Смертник с ромашкой в руке

— Хаджимэ? — М-м? Хината лениво приоткрыл левый глаз. Он не знал толком, сколько времени прошло — пригрелся и то засыпал, то просыпался, лавируя где-то на грани сознания. Чего нельзя было сказать о Комаэде — судя по голосу, он так и не смог заснуть. — Мы можем… — Он вдруг замолчал, и Хината с трудом подавил смешок. Чтобы Нагито и запинался? Это явно что-то новенькое. — Ну… — Можем что? В ответ ему раздался тяжёлый вздох. — Ой, да ладно тебе. — Хината закрыл глаз, ворочаясь. Комаэда, устроившийся в его объятиях, недовольно заворчал. — Я же не возмущаюсь, когда так делаешь ты. — Возмущаешься. — И всё-то мы знаем. Так чего ты хотел? — Может, уже не хочу. — Тогда спи. Или хотя бы не мешай мне. В то же мгновение парень почувствовал, как Комаэда пытается подняться с кровати. — И куда ты? — К себе в кровать, — глухо отозвался Нагито, всё ещё пытаясь приподняться на локтях. — Ты уже в ней, умник. — Хината снова открыл глаза, встретившись взглядом с Комаэдой. — Если тебе неудобно или неприятно — так и скажи. Кончай придумывать отмазки. Нагито поджал губы, однако ничего не ответил и медленно опустился назад, кладя голову Хинате на грудь. — Так-то лучше. — Спокойной ночи, Хаджимэ. — Ночи, Комаэда. Парень с трудом подавил улыбку, проводя свободной рукой по густой копне белёсых волос. Он очень надеялся, что если уж он не мог передать свою привязанность словами, то за него говорили его действия. Хаджимэ до последнего не хотел сравнивать Комаэду с котёнком. Потому что это, как минимум, странно. Как максимум, у Хинаты зубы сводило от одной лишь подобной мысли. Но чем больше времени проходило, тем отчётливее становилась эта схожесть. Нагито, свернувшийся калачиком у него в руках, казался чертовски милым. Взъерошенный, худой, вздрагивающий при каждом неловком движении — ну вылитый бродячий котёнок, боже. Хаджимэ коротко усмехнулся, пытаясь устроиться удобнее. Несколько раз он порывался провести ладонью по волосам Комаэды ещё разок, пропустить сквозь пальцы белые прядки. Вот только останавливал себя в последний момент. И не потому, что не хотел — как раз-таки наоборот. Боялся разбудить. Нагито спал чутко, и Хинате ой как не хотелось его будить. Может, дело было в том, что он застал его спящим всего один раз, да и то случайно. Поэтому иногда в голову закрадывалась мысль: «А спит ли он вообще?». Судя по количеству кофе, которое Комаэда в себя вливал, вполне вероятно, что он часто сидел ночами напролёт. Да и мешки под глазами, которые стали заметно больше с начала нового семестра, выдавали недосыпы. Поэтому Хаджимэ и не мог позволить себе шевельнуться. Он мог и потерпеть, в конце концов. Это меньшее, что он мог сделать для Нагито. Парень снова усмехнулся, закрывая глаза. Что ж, приходится работать с тем, что есть. И если ему надо заснуть не в самой удобной позе — ладно, он попробует. Всё бывает в первый раз. — Спокойной ночи, — прошептал Хината. Тепло тела Комаэды действовало почти умиротворяюще. Конечно, утром спина ему спасибо не скажет, но и чёрт с ней. Хотелось прижать Нагито ещё ближе — если это вообще было возможно. «Кто бы мог подумать», — усмехнулся про себя Хаджимэ. Он до последнего считал, что между ними всё кончено. Особенно после ситуации с дневником. И пусть Комаэда явно не давал ему об этом забыть — по какой причине, правда, Хината не знал, — но он относился к этому достаточно небрежно. Он облажался — это факт. И уже то, что сосед не обрубил с ним отношение на корню — ну, чудо, мягко говоря. Погружаясь в свои мысли, Хаджимэ и не заметил, как сознание медленно ускользает от него. Заснул он с мыслью, что делать это в обнимку с Нагито — не так уж и плохо. Ладно, это прекрасно. И далее по списку. Возможно, это лучшее, что с ним случалось. Утро было чудовищным. Едва Хаджимэ шевельнулся, как спина тут же напомнила о себе самым некрасивым образом. Застонав, парень с трудом разлепил глаза, учащённо моргая. С его губ сорвался саркастичный смешок. Кто ж знал, что Комаэда как Золушка? Естественно, на утро его уже не было. Хината откинулся на изголовье кровати, сверля взглядом потолок. Он уже и сам начинал сомневаться, не приснилось ли ему это всё. Вот только тепло в районе груди, расстёгнутые пуговицы на рубашке и едва слышный запах Комаэды