Надежда — это единственное, что сильнее страха. Кориолан Сноу
Сяо Децзюнь точно не помнил, как ему удалось сбежать из Рога Изобилия с каким-то подобием оружия — двумя ножами, по размерам больше похожим на кухонные. Он лежал в высокой траве, правой ладонью сжимая обе рукоятки, а левой — закрывая глаза от полуденного солнца. Небо кричало пушечными выстрелами, и Сяо напряг весь свой слух, чтобы различить отдельные залпы. Пять. Где-то там осталась Мэддисон, его «напарница» по седьмому дистрикту, попытавшаяся отобрать топор у девчонки из второго. Сяо мысленно содрогнулся, представляя, что было бы с ним, захоти он вырвать себе оружие посолиднее. Скорее всего, Мэддисон стала одним из тех пушечных залпов — это он узнает только вечером. Высокая трава была недостаточно хорошим прикрытием для человека с двумя кухонными ножами — Сяо прекрасно это понимал. Аккуратно привстав, он оглянулся поверх травы: ветер шелестел листьями клёна, издалека доносилось пение птиц. Вряд ли кто-то из трибутов остался так близко к Рогу Изобилия — значит, Децзюню ничего не угрожает. По крайней мере, со стороны соперников. Сяо аккуратно выполз из травы на поляну и, ещё раз осмотревшись, выпрямился в полный рост. Зажмурился. На сегодняшнем празднике жизни судьба не приготовила ему стрелу в плечо или копьё в грудную клетку — это уже маленькая победа. Если ситуацию с попаданием на Голодные Игры вообще можно было так назвать. Сяо Децзюню было шестнадцать лет — по меркам распорядителей он вполне мог дожить до последней десятки. Хотел ли? Другой вопрос. Сяо не понимал, почему спокойная быстрая смерть в первые дни игр была менее престижна, чем отчаянные попытки дожить хотя бы до второй половины. Семья похоронила его ещё в день жеребьёвки, ментор — сразу после знакомства. Примерно с десяти лет Сяо понимал, что не умрёт своей смертью: каждой клеткой чувствовал, что с таким везением ему прямой путь на Голодные Игры, а с его физической подготовкой — в безымянную могилу павших трибутов. Иногда Децзюнь даже думал о том, чтобы не сражаться вообще — залезть на какую-нибудь скалу и спрыгнуть вниз головой, понижая рейтинги программы. Но на шестьдесят третьих голодных играх, как назло, не было ни одной высокой скалы. Сяо пробирался между деревьями, почти не всматриваясь в тени и не думая об опасности. Если его прикончат — так тому и быть. Скептический фатализм перешёл к Децзюню от дедушки, умершего в прошлом году от рака: когда тот узнал о болезни — просто пожал плечами и принял свою участь. Точно так же Сяо сейчас принимает свою.***
Солнце жарило через редкие листья, дышать влажным воздухом через час пути стало невыносимо. Сяо хотелось есть, пить и просто лечь на землю, вдохнуть аромат сухих опавших листьев, вспомнить о доме и о маме, пекущей блины на его последний день рождения. Децзюнь несколько раз повторил про себя слово последний, переосмысляя его значение. Действительно ведь последний. Взгляд парня упал на заросли кустов, среди которых виднелись ветки с ярко-оранжевыми ягодами, и рука сама потянулась к плодам через колючки. — Не боишься, что они ядовитые? — Сяо еле заметно вздрогнул, услышав со спины незнакомый голос. — Даже если и так, какая мне разница? Долго я здесь всё равно не задержусь, — ответил Децзюнь, не оборачиваясь. Пальцы скользнули по соблазнительно ярким ягодам, и парень оторвал целую горсть. — Возможно, это мой последний шанс на смерть без особых мучений. — Нет, эти ягоды будут медленно разъедать твой желудок, пока ты не умрёшь от боли, — голос явно принадлежал ещё юному