***
— Пчи! — Армения шмыгнул носом, прикрывая рот рукой. — Будь здоров. — Сказал Казахстан, не отрывая равнодушного взгляда от, как всем казалось, Финляндии, которому хотелось провалиться сквозь землю, ведь он чувствовал на себе тяжёлый взгляд казаха, который, к слову, смотрел не на него, а в пол и никакого отношения к фину не проявлял. — Как ты умудрился заболеть летом? — Россия косо посмотрел на младшего брата, в очередной раз отмечая у себя в голове, что теплолюбивые не меняются. Как это вообще работает? Болеть летом. — Я не виноват, что здесь так холодно. — Буркнул Армения, закатывая глаза и теребя край свитера, который он нацепил на себя ещё с утра. Почему-то сейчас в лагере стало «прохладней» — +20 градусов с ветерком. — Так, замолчали все! Мешаете. — Япония размешивала карты, и стала раздавать их всем участникам игры. — Ты уверена, что на всех карт хватит? — Южный кореец неуверенно посмотрел на девушку, что тщательно раздавала карты, пытаясь запомнить количество отданных каждому. Она не ответила, полностью погрузившись в подсчёты и не замечая никого вокруг. — Я играть не собираюсь. — Объявил Германия уже во второй раз, встав с подоконника и подходя к тумбочке у своей кровати. В следующую секунду он достал оттуда слегка помятый блокнот с серой кожаной обложкой. — Ой, ну и не играй! — Ямайка спустился с кровати на пол, устраиваясь в позу бабочки рядом с Нидерландами, который что-то рыл у себя в телефоне. Ям что-то спросил у него, на что тот лениво промычал, не обращая на друга никакого внимания. — Закройтесь уже все! — недовольно, с каплями нытья в голосе воскликнула анимешница и отдала последнюю карту Белке, которая сидела напротив. Девушка отложила колоду карт лицевой стороной к полу и вытянула верхнюю карту, положив её под колоду так, чтобы все видели её. — Червь! — объявила японка и игра в «Дурака» началась. Ребята сами не понимали, как они тут очутились, но после ужина все решили завалиться в гости к Россу, Аме и Гере, чтобы поиграть в карты, которые Беларусь нашла у себя в рюкзаке. Похоже девушка взяла не ту коробку, потому что она была уверена, и это подтвердил Казахстан, что карты принадлежали Узбекистану, который наверно перевернул уже весь дом, чтобы найти свои чёртовы карты, за которые он готов был переубивать всех и каждого. Почему-то именно эти карты ему так нравились, что было достаточно странно. Как будто кроме них ничего не существовало. Карт было больше, чем в обычной упаковке. Тут было целых три колоды, точнее сказать, три одинаковых карточных набора были смешанны в один, а причиной такого приличного количества являлось количество людей в семье Советского, в которой не редкостью было собраться вечером и поиграть во что-нибудь, в том числе и в карты. Сейчас же на полу расположились: Япония, Беларусь, Америка, Россия, Казахстан, Украина, Армения, Азербайджан, Нидерланды, Ямайка, Финляндия, Австрия, Канада, КНДР и Корея. Эстония и Германия же решили, что играть в карты они не будут. Эст, который сейчас лежал на кровати русского, изначально не играл, он придерживался мнения, что в азартные игры, коими являлись карты, играть не стоит для своего же блага, даже если играют ни на что. А Герману немного поднадоели карты, он уже успел сыграть один раз, и второй раз отказался, решив развлекать себя своими исключительно силами, а если говорить точнее, парень просто решил порисовать простым карандашом. Он конечно не художник, но получалось у него не плохо. Всё-таки гены иногда бывают хоть как-то полезны. — Нид, а ты почему не пошёл-то на ту вечеринку? — как бы невзначай спросил Финляндия, который старался вести себя как обычно и это у него не плохо получалось. — Я выбирал между игрой в карты с вами и непонятно чем со знакомыми. Думаю, выбор был очевиден. — Голландия качнул головой и выкинул туза, тем самым превращая первую колоду в категорию «бито». — Давайте