***
Сегодня Тэхену исполнилось три. Об этом дне знала лишь сестра доктора Джана, Ким Инха, что отвела его на городской рынок в Силле и купила ребенку сладости. К счастью, Тэхен еще был маленьким и не понимал, что такое день рождения, а устраивать праздник особо было не на что. Жили они очень скромно, заработков Инхи хватало лишь на еду. Сегодня она могла позволить крошке Тэ немного радости, поэтому выбрала для него тот леденец, на который указал маленький пальчик ребенка. После городского рынка Инха одела Тэхена, причесала и повела на представление бродячего театра, который уже уезжал из Силлы. Действо было не особо интересным, а артисты уже полупьяные, но малыш с интересом уставился на их яркие наряды. Омежка весело бормотал за ними непристойности, повторяя особо понравившиеся фразы, но не понимая их смысла. Тэхен еще мал, но он очень много знал, поэтому не капризничал, когда его увели домой. Чтобы завтра купить продукты на рынке, Инхе нужно хорошо потрудиться. Малыш уселся на кровать, доедая свой огромный леденец, дрыгал ножками, но не отвлекал Инху от работы. Старенькая кровать служила для него местом развлечения. Здесь он строил замки из простыни, представлял огнедышащих драконов и боролся со страшными чудищами.***
Сегодня в Пакче праздник. Чимину исполнилось десять лет. Он уже не сидел на коленях у Дахи, как это было раньше, а важно восседал по правую руку от Пак Тэджона, принимающего поздравления. Осанка у Чимина поистине королевская: спина прямая, подбородок приподнят, взгляд устремлен вперед поверх тех, кто стоял перед ступенями в тронном зале дворца. Нет, Чимин не был надменным, но Дахи воспитала его так, словно он альфа, а не омега. При этом королева-мать не забывала учить ребенка пользоваться и своими природными особенностями. Чимин обвел взглядом пришедших, томно опустил ресницы и деланно вздохнул, да так, что грудь поднялась под ханбоком. Невероятно притягательно и обольстительно, а ведь ему только десять! Посол от Корё, попавший под разгромный взгляд янтарных глаз наследного принца, так и замер на месте, словно загипнотизированный. Он непременно должен рассказать об этом при дворе своего короля. Омежка пребывал в тронном зале уже третий час. У него затекла спина, болела поясница, но наследный принц не жаловался. Будущему государю не стоило показывать свои слабости. К концу пятого часа вереница послов с хвалебными речами и горами всякого добра закончилась. Чимин устало откинулся на спинку и облегченно вздохнул. Он смотрел на гору подарков и даже не особо интересовался, что находилось внутри сундуков и коробок. В его королевстве такое в избытке, и принц не испытывал потребности ни в шелках, ни в украшениях, ни в еде. Тэджон ласково трепал сына по волосам, высказывая свою любовь, а Дахи удовлетворенно улыбалась, смотря в пол. — Наследный принц, Вы стали совсем взрослым, — Тэджон с гордостью смотрел на сына. Больше детей с королевой у него не было, а рожденные от наложниц гуны не составляли Чимину конкуренции и не являлись угрозой для священной кости. — Значит ли это, отец, что я скоро буду править Пакче, как Вы? — с вызовом спросил десятилетний омега. — Ха-ха, да, королева хорошо Вас воспитала, сын мой. Так мал, но уже думаете о государственных делах. Дахи, это твоя заслуга! — радостно воскликнул король и повернулся к супруге. Дахи скромно опустила глаза и посмотрела на руки, скрещенными под лентами праздничного ханбока. — Да, Ваше Величество, Чимин — единственный, кто сменит Вас, поэтому он должен мыслить по-государственному. Вы правы, мой король, он еще совсем мал, но уже хочет служить на благо нашей страны. Чимин слушал родителей, но в силу своего юного возраста усидеть на месте не мог. Его ждал сын министра внутренних дел Квона, с которым они договорились поиграть после поздравительной церемонии. Поэтому как только отец разрешил ему уйти, он тотчас сорвался в королевский сад и предался детским радостям с другом. — Дахи, когда Чимин ушел, я хотел бы обсудить с тобой государственные дела. Ты же понимаешь, что скоро его придется выдать замуж за одного из принцев соседних королевств? Дахи вся напряглась и даже еще больше выпрямилась, хотя, казалось, куда еще, а Чимин точь-в-точь взял материнские повадки, ведь королева была из знатного рода. — Ваше Величество, к чему Вы клоните? — Дахи притворилась, что ничего не понимала, и удивленно посмотрела на супруга. Как ей казалось, выбор претендента был преждевременным, но она готова послушать, что думал король. — Я говорю о том, что через пару лет нам придется выбирать мужа Чимину, и Вы ведь понимаете, что это вопрос политический. Уже сейчас я должен знать, как вести себя с послами и дипломатами тех или иных стран. — У Вас есть предпочтения, Ваше Величество? Я воспитываю Чимина в строгости, он предан королевству, поэтому сын сделает так, как Вы скажете, — Дахи склонила голову, чтобы высказать свою преданность и почтение королю. — Не буду скрывать — я склоняюсь к Корё. С императором Цинь я не в очень хороших отношениях. Мы так и не решили, кому принадлежат северные земли, а значит быть войне. Империя монголов — необразованные варвары, нам нельзя смешивать свою кровь с такими, как они. Но пока это только мои размышления, я буду смотреть по обстановке. — А королевство Силла? — Я не уверен в них. Они на данный момент сильнее нас, но ни разу не вступили с нами в открытый военный конфликт. При этом воины Силлы сражаются в других землях, что говорит о захватнической политике их короля. Мне его действия не ясны, а значит и доверять я ему вряд ли стану. — А Корё вы доверяете, мой король? — Я доверяю только себе, но мы же не можем оборвать династию Пак. С королем Корё можно договориться о временном политическом союзе, пока у детей не родится наследник-альфа, который и станет править объединенными землями. Дахи, я не могу рисковать, мне нужен контролируемый союз. С Минами из Корё можно претворить мои планы в жизнь. Дахи внимательно слушала короля. Его доводы взвешены и аргументированы. Хорошо, если династия Мин из Корё не подведет и все случится так, как задумал Тэджон. — Вы уже советовались с министрами? — Да, и большинство из них поддерживает меня. — Несомненно, Ваше решение разумно, Ваше Величество. Я тоже поддержу Вас. Стоит ли ждать каких-то распоряжений? — Нет, Дахи, Вы отлично справляетесь. Занимайтесь воспитанием сына. Обучите его всему, что знаете сами, и пусть в Корё примут за честь брак наших детей. — Да, Ваше Величество.***
— Тэхен, иди сюда, — крикнула поутру ребенку тетушка Ким, как ее привыкли называть в округе. Тэхен тоже слышал это и сам так начал называть приемную мать, не расспрашивая почему. О том, что он не родной, омега узнал давно, но был благодарен судьбе, что не умер, а воспитывался тетушкой Ким. — Тэхен, соня, ты еще спишь? У тебя же сегодня день рождения! Тебе исполнилось десять! — тетушка Ким открывала дверь в маленькую комнату и раздвинула шторы. Омега зажмурился от солнечного света, что противно лез в глаза. — Уже сегодня? — глаза именинника горели, и он вскочил с постели, цепляясь тетушке за шею. — А что вы мне подарите? — А что ты просил, помнишь? — тетушка интригующе улыбнулась и посмотрела на Тэхена. За эти годы омежка вырос и превратился в типичного жителя их селения. И не скажешь, что в нем текла королевская кровь династии Пак, думала Ким Инха, но тут же насильно обрывала свои мысли. Сколько раз она обещала себе забыть о знатном происхождении этого ребенка — никак не выходило! В селении, где она десять лет назад появилась с корзинкой в руках и новорожденным Тэхеном, ее особо не допытывали. Как ни странно, такие случаи не были редкостью. В семьях, где рождался лишний рот, малыша отдавали на воспитание одиноким людям. Ким Инха была