… нельзя забыть того, кто был твоей последней надеждой. Китнисс Эвердин
Янян открыл глаза — вокруг всё ещё была тесная пещера, лес и арена Голодных Игр. Сяо сидел на том же камне, что и в момент их последнего вечернего разговора — подперев голову руками и бессмысленно во что-то всматриваясь. — Ты вообще спал? — спросил Лю, сдерживая желание зевнуть. Децзюнь нахмурил брови и спрыгнул с камня, держа в руках маленькую коробку. — Смотрел обзор погибших ночью. Мэддисон ещё жива, твоя девчонка тоже, — Сяо провёл рукой от скулы к волосам и зажмурился, пытаясь прогнать остатки головной боли. — И, видимо, ты кому-то сильно понравился, раз мы получили подарок от спонсоров. Децзюнь протянул Лю коробку, в которой лежали сырные крекеры. Янян улыбнулся. Любимые. — Да, я спал, просто немного меньше, чем ты, — наконец, ответил Сяо, закрепляя ножи на поясе. — Пойду, попробую сделать пару ловушек, потому что печеньем мы особо не наедимся. Децзюнь ещё раз странно взглянул на Яняна, будто решая, сказать что-то ещё или нет. Не сказал. Уверенными шагами направился к лесу и скрылся за деревьями, мирно шелестящими в рассветной прохладе.***
Лю Янян родился и вырос во втором дистрикте — дистрикте комнатных зверюшек Капитолия. Пока его сверстники втайне занимались боевыми искусствами, он забирал из библиотеки очередной справочник по ботанике и коллекционировал листочки счастливого клевера. Отец тщетно старался сделать из двоих своих сыновей храбрых воинов, а мать украдкой приносила младшему новые брошюрки о лекарственных растениях. Когда Яняну было десять, его старший брат Юкхей вызвался добровольцем на Голодные Игры и вышел из них победителем. Год шестьдесят третьей Жатвы был для второго дистрикта неудачным — добровольцев не нашлось. Янян не отличался особым везением, но умудрялся сохранять позитивный взгляд на вещи: он мог умереть от ангины ещё во младенчестве; при падении с дерева мог сломать шею вместо руки; его имя могли вытянуть на Жатве ещё три года назад. В конце концов, он мог стать первой жертвой у Рога Изобилия и не познакомиться с Сяо Децзюнем. Лю не умел жаловаться на жизнь и просто принимал то, что ему уготовано — с неизменным оптимизмом и верой в лучшее. Даже смотря на то, с какими лицами его провожали брат и отец, он продолжал улыбаться камерам, смеялся на интервью у Цезаря и рассказывал анекдоты дизайнерам перед выходом на Арену. Если всё происходящее было жестоким цирком — Лю Янян собирался разбавить его небольшим весёлым номером.***
Сяо вернулся через пару часов — зашёл в пещеру и, опираясь на холодную стену, опустился на пол. Ножи звякнули о камни минорной композицией из трёх бемолей — и Янян заметил ещё одно лезвие, отражающее бордовыми пятнами солнечные лучи. Децзюнь молчал — и Лю тоже молчал, не решаясь представить, что произошло. — Нет, я не нашёл этот топор в лесу, — сказал Сяо через несколько минут, не открывая глаза. — Я забрал его из ещё тёплых рук трибута девятого дистрикта. Янян громко выдохнул и, зайдя в глубь пещеры, опустился на корточки рядом с Децзюнем. Солнце освещало парня почти полностью, смешиваясь с тенью чуть выше бровей — и Лю смог внимательно осмотреть Сяо в поисках крови. Поняв, что на друге нет никаких повреждений, Янян ещё раз шумно выдохнул и скептично усмехнулся. — Непростой выдалась охота, да? Сяо, наконец открыв глаза, ещё сильнее впился пальцами в древко топора и пустым взглядом уставился куда-то наружу. — Я ведь убил его, Янян, — прошептал он, — такого же ребёнка, как мы с тобой. Лю протянул ладонь к Децзюню и мягко взял его за запястье. Рука Сяо была холодная, как лесной родник, и бледная, как неспелая голубика. — У тебя не было другого выбора, — так же тихо ответил Янян, накрывая ладонь Децзюня своей в попытке разжать его пальцы. — Сейчас ты можешь отпустить этот топор и рассказать мне, что случилось, — Лю помолчал, — если ты готов разделить со мной эту ношу. Сяо дёрнулся, поднял взгляд на друга и натянуто улыбнулся. Янян почувствовал, что хватка значительно ослабела, и аккуратно вытащил топор из-под левой руки Децзюня. Сяо полностью расслабил ладонь — и Лю снова ненавязчиво его коснулся, перекрещивая мизинцы и безымянные пальцы. Молчание растянулось ещё на несколько секунд, а потом Децзюнь заговорил. — Я… ставил ловушки, — голос Сяо зазвучал тихо, но ровно, как будто он просто рассказывал доклад на уроке литературы. — Недалеко, примерно в километре, есть маленькая холмистая опушка, разделённая ручьём. Я решил посидеть там немного, освежиться, подумать о… наших призрачных шансах на успех — иногда это полезно, знаешь, верить в чудо? — Децзюнь слабо улыбнулся, и Лю улыбнулся в ответ, потому что действительно знал. — Я не сразу услышал, что он приближается — пятится, смотрит в другую сторону, будто ищет следы погони. Мы практически столкнулись спинами, и я, — Сяо сглотнул, — испугался. Янян сильнее сжал пальцы Децзюня, пытаясь передать ему хотя бы часть своего тепла. Казалось, что даже птицы снаружи изменили ритм своей песни, перейдя на что-то более плавное и успокаивающее. — Я не успел даже подумать, — продолжил Сяо, — просто выхватил нож. Парень был чуть выше, но я всё равно решил бить в шею, — Децзюнь невольно провёл правой рукой по ключицам, представляя, куда могло попасть лезвие. — Он увернулся. Потерял равновесие. Упал на спину, головой о камень, — Сяо опять закрыл глаза, прокручивая в сознании страшную сцену. — Я услышал пушечный выстрел почти сразу, но осознание пришло значительно позже. Не знаю, сколько я там стоял — прямо над ним — пока не заметил в его руке топор. Секунда промедления могла стоить мне жизни. Янян молчал, и несколько минут в пещере было слышно только ровное дыхание Сяо. — Не молчи, — попросил Децзюнь, повернувшись лицом к Яняну так, что расстояние между ними сократилось до двадцати сантиметров. — Мне важно знать, что ты думаешь. С каждым словом голос Сяо возвращался к прежнему почти безэмоциональному тону, и Лю снова мог разглядеть в глубине его глаз смирение с происходящим вокруг безумием. — Всё в порядке, — Янян улыбнулся краешком губ, — как я уже сказал: у тебя просто не было другого выбора.