поговорим про отношения! Я думаю, это намного интереснее, чем какие-то там потусовки! — Япония положила пиковую шестёрку и разлеглась на полу, запуская ноги под кровать, которая была позади неё. Азиатка выжидающе смотрела на парней, пытаясь увидеть хоть какие-то изменения в выражениях их морд лица. Она уже знала кто с кем начал мутить. Не настолько она проста, чтобы таких банальных вещей не знать, да и к тому же дочь Империи следила за каждым из парней. Только к её сожалению у Казахстана и Австрии не было второй половинки. А они бы были не плохими пассивами. — А давайте без давайте. — Сказал, как отрезал Казахстан, беря карту из колоды. Подросток слегка нахмурился, глядя на карту. — Вот ж шь... Неожиданно для всех, недавно сверливший взглядом и о чём-то размышляющий Эстония резко встал с кровати и обойдя играющих на полу, вышел из домика, закрыв за собой дверь. Страны переглянулись. Азербайджан устремил свой ненавязчивый, но призывающий взгляд на Фина, который смотрел на только что закрывшуюся дверь и чувствовал на себе побуждающий взгляд мусульманина. Он был прав. Скандинав положил карты и поднялся с пола, уверенно шагая к выходу, попутно ускоряясь, чтобы успеть догнать Эстонию, пока тот не ушёл куда-нибудь в другую сторону. Финляндия даже не удосужился одеть кроссовки, и босыми ногами ступал по уже успевшей остыть за вечер поверхности земли, которая приятно охлаждала от пяток до кончиков пальцев, слыша впереди шорохи от удаляющихся шагов. Фин пустился в бег, и в полумраке перед ним предстал балтиец, который непоколебимо шёл к себе. — Эстония! — громко для них, но тихо для остальных позвал фин, и тот, на удивление, остановился, но не повернулся, продолжая стоять к когда-то другу спиной. Парень даже вздрогнул. Но это, конечно же, Финляндии лишь показалось, не более. — Чего тебе? — тихо спросил Эстония. В глубине души уже хотелось развернуться и обнять северного европейца, попросить прощение за то, что он игнорировал его, но сын коммуниста чётка решил, что он будет бороться до конца, как бы трудно ему не было игнорировать финика. Ему было больно и от своеобразного предательства Финланда, и от своих собственных чувств к нему, и от не способности понять друга, и вообще от своего характера. Это ведь из-за его настырности они так поругались. — Эстония... Пожалуйста послушай меня. Дай мне шанс объясниться, пожалуйста. Просто выслушай. — Финляндия медленно подошёл к Эстонии, который стоял к нему спиной, и взял его за запястье, осторожно поворачивая его к себе. Балтиец и не сопротивлялся вовсе, но на его лице читалась безразличность, и это больше всего пугало льдышку, но он знал, что Эсти не всерьёз. Надеялся на это. — Я не хотел тебе причинять боль. Эст, из-за меня ты сейчас сам делаешь себе больно. Пожалуйста перестань. Хах, это звучит глупо, я знаю, но пожалуйста. Эстония, тебе же больно! Прости меня. Я не хотел быть таким грубым с тобой! — Идиот! — мороженка стискивает зубы и сжимает руки в кулаки, отдёргивая свою руки из хватки Финляндии. — Ты хоть понимаешь, что несё-!.. Договорить эстонцу не дают, его грубо затыкают поцелуем, мокрым и грубым, словно звериным. В него впиваются, терзая нижнюю губу и прикусывая её. Но главное, это поцелуй был настоящим, искренним. Финляндия притягивает парня за талию ближе к себе, проходясь языком по дёснам Эста, прося ответить. Он надавливает на подбородок, и трёхцветный открывает рот. По подбородку стекает слюна. Эстонию перекашивает. У него сгибаются коленки и наверно только руки фина, которые держат его за талию и подбородок, позволяют ему держаться на ватных ногах. К горлу подступает ком отвращения то ли к самому себе, то ли к миру в целом, и Эст резко кусает Фина за язык, и тем самым парни отстраняются друг от друга, прерывисто дыша. Брови младшего сводятся к переносице и он полыхает то ли от смущения, то ли от ярости. Он даже