бетой, поэтому родить ребенка не могла и мысленно готовила себя к тому, что в старости останется одна. В лучшем случае создаст пару с таким же бетой. Но судьба была благосклонна и наградила ее не мужем, а ребенком. Инха регулярно писала весточки брату в Пакче, рассказывая, как рос малыш, а пару раз доктору даже удалось увидеться с ребенком. Тяжело было только первое время, когда Тэхен был мал. Как и любой ребенок, он болел, капризничал, требовал к себе внимания. Но Инха полностью посвятила себя малышу и научилась справляться со всем сама. Со временем Инха вернулась к своему любимому делу, чем занималась еще до появления в ее жизни Тэхена — шитью. Она, как и Джан, была невероятно талантлива и шила самые красивые ханбоки во всей Силле. Заказывали у нее не только кисэн, но и жены министров. А пару раз ей пришлось исполнять заказ для Ее Величества Королевы Силлы. Государыня щедро заплатила ей и обещала заказать еще, но по стечению обстоятельств в прошлом году Чон Лиен заболела и умерла, оставив вдовцом безутешного короля и его двоих сыновей. — Ну конечно я помню, что просил, — Тэхен заговорщицки обнял тетушку и зашептал ей на ухо. — Неужели ты мне сшила ханбок красивее того, что почившая королева носила? — Боже, Тэхени, тебе только десять, а ты такой модник! Да, я сшила тебе самый лучший ханбок! Тэхен довольно завизжал, поцеловал тетушку и босыми ногами потопал по прохладному полу. Он, несмотря на то, что не вскармливался молоком матери, вырос здоровым и крепким. Ребенок побежал умываться, чистить зубы нитью и мыть руки, чтобы примерить подаренную обновку, которую с нетерпением ждал. Вечером, играя с соседскими детьми, Тэхен хвастался ханбоком, а его друзья смеялись, что в таком красивом одеянии он должен как минимум попасть во дворец к королю и завоевать сердце одного из его сыновей. — Так и будет, так и будет, — кричал счастливый Тэхен, размахивая подолом синей чхима, расшитой по низу золотыми журавлями. Такую диковинную нитку удалось достать через лекаря Джана. Он еще в прошлом году прикупил ее на ярмарке в Пакче и передал сестре. А из ткани, что женщина так долго хранила в запасах, получился отличный наряд. Радости Тэхена не было предела, а Инха, поглядывающая из окон, только и просила все силы небесные сделать ее Тэхени счастливым.***
С дерева сорвалась прохладная капля, оставшаяся после дождя. Осень в этом году пришла рано, и в месяц хризантем Чимин обычно еще не надевал теплую одежду, но сегодня, в свой шестнадцатый день рождения, он знатно продрог. Чимин лежал на накидке, что ему любезно расстелил Юнги — наследник династии Мин из соседнего королевства Корё. С Юнги омега познакомился три года назад на приеме, куда их с отцом пригласил король Мин. Чимин не особо вникал, что там праздновали соседи, кажется, круглую дату воцарения династии, он больше проникся этим удивительным юношей, что тогда предложил ему прогуляться у пруда. За три года они виделись не часто, но Чимин все больше влюблялся в наследного принца Мина. Дама Со, что была в услужении молодого господина, только головой кивала: он ей все уши прожужжал про то, как Мин Юнги красив, учен, воспитан и невероятно мил, когда улыбается так, что десны видны. Пак был без ума от своего нового знакомого и шестое чувство ему подсказывало, что их встреча не случайна. Сегодня, в свой праздник, наследный принц лежал у Мина на животе, а тот, сорвав травинку, щекотал ею омежкин носик. Чимин сначала немного злился, а потом и сам растаял, видя, что Юнги это доставляет удовольствие. — Ваше Величество, Вы устали сегодня? — участливо спросил молодой альфа, не отставая от именинника. — Да, Ваше Величество, праздничный прием был долгим и скучным, — вздохнул Пак и демонстративно закатил глаза. — Юнги! Ну мы же договорились звать друг друга по имени! — Я помню, но я репетирую, — Юнги улыбнулся и провел травинкой от кончика носа до лба. — Я же после свадьбы должен при всех называть тебя именно так! — Но сейчас мы одни, — Чимин ловко перевернулся на живот, и они с Юнги уставились друг на друга. Мин с восхищением смотрел в эти невозможно красивые глаза, что хитро улыбались ему. Юнги провел травинкой по подбородку и очертил пухлые губы, которые поцеловать хотелось больше всего на свете. Чимин манил его так, как никто другой. Ни одна кисэн, с которыми у молодого наследного принца уже был опыт, не равнялась Пак Чимину, что сейчас буквально лежал на нем и даже не подозревал, как возбуждал альфу из королевства Корё. Юнги казалось, что еще немного и его вставший член упрется в живот Чимину. Он не хотел казаться слабым животным, что не контролировал себя, но именно таким он сейчас и являлся. Внутренний альфа рычал, еле сдерживаясь, а Чимин только распалял его ерзая, чтобы удобно устроиться и слушать рассказы о военных походах. Так было всегда, но сейчас принц Мин уже не помнил, о чем хотел поведать своему будущему супругу. Он провел травинкой по скуле, к маленькому ушку, в котором задрожала сережка, привезенная специально ко дню рождения Чимина от императора Цинь. Травинка спустилась от уха по шее вниз, где чогори топорщилось, открывая взор на острые ключицы, плечи, медовую кожу, что манили своим шелком и включали одновременно все чувства и выключали мозг, оставляя Юнги думать не головой, а тем, что ниже. И альфа клялся сам себе: при первом же удобном случае он поставит на этих ключицах метку и надеялся, что случится это уже очень скоро. Чимин, наследный принц королевства Пакче, сын Пак Тэджона и Пак Дахи, издал такой неприличный стон, который Юнги ни от одной кисэн не слышал. Да что они умеют, когда Минни одними полуприкрытыми веками и приоткрытыми губами заставлял его кончать, но Юнги сдерживался из последних сил. Травинка выпала из его рук на грудь, а Чимин взял ее зубами, опаляя дыханием тело возлюбленного. Юнги готов поклясться, что прочувствовал это на коже через несколько слоев ханбока. Чимин задорно сощурился, прикусив травинку между идеально ровными рядами белых зубов и улыбнулся. Юнги завыть готов, как гиена на Луну, но Чимин не давал ему проявить слабость и сам защекотал острым стеблем в отместку. Мин уперся локтями, пытаясь привстать и сбросить с себя Чимина, но тот лишь улыбнулся и толкнул Юнги своими маленькими ладошками на плащ, что Мин расстелил под ними. Уже вечерело и в саду становилось прохладнее. Темнота обволакивала заросли, скрывая в них наследников соседних королевств, и они оставались скрытыми от взглядов приглашенных на праздник. Гости уже знатно напились и не заметили отсутствия виновника торжества. Травинка скользнула по щеке Юнги. Пак специально миновал тонкие губы альфы и сразу обвел подбородок, спускаясь вниз к шее и проводя по кадыку. Юнги очень чувствителен в этом месте, он почти дугой выгибался, принося Чимину неудобство, но лежащий сверху омежка только улыбался и негромко посмеивался. Ему нравилось, как его Юнги выглядел в этот момент. Всегда грозный, с тяжелым взглядом лисьих глаз, он стал таким податливым и беззащитным благодаря стараниям Чимина. Омега улыбнулся еще шире и вспомнил слова маменьки Дахи: в управлении альфами и руководстве государством есть много общего. Юнги не выдержал больше этой пытки и, прижимая Чимина за талию, рукой помог себе перевернуться, оказываясь сверху. Чимин, к его удивлению, не испугался и не спасовал, словно ждал, что все так и случится. Он улыбнулся ему самой светлой, самой теплой и лучезарной улыбкой. Юнги не мог понять, что он в Паке любил больше всего — глаза, губы, милый носик, маленькие ушки… Альфа замечал, что становится слишком мягким рядом с омегой, но подозревал, что именно такой и должна быть истинность — теплой, как молоко матери, любящей, как тепло ее рук, обволакивающей, как свет ее глаз. Однозначно, Чимин