По дороге сна

По дороге сна тихий звон подков, Лег плащом туман на плечи, стал короной иней на челе Вернувшись к себе, Селин султан в бессилии опустилась на постель. — Воды… — девушка немедленно принесла ей стакан, наполненный прозрачной жидкостью. Султанша пригубила воду и отставила прочь, а потом, убедившись, что никто не смотрит, стёрла слезы с покрасневших щек. Селим никогда прежде не говорил с ней так. Он не приказывал ей уйти, не кричал… Неужели все так изменилось, и теперь их отношения не станут прежними? Девушка не злилась на брата, ее съедала тревога. — Подготовьте мне хаммам. Чем скорее, тем лучше. Нужно смыть с себя всю грязь и копоть, а с души — мерзкий осадок от разговора с Селимом. Забыть? Нет, этого она вовек не забудет. *** Он стоял на балконе, раздираемый противоречивыми чувствами. Прогнав сестру, Селим почти в тот же миг захотел, чтобы она вернулась. Она ведь пришла поддержать его… Он незаслуженно обидел сестру, и теперь вдобавок ко всему в сердце впилась клыками вина. Шехзаде не выдержал и отошел от перил балкона, в комнату. Запахнув полы кафтана, юноша отправился к выходу из покоев. Попросить прощения, прижать к себе, спросить, как она… Все, о чем он мечтал. А еще надеялся, что не увидит в глазах Селин разочарование. Если и она перестанет видеть в нем доброе, то душа его окончательно зачерствеет и потеряется в бездне… — Госпожи нет, шехзаде. Она изволила в баню отправиться. Вы можете подождать ее здесь… — Нет. Я навещу Селин султан завтра. Ноги повели его прочь от дверей сестры… На череду мгновений Селим как будто не владел своим телом. Он и сам не заметил, как оказался у дверей хаммама. Две прислужницы стояли там, но оживленно говорили о чем-то и не заметили шехзаде. Селим остановился за углом. Сквозь несколько узорчатых щелей он мог видеть окутанное паром помещение, и очертания фигур в нем. Вскоре ему стало ясно, что Селин предпочла побыть одна. Она поливала из ковшика свои длинные огненные волосы, тщательно натирала маслами руки и шею, тело ее целомудренно было завернуто в полотенце, только брат все равно видел каждый его изгиб. Он должен отвернуться и уйти, не смотреть на эту блестящую лоснящуюся кожу, не представлять, как уберет волосы ей за уши и дотронется до лица… Нет! Святотатство… Как можно?! Она же сестра ему. Стыд покрыл его лицо краской. Но Селим все равно не отворачивался. Она так прекрасна… Так чиста и невинна. Он никому не отдаст ее. Ни за что на свете. *** Утром Селин прогуливалась в саду в обществе хранителя покоев Селима — Газанфера аги. — Чудные цветы, ага… Хочу, чтобы сегодня эти тюльпаны и гиацинты украшали мои покои. — Ваше слово для меня — закон, госпожа. — А еще мне нужно обсудить с тобой кое-что очень важное. Это касается шехзаде Селима. Мой брат не должен больше и притрагиваться к вину. А если это случится… — взгляд девушки из спокойного сделался тяжелым и пронизывающим. — Ты будешь держать ответ передо мной лично. — Как прикажете, госпожа. В эту минуту они увидели спешившего к ним шехзаде. По лицу его было видно, что Селим раздражен и рассержен. Гневно взглянув на своего слугу, он подошел к сестре. — Доброе утро, Селин… Он протянул к ней руки, но не встретил никакого ответа. — Доброе утро, шехзаде. Мне, увы, уже пора… — С поклоном она направилась по направлению к дворцу. Сердце не было готово принять и простить. Но стоило ей только скрыться из виду, как Селим схватил Газанфера за плечи и резко встряхнул. — Еще раз я увижу тебя…наедине с госпожой, поверь, я сделаю все, чтобы на следующий день ты не открыл глаза, Газанфер, — ярость застила ему глаза, лицо шехзаде стало мертвенно бледным. — Понял меня? — Д-да, ш-шехзаде…п-понял… *** Три месяца спустя — Девушки! Быстро, быстро, в ряд! Скорее… — Хасеки Хюррем султан Хазрет Лери! Селин султан Хазрет Лери! Все девушки тут же начали переговариваться и с любопытством выглядывать, стараясь получше рассмотреть госпожей… Только одна, стоящая в самом конце ряда, стояла, низко опустив голову. На Сесилию Веньер-Баффо не наденут ярмо. Она не станет рабыней. Она сделает все, чтобы вернуться домой… — Госпожа, — зашептала надоедливая Валерия ей на ухо, — смотрите, они идут! Сесилия утомленно подняла глаза. По освободившемуся проходу царственно шествовали две женщины. Одна — с поистине царственной осанкой и мудрым светом в глазах, о, несомненно, это была легендарная Роксолана… А рядом с ней совсем юная девушка, похожая на нее как две капли воды. Но пленница не думала ни о красоте, ни о силе этих женщин. Она просто хотела домой. — Хюррем султан! — Вырвавшись из очереди несчастных, девушка бросилась к ногам проходящих мимо. — Госпожа, выслушайте меня! — Бесстыжая…о, Аллах! — Тише, — первой заговорила великая Хасеки. — Чего ты хочешь, девушка? — Отпустите меня… отпустите домой. Я — Сесилия Веньер-Баффо, я родом из Венеции… моя семья очень влиятельна, они заплатят сколько угодно. Женщина посмотрела на нее спокойно, в глазах ее были сострадание и… твердость. — Я не смогу помочь тебе, Сесилия. Теперь ты в гареме султана Сулеймана, ты его собственность. Теперь это место — твой дом… И, чуть приподняв голову, она уже хотела пойти дальше. Но тут голос подала ее дочь. Султанша пристально осмотрела девушку. — Прикажите, пусть эту рабыню отведут в баню, а потом ко мне в покои. Я беру ее к себе в услужение! Сесилия так и осталась стоять, точно прямо на этом месте ее поразила молния. Теперь она, госпожа, будет прислуживать другой. Но зато ее статус разом стал выше. Валерия с явной завистью смотрела на нее. — Благодарю вас, о прекрасная госпожа… Поклонившись, девушка отступила. Хюррем и Селин продолжили свой путь. Когда общая комната осталась позади, мать спросила дочь. — Зачем ты сделала это? Неужели тебе стало жаль девушку? — Она показалась мне смышленой, матушка. — Хороший выбор. Ты получала письма от своих братьев? С тех пор, как повелитель помиловал Селима, он не написал мне ни одного письма… Он очень подавлен. — Он не пишет и мне, матушка… — Селин опустила глаза. Юная госпожа отправила уже четыре письма, но ни на одно не получила ответа. Она очень волновалась за брата. Девушка хотела сказать что-то еще, но тут султаншам снова преградили дорогу. То был Сюмбюль ага с выражением дикого ужаса на лице. — Госпожи мои…- в голосе преданного главного евнуха слышались неподдельные слезы. — Мы только что весть получили… Шехзаде Мехмед сегодня…к Аллаху отошел…