сам не может разобрать. Грудь беспокойно вздымается вверх и вниз. — Ты... Боже мой, Финляндия! Ты самый настоящий!.. Аргх! Даже язык не поворачивается сказать! Разве ты не понял, я же сказал, что ненавижу тебя! — А Я ЛЮБЛЮ! СЛЫШИШЬ! ЛЮБЛЮ! ЛЮБЛЮ! БЕСКОНЕЧНО СИЛЬНО! — в отчаянии кричит беловолосый, наклоняясь и цепляясь за рукав чёрной жакетки, что была на эстонце. Он опускает голову вниз, глядя на траву, что плыла во мраке ночи. — Я люблю тебя? Слышишь? Пожалуйста? Эстония! Я, я не понимал... Я смотрел на тебя и не понимал... Я понял только тогда, когда ты улыбался с Анной... Эстония... Пожалуйста... Не уходи... Я такой дурак... Я, я... — Какой же ты всё таки уёбок... — спустя минуту послышалось где-то сверху. Парня бросило в дрожь и он отдёрнул себя, выпрямляясь и смотря в блестящие от слёз глаза напротив. — Да, знаю... — тихо шепчет Фин и кладёт свою руку младшему на голову, поглаживая мягкие волосы. — Мудак... — Ага... — Придурок!.. — Люблю тебя... — Я подумаю над ответом. — Слабо улыбаясь, говорит Эст и отводит взгляд. — А ещё ты ушлёпок. — Финляндия залился звонким смехом, сильнее сжимая руках жакетки. Как будто гора с плеч пала. Какое облегчение.***
— Завтра с утра начнутся соревнования, так что я советую вам отдохнуть оставшиеся пол дня. — Громко говорит Стас, разгоняя ребят с площади. Солнце уже было высоко в небе, когда подростков собрали на мостовой и объявили о том, что у них будут спортивные соревнования. Это что-то по типу норматива по физре, для всех обязательный. Обед уже закончился, так что оставшееся время до ужина и после, можно будет провести как угодно. В последнее время в лагере стало слишком спокойно. Это конечно радовало, но и пугало. Затишье перед бурей — это всегда плохо. В особенности понимая, какая у них может быть буря. Все медленно расходились, разбредаясь по территории лагеря. — Апчи! — Армения, ты до сих пор чихаешь? — Белка посмотрела на младшего брата и задумалась. — Нет, так дело не пойдёт. — Да ладно тебе, я всё равно сам собой выздоров-Пчи! — Уже третий день чихаешь и кашляешь. Не удивлюсь, если у тебя температура поднимется. — Дочь Советов недовольно фыркнула и неодобрительно продолжила. — Пойду поищу каких-нибудь лекарств у себя в сумке. Всё равно здешнему мед пункту я не доверяю. Кто их знает... — Предпоследнее предложение девушка сказала тише, а последнее и вовсе неразборчиво пробубнила себе под нос. — Аз, отведи своего брата в кровать. — Тебя не учили старшими не распоряжаться? — показывая своё недовольство, к слову спросил Азербайджан, беря под руку брата, который явно был не доволен раскладом событий. — Вот и отлично. — Беларусь пропустила вопрос мимо ушей, и страны зашагали в разные направления. Все уже разошлись и на мостовой стало пусто, в то время как двое кавказцев направлялись к своему месту проживания. Шли они не особо долго, вскоре дошли и вошли в домик. Армения добрёл до своей кровати и лёг на неё, прикрывая лицо тыльной стороной руки и показательно вздыхая от досады. — Она надо мной издеваться будет. — Ага, знаю. Будет весело посмотреть. — Азербайджанец хмыкнул, расплываясь в ухмылке. Их сестра до сих пор считает себя нянечкой, которая всегда придёт на помощь и при случае поблестит своими медицинскими знаниями. — Դե, ձեզ. Իմիջիայլոց, իրոք, ցուրտ է ։ *Да ну тебя. Мне между прочим, реально холодно.* — Арм сел на кровати, наблюдая за старшим братом, снявшим с себя рубашку, которую он нацепил поверх футболки ещё утром. Мусульманин сел на край своей кровати и опять о чём-то задумался. Тут армянина резко осенило и тот заулыбался, сверля старшего кавказца взглядом. — Ты чего? — азербайджанец не мог его проигнорировать и посмотрел на армянина, как-то даже не хотя узнавать, что пришло в его набожную голову. Эта улыбка была какой-то угрожающей, хотя вроде и безобидной. Кто его знает. — Ես հիանալի գաղափար ունեի։ *У меня появилась отличная идея.