очень напоминал Юнги маму. Ему так спокойно и хорошо с ним, как ни с кем другим. Раздумывая над этим и утопая в глазах Пака, Юнги понял, что окончательно пропал. Интересно, знал ли наследный принц Пакче об их истинности? Да, скорее всего, это она и есть! Юнги, не отводя глаз от Чимина, наклонился к нему ближе и впервые в жизни поцеловал своего омегу. Чимин вздрогнул и прикрыл глаза от наслаждения. Такого с ним никогда не было, и он втайне от всех мечтал, чтобы именно Юнги подарил ему первый поцелуй. Этот альфа для Чимина был самым желанным, самым красивым, самым смелым. Все слова, сочетаемые с Юнги, имели только положительное значение и превосходную степень — «самый». Чимин с непривычки дернулся и неловко замер, но природное любопытство взяло свое. Он немного развел руки, чтобы сделать Юнги ближе, а тот ненавязчиво давил губами, заставляя чиминовы раскрыться. Альфа обвел сухие горячие губы языком, надавливая на нижнюю, а рукой ласкал Пака по подбородку, чтобы усилить ощущения. Чимин со стоном сдался и сцепил свои руки у Юнги на затылке. Инстинктивно он еще больше прижимал альфу к себе, но тому и помогать не надо. Мин уже достиг своей цели и сплелся требовательным языком с язычком Чимина, который, как ему казалось, неумеха полный. Омега не знал, что делать, но отвечал, ведомый природными инстинктами. Он точно так же пытался облизать губы Юнги, который потакал Чимину и в первый раз разрешал делать все, что захочется. Пак учился неловко и стыдливо, все еще с закрытыми глазами и ярко-розовыми щечками, залитыми краской, но ведомый огромным любопытством и зарождающейся страстью. Юнги умилялся им, снова беря инициативу в свои руки и проникая языком поглубже, обводя краешки острых зубов, нёбо. Чимину казалось, он сойдет с ума. Настолько ему хорошо и правильно ощущалось рядом с Юнги. И, наверное, это любовь. Нет, точно любовь, потому что в груди уже сдавило, а внизу живота пылал пожар! Юнги шарил руками по волосам Чимина, перебирал бессмысленно прядки светлых волос, такие нетипичные для Корё. Да и в Пакче блондинов он не видел, кроме наследного принца. Мин провел от волос по ушам и дальше пальцами по шее. Ах, как же мешал тончжон, узел которого хотелось развязать, и пальцы Юнги, почти усыпив бдительность Пака, уже добрались до ленты, но… Чимин ловко вынырнул из-под Юнги и прикрыл чогори почти до шеи. Зацелованные губы распухли и покраснели еще больше, глаза сверкали, как у человека с простудной горячкой, волосы торчали в разные стороны, но Чимин был счастлив. Он улыбнулся своему альфе и небрежно оттолкнул его. Мин свалился с безудержным смехом — так его еще никогда не обламывали! — Юнги, неужели ты думаешь, что я безродная кисэн? Вы, наследный принц Мин, глубоко ошибаетесь, — Чимин провел пальцем по подбородку и положил пальчик на губы альфы, смыкая их. — Всё остальное — только после свадьбы! — Чимин, извини, я не хотел тебя обидеть, но с тобой рядом тяжело сдерживаться, — Юнги ничуть не настаивал на продолжении и примирительно протянул руку. — Уже скоро, Ваше Величество, уже скоро я смогу называть тебя так и сделаю полностью своим. Ты мне веришь? У Чимина глубоко в груди разлилось тепло. Наверное, таким бывает счастье, и Минни верит Юнги, как никому другому. Омега интенсивно закивал, стараясь пригладить прическу. Их тайное свидание подходило к концу, иначе слуги или министры могут увидеть. — Мы присоединим земли Ланьлань, и после похода мой отец будет разговаривать с твоим о свадьбе. — Это опасно? — в глазах Чимина вспыхнула тревога за любимого человека, но он понимал, что это государственный долг. Юнги уже несколько лет ходил в походы с отцом, завоевывая новые земли и укрепляя мощь Корё. С одной стороны, Чимину было страшно, а с другой — лестно, что его альфа такой сильный и смелый. — Не беспокойся, мой хороший, я вернусь, и мы обязательно поженимся. Можешь готовить свадебный ханбок, — Юнги притянул омегу к себе и впился в его губы уже более требовательно и настойчиво. Мин смекнул, что омега получил сегодня свой первый опыт поцелуя, поэтому позволил себе продолжить урок, затягивая Чимина в долгий сладостный поцелуй. Юнги был нежен, но не давал себя обмануть. Он крепко держал Минни за талию, а второй рукой прижимал затылок, чтобы омега не крутился. Чимин, что минуту назад боялся быть увиденным посторонними, совершенно забыл про это, как только губы Юнги накрыли его. Омега проваливался в эту любовь, она полностью руководила им, вела, как слепого путника, но не бросала, а милостиво сносила ему голову, чтобы Чимин еще долго вспоминал вкус этих губ, их мягкость и отчасти сухость. Они обветрены в походах, поцелованы суровыми ветрами, а сегодня касаются уст Чимина и, казалось омеге, что лучше этих губ в мире не было. Юнги ласкал языком Чимина, попадая в уголки, посасывая нижнюю губу, прикусывая ее до боли. Еще минута и Юнги сорвется. Он мазал языком возле шеи, за ухом, и Чимин совершенно не мог сказать, кто дал альфе такое разрешение убрать губы с его уст. Но там, в том месте, где эрогенные точки пылали пожаром, омеге тоже хорошо, и Юнги знал это, слыша участившееся сердцебиение и прерывистое дыхание любимого. Чимина крыло от такого альфы, и Мин аккуратно проводил пальцами по его спине, пересчитывая позвонки. Омегу трясло крупной дрожью, и Юнги отстранился, считая сегодняшний опыт общения с альфами достаточным для наследного принца Пакче. Чимин стыдливо улыбнулся, пряча лицо в маленькие ладошки. Он все еще не мог поверить в то, как ему повезло с будущим мужем, поэтому нежно взял его за руку и сжал худую бледную кисть с узловатыми пальцами. — Я буду молиться небесам, чтобы твой поход закончился быстрее, и ты вернулся целым и невредимым. Юнги поправил Чимину прическу, прикрепил ровно заколку и заправил пряди, чтобы никто не заметил взбудораженного вида принца. Шпильку подарил ему Юнги, на ней цветы сливы и листья бамбука — символы чистоты и верности. Наследник династии Мин знал, что будущий муж будет ему верен и дождется из далекого похода, а потом сочетается с ним браком, отдав себя полностью. Юнги ждал этого с нетерпением, а счастливый Чимин смотрел на него и в который раз благодарил небеса за посланного ими альфу.***
Сегодня Тэхену шестнадцать, и он снова в кругу друзей. Ким Инха испекла праздничный пирог, поздравила его в этот день, но только омегу и видела — в городе был праздник, куда именинник отпросился на свой день рождения и даже не успел поесть. Из селения до города идти недалеко и Инха отпустила его, приказывая вернуться до темноты. В Силле в тот день развлечений было видимо-невидимо: факиры, театралы, торговцы, фокусники. Все они собрались на главной площади, чтобы показать свои умения. Толпа криками и аплодисментами вызывала их в центр круга, где ловкачи демонстрировали номера, собирая со зрителей деньги. У Тэхена в кармане пара слитков серебром, а в зеленых глазах — зависть. Он смотрел на выступающих и хлопал им громче всех, одобрительно улюлюкая, чем привлекал к себе внимание. Тэ всегда такой — взрывной, непостоянный, очень отзывчивый ко всему, что происходило вокруг. Тетушка Ким не единожды пыталась найти ему дело по душе, обучить швейному мастерству или какому другому, но неугомонный омежка не мог и пяти минут просидеть на одном месте. Внезапно в толпе раздался шум, и люди расступились, чтобы пропустить приехавших на праздник. С королевскими стражниками на лошадях въехали два статных альфы. Оба высокие, черноволосые, красивые, хоть глаза закрывай, чтобы не ослепнуть. «Королевские сыновья», «наследные принцы» — пробежало в толпе и Тэхен, как и все, направил свой взгляд на появившихся. О титулованных особах он только слышал, но никогда их не видел. Надо же, какой подарок в день рождения — посмотреть на