Пока мы здесь

Когда-то Не Хуайсан был очень ранимым и пугливым. Он очень многого боялся, и легко принимал всё близко к сердцу. Но слабым он не был никогда. И всё же, в такие моменты ему как никогда требовалась поддержка. И этой поддержкой был Цзян Чэн. В юношеские годы они часто проводили время вместе: во время обучения в Гусу и конечно, вместе с Вэй Усянем. Но были моменты, когда они были только вдвоём. В такие моменты, либо Вэй Ин забывался сном, либо проводил всё своё время в библиотеке под присмотром Лань Ванцзи. А потом его и вовсе отправили обратно в Пристань Лотоса на несколько месяцев раньше. Чаще всего это было ночью, тогда они нарушали несколько правил. Например; разгуливать по территории после отбоя. Но чаще всего в такие моменты, Хуайсан сам приходил в покои Цзян Чэна. Это кстати тоже было нарушением правил. Цзян Чэн тепло встречал его. Хуайсан ложился к нему под бок и рассказывал о наболевшим, рассматривая свой веер или ладонь Цзян Чэна. Рассказывал о брате, о тренировках, о саблях. Но помимо своих проблем он рассказывал так же о своих увлечениях. Как любит расписывать веера, какой расписал последнем. Какие наряды он любит больше всего из своего гардероба, какая ткань ему нравится и что хочет научиться танцам с веерами. Цзян Чэну были приятно его слушать, он перебирал его шелковистые пряди волос, так же рассматривал его веер. Или они просто переплетали пальцы рук, наслаждаясь этими прикосновениями. Тогда случился их первый поцелуй и признание в чувствах. Было приятно вот так проводить время. Можно было хотя бы на чуть-чуть забыть о своих заботах, чувствуя лишь тепло друг друга под мягким одеялом. А несколько раз они даже виделись после обучения. Например на совете кланов, когда они собирались в Нечистой Юдоли или в Пристани Лотоса. Хуайсан ныл брату о том, как сильно хочет в Юньмэн, что там можно купить разные краски и книги. Конечно, Не Минцзюэ был строг, и предпочел бы, чтобы Хуайсан лучше подумал о тренировках, но всё же в конце концов соглашался и брал с собой. Хотя бы под носом будет, а не заниматься черт знает где и черт знает чем. Как он ошибался. Ведь как только они оказывались в Пристани Лотоса, по мнению Не Миндзюэ, Хуайсан сбегал на свой чертов рынок. Но истина была в том, то что приезжал он сюда совсем по иной причине. А если Цзян Чэну приспичит в Нечистую Юдоль, то это было не сложно организовать. Но, всё рано или поздно меняется. После Анигиляции Солнца и осады горы горы Луанцзан, многое изменилось. Всё изменилось. Цзян Чэн стал новоиспеченным главой ордена Цзян, и утонул в своих заботах. Восстановление Пристани Лотоса, набор новых учеников, слуг, а так же куча бумажных работ. Не Хуайсан знал, что случилось и он понимал его. Но очень сильно скучал и хотел поддержать. Поэтому в какой-то момент он сорвался и приехал в Юньмэн, в Пристань Лотоса. Тогда Цзян Чэн был особо раздражён, но увидев любимого человека, сразу смягчился. Хуайсан остался на ночь и они долго разговаривали. После чего первый раз переспали друг с другом. После этого Хуайсан ещё множество раз приезжал к Цзян Чэну, помогал чем мог, поддерживал. * * * Когда всё более менее улеглось, Не Минцзюэ скончался от искажения Ци. Хуайсан был подавлен, очень подавлен. Орден перешёл в его хрупкие руки, он совершенно не был готов к этому. Смерть Миндзюэ изменила многое. Порадило в Хуайсане чувство мести, злобы, обиды. Он надел маску. Стал притворяться. И всё ради мести. Тогда чем же он отличается от Гуаньяо? Эти мысли заполнили его голову, он неспособен был выбраться. Человека, который всегда поддерживал его и помогал, он стал бояться. Он боялся быть с ним честным и открытым, как когда-то. Боялся, что тот отвернется от него. Они пересекались лишь на Советах Кланов. А после Советов оставались наедине совсем ненадолго. И эти "недолго" они тратили либо на обсуждение важных дел, либо на плотские утехи. Но прошло время и они стали реже общаться наедине, а потом и вовсе перестали. Никто из них никогда не затрагивал эту тему. Будто ничего и не было. * * * После случая в Башни Кои, Хуайсану стало легче дышать, он снял маску "Незнайки", активно развивал свой цветущий орден и прекрасно справлялся на посте Верховного. Но в его душе осталась тоска. Тоска по Цзян Ч...