* — Em, nə qədər yaxşıdır? *Эм, насколько она отличная?* — этот сверлящий взгляд переставал нравится ему всё больше и больше, а улыбка заставляла задуматься о своей безопасности. Любитель лукума встал с кровати и подошёл к брату, садясь рядом и беря его кисть руки, перекладывая её на своё плечо. Он намекал на обнимашки. И это по его мнению отличная идея? Отличная идея?! Похоже, таким способом он хочет согреться, или что? Азербайджан молча следил за действиями брата, слегка приподняв одну бровь. Он не сопротивлялся, давая младшему использовать себя как предмет нагрева. Армения пару раз показательно моргнул глазками, прося реальных обнимашек и хоть какого-то актива со стороны. Старший из братьев вздохнул, облокачиваясь о спинку кровати и притягивая младшего к себе, прижимая. Он продолжал молчать, глядя куда-то в никуда со спокойным лицом, как это было обычно. Но на самом деле он был слегка смущён, сердце в груди забилось чаще, быстрее, а по телу стало разливаться какое-то тягучее тепло, которое Аз испытывал и до этого при прикосновениях к армянину. Они похоже начали встречаться после той сцены. Сами не знают, но ни у кого из них не поворачивался язык озвучить это вслух. То ли не хотелось этого признавать, то ли это было слишком смущающе. Любитель лукума к слову выглядел достаточно довольным. — Не думал, что ты как кот. — Выдал любитель риса, уводя взгляд куда-то в сторону. Армения чуть приблизился, упираясь щекой об его плечо. Его медленное дыхание можно было ощутить даже сквозь одежду. — Ты тёплый... — прошептал Арм и прикрыл глаз. Повисло молчание и он неожиданно добавил. — И знаешь, это ты больше на кота похож. — В плане? — Ну, ты упёртый самовлюблённый баран... — Спасибо, а я типо не знал. — Аз слегка нахмурился, ожидая чего-то другого, но щёки почему-то предательски наливались румянцем. — Даже не дал договорить. Каааааааак грубо. — Христианин шмыгнул носом. — Баран, который не даёт себя хоть немного полюбить. — Я не люблю телячьи нежности. — Ой, да ну! А я так не думаю. Азербайджан опустил взгляд на Армению, у которого чуть покраснели нос и щёки. Подросток притронулся тыльной стороной ладони ко лбу младшего, который был достаточно горячим, чтобы понять, что у парня реально температура. — Хей, у тебя температура. Вот как ты умудряешься-то, а? Каждое лето одно и тоже. Вот серьёзно. — М... — Армения что-то буркнул, но Азербайджан не расслышал. Да и вряд ли ему надо было. Кажется голова начала трещать и словно расходиться по швам. Температура и вправду стремительно поднималась. —Ես քեզ սիրում եմ ։ *Я тебя люблю...* — Это было неожиданно и кажется даже не в тему. Совсем не в тему. — Угу. К голове прилила кровь и Азер отчётливо почувствовал, как по телу циркулирует кровь и как его щёки начинают гореть. Ему очень сильно захотелось прикоснуться к подростку, который так мирно лежал рядом с ним. Что-то в мозгу настолько сильно захотело этого, что желание отдавалось до самых клеток сильными импульсами. Он повернул голову и слегка наклонил её, целуя брата в щёку и ожидая реакции. Тот смутился, краснея, зарываясь лицом в изгиб шеи Аза, не давая тому разглядеть его смущённое, раскрасневшееся лицо. Мусульманин улыбнулся. Так по тёплому, как никогда ранее не улыбался. И жаль, что Армения этого не увидел, ведь его брат очень редко так улыбается, он вообще редко улыбается с того самого дня. А тут даже не понятно из-за чего. То ли от радости, то ли от осознания чего-то важного. Наверно всё-таки от радости. Азербайджан опускает руку вниз, обхватывая талию брата и неожиданно для него, садится на кровать и сажает его на себя. Армения удивлённо смотрит на него, прежде чем понять, что он сидит на старшем, вжимаясь руками в его плечи. Любитель ковров слегка ухмыляется и целует брата в щёку, потом в другую, спускается к шее, опаляя и так горячую от температуры кожу своим