнулся, припоминая что-то явно не из разряда приятного. Эндрю, не желая вновь вытаскивать Джостена из панической атаки и подпускать так опасно близко к себе, постарался отвлечь его внимание. — Кто вызвал копов? — в лоб бросил он вопрос, прекрасно зная, что Джостен и понятия не имеет, кто это мог быть. Эндрю также прекрасно знал, что Нил наверняка с энтузиазмом переключиться на размышления об этом, чем о своих трагичных делах давно минувших лет. — Кто-то не очень далекого ума, — пожал плечами рыжеволосый, склоняя голову в сторону, чтобы не упираться ею в парту. — Может, кто из преподавателей или какая-нибудь уборщица. Другие студенты. На самом деле, это мог быть кто угодно. Закончив цепочку предположений тяжёлым вздохом, Нил аккуратно потянулся за своим рюкзачком, который до этого лежал с ним рядом, никому не мешая. Расстегнув молнию, он немного покопался внутри, а потом с тихим радостным кличем извлёк что-то в яркой хрустящей упаковке. — Будешь? — он протянул это Эндрю, который с непроницаемым лицом посмотрел на сладость только для того, чтобы все же принять ее. Мармеладные мишки не были тем, чему Миньярд отдал бы предпочтение, если бы был выбор, но выбора не было, как и известия о том, сколько им ещё придется сидеть под партой, словно злоумышленники. Тишина прерывалась лишь шуршание упаковки, пока парни делили между собой быстро заканчивающийся пакетик. Первым заговорил Нил. — Как ты думаешь, Эллисон видела… Это? — Эндрю задумался, как мог кто-либо не увидеть «Это». Нил и сам наверняка понимал, что Рейнольдс не могла пропустить мимо глаз подобное шествие, что заняло как минимум одну треть всей территории университета. Однако он мог понять Джостена в его желании надеяться на то, что девушка все же не узрела то шоу, что устроили его дружки. — Если да, то это значит, она думает, что у меня кто-то есть. Эндрю подумалось, что Сет теперь тоже думает, будто у него кто-то есть. Эндрю подумалось, что для Сета это не имеет никакого значения, он навряд ли даже помнит имя Эндрю. Эндрю подумалось, что в последнее время ему слишком много думалось. — Не парься, — вдруг говорит Эндрю, на этот раз в странном жесте поддержки легонько пиная Нила, который морщится, когда тяжёлый кончик ботинка попадает по одному и тому же месту. — Спасибо. Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты отлично умеешь поддерживать? — Нил явно иронизирует, но делает это по-доброму — не то чтобы если бы он делал это по-злому, то это как-либо задело бы Эндрю — и улыбаясь. Под партой темновато, но блеск в глазах напротив Миньярд увидел бы и в целиком темном помещении. — Как ни странно, нет, — поддерживает он сарказм Джостена, когда понимает, что слишком долго смотрел ему в глаза и сделал паузу неловкой. Нил весело фыркает и пытается кое-как выпрямить свои конечности, из-за чего только заезжает ногой Эндрю в бок. — Какой ты мстительный. — Ага. Моя обувь в раза два легче твоей, — Нил закатывает глаза, не прекращая улыбаться, и Эндрю почему-то начинает чувствовать себя спокойно рядом с ним. Они знакомы не более пары дней, — ладно, может чуть больше — но с Нилом легко. С Нилом просто, с ним не нужно подбирать слова, пытаться казаться лучше, чем он есть на самом деле (не то чтобы Миньярд хоть раз хоть с кем-то пытался), даже несмотря на то, что Нил явно превосходит его во всем. Может, им удастся стать такими же хорошими друзьями, какими были для Эндрю Рене и Роланд. Даже забавно, думает сейчас Эндрю, что именно в тот день, когда он впервые позволил себе предположить, что может сдружиться с Джостеном, случилось то, чего друзья обычно не делают. Однако произошло это в глубокой ночи, и до того, как это случилось, они выбрались из-под парты, отпустили несчастный шар в небо, отправились в клуб, напились и нажили себе кучу неприятностей.