самих принцев! Тэ бы так и стоял с открытым ртом, если бы не друг, толкнувший его в бок. Представители правящей династии Чон подъехали почти к центру и скрестили оба руки на груди. Старший, по нему было видно, спокойно уставился вперед перед собой, а младший, пускающий молнии, обводил взглядом толпу, словно выискивая глазами кого-то. Тэ испуганно вжал голову в плечи, но не отошел и не отвернулся, когда взгляд принца остановился на нем. Альфа с удивительно красивыми, но такими жадными глазами, впился в Тэхена, не моргая. — Ваше Высочество, мы сегодня, похоже, хорошо повеселимся, — он немного толкнул старшего, и тот перевел безразличный взгляд на Тэхена. Теперь они оба уставились на парня, а омега не знал куда себя деть от стыда. — Эй, ты, — кивнул ему младший. — Ты кисэн? — Н-никак н-нет, Ваше В-в-высочество, — заикался Тэхен, отвечая наследным принцам. — Я ж-живу в селении н-неподалеку, с тетушкой. — Поедешь с нами, — младший прожигал его взглядом и облизывал губы. Черт возьми, омега идеален, и Чонгук бы точно сказал, что такую красоту должны скрывать только в Доме кисэн, да и то лишь для того, чтобы предложить им. — Чонгук, ты серьезно? — старший кивнул на Тэхена. — Он же совсем ребенок. Сколько тебе? — вопрос адресовался уже омеге. — Шестнадцать, Ваше Высочество. Сегодня исполнилось, — бурчал он себе под нос, но тот, что помладше, которого Чонгуком звали, все слышал. — Отлично, самое время, чтобы пополнить ряды наших… — он не договорил кого и ловко схватил Тэхена за талию, усаживая парня в седло перед собой. Тэхен сидел ни живой, ни мертвый. Он настолько был испуган, что боялся даже дышать, вжав живот. Ему казалось, что одно неверное движение может разозлить наследного принца, и Тэ мигом полетит с седла на пыльную землю в толпу зевак, которые, расступившись, до сих пор не могли оторвать взгляд от королевских особ. Омега умоляющими глазами смотрел на друзей. Он и так понимал, что их просить не нужно — они мигом побегут в селение и расскажут тетушке Ким, что произошло. Лошади с громким цокотом копыт медленно проехали через толпу, оставляя после себя клубы пыли. Горожане и все зеваки, добравшиеся на праздник из других частей королевства Силлы, ошарашенно смотрели вслед удаляющимся принцам. Со спины они выглядели не менее красиво, а еще — ужасающе. Темные ханбоки отнюдь не праздничных оттенков, черные накидки-плащи на широких плечах, кожаные высокие сапоги, что выдавали накаченные икры, которыми они сжимают бока лошадей… Все вместе смотрелось завораживающе опасно. — Ух, — выдохнул один из бродячих артистов, плюхнувшись от испуга прямо на землю. — Страху натерпелся. — Точно! Они появились так неожиданно. Говорят, в прошлом году принцам не понравилось представление, и они казнили бродячих артистов. — Да не может быть! — в шоке раздалось из толпы. — Еще как может! Я лично тогда был и помню, как младший наследный принц вспорол брюхо одному из артистов, — кричал из первого ряда торговец сбруей. — А старший головы отрубил еще двоим! Поговаривали, что артисты упоминали Его Королевское Величество, поэтому они так разозлились. — О небеса, бедный мальчик, которого они забрали, не вернуться ему живым, — заламывала руки жена мясника, чуть ли не плача. — Посмотрим, а вдруг ему повезет. Ты видела, как младший принц смотрел на него? Чуть глазами не сожрал! Может, влюбился? — Ага, как же, влюбится наследный принц в простолюдина! Мальчишка, поди, не королевских кровей. Толпа начала болтать о случившемся. Повсюду раздавались выкрики и уже через десяток минут ситуация и вовсе обросла сплетням. Чем еще заняться на празднике, если не обсуждением королевских особ? Лошади шли размеренным шагом через лесную дорожку. Куда она вела, Тэхен не знал, поскольку дальше селения за всю свою недолгую жизнь почти не выходил. От силы десяток раз, да и то с тетушкой, поэтому о дороге никогда не беспокоился, полагаясь на Ким Инху. Следом за лошадьми наследных принцев ехали королевские стражники. Омега все еще боялся отмереть и неподвижно сидел, больше всего желая сейчас испариться. Айщ, ну почему он уставился на наследных принцев! Разглядывай он носки своих туфель, может быть, этого бы не случилось. Впервые в жизни взбалмошный Тэ корил себя за несдержанный характер. По спине прошелся морозец, когда младший принц уперся ему сзади грудью в спину. Тэ мысленно распрощался с жизнью и старался не вертеть головой, чтобы не раздражать альфу. Он впился взглядом перед собой в большие жилистые руки, что держали поводья. Вены на загорелых и огрубевших руках то показывались, то прятались, когда Его Величество наследный принц управлял лошадью. Тэхену казалось от страха, что все звуки в мире исчезли, и он оказался в какой-то прострации, где слышит только громкое сердцебиение, причем не свое, а человека, сидящего за ним. Ритм сердца отбивался в его груди, передаваясь Тэхену. — Твоя тетушка чхонмин? — послышалось сзади грубым властным голосом. Тэ от неожиданности вздрогнул и чуть не свалился с седла. Крепкие мускулистые руки сжались возле его талии, давая понять, что он не упадет. По крайней мере пока. — Нет, наследный принц. Она никогда не была чхонмин, да и не родная мне, — бормотал Тэхен от страха полушепотом, боясь нарушить шаткий покой их поездки. Рядом следовал старший принц и время от времени поглядывал на Тэхена с нескрываемым интересом. Тэ не смел посмотреть в ответ, но боковым зрением заметил это. Он в мощных тисках со всех сторон, отсюда не убежать, не скрыться. Впрочем, пока омега со своим характером особо не унывал — плохого ему никто ничего еще не сделал, может оно все к лучшему. — Говоришь, тебе шестнадцать? — снова раздалось сзади. Младший принц более активный, приставучий, старший же больше слушал и наблюдал. — Да, наследный принц. — Для обучения в кёбан поздновато… Тэ мысленно благодарил небеса, что тетушка Ким сама его воспитывала, а не продала в Дом кисэн. Обычно дети там появлялись с семи лет и попадали туда разными путями. Если мать чхонмин, то стать наложником можно было от рождения, наследуя социальный статус матери. Также в Дом кисэн отдавали или продавали тех детей, чьи родители разорились и не могли содержать ребенка. В большинстве случаев наложники были омегами, но попадались и миловидные беты. Это было скорее исключением, нежели правилом. Еще в детстве Тэхен замечал, что некоторые друзья-омеги просто исчезали из селения. По слухам они становились кисэн. Поначалу Тэ не придавал этому значения, а слово «кисэн» было для него сродни «земля», «вода», «птица». Уже позже, когда Тэ повзрослел, он узнал, чем занимались эти омеги. Странно, но иногда ему даже хотелось попробовать, как это — быть кисэн. В селении, где самым веселым развлечением были игры в сутху или падук, которые были не у всех детей, а ежедневные обязанности помогать кроить, шить, стирать и гладить удручали омегу, Тэхену хотелось посмотреть, как живут те, для кого тетушка Ким шила такие красивые ханбоки. Куда ходят в таких одеждах кисэн? Сколько их, таких ханбоков у них? Пять? Шесть? Красивы ли люди, носившие эти вещи, душой и сердцем? Тэхен часто размышлял об этом, механически перебирая отрезы шелков, что приносила тетушка с рынка. Сейчас, гордо восседая на лошади, Тэ уже не боялся. Они ехали почти час, посчитал омега, но принц Чонгук также ровно и размеренно вел гнедую и больше не задавал вопросов. Тэ унял страх, но легкое волнение не исчезло. В его жизни явно грядут перемены. Юноша пытался понять, как себя вести, чтобы не попасть под горячую руку альфы, что сидел позади него. Тот был почти на голову выше и когда срывался ветер, то его длинные волосы, связанные хвост, развевались и щекотали Тэхену лицо. От них веяло костром и опасностью, но омега старался не думать об этом, вжимаясь