явно намекали на то, что ушёл он совсем недавно. Ушёл. Ладно, пора бы и привыкнуть к такому повороту событий. Хината спрятал лицо в сгибе локтя, кисло улыбаясь. По крайней мере, ему есть, о чём подумать в одиночестве. Он вслепую нащупал телефон, оставленный вечером на тумбочке, и, пролистав несколько уведомлений от Фуюхико и Соды, по памяти набрал знакомый номер. Конечно, звонить первого числа в такое время — вряд ли вежливо, но сейчас Хаджимэ было совсем не до этого. Просто хотелось поделиться хоть с кем-то. — … Хаджимэ. Бинго. — Доброе утро, Чиаки. — Парень коротко усмехнулся. — Не спишь? В ответ ему раздался вздох. Не раздражённый, нет. Больше усталый. — Я не ложилась. — На заднем плане раздалось шуршание. — Что-то случилось? — А разве что-то должно случиться, чтобы я тебе позвонил? — А разве нет? Они рассмеялись. Кажется, со времени их встречи каждый разговор начинался именно так. — Но ты права, — Хаджимэ кряхтя поднялся с кровати и подошёл к окну. — Кое-что случилось. Он немного помолчал, собираясь с мыслями. Звоня Нанами, он как-то и не подумал, что именно ей скажет. А теперь, столкнувшись с фактом того, что ему придётся рассказать про свой первый поцелуй… Скажем, ментально он был к этому не готов. Возможно, именно поэтому его щёки залила краска, а следующие слова прозвучали тихо. — Я… — Он сглотнул. — Поцеловал Комаэду. Тишина и тягучее осознание. — Хаджимэ… — Чиаки отозвалась спустя несколько секунд. — Я поцеловал его, — повторил Хината. Но на этот раз увереннее, громче. По телу начало расползаться приятное тепло, и рука невольно потянулась к губам. — О Господи, мы правда… Он засмеялся, закрывая глаза. Чистым, звонким смехом. Счастливым. Неужели пришёл конец их непониманиям? Хаджимэ очень хотел в это верить. — Вот видишь, — мягко усмехнулась Чиаки. — Надо было только попробовать. — И что мне теперь делать? — кусая губы, спросил Хината. — Я больше не хочу ссор. На этот раз я хочу сделать всё правильно. — Я бы очень хотела тебе помочь, Хаджимэ, правда, но я знаю Нагито только с твоих слов. — Девушка замолчала, размышляя. — Разве не лучше будет спросить кого-то, кто хорошо с ним знаком? … Наверное. — Кто-то, кто хорошо с ним знаком?.. — Парень нахмурился и вдруг ахнул. — Тэрутэру, точно! Он может помочь! Конечно, при одной лишь мысли, что им снова придётся вести разговор — да и продолжительный, к тому же, — заставляла содрогаться. Но Хаджимэ был готов потерпеть компанию бариста ради Комаэды. — Надеюсь, у тебя всё получится. О, и Хаджимэ? — Да? — Поздравляю. — О? С тем, о чём я тебе рассказал? — Второй раз говорить вслух то, что он поцеловал другого парня, у него уже сил не хватило. — Или?.. — С днём рождения же! — Даже не видя её лица, Хината мог представить улыбку девушки. — Чёрт, я совсем забыл. — Хаджимэ нервно взъерошил волосы, выглядывая из окна. Столько всего успело случиться, вот он немного и забыл обо всём остальном. — Спасибо. — И поздравляю с Новым годом! — И я тебя, Чиаки. — Парень мягко усмехнулся, сжимая телефон в руках. На душе заметно потеплело. Дверь за его спиной скрипнула. Хината тут же крутанулся на месте, ожидая встретить соседа, но… На пороге никого не оказалось. Более того, дверь была закрыта. — Хаджимэ? У тебя всё хорошо? — А? Да-да, я просто… — Он запустил пальцы в волосы, закрывая глаза. Может, это переутомление и нервы. Наверное, просто показалось. — Ничего, всё в порядке. Слушай, ты не против, если я тебе попозже перезвоню? — Конечно, — она широко зевнула, — в любое время. — Чиаки? — М-м? — Поспи, пожалуйста. — В ответ ему раздался тихий смешок. — Эй, я серьёзно! — Я знаю. Просто подумала о том, какой ты заботливый. Передавай Нагито привет. Хината даже достойный ответ придумать не успел, как девушка уже отключилась. Как всегда, последнее слово осталось за ней. Хаджимэ покачал головой, запихивая телефон в задний карман. Передать-то передаст привет. Но только после встречи с Тэрутэру. Путь до кофейни занял намного больше времени, чем парень рассчитывал. Возможно, дело было в том, что он был там один раз. Возможно, в прошлый раз он был настолько увлечён разговором с Комаэдой, что едва обращал внимание на окружение. В любом случае, вместо двадцати минут он потратил почти час. А едва увидел знакомое здание, он чуть