Оковы свободы

*** Коринфский царь Сизиф слыл одним из хитрейших людей на земле. Гермесу было даже немного жаль, что жизненный путь такого замечательного образчика плутовства подошёл к концу, однако когда душеводитель у входа в царство мёртвых ожидал душу этого царя среди прочих — его не было. Гермес тогда только пожал плечами и забыл: всякое бывает, даже Мойры могут изменить своё решение. Но после этого люди на земле перестали умирать. Даже смертельно раненные, неизлечимо больные, молящие о смерти во имя прекращения своих мук. Танатос куда-то пропал, но, разумеется, никто не мог связать это с именем обычного смертного царька: что такое хитрец Сизиф против неотвратимого, жестокосердного бога, древнего как мир?.. И очень зря. Потому что в конце концов колдовство Гекаты, основанное на кровной связи, привело именно ко дворцу коринфского царя. Однажды, ещё по молодости, Сизиф выдал речному богу Асону тайну — место, куда спрятал его красавицу-дочь похититель-Зевс. За это он попросил обеспечить водой основанный им город и отдать зачарованные оковы, по преданию выкованные ещё гигантами-гекатонхейрами, чтобы сковывать силу титанов. Из-за этого Сизиф впал в немилость у Зевса, но получил желаемое. Благодаря своему жизнелюбию и весьма изворотливому уму царь прожил долгую, насыщенную жизнь. Однако умирать ему всё равно не хотелось настолько, что он решил обмануть саму смерть. Пока Танатос пил жертвенную кровь, в которую Сизиф велел подмешать самый крепкий хмель, на бога набросились сильнейшие коринфские войны, заковав его в зачарованные оковы, кои не открыть ни одним ключом и не разорвать. Эти оковы не только сковывали Танатоса, но и ослабляли его; так древний бог и оказался пойманным простым смертным. Ослабленный бог пребывал в некоем стазисе, полусне, пока однажды в его темнице не появилась девушка. Во дворец она явилась под видом простой смертной, но перед Танатосом открыла свой истинный лик — то была незнакомая ему юная богиня. Мгновение она, склонив голову на бок, со странным интересом пристально разглядывала того, кого боялись и люди, и боги, но прежде, чем он успел что-либо сказать, сделала нечто совсем уж неожиданное: решительно подняла так и лежавший на каменном полу у пустующего смертного одра меч Таната, размахнулась и двумя быстрыми ударами разрубила сковывающие бога зачарованные кандалы и цепи. Жестокосердный Танатос удивился почти впервые за всю свою вечность. А всё потому, что только его мечом и можно было так легко разрубить эти оковы, вот только никто, кроме него самого, не мог держать этот меч. Любой смертный на месте превратился бы в пепел, прикоснувшись к этому мечу; богам же он невыносимо жёг руки; только брат Танатоса, Гипнос, мог довольно долго удержать этот меч, но и у него это получалось с трудом. А эта неизвестная девчонка хоть и держала меч неумело, явно не имея раньше дела с оружием, однако это не приносило ей ни малейшего дискомфорта. — Интересно, почему у меня нет таких, — грустно вздохнула она, разглядывая огромные чёрные крылья Таната, а затем посмотрела ему в глаза, на что мало кто осмелилась, и протянула ему меч. — Меня зовут Персефона. Я богиня весны. — Почему ты освободила меня? — недоверчиво поинтересовался он, забрав своё оружие. — Потому что баланс на земле нарушен, люди перестали умирать… — Это понятно. Но почему именно ты? Собравшись с духом, богиня тихо пояснила: — Потому что я твоя дочь. *** Глупец Сизиф, покусившийся на порядок в мироздании, таки отправился в царство мёртвых и получил вечные муки. Дел у бога смерти скопилось невпроворот, так что не успел он осознать существование дочери, происхождение которой почему-то так долго и тщательно скрывалось, как его отправили собирать пряди и души всех тех, кто за это время должен был умереть. Аид сдержал слово — отдал полубогу Персею шлем-невидимку для совершения его подвига, а для хитрого плана Персефоны по обретению независимости, между тем, оставался всего один шаг…