руками в седло впереди себя. Младший принц наклонился к омеге, словно испытывая его нервы на прочность. Тэхен чувствовал это спиной, но не изменил положения тела и не отстранился. Альфа зарылся в волосы Тэ, подколотые в высокий хвост и связанные красивой лентой, и провел носом от уха вниз по шее, вдыхая пленительный запах лотоса, что только начал появляться у омеги. Мальчишка внутренне ликовал и ему казалось, что принцу нравится, а это значит — у него есть шанс остаться во дворце. Соседний наездник только улыбнулся, поглядывая на брата. — Наследный принц, если вы голодны, мы поужинаем во дворце, — многозначительно бросил старший и усмехнулся еще больше. — Да, пожалуй, я голоден, — Чонгук жадно облизнулся и посмотрел на омегу сверху вниз. — И сегодня вечером мы с Вами, Ваше Высочество, можем отлично поужинать. — Ну так поспешим, брат, — Хосок прижал ноги к лошади, постукивая по крупу, и ускорился. То же самое сделал и Чонгук, держа поводья в одной руке, а второй прижимая за талию Тэхена к себе. Омега снова замер, боясь свалиться с гнедой, но постепенно понял, что Чонгуку можно доверять. Он отличный наездник, и ко дворцу Тэхен доедет живым. Еще с полчаса езды и они уже въехали в главные ворота дворца Кёнбоккун. Стражники, издали завидев наследных принцев, открыли тяжелые деревянные створки и в почтении поклонились, став на одно колено перед королевскими особами. Хосок спешился и отдал лошадь конюху, что уже торопился принять ее и отвести в стойло. — Накорми ее хорошенько, — приказал он хлопнул лошадь по крупу. Видно, что старший принц любил животных. Чонгук спешился после, чем резко напугал Тэхена. Омега, лишенный опоры со спины, к силе и мощи которой так привык за пару часов дороги, потерял равновесие и чуть не упал, но в тот же момент был взят за талию наследным принцем и поставлен на землю. Тэ совсем легкий, почти невесомый, подумал Чонгук и уже представил основное блюдо сегодняшнего ужина. — Намджун! — крикнул Чонгук, и к нему подошел один из воинов, что сопровождал их в путешествии. — Слушаю, Ваше Высочество, — поклонился ему Намджун и приготовился выполнить приказ. Он был немного старше наследных принцев, замкнут и сдержан, как показалось Тэ. От него веяло излишней строгостью и чрезмерной военной выправкой, словно он не человек. Все движения отточенные, красивые, голова с пробивающимися седыми волосами склонена в почтении, глаза выражали полное повиновение, а руки в напряжении крепко сжимали меч. — Расслабься, мы дома, — принц Чонгук хлопнул альфу по плечу и продолжил. —Попроси Джина позаботиться о нем. Омега поужинает сегодня с нами. Чонгук ухмыльнулся и растянул улыбку, обнажая идеально белые зубы. Черт, Тэ только сейчас рассмотрел, какой наследный принц обворожительный, красивый и просто идеальный. Тэ еще не был знаком с плотскими утехами, но у него сжалось сердце в груди и в животе неприятно защемило, словно захотелось в туалет, при виде этого властного альфы. Намджун молча кивнул принцу и мечом показал Тэхену следовать за ним. Они прошли через несколько построек, но омега не переставал вертеть головой, то и дело отставая от воина. Намджун вынужден был постоянно оглядываться, ведь потеряться в дворцовых лабиринтах легко, если с непривычки. Он здесь вырос с рождения, поэтому мог ходить с закрытыми глазами. Еще его отец служил королю династии Чон, а теперь и он — личный охранник и близкий друг младшего наследного принца Чонгука. Джун старше того на семь лет, чуть более опытен, сдержан и уже имел постоянную пару. Стараниями Чонгука им с Джином разрешено было жить при дворце. Намджун еще пару раз провел омегу по извилистым улицам, и Тэхену показалось, что из этого лабиринта выхода нет. Королевский двор Силлы очень впечатлил Тэ. Величие стен, огромный внутренний двор, о котором судачили в селении — теперь омега увидел это все собственными глазами, а не понаслышке. Мог ли в окружении всей этой красоты жить злой король? Почему его привезли сюда? Сотни вопросов появлялись в голове и ни одного ответа. Мозг омеги «хочу все знать» закипал от полученной информации, и Тэ еле успевал за широкими шагами Намджуна. Наконец, они достигли небольшого аккуратного дома, куда его пригласил воин. Тэхен зашел и тут же поклонился, увидев невероятно красивого омегу, что сидел у окна. Он пробормотал «Здравствуйте», а дальше не знал, как обратиться к нему и замолк, чувствуя себя совсем беспомощным. Парень еще никогда не встречался с теми, кто настолько высок по социальному положению. К счастью, Джин улыбнулся ему сам и пригласил войти в покои. Служанка, хлопотавшая неподалеку, подала чай, а Намджун кивнул супругу, и они вышли на улицу. — Опять Чонгук? — вопрос Джина был не новым, а в голосе даже отдаленно прозвучала усталость. — Ага, — хмыкнул муж. — Что на этот раз? Как всегда? — Боюсь, что да. Жалко мальчишку, конечно, — сказал Намджун, потирая затылок. — И где вы его взяли? — Джин привычно задавал стандартные вопросы. — Подобрали на городской площади в толпе зевак. И как только Чонгук успевает их высматривать. — Джун, это восьмой за последние три месяца. Дом кисэн не может принять всех, кто не подошел наследному принцу. В конце концов, и я не кибу и не ходжан, — раздраженно бросил супруг. — Я знаю, Джин, но сам понимаешь — пока молодой принц не нагуляется, этому конца не видать. О, небеса, хоть бы уже король подумал о женитьбе! Может быть остепенились бы, как ты думаешь? Джин сомнительно цокнул и покачал головой. Они с Намджуном стали Чонгуку ближе всех с того момента, как умерла Его Величество Чон Лиен. Характеры у братьев совершенно разные, но дружба их крепкая, не разлей вода. Хосок более сдержан, он любит читать книги, сочинять стихи, а по вечерам коротать время у пруда, смотря на небо. Джин часто видел, как тот что-то записывал в свою тетрадь, наблюдая за звездами. Хосок — отличный воин, он ездил с отцом во все походы. Чонгук — полная противоположность. Взрывной по характеру, часто несдержанный, делающий быстрее, чем думающий, Чонгук все свободное время проводил на заднем дворе, упражняясь с мечом и луком. Он отличный стрелок и мечник, но ставил слишком высокую планку и был постоянно недоволен собой. Джину казалось, что он меч и под подушку во сне кладет, чтобы не разлучаться с оружием. Меч — его любимый друг и партнер, а рука не подводила никогда. Король не зря гордился своим младшим. Из каких только битв они не выходили победителями благодаря его военным умениям. Он не щадил врагов, но был справедлив, хотя иногда чересчур жесток. И даже это король ему прощал — такое качество еще понадобится великому правителю великого народа. Сыновья Чон Джисона радовали его, поэтому старшему отец спускал его философствования, а младшему — разгульный образ жизни. В королевстве на них не жаловались, а министры только трусливо поджимали губы, когда братья заходили в зал заседаний, а с их мечей капала кровь. Боятся — значит уважают. — И чего же он хочет? — недоуменно спросил Джин. — Я не могу научить его петь и танцевать за один вечер. Это просто невозможно! — Джин, с учетом того, как Чонгук на него смотрел, достаточно просто искупать и переодеть. Ну можешь поговорить с ним, ты все-таки старше. Джин закатил глаза и взглянул на небо. Нет, он не ждал помощи ни от каких сил, когда дело касалось Чонгука. С его дьявольским характером не справиться, а усмирить драконов не удавалось еще ни одной кисэн, что попадали к альфе в покои. Здесь оставалось уповать только на свои умения и немножко на удачу. Последние кисэн, что приглянулись наследному принцу, успели побывать в его покоях не один раз, а это можно было считать успехом, но с быстрой потерей интереса были отосланы из дворца. Младший особо разборчив в омегах, а вот Хосок наоборот — не