По главе ордена Цзян. Он всё ещё любил его. Любил и скучал. Он был точно не смог снова полюбить. Даже жену не хотел искать. А вот Цзян Чэн пытался, встречался с девушками из разных кланов, и они идеально подходили по его запросам, но в итоге бросал. Он так же скучал по Хуайсану и любил его всем своим израненным сердцем. * * * Письмо. Просьба о помощи с ночными тварями. И Цзян Чэн уже направляется в Цинхэ. Это письмо помогло наконец-то решиться и сделать первый шаг. Хотя Хуайсан его сделал первым, попросив о помощи именно главу ордена Цзян. Что там за твари, что адепты Цинхэ Не не могут справиться? * * * Прибыв на место, он увидел его. Такого красивого, вечно прекрасного, но прячущего своё милое лицо за этим идеально расписанным веером. Он так давно не видел его творчества. И так давно не видел, как тот его создаёт своими..Маленькими, гладкими, светлыми ручками. — Глава ордена Цзян, — прозвучал ласковый голос, будто щебетание птич. Хуайсан склонился в уважительном поклоне. Он снова встал прямо и веер закрывал всё, кроме его лисьих глаз. Таких же прекрасных, как и он сам. Цзян Ваньин застыл на какое-то время и только после одумался, ответив с тем же поклоном. — Глава ордена Не, — проговорил Цзян Чэн и стал снова всматриваться в его красоту. — Рады, что вы почтили нас своим присутствием, мы премного благодарны вам; без вашей помощи мы бы не справились; прошу, проходите за мной в главный зал, обсудим все детали, —Хуайсан бросил на него взгляд и встав плечом к плечу направился в сторону главного зала. * * * Спустя пару часов они обсудили все важные дела и детали. Ваньин и адепты его ордена разошлись по комнатам, которые им выделил Не Хуайсан, готовясь к ночной охоте. "Как бесстыдно..." — думает про себя Цзян Чэн. Весь разговор откровенно и так открыто пялиться на Хуайсана... * * * Время близилось к ночи, Ваньин собравшись с силами, решил навестить своего возлюбленного. Он наконец постучал в покои главы Не, сжав дрожащие руки. Лишь Цзыдянь едва заметно и беспокойно сверкал. Ему разрешили войти. Его взору предстала картина: Хуайсан, сделавший себе совсем неаккуратный пучок, выставив передние пряди, сидел и разрисовывал веер. Эта прическа чем-то напоминала прическу Ваньиня, только более небрежную и совсем не строгую. Он бесстыдно оголил свою белоснежную шею. И как он только мог впустить к себе в покои, будучи в таком виде? В таком сладком, развратном виде. Под его кистью цвели лотосы. — Ваньинь, — доброжелательно и с улыбкой произнес Хуайсан. Он и правда изменился. Больше нет этого юношеского страха, бунтарства. Его черты приобрели более строгий вид. Волосы стали длиннее, спина прямой, глаза выразительнее. Очевидно, столько лет прошло... Цзян Чэн тяжело выдохнул и присел рядом с ним. Он давно не был так близко к нему. Давно не разглядывал его с такого расстояния. Хотелось взять его прямо сейчас, кричать о своих чувствах, но он держался. Но зачем? Он что, боится быть отвергнутым? Или боится быть отвергнутым именно им. — Как ты? — тихий и мягкий голос разрезал тишину. Хуайсан закончил свой веер. Он откладывает кисть и засматривается на своё творение. Большое озеро; тёмный фон; лотосы, которых освещает лунный свет. — Красиво...