дыханием, оставляя на ней влажные следы от поцелуев. Арм не смеет шелохнуться, краснея ещё гуще и не зная, куда себя деть и как реагировать на такие действия. В закоулках кто-то ещё кричал о том, что Бог его за такой грех не простит, но телу нравилось и разум отошёл на задний план. Хотелось чего-то большего чем просто прикосновения. Армения сжал плечи старшего, когда Азербайджан закусил кожу на шее. Сердце тормозило, а сбивчивое дыхание не давало сосредоточиться на том, что сейчас происходит. Как они до этого дошли? Одна рука от талии опустилась ниже, поглаживая внешнюю сторону бедра, а вторая проскользнула под светло-серый свитер, блуждая по телу и поднимаясь выше. Первый приглушённый, ели слышный стон послышался, когда Аз задел кончиком пальца сосок. Младший кавказец уткнулся лицом в плечо старшего, сгорая от стыда. Руки до сих пор крепко сжимали плечи. Старший кавказец довольно ухмыльнулся и почувствовал нарастающее возбуждение, которое постепенно отключало голову. — Арм, посмотри на меня. — В ответ отрицательное мычание. Рука коснулась затвердевшего соска и покрутила его, чуть оттягивая. — Мха... — младшая Республика вздрогнул, а с его уст сорвался откровенный стон. — Серьёзно так сильно возбудился от этого? Я теперь сомневаюсь, что ты только смотрел. — Шепнул младшему на ухо азербайджанец, повторяя то же самое со вторым соском. — З-зат... Мх... кнись!.. — достаточно грубо произнёс кавказец, тяжело дыша. — М, заткнуться говоришь? Это я могу. Азербайджан переместил руку брату на талию и стал поглаживать её, целуя шею и раскрасневшиеся уши. Он даже не знает, сколько это продолжалось, но что-то внутри подсказало позвать младшего, когда хватка на плечах ослабла. — Арм? — в ответ молчание. — Эй, скажи хоть что-нибудь. — Мусульманин прикусил мочку уха и послышалось глухое мычание. Парень слегка потряс армянина и неловко понял, что тот уснул. Лицо от осознания этого факта побагровело, а внутри он обсирал Армению последними словами. Блять, если так подумать, они секса избежали. — Аллах... <centre>***</centre> — Нид. — Чего? — Хватит бить потолок. — Не-а... — протянул Нидерланды, но мячик всё-таки поймал, укладывая его рядом на кровать. Ямайка что-то фыркнул и перевернулся на бок. По звуку кажется, он ударился о ножку кровати. Послышалось шипение. — Ты там жив? — Тц... Хочу травы! Почему ничего не происходит!? — прорычал Майка, садясь на полу и потирая свой лоб. — Это же хорошо. — Голландия не понимал возмущение своего друга. — У тебя походу адреналин в крови зашкаливает. Чего так? — Да просто осознаю, что завтра ты будешь в одних плавках~ — Ям довольно, но лениво улыбнулся, словно кот, которому предложили банку сгущёнки. — Иди ты... — собеседник что-то пробурчал, и отвернулся. Его так легко смутить. — Не хочешь попробовать быть снизу?~ — латиноамериканец продолжал насмехаться, мысленно представляя картину под собой. Но все его мысли рушатся уверенным: — Я всё же предпочитаю быть сверху.***
Россия чувствует себя опустошённо. Ему кажется, что ему совсем ничего не хочется. Ему кажется, что происходящее настолько абсурдно, что вряд ли это происходит. Смутное сомнение внутри него терзает его настолько сильно, насколько не терзало никогда. Но он сам не понимает, в чём сомневается и, почему это вообще происходит. Ощущение тошноты подступает к горлу от одних только мыслях о том, что он сейчас идёт по щекочущей ноги траве по направлению к своим парням, которые его уже наверно заждались. Они с Канадой не принуждённо беседовали о том, чем займутся когда приедут домой. Оба решили возобновить тот далёкий спор, который невзначай вспомнил Канада утром. Германия и Америка решили не ждать русского, и отправились в домик, чтобы заняться чем-нибудь высокоинтеллектуальным, вот Федерация сейчас и идёт к ним. Но что-то не так. На душе как-то паршиво. Как говорят люди, словно кошки скребут. Старший