мальчику, и Сяо попытался вспомнить, кто из трибутов это мог быть. — Это ложная облепиха. Децзюнь медленно выпрямился и повернулся по направлению голоса — из-за дерева виднелись руки, держащие небольшой арбалет. Сяо усмехнулся. — Если бы ты хотел меня убить, не стал бы читать лекцию по ботанике. Можешь убрать меня с прицела, я тебя не трону. Юноша постепенно опустил арбалет и вышел из своего укрытия. Второй дистрикт, совсем ещё мальчишка — Сяо вспомнил, что видел его в тренажёрном зале, куда приходил просто понаблюдать за соперниками. — Я Лю Янян, если что, — трибут неуверенно протянул Децзюню руку, и тот аккуратно её пожал. — Было бы неплохо объединиться, если хочешь. Сяо задумался. Неужели это наивное дитя надеется выжить в этом жестоком цирке? Децзюнь внимательно изучал нового знакомого, всматривался в его отчего-то постоянно улыбающиеся глаза и не понимал, как тому удаётся сохранять хоть какой-то оптимизм. — Хочу, — неожиданно для самого себя ответил Сяо, не в силах разочаровывать Яняна и в первую же минуту знакомства погружать его в свой тёмный мир неотвратимости мучительной кончины. — С чего начнём? Янян улыбнулся, и небольшая поляна будто бы стала ещё светлей. Децзюнь на мгновение растерялся от неуместности такого выражения эмоций, и его брови немного сдвинулись к носу. Лю это заметил, и солнце в его карих глазах слегка померкло. — Полагаю, начинать придётся с поиска хоть какого-то пристанища, — чуть серьёзнее ответил парень, проводя рукой по волосам. Сяо молча кивнул, мысленно ругая себя за несдержанность. — Но для начала, пожалуйста, выброси эти дурацкие ягоды.***
Темнело поздно. К сумраку Лю и Децзюнь добрались до тесной пещеры у леса, и сейчас Сяо сидел на камне, перебирая в руках собранные Яняном ягоды. Мальчишке из второго дистрикта было пятнадцать, он любил биологию и холодный чай, часто напевал себе под нос песню на иностранном языке и постоянно смеялся, как будто вокруг не было защитного купола, Капитолия и всего остального. — Ты достал этот арбалет в Роге Изобилия? — спросил Децзюнь, раскусывая ягоду передними зубами; на тонкие пальцы брызнуло голубым соком. — Да, — усмехнулся Янян, — я, может, и не боец, но бегаю быстро, — его голос несколько раз отразился эхом от тёмных пещерных стен. — Но ты не выстрелил в меня, хоть и умеешь обращаться с оружием, — заметил Сяо, внимательно вглядываясь в полумрак. — С таким хладнокровием тебе не выиграть. Децзюнь сам не знал, зачем произнёс эти слова. За последние несколько часов он цеплялся за жизнелюбие этого солнечного мальчика из последних сил не для того, чтобы в один миг всё разбилось о суровую реальность. Сяо терпеливо ждал ответа на свой вопрос, медленно облизывая испачканные ягодами пальцы. К его удивлению, Янян тихо рассмеялся. — Думаешь, я совсем тупой? — спросил Лю без грамма претензии, чем сильно озадачил Децзюня. Было в его тоне что-то такое тёплое, всепрощающее, что Сяо опять стало стыдно. — Я прекрасно понимаю, что с моими навыками мне не выжить. Но посмотри по сторонам: лес, ручей, животные, цветы — вокруг нас целый мир. Он прекрасен, Сяо, и я хочу пробыть здесь столько, сколько смогу. Лю замолчал и не ждал никакой реакции — впрочем, при всём желании Децзюнь не смог бы ничего ответить. Вдалеке белым шумом гудели сверчки, на небе постепенно проявлялись звёзды — и Сяо вдруг почувствовал, всей поверхностью кожи ощутил то, о чём говорил Янян. И если что-то стремится разрушить этот мир — он сделает что угодно, чтобы подарить мальчику из второго дистрикта всё до последней секунды.