так зациклен на них. Джин отправил мужа по делам; тому еще в военное ведомство нужно зайти, а сам вернулся в покои. Тэхен пил чай, развернувшись вполоборота, и осматриваясь вокруг. У него с утра маковой росинки не было, поэтому он жадно набросился на теплый ароматный напиток. Джин кивнул прислуге и ему вынесли кусок тыквенного пирога, который Тэ тут же уничтожил, громко облизывая пальцы. Джин невольно улыбнулся и рассмотрел омегу получше. Хорошенький, ничего не сказать. И вправду у Чонгука есть чутье. Прямой нос, большие глаза, обрамленные густыми ресницами, красивая линия скул, переходящая в тонкую лебединую шею. Приоткрывшийся ханбок показывал выступающие ключицы с манящей впадиной, которую только целовать и целовать. Но особенно Джину приглянулись руки омеги — изящные кисти, утонченные пальцы, длинные аккуратные ногти, словно отполированные. Почившей королеве служанки такие ногти специально натирали, чтобы добиться эффекта блеска, а здесь… Если бы Джун не сказал, что мальчишку подобрали на городской площади, Джин бы бился об заклад, что в нем течет королевская кровь. И несмотря на то, что омега не отличался безупречными манерами, он явно выделялся из тех кисэн, что когда-то делили ложе с молодым господином. Джин покашлял и вышел из-за угла. Тэ неловко уставился на него. Он уже закончил пить чай и сжал под ханбоком руки, испачканные в пироге. — Ну здравствуй поближе, тебя ведь зовут Тэхен, верно? — Да, господин, — поклонился парень, определившись, наконец, как станет называть Джина. — Можешь звать меня просто Джин. Я надеюсь, что мы подружимся, если ты здесь останешься… — Джин продолжил, а у Тэхена в голове уже набатом било: да, он хочет здесь остаться подольше, ему нравится во дворце! Нравится красивый Джин и даже строгий Намджун ему нравится, а еще — младший наследный принц. Тоже нравится. — Сегодня ты будешь призван в покои наследного принца, Тэхени. Ты же не был кисэн? Тэ отрицательно мотнул головой и впитывал каждое слово. — Молодой господин, то есть наследный принц сказал, что мне поздно учиться, — удручающе произнес омега все же понимая, что попал во дворец не просто так. — Учиться, на самом деле, можно всю жизнь, но сейчас не об этом, — сказал Джин. — Я дам тебе одежду и попрошу подготовить купальню, а служанки помогут тебе принять ванну. Ты должен прислуживать молодому господину вечером, когда он попросит. — Но я ничего не умею, — возразил Тэхен, разводя руки и всем своим видом показывая отсутствие навыков. — Что я должен делать? Старший омега посмотрел на Тэхена и понял, что парень справится. Была в его глазах какая-то внутренняя сила, стержень, что не давал ему согнуться перед трудностями. Попасть простолюдину во дворец — это уже подвиг, а этот мальчишка готов идти до конца. Сокджин улыбнулся его смелости и продолжил: — Исполняй все, что пожелает молодой принц. Не скрывай своего тела, если он того не пожелает. Будь кротким и чувственным, лови его настроение и никогда не перечь. Терпи, если тебе больно, но покажи это, и наследный принц, если пожелает, ослабит боль. Всегда отдавай и не принимай, пока тебе не разрешат. Если принц заботится о тебе — не закрывайся и не усложняй ему задачу. Помни, твоя цель — доставить удовольствие господину. Слушайся своих инстинктов и веди себя правильно, только тогда ты сможешь получить расположение принца. Я ясно выразился? — Ясно, — тяжело сглотнул омега. Кажется, страх начал понемногу возвращаться. Тэхен расхаживал по комнате Джина и нервничал. Нет, не немного, очень даже нервничает с учетом того, что ему сегодня предстоит. И будь это спонтанно, наверное, было бы легче, но идти на это преднамеренно… Он заламывал руки и уповал на то, что природа подскажет ему, что делать, ведь наставления старшего он почти не помнил. За ним пришли, когда солнце опустилось за горизонт, и только одинокая луна стала свидетельницей грехопадения юного омеги. Три служанки, что почтенно поклонились Тэхену, кивнули на дверь и повели его снова через улицу, петляя между строениями дворцового комплекса. Шел здесь Тэхен или нет — он уже не помнил, но осторожно ступал за девушками, что освещали путь факелом. Омега старался идти уверенно, не высказывая своего волнения. Ему это почти удалось, пока одна из служанок не открыла дверь в большое помещение. Яркий свет резко ударил в глаза по сравнению с уличной тьмой, из которой вышел омега. Здесь невероятно светло, аж до боли. Он заметил, что свет создавали сотни подсвечников по всему периметру помещения. В центре огромной комнаты находилась широкая купальня, выложенная из мрамора. Подле нее лежали большие валуны, что снизу подогревались огнем. Вода была прозрачной, как слеза. Еле колышущиеся потоки позволяли рассмотреть даже мраморную плитку с вычурным рисунком, выстланную на дне купальни. Тэхен ступить туда боялся, он только с краешку стоял, но продолжал с интересом осматривать комнату. Неподалеку омега увидел стол с различными сосудами из стекла и мрамора. В некоторых торчали бамбуковые палочки, а другие плотно закупорены. От горячей воды, что находилась в купальне, его обдал пар, расслабляя тело моментально. Омеге казалось, что ноги слабели и зрение подводило. Тэхену стало так хорошо, что он готов рядом опуститься на колени и больше ничего не делать, только бы наслаждаться этой комнатой. Так живут короли! Тэ вмиг забыл свой страх и понял, что из его селения сюда не попасть никак, только чудом, и сегодняшний день не являлся ли таковым? Может быть, это знак свыше для него? Его шанс, данный от рождения, карма, прописанная на небесах? К нему подошла служанка и убрала ленту с волос, вторая развязала узлы чогори и сняла накидку, а потом обхватила омегу за талию и ловко развязала чхиму. Тэхену стало неловко: во-первых, за ним ухаживали, а во-вторых, он никогда не представал почти нагишом перед таким количеством людей. И пусть это всего лишь служанки и их только трое, Тэхен инстинктивно обхватил себя за плечи, пытаясь закрыться из-за природной омежьей застенчивости. Служанки, не особо проявляющие интерес к его телу, четко и слаженно выполняли свою работу. Одна из них взяла его за руку и повела к купальне, помогая спуститься по ступенькам в приятную и теплую воду, отдающую сандалом. С него стянули нижнюю рубашку, а брюки панталонами омега стащил сам, стыдливо подавая их из воды и заливаясь краской. Интересно, так ли готовят всех кисэн, что были у принцев? А сколько их было? Красивы ли они, стройны? А кто больше любит плотские утехи — старший или младший? А как...? Ой, Тэхен ловил себя на постыдной мысли и старался сфокусироваться на обстановке, чтобы отвлечься и не нервничать. Он запрокинул голову в ожидании, что станут делать служанки. Странно, как он раньше не заметил: на потолке со всех углов на него смотрели нарисованные драконы. Да такие реалистичные, что-то аж от страха передернуло. Глаза были инкрустированы камнями разных цветов, на гранях которых отражался блеск от свечей и казалось, что драконы наблюдали за ним. Тэ повернул голову и для интереса сместился к краю — и с этой точки смотрели, да еще прямо в глаза. Омеге стало не по себе, но к счастью подошла служанка с мраморной чашей, наполненной взбитой белой пеной. Тэ не знал, что там, но ему безумно понравилось. Пена приятно пахла, а потом небольшой щеточкой ее стали наносить на кожу и втирать в тело. В селении таким не пользовались, и Тэ утопал в блаженстве. После пены его тело обмыли из кувшинов и натерли ароматическими маслами. Особенно хорошо втирали в зону запястий, щиколоток и ключиц. Омега подумал, что природный запах может не нравиться принцам, поэтому над ним так усердно колдуют. Две служанки удалились, забрав со столика сосуды с маслами. На тело парня нанесли почти каждое, и Тэ долго