***
После пересказа всего случившегося, со всеми деталями и нечего не утаивая.***
Иван Грозный встал и ходя возле Федора туда-сюда, рассуждал что делать с Алексеем. — Какой ты вынес бы ему приговор? — неожиданно спросил царь. — Я? А… даже не знаю. Скорее всего посадил бы в темницу, до определения решения. — А если сразу про это решение говорить? Простил бы? — повернувшись лицом к Басманову, спросил альфа. — Нет… я бы казнил его у всех на глазах… Чтобы знали, что никто не смеет поднимать на меня руку... — опомнившись Федор посмотрел в глаза царю и немного занервничал. — Ну... т-то есть... кроме вас конечно государь... — Так, ладно. — Иван поднял руку в знак того, чтобы омега не перебивал, а сам продолжил. — Обсудим это потом... Его я как ты и говоришь, отправлю в темницу. Сейчас мы выполним другое. — И... что же? — недоумевал Басманов. — Онуфриевна, зайди. Ну теперь, у Фёдора в голове точно каша: Зачем он позвал эту старуху? Что она будет делать? Колдовать? Порчу наводить? А может с ребенком что-то сделает? Может царь не рад и хочет от него избавиться? А самого омегу казнят? Сердце билось как бешеное, однако парень пытался не показывать этого. Когда женщина зашла, то сразу одарила юношу презирающим взглядом. Однако этот взгляд заметил и царь. Поэтому он кивая в сторону Басманова, произнес: — Онуфриевна, используй свои колдовские штуки в во благо. — Ну допустим, мне понадобятся некоторые вещи для этого... — подходя к омеге ответила ясновидящая. — А какие именно? — еле проговорил нормальным тоном юноша. — Для начала кровь носящего и пару прядей волос каждого из вас. О, а я вижу ты уже подготовился. — смотря на немного перевязанную рану продолжила она. — Ну можно и так сказать... Хотя я даже не предполагал что меня отдадут жертвой колдовству. — обиженным взглядом посмотрел бывший опричник на Ивана. Тот приказал принести нечто похожее на котёл, для ритуала. На протяжении 15-20 минут, старуха что-то проговаривала над наполненным водою сосудам, вдобавок в котором были положены вышеуказанные вещи. Фёдор не мог нормально сидеть, он все время ерзался и пытался что-то сам там увидеть. Его не покидали дурные мысли, на тему:"А может она увидит там другого ребёнка? Не только моего? Может он будет от той девицы? А вдруг этот выродок убьёт его ненаглядной сокровище? Когда те подрастут". Опять же если он вообще будет, но все равно воображение Басманова бурно играло. Их слава Богу заглушил хриплый голос Онуфриевны. — Родиться принц... Принц этот станет обладателем трона и всех русских земель, государь. Этот принц даст всему русскому роду продолжение... — это на какое-то время успокоило обоих родителей, но вскоре она продолжила. —... Однако его путь к трону будет тяжёл... с самого рождения он будет вдали от родного дома. Он будет жить хоть и в достатке, но никто не будет о нем знать и знать его происхождение. Ему многому научится и многое стерпеть... Так же, как претендент на престол, ему придётся убить близких по крови... А там и ... — Все хватит, можешь идти. Достаточно твоего колдовства... — слегка взволнованным тоном сказал Федора и окинул взглядом старуху. Та собрав вещи ушла. Иван Грозный проводив её взглядом, присел возле омеги и погладив по щеке сказал. — Я понимаю твоё беспокойство, но я думаю что она увидела всю истину... ну по крайней мере первую часть. Басманов вопросительно посмотрел на альфу, тот пояснил. — Я, после его рождения собирался отправить вас в особняк, где о вас будут заботится... И так, чтобы о вас там никто не узнал. — Ты... что стыдишься его? А может и меня тоже? — Нет, хах... Федюша, ты возможно меня не правильно понял. — взяв на сей раз обеими руками за лицо парня, Иван продолжил. — У меня нет никого и ничто важнее вас. Я ни в коем разе, не стыжусь вас. Напротив, я очень сильно вас люблю... Но я не могу вами так рисковать, потому и отправляю в особняк. Слухи меня не пугают, пусть говорят что хотят. Но если о вашем существовании узнают мои недруги... я не смогу противостоять им, пока они будут использовать вас как предлог. — Ясно... Извини что ляпнул это... нервы никчёмны... — прижавшись к груди альфы промолвил Федя. В скроем времени оба влюблённые погрузились в сонное царство.