М! То есть нормально! То есть нет, веер - красиво, а я - нормально...Ох, — Цзян Чэн немного покраснел и сместив брови на переносице, отвёл взгляд. Сбоку послышался смех. Смех Хуайсана. Он такой звонкий и одновременно тихий и мягкий. — Ваньинь, — тихо и как-то грустно произнёс Хуайсан, — я хотел поговорить. Сейчас Цзян Чэн вспомнил зачем пришел сюда. Он хотел поговорить, извиниться, сказать как сильно любит и что больше не отпустит. — Я тоже, я...Ну...Понимаешь, всё это время был так глуп и прости, я и сейчас так глуп, я наверное столько лишних беспокойств и проблем доставил...Я...Прости меня, я люблю тебя, я больше не хочу тебя терять, — произнес Цзян Чэн, сам не веря, что сейчас так открыто и резко раскрыл все карты. Дыхание подводило, а мысли перемешивались. Ещё пару минут тишины и он сорвётся, он уйдет, убежит, нет, пожалуйста, нет. Губ коснулось что-то влажное и мягкое. Будто прикосновение лепестка какого-то вкусно пахнущего цветка после дождя. Поняв, что происходит он взял Хуайсана за талию и притянул ближе к себе, углубляя этот невинный и желанный поцелуй. Спустя мгновенье они оказались на кровати и Хуайсан уже был прижат к ней. Он почувствовал, как внизу живота всё сладко стягивается и чувствуется холодок. Он не сразу понял, что его нижнюю одежду уже сняли. Ваньинь наклонился, чтобы прислониться губами к горячей плоти. Провел по ней языком от основания к головке, вновь опускаясь и облизывая у основания, перебирая яички. Хуайсан немного выгнулся от яркой вспышки возбуждения, прогнувшись в спине. Ваньинь уловил момент и чуть-чуть приподнял его бедра. После чего он соскользнул ниже и коснулся языком розового колечка мышц. Хуайсан сладко простонал и хотел было уже что-то возразить, но сил на это не осталось, он полностью тонул в ощущениях и своем возбуждении. Спустя немного времени, язык немного проник внутрь, оглаживая стенки внутренней плоти. Хуайсан извивался под ним, ерзал и никак не мог успокоиться. Слишком давно не было этих ласк, слишком давно он не чувствовал этого. Язык нагло протолкнулся глубже, а после и вовсе вылез, на смену ему пришли длинные пальцы. Цзян Чэн двигал ими в нем, доставая до простаты и наблюдал, как чуть ли не вскрикивает и как дрожит Хуайсан, насаживаясь на его пальцы. Подняв свой взгляд на Хуайсана, внутри так же сжалось всё комом, резкий прилив возбуждения. Перед ним, лежал глава ордена Не: раскрасневшийся, запыхавшийся. Длинные волосы выпали из пучка и разлились волнами по всей кровати. Он смотрел на подтянутое тело, белоснежную кожу, розовые бусинки по обе стороны груди. Он прошёлся сладкими поцелуями по шее, ключицам, соскам, животу. Лизал в самых разных местах, будто ест самую вкусную сладость на свете. И это правда. В спешке он развязал свой пояс на фиолетовом ханьфу и приспустил нижнюю одежду. Спустя несколько секунд, он приставил свой член ко входу и резко вошёл во всю длину. Он всё же сорвался. Но вместо вскриков и жалобных стонов, он услышал возбуждающее и извращённое мычание. Да ладно? Он что готовил себя? Загоревшись этой мыслью он стал втрахивать Хуайсана в эту кровать. Каждый раз заходя под определенным углом, он подмечал как судорожно Хуайсан вцепляется в его шею, стонет, гладит затылок прижимая к своей шее. Хуайсан кончил со вскриком. А Цзян Чэн следом за ним быстро вышел, кончив прямо ему на живот и гортанно простонав. * * * Отдышавшись они расслабились. Как в старые времена, Не Хуайсан снова лежал на плече Цзян Чэна, прижимаясь к нему, крепко обнимая и что-то рассказывая. Цзян Чэн обнимал его в ответ и перебирал пальцами шелковистые пряди, с любовью целуя в висок. Им ещё многое предстоит обсудить и рассказать. Поделиться многим и доверится друг другу. И наконец принять самих себя.