принюхивался к себе. Он не мог понять, что за смесь получилась, но ему понравилось. Третья служанка, что мыла волосы, расчесала их густым гребешком, укладывая прядку к прядке, а потом заколола нефритовой шпилькой невиданной красоты. Омега знал, что у него зеленый цвет глаз, достаточно редкий, но и украшение для волос, приготовленное для него, было тоже зеленого цвета — неужели совпадение? Длинные волосы подняли вверх, оставляя выпущенный хвост с лентами. На уже обсохшее тело ему надели шелковую рубашку с зеленым отливом, а сверху такую же, но прозрачную накидку черного цвета, расшитую золотыми драконами. Это животное — символ власти, мужества и силы. Многие короли использовали образ драконов для украшения себя и устрашения противника. Тэхен драконов не боялся — они красиво легли ему на плечи, обвивая талию, а дальше струились по ткани, повторяя изгибы бедер. Омега так правильно чувствовал себя в этом наряде, что понял: ему сегодня нужно усмирить драконов-принцев, иначе и быть не должно. Нижняя рубашка бесстыдно еле прикрывала ягодицы. Ну хоть накидка почти до пят, вздохнул омега, пытаясь закутаться в этой одежде. Служанка поглядывала на улицу, где за плотно зашторенными окнами виднелся одиноко гуляющий огонек — это один из евнухов посетил купальню, чтобы забрать Тэхена. Омеге выдали новые туфли, интересные такие, без задников, и он пытался грациозно идти за евнухом. Пока получалось лишь шлепать и бояться, чтобы не упасть. Королевский евнух провел его по коридорам, после чего они уже не вернулись на улицу. Тэ понял, что он попал в дом самого наследного принца. Коридоры узкие, с высокими потолками, были освещены по ходу следования огоньками, что горели и не гасли. Расточительство какое, подумал он, но евнух резко замер у одной из дверей. Все мысли у Тэхена вдруг улетучились. — Ваше Величество! — евнух склонился перед закрытой дверью и ждал ответа с той стороны. Какие-то особые знаки, подумал Тэхен, но дверь приоткрылась, и евнух втолкнул легонько его в комнату. Омега осмотрелся, но стоял, не двигаясь — ему не разрешали войти. Еще днем из рассказа Джина он понял, что лучше наследных принцев не злить. Уж очень суровыми они ему показались. Комната была большой, просторной, окна закрыты, а по углам, как и в коридоре, горели огоньки, но поменьше. Они почти не светили, топя помещение в полумраке. Тэхен еле различил фигуру человека, сидящего в огромной кровати с красным балдахином. Черное постельное белье, темные стены, кровавые накидки. Он еще не видел его, но уже чувствовал власть, давящую в комнате. Она подминала под себя, делая беззащитным, зависимым и таким податливым, что у омеги отключался мозг. Он рассматривал фигуру вдали, что махнула ему рукой и велела подойди. Чонгук. Он сидел в кровати, опираясь спиной на высокие подушки. На принце был черный халат из атласа, расшитый такими же драконами, как у омеги. Одна нога альфы вытянута вперед, а вторая согнута в колене и на нее он опирался рукой. Тэ оцепенел, ему стало неловко смотреть на полуголого альфу. Его бедра были мощными, а от голеней к щиколоткам струились вены, пропадая у косточек. Тэ не мог на них смотреть. Это неправильно, он зажмурился, но в ответ услышал лишь смех Чонгука его грубым грудным голосом. — Подойди сюда, — альфа хлопнул рукой по кровати, и Тэ подошел вплотную. — Садись. — Слушаюсь, мой господин, — омега присел и целомудренно сложил руки на коленях, опустив глаза в пол. От Чонгука не ускользнул вид этих длинных пальцев, идеальных во всех отношениях. Похоже, ему очень нравятся руки. "Этого юноши или вообще", — подумал Чонгук и наклонился вперед. Он разглядывал Тэхена, который мгновенно залился румянцем. Чонгуку такие нравились. У Тэ медовая кожа, а не асбестово-белая, как у наложниц, что ему доставляли из империи Цинь в подарок. Те бледные, как мел, того и гляди в обморок упадут. Тэхен смуглый, его кожа немного загорела на солнце, что совсем не благородно, но Чонгука это заводило так, аж слюна выделяться начала. Он подцепил пальцами накидку и осторожно снял ее с плеч омеги. Легкая ткань мгновенно опустилась на пол, падая с кровати под собственным весом. Тэхен остался в одной шелковой рубашке, проводя ладонями по которой Чонгук слышал ответ от тела омеги. Он впервые так близко с альфой и это вполне нормально, что его тело стремительно отвечало на прикосновения и ласки. Чонгук продолжил свою сладостную пытку, подсаживая того еще ближе. Он спустил тонкие бретельки, обнажая плечи полностью, и повел носом по ключицам, а второй рукой — по лопаткам, немного надавливая на спину, чтобы Тэхен приблизился и сократил такое ненужное расстояние. Омега вспомнил, чему его учил Джин, поэтому разобрался во всем с первого раза. Он сел почти вплотную к Чонгуку, а тот резко завалил его на спину и приподнял лицо, положив руку на подбородок. Идеальный, красивый, утонченный — тысячи сравнений возникали в голове и заставляли половой орган реагировать мгновенно. Чонгук наклонился к Тэхену и поцеловал его в губы, чего раньше не делал ни с одной кисэн. Омега, который получил свой первый поцелуй, обомлел, но начал ориентироваться по ситуации и повторять то, что делал принц. Самые древние инстинкты включились на полную, и Тэ уже ерзал под Чонгуком, возбужденно пылая от одного только поцелуя этого альфы. Сгорая в страсти и совершенно не понимая, что делать, омега попытался прикоснуться руками к Чонгуку, но тут же получил шлепок по ладони и нервный рык, отрезвляющий за секунду. Да как он мог без разрешения дотронуться к королевской особе! Омега понял, какую глупость совершил, и справедливо ждал наказания, но оно не наступало. Принц продолжал целовать его, но более напористо, прикусывая губы до крови, и Тэ бы заорал от боли, но его сдерживало то, что происходящее здесь начинало омеге нравиться. Чонгук, чье возбуждение уже упиралось партнеру в бедро, опаляя кожу даже через слой ткани, едва оторвался от Тэхена. Тот с совершенно мутными, затуманенными похотью глазами лежал на постели, тяжело дыша. Черные простыни из атласа были прохладными, они обволакивали, но ничуть не остужали. Кожа горела еще больше, особенно в тех местах, где ее касался Чонгук. Принц перевернул омегу на живот и подтянул к себе ближе за щиколотки. Тэхен уже весь пылал, он не мог сосредоточиться и больше всего хотел быть тихим и покладистым, как и советовал Джин. Как только рука Чонгука прошла между его ягодиц, из губ омеги раздался долгий сладостный стон, что он не сдержал, еще не умея себя контролировать в постели. — Нравится? — спросил Чонгук и надавил ладонью на крестец, а большим пальцем провел между половинок. Тэхен лежал и не знал, что сказать. Да, ему нравилось, но мог ли он поведать об этом принцу? Не посчитает ли тот его развратным? Оставить вопрос без ответа тоже нельзя. Решение проблемы пришло само по себе. Чонгук быстро проник к анусу, надавливая на сжимающееся кольцо мышц, и нырнул одним пальцем в теплое нутро, на что Тэхен издал уже не стон, а крик, что выходил вперемешку с наслаждением. — Нравится, — подтвердил Чонгук и вынул палец из тела Тэхена. Тот разочарованно застонал, прикрывая глаза, но у омеги не осталось времени на расслабление. Чонгук снова перевернул его, чтобы увидеть лицо омеги. Боже, какой же он красивый! Длинные волосы разметались по кровати, губы искусаны с запекшейся кровью, щеки лихорадочно горели, а тело стало такое податливое — лепи из него, как из глины, что хочешь. Чонгук стал перед ним на коленях, возвышаясь над лежащим телом, и созерцал всю эту первозданную красоту. Тэхен понимал, что ничего не происходило и открыл глаза в страхе, что его сейчас вышвырнут из опочивальни, но нет. Он встретился взглядом с наследным принцем, который с ухмылкой изучал его. Омеге стало не по