сын СССР’а заворачивает за дерево и подходит к двери, открывая её и проходя внутрь. Открывается достаточно милая картина, которая заставляет слегка призабыть эту щемящее душу тревогу, но в тоже время заставить не хило так ревновать. Штаты обнимал немца, который сидел у него на коленях, вытянув ноги на кровати и прикрыв глаза. Американец гладил младшего по непослушным волосам, о чём-то задумавшись. — И чем это вы без меня заним-!.. — Тихо! — прошипел Соединённые Штаты, прислонив к губам палец. Русский сразу понял. — Он спит? — перейдя на шёпот, спросил он. — Yes. *Да.* — Северный американец насупился, выдержав паузу и продолжил. — Я конечно не спец, но он не важно себя чувствует... Россия... Парень подошёл к кровати и сел рядом, приобнимая Мурика за плечи и невесомо целуя его в висок, тем самым пытаясь его хоть немного успокоить. «Германии почти всегда плохо, и он молчит», — пронеслось в голове. Всё-таки стало ещё тревожней, чем до того, как он вошёл в домик. И тут уже понятно от чего. — Я знаю. — Тихо ответил Россия. Америка поднял взгляд и открыл рот дабы начать говорить, но отвернулся. — М? — You know... *Знаешь...* — старший из сыновей британца замялся. — Мне в последнее time *время* кажется... Нет, не так. Я в последнее время чувствую себя как-то не комфортно. Такое чувство будто, меня что-то волнует... И я сейчас не про Геру. Что-то ещё... Только вот... — Ты не знаешь что это... — сказал за него РФ и откинул голову. — Да, знаю. У меня тоже появилось такое чувство. — Мы так и не встретились с той девочкой. — Ага... — Na, dann los. *Ну так давайте.* — Это прозвучало слишком неожиданно, США аж вздрогнул от сонного немецкого. — Oh my fucking God! Germany!.. How do you feel?*Ох мой чёртов Бог! Германия!.. Как ты себя чувствуешь?* — Токо не пизди пожалуйста. — Добавил Россия, глядя на младшего в их компании. — Хорошо. – Уверенно ответил ФРГ, исподлобья глядя на парней. — Где мои очки? Америка потянулся к тумбочке, беря очки арийца и вручая ему их. Тот поблагодарил его и надел. — С какого момента ты всё слышал? — спросил Русланд, интересуясь насколько долго немец притворялся спящим. — Мы так и не встретились с той девочкой. Не особо много. — Германия пожал плечами. — Я опять задремал. — Пауза. — Так что вы думаете на счёт того, чтобы встретиться с ней? — Разве так не лучше? — Мурика вскинул брови. Вообще он прав. Тишь да гладь, Божья благодать. Всё не так уж и плохо. — Всё равно придётся. Но не сейчас. — Пожал плечами славян и зловеще улыбнулся. — Я хочу свою долю. — Долю чего? — недоумевающе спросил Герка, изогнув тонкие брови в недопонимании. Он продолжал сидеть на Америке, не особо понимая, что происходит. Спишем всё на сонность. США хмыкнул и улыбнулся, притягивая младшего за талию ближе к себе, и только тогда немец понял, какую долю хочет Россия. — Руки. Америка. Руки. — Да ладно тебе. Такое бывает раз в сто лет. — Пробурчал Мерика, уткнувшись в изгиб шеи очкарика. — Эй! — Германия нахмурился и заметно побагровел. Россия и Америка друг другу подмигнули, обменявшись каким-то посланием через взгляды. Немцу это совсем не понравилось. Русский перекочевал к сыну нациста спереди, облокачивая двух парней под собой, а точнее Штаты, который крепко держал десятиклассника и дразнил его, задевая носом ушки, которые стали краснеть вместе с лицом. Руки сцепились в области груди. Россия опёрся руками о кровать и начал целовать немца в нос и щёки. Тот же в свою очередь вырывался. — Пустите! Это насилие! Извращен-... Ах! — сорвалось с губ, когда капиталист прикусил мочку уха. Оба парня остановились и замерли. Щёки обоих покраснели. Они никогда не слышали таких звуков от арийца. Вот просто ни-ког-да. — Fuck... — ели слышно пробурчал европеец и выбрался из оккупации себя любимого от любимых. Всё время до самой ночи все трое сгорали от стыда. Наверно такой опыт у них больше не повторится. Хотя кто знает.***
