Чудеса в решете

      По улице шла небольшая процессия: три серых кота в плащах, те самые друиды, которые так таинственно и внезапно исчезли из поля зрения наших героев и читателей, бережно несли на руках хрупкое стройное тело молодой львицы. Правая рука ее безвольно болталась в такт осторожным шагам.       Макс почувствовал, как больно сжалось сердце и холод разлился по всему телу. В молодой львице король сразу узнал Лину.       В мгновение ока Макс оказался возле друидов.       — Что с ней?       — Ранена, как видишь, — мрачно заметил Рудольф. — Полезла зачем-то в катакомбы заброшенного храма. Слава богу, что мы на тот момент тоже находились в этих подземельях и откликнулись на зов о помощи, брошенный Леонорой. А так бы давно мертва была.       Макс видел, что на живот львицы была наложена повязка, на которой проступали кровавые пятна, заметил и нездоровую бледность, покрывшую лицо Лины.       — Нужно же скорее лекаря!       — Ух ты, догадался! — хмыкнул Рудольф. Макс неодобрительно поморщился. Не время сейчас для черного юмора.       — Я знаю, куда нам надо. Тут недалеко.       Друиды переглянулись и кивнули.       — Веди, — повелительно сказал Рудольф.       К счастью, до лечебницы наши герои добрались достаточно быстро, благо она находилась в десяти минутах ходьбы. Раненую тут же осмотрела пожилая круглолицая львица-лекарь, покачала головой и велела скорее готовить все необходимые для операции инструменты.       — Где же это она у вас так поранилась-то? — недоумевала лекарь.       — Она бродила по заброшенным катакомбам. Наткнулась на химеру –местного монстра. Вот результат, — вздохнул Гельмут.       — Ай-яй-яй! Ох уж эти любители приключений, — пробормотала себе под нос львица, с жалостью глядя на Лину.

***

      Макс бесцельно шатался по коридору лечебницы, заложив руки за спину. Ларс и Рыкьё в молчаливом ожидании смотрели на заветную дверь, за которой слышались сдержанные голоса лекарей. Друиды стояли группой у стены и что-то обсуждали.       — Как думаешь, сказать ему? — прошипел Гельмут.       Рудольф кивнул.       — Руд, может, не надо? — беспокойно спросил Вервольф.       — Надо, — твердо произнес Рудольф и направился к Максу.       — Ваше Величество… — начал Рудольф.       Макс вздрогнул, внезапно вырванный из своих тяжелых дум, и воззрился на друида.       — Я должен сказать вам… — Рудольф замялся.       Это насторожило короля. По-видимому, маг собирался сообщить ему что-то неприятное.       — Понимаете, даже если операция пройдет успешно, Лина погибнет. Химера, ранив вашу подругу своими когтями, наложила на нее заклятье. В наших краях его называют проклятьем спящей красавицы. Недели две-три Лина будет чувствовать себя как обычно, однако потом начнутся головные боли, появится ощущение слабости. С каждым днем ей будет все хуже и хуже. Месяца через три-четыре проклятье вступит в полную силу. На этом этапе несчастный, на которого были наложены чары, чаще всего становится лежачим больным и медленно умирает, преследуемый приступами жутких судорог и безумных галлюцинаций. На завершающей стадии жертва проклятья погружается в тяжелый сон, который длится до самых последних минут ее жизни.       Макс только хлопал глазами, пытаясь понять, осознать услышанное.       — Лине угрожает смертельная опасность, понимаете, Ваше Величество? Чтобы снять действие чар, нужно напоить Лину зельем, сваренным из корня черного цветка.       По спине Макса пробежали мурашки. Король почувствовал, как сердце застучало быстро-быстро, охваченное безумным отчаянием. Лев во все глаза смотрел на друида, ожидая, что еще скажет ему маг.       — Дело в том, что этот цветок… — Рудольф замолчал, напряженно раздумывая, раскрывать ли перед юным монархом все карты или повременить; однако после минутной борьбы с собой тяжело вздохнул и решился: В вашем мире его не найти. Единственное место, где я встречал этот цветок, — это Дарраум… Наш родной мир.       Макс широко раскрытыми глазами уставился на Рудольфа.       — Как так… Родной? — изумленно протянул лев. — Вы же коты! Ваша родина здесь. Разве нет?       Рудольф отвел взгляд в сторону, принявшись старательно рассматривать отстающий от стены кусок штукатурки.       — Понимаете… Мы не совсем коты. Вернее, вовсе не коты.       Сии слова имели прямо-таки волшебный эффект. Ларс и Рыкьё вздрогнули и повернулись к королю и колдуну. Гельмут и Вервольф подошли поближе и встали за спиной своего собрата по магии. Макс же только склонил голову набок. Он не знал, что и думать. Уж больно много сенсаций для одного дня.       — И кто же вы? — задал вполне логичный в сложившейся ситуации вопрос кардинал.       — Мы…       Рудольф сделал шаг назад и взмахнул руками, вокруг которых возникли фиолетовые сферы, излучающие тусклый свет. То же сделали и два других друида. Тревога в сердце Макса росла с каждой секундой. Когда же лев увидел цвет волшебных сфер, созданных друидами, он почувствовал испуг, ведь… всполохи магии Мастера Теней тоже были фиолетовыми.       — Натурио формацио! — одновременно рявкнули загадочные чародеи.       Тут же вдоль рук не совсем котов потянулись полупрозрачные ленты магии. Постепенно они обвили друидов с ног до головы. А потом коридор заполнил ослепительный белый свет, и нашим героям пришлось закрыть глаза, чтобы не повредить зрение…       Через минуту действие заклинания завершилось. Макс, Ларс и Рыкьё открыли глаза. Серые коты исчезли, зато на их месте стояли три удивительнейших создания. Их фигуры были облечены в черные плащи. Крупные красные глаза с кошачьими зрачками, выступающие скулы, выросты на лбу и висках, иссиня-черные волосы, небольшой выступ на том месте, где по логике вещей должен располагаться нос, белая кожа — все свидетельствовало о том, что перед Максом, Ларсом и Рыкьё стояли существа из чужого мира.       — Мы селуриты — дети Киргала, — сказал толстяк Рудольф изменившимся голосом, ставшим намного ниже и жутче.       Ларс и Рыкьё переглянулись.       — Я же говорил: когда-нибудь они придут за тем, что принадлежит им по праву, — тихо произнес Рыкьё.       Ларс сглотнул.       — Я не понял… Я единственный из присутствующих, который вообще не понимает, что происходит в этом спятившем мире? — не обращаясь ни к кому конкретно, спросил Макс.