себе, возбуждение немного ушло на второй план, уступив место стыду. Тэ свел стройные ноги вместе и попытался куда-то деть руки, но с Чонгуком это не прошло. Альфа провел пальцами от колена Тэ вверх, заставляя каждым сантиметром кожи чувствовать приближающееся фиаско, потому что омега уже изнывал от желания сбросить все то напряжение, что скопилось. Чонгук, видя характерное пятно от предэякулята на рубашке Тэхена, сдавил его член, массируя жестко и не давая новичку кончить. Он сбросил с себя халат, оставаясь полностью обнаженным перед Тэхеном, который впервые в жизни увидел голого альфу. Возбуждение у Тэ пропало совсем, когда он сравнил их размеры и чуть не подавился слюной. Вот уж поистине омеги существа утонченные, пролетело у него в голове, а Чонгук сказал: — Ты можешь прикоснуться. Тэхен, что раньше не знал куда деть руки, инстинктивно спрятал их под спину. Нет, о небеса, только не это. Он боялся! Сделать что-то не так, что могло разозлить принца, не так посмотреть… Тэ с мольбой взглянул на Чонгука, чтобы тот освободил его от этой участи, но понял, что этого не будет. Чонгук сам уперся руками в кровать по обе стороны от Тэхена, и снова поцеловал того в губы еще более пошло и развязно, чем пару минут назад. Омега ощутил, как возбужденный половой орган принца упирался ему в живот, а потом принц придавил его пахом к кровати, делая контакт еще более близким. Тэ опять простонал. Он возбудился и не мог ничего с собой поделать, а Чонгук только усложнил задачу, ныряя рукой под задницу и снова входя в анус. Альфа разорвал поцелуй и улыбнулся, а затем снял со своих волос черную атласную ленту и перевязал член Тэхена у основания. Омега только дернулся от непривычных ощущений, но снова вспомнил слова Джина — как же он был благодарен ему в эти моменты — и только пододвинулся ближе к Чонгуку. Глаза были затуманены, и он не видел, как открылась дверь с другой стороны комнаты и в помещение вошел старший наследный принц. — Ты вовремя, — бросил ему брат и отстранился от Тэхена. Старший поставил у дверей меч и медленно прошел в комнату, оглядывая омегу. Глаза у Хосока горели, а возбуждение не заставило долго ждать. Он снял накидку, бросив у кровати, и быстро развязал ханбок. Тэхену, что уже плохо соображал, казалось, что альфы двоятся. Они были похожи друг на друга, а в темноте и вовсе не разобрать, но за секунду на его губах оказались другие губы. И в этом Тэ точно уверен. Хосок целовал медленно и нежно, совсем не так, как брат. Он зализывал ранки, которые оставил Чонгук, а омега инстинктивно льнул к этой нежности. Тэ свесил голову с кровати, удерживаемый Чонгуком, а Хосок встает на пол на колени перед ним и целует парня еще трепетнее. Принц пальцами массировал его виски, заставляя буквально отключаться, но сознание у Тэхена держалось только на одном волоске, вернее пальце Чонгука, который все еще находился в нем и не давал забыть о том, зачем омега здесь и каково его назначение. Хосок оторвался от сладких медовых губ и мазнул языком по шее, спускаясь к ключицам. Он переложил руки на плечи Тэхену, придерживая его, и привстал с колен, выпрямляясь, но сгибаясь над телом омеги. Хосок такой внимательный, и Тэхен бы сказал, что ему нравилось, если бы не чертова черная лента. Она не давала ему покоя, сдавливая возбуждение. Сейчас Тэ превратился в одну эрогенную зону, с которой братья умело играли, делясь этим куском пирога, чтобы досталось каждому. Хосок быстро остался совершенно нагим. Он не менял своего положения и только наклонился к омеге, проводя языком от ключиц по середине груди до пупка. Подрагивающий член просил разрядки, но здесь Хосок остался солидарен с братом и только обвел его пару раз вокруг и развел ноги омеги, чтобы было удобнее. В такой позе его член оказывался вровень перед лицом Тэхена, и альфа наклонился к паху девственника, чтобы подразнить его. Старший наследный принц прикоснулся губами к покрасневшей головке и нежно вылизывал крайнюю плоть, заставляя Тэхена скулить в голос, что принцев распаляло еще больше. Чонгук подстроился под ритм брата, который активно двигает ртом на члене омеги, и такую же стимуляцию оказывал ему в анусе, что сжимался у его пальца. Чонгук смазал фаланги откуда-то взявшимся маслом и ввел сразу два, от чего Тэхена подкинуло вверх, а головка члена уперлась прямо в горло Хосоку. Омега лишь благодарно мычал — ему нравилось. Приоткрыв затуманенные глаза, Тэхен увидел неоднозначную картину и понял, что нужно действовать. Сейчас уже слова Джина не имели значения. Омега полностью отдался природным инстинктам, что решали все за него. Он привстал на локтях, пытаясь не думать о том, что творится ниже, у него в паху, и ловко подхватил ртом яйца Хосока, втягивая их. Принц застонал, но не прекращал работать у члена омеги, а Тэхен старательно вылизывал мошонку, проводил языком от промежности к анальному отверстию. Он рукой помогал себе и подхватил член Хосока, направляя в рот. Ему казалось это таким естественным и обычным, что даже первый минет в жизни Тэхена удался. Тэ, ведомый неизвестными силами, повторял все точно так, как делал ему альфа. У омеги получилось спрятать зубы, активно работая ртом, на что Хосок немедленно отвечал ему, проталкиваясь глубже так, что у Тэхена слезы выступили. Вопреки всему, парень остался доволен собой, как никогда. Когда Хосок кончил, а Тэхен успел поймать все до единой капли, альфа приподнялся, крупно подрагивая всем телом. Он расфокусированным зрением смотрел куда-то вниз, под себя, видя вымученное, но счастливое лицо Тэхена. Тот улыбался и облизывался, как кошка. Старший принц встает с него и валится на бок, приподнимая голову Тэхена. Он нежно поцеловал его, смешивая слюну свою и Тэхена с привкусом спермы, что еще осталась на губах омеги и возле рта. Чонгук, наблюдая за этими двумя, только распалялся, поглаживая себя по перевозбужденному половому органу. Он понимал, что любовник сейчас из омеги так себе в силу усталости, поэтому вклинился в поцелуй между братом и омегой, двигаясь с Тэхеном более напористо и грубо. Тэ открыл глаза, различив губы младшего принца, и повернул голову в сторону Хосока. Тот глянул на брата и перевернул омегу на спину, приподнимая таз. Чонгук вошел сразу, но медленно. Растягивал удовольствием и одновременно парнишку. Порвать омегу не в его интересах, поэтому он действовал осторожно, лишь постепенно переходя на интенсивный ритм. Тэхен уткнулся головой в кровать, вцепившись зубами в простыни. Его разрывало изнутри от крупного размера, и он молился, лучше бы это был Хосок. Тот нежнее в сотни тысяч раз, но старший только стоял перед омегой и придерживал его за плечи, чтобы Чонгуку было удобнее. Хо нежно поцеловал Тэхена в шею, пробежался по косточкам позвонков, явно выступавших на красивой спине, и прикусил кожу, не давая парнишке отключиться. Когда Чонгук с рыком кончил омеге на спину, избавившись, наконец, от этого наваждения, что мучило его с утра сегодняшнего дня, он дернул ленту у члена омеги и шлепнул его по ягодицам. Тэ свалился на спину, но Хосок приподнял его за подбородок и снова чувственно поцеловал, протягивая руку к члену. От прикосновения рук двух принцев Тэхен излился с громким криком. Первый оргазм, такой яркий, прошибающий тело до дрожи и освобождающий разум от всех мыслей, что там были секунду назад, и омега упал на простыни, пачкая себя густой жидкостью. Чонгук провел рукой по бедру Тэхена, задевая еще чувствительный член, и встретился с рукой брата, которая шла по телу наложника, направляясь от плеч. Принцы сплели пальцы на животе у омеги, выводя на мокром теле знак дракона — тотемный знак королей династии Чон. — Остаешься, — услышал Тэхен голос Чонгука и провалился в сон, что быстро сморил его тело за этот тяжелый день.