— Астана. — Андорра. — Амстердам. — Мюнхен. — Норильск. — Копенгаген. — Нью-Джерси. — Ирландия! — Вспомнили деда. — Следующая буква «Я», Казахстан! — воскликнул Украина, посмеиваясь. — Япония. — Быыыыыло. — Протянул Канада, снимая с себя кепку и кладя её рядом на песок. — Пропускаю. — Казах закатил глаза и улёгся на песок. — Хорошо, тогда я говорю. М... Львов! ЭЙ! — Украина попытался забрать кепку, но клён не позволил, резко схватив её и отдёрнув, поднимая в воздух. — КАН! НУ ДАЙ! НУ ПОЖАЛУЙСТА! — No. *Нет.* — Канада отвернулся, показательно обижаясь. — Ты так и не вернул мне рубашку. — НУ ПОТОМ ВЕРНУ! Птенчик тяжело вздохнул. Эти голубки громче голубей. Ужас какой-то. Он даже не может себе представить, как эти двоя до сих пор вместе. Это вроде общеизвестный факт, но Боже. Всё время по пустякам надуваются, хотя не серьёзно, но всё же, от них уши трещат хуже, чем от криков их соседки. — Как хорошо, что я асексуал. — Кстати. — Укроп переключился на брата, оставив своего парня и его кепку в покое. Всё равно потом возьмёт. — Каз, тебе вообще никто никогда не нравился? Ну типо, девушки? Парни под конец? — Не-а. — Да он же никого не воспринимает как себе равного! — послышался голос Эстонии. Он уже день ходит радостным, после того примирения как заново родившийся. От сзади идущего Финляндии послышался смешок. — А Китай? — Канада перевёл взгляд на пришедших, которые уже садились рядом на песке. — А-А что Китай? — голос Казахстана непроизвольно вздрогнул от упоминания друга их отца. — Как-то резковато отреагировал... — Эст покосился на брата. — Только не говори, что ты по педофилам... — Ты надо мной издеваешься?! — бирюзовый нахмурился и встал с песка. — Знаете мне Россия какую шутку рассказал. Пришли две пары на пикник, и устроили групповуху. Так что меня в э-это не вмешивайте. Пареь отряхнул брюки от крупиц и поспешил удалиться под недоумевающие взгляды стран. — Завёлся. — Двуцветный поглядел вслед уходящему близнецу. — И не говори. — Может он правда в Китай влюбился? — Фин поднял одну бровь, рассматривая и такой вариант. — Это у Японии спросить надо. — Махнул канадец. — Ладно, мы тоже пошли. — Куда? — хохол непонимающе посмотрел на парня. — Куда-нибудь. Скоро ужин будет. — А-... — Эстония? — трое парней покосились на застывшего Эстонию. Он выпучил глаза куда-то вперёд, а приоткрытый рот дрогнул, пытаясь что-то сказать. Украина посмотрел на другой берег и, как же он удивился увиденному. — Смотрите туда... — прошептал он. Канада и Финляндия перевели взгляды туда же, куда и двое парней. — Та девочка... — Бежим! — Эстония резко встал с песка, словно подпрыгнул и побежал по направлению к лесу, чтобы обогнуть озеро. Финляндия побежал следом за Эстонией что было сил. Украина застыл. Перед глазами всплыли воспоминания о той заброшке. Канада посмотрел на него и потрепав по голове произнёс. — Ук, скажи кому-нибудь, что мы её видели. Я побегу за ними. — Тот даже не успел ничего ответить, лишь попытался схватить Канаду за руку, но тот рванул за подростками, не обернувшись ни разу. Всё стало мутнеть и размываться. Взгляд украинца рассфокусировался. Шум на заднем плане стал сильнее, и заглушил остальные звуки. Стало отчётливо слышно собственное сердцебиение. По лбу холодными каплями потёк пот, а подступивший к горлу ком не позволил произнести ни слова. Мышцы как-будто парализовало, не смотря на все усилия, Украина не мог подняться. — Какого чёрта происходит?.. — мысленно задал сам себе вопрос Ука, прежде чем мозг пронзила острая боль. Губы задрожали и парень сжался, утыкаясь лицом в колени. Горячая струя какой-то жидкости капнула на песок, окрашивая его в тёмно-зелёный с красными пятнами. — К-как... кого... с-сук-ка... б-бл... Он почувствовал судорогу, перед тем, как перестать чувствовать собственную голову. Всё тело пронзило дрожью и воплощение вырубилось.