не заплакал от счастья. Сделав глубокий вдох, Хаджимэ толкнул стеклянную дверь, слушая звон колокольчика, и вошёл внутрь. В нос снова ударил запах кофе, а взгляд зацепила пустота помещения. Может, Комаэда был прав — заведение явно особой популярностью не пользуется. — Ах, добро пожаловать! Впервые у нас? Хината так и подскочил на месте. Его взгляд тут же метнулся к стойке да так и замер. Ему улыбалась миловидная девушка. Высокая, с красивыми тёмными волосами, уложенными в конский хвост. Худенькая — почти как кукла. Хината сглотнул и неуверенно шагнул ей навстречу. — Я… Ну… — Он нервно усмехнулся. — Я был тут один раз. Давно. — Чудесно! — Бариста хлопнула в ладоши, улыбаясь ещё шире. — Вам помочь с выбором, или Вы уже что-то присмотрели? — Да я как-то не собирался… — Хината и не планировал тратить деньги. Он всего-то хотел поговорить с Тэрутэру, но… Едва он встретился с почти молящим взглядом Саяки — имя он успел прочитать на бейджике, — тут же сдулся. — Уходить отсюда ни с чем. Лицо Саяки сразу же прояснилось. — Тогда позвольте мне помочь! И так, слово за слово, Хината купил не только самую большую кружку кофе, но и обнаружил у себя в руках тарелку с не самым дешёвым морковным тортом. И если парень выглядел так, словно сейчас взвоет, то вот Саяка чуть не светилась, варя ему кофе. — Извините, я вообще-то… — Ищешь Тэрутэру, хм-м? — Как ты?.. — Как узнала? Знаете… — Девушка заговорщицки ему подмигнула. — Я умею читать мысли. — Ч-что? — Хаджимэ тут же приложил ладонь ко лбу, что вызвало у Саяки приступ смеха. — Просто шучу. Парень медленно опустил руку, чувствуя себя последним дураком. На такое повестись — это ещё уметь надо. — Но я правда его ищу, — спустя некоторое время заметил он. — Ты его новый парень? — поинтересовалась девушка. — Что?! Нет!.. Гх… Не дай бог! — Хм-м, вот как. У него сейчас обед. — Саяка протянула ему кружку. — Но я ему обязательно передам. — А-ага, спасибо. Загруженный донельзя, Хаджимэ медленно побрёл к свободному столику. Выбор, конечно, у него был большой — учитывая, что в зале никого не было, — но его взгляд был устремлён на одно конкретное место. То самое, у окна, где они с Комаэдой когда-то сидели вместе. Плюхнувшись на стул, Хината сокрушённо уставился на купленную еду. С одной стороны, он ничего не ел со вчерашнего вечера. С другой… Ну не мог он позволить себе такую роскошь. «Это ради Комаэды», — пробурчал он про себя, тыкая кусок торта вилкой. И Хаджимэ очень надеялся, что всё это того стоило. Тэрутэру заявился минут через пятнадцать. Запыхавшийся, красный и всё с той же приторной улыбкой, от которой становилось нехорошо. Хаджимэ даже головы не поднял, когда бариста уселся напротив. — Вижу, тебе понравилось наше меню, — прощебетал он, сплетая пальцы домиком и кладя на них подбородок. — Скажи «спасибо» Саяке, — буркнул Хината. Оба парня почти синхронно повернули головы в сторону стойки. Девушка тут же помахала им в ответ рукой. — А-а, моя лучшая девочка. Ей невозможно отказать. — Ты… Ладно, забей. Я к тебе по делу. — Делу любовному? Хината чуть не подавился кофе, яростно зайдясь в кашле. Что ж, кто-то явно не любил ходить вокруг да около. Прекрасно. — Допустим. — Значит, это ты у нас причина сверкающих глазок Комаэды? — Что? — Ай-яй-яй, я это вслух сказал? — Ты ведь даже не знаешь, зачем я здесь! — Ну смотри, — протянул Тэрутэру. — Либо ты пришёл сюда по поводу Комаэды. Либо… Тебе настолько понравилась моя чудесная мордашка. И, как бы я ни был уверен в своей неотразимости, смею предположить, что ты тут за первым вариантом. — Ладно, хорошо! — Хаджимэ вскинул руки в воздух, чуть не опрокинув чашку. — Я тут… я тут ради него. — Какая прелесть. — Заткнись. — Я-то заткнусь. А тебе точно это надо? Хината промолчал, угрюмо уткнувшись в тарелку. — Расскажи мне про него, — наконец, прошептал он. — Уверен, что это хорошая идея? — Нет. Это отвратительная идея. Но!.. — Хаджимэ вскинул голову, встречаясь взглядом с Тэрутэру. — Я хочу его понять. — А не лучше будет спросить у него? — Он не расскажет. Не сейчас. — Ладно, — бариста вздохнул, поудобнее устраиваясь на стуле, — раз тебе так невтерпёж. Я расскажу, что знаю. — Спасибо! — Я бы на твоём месте не разбрасывался благодарностями. — Он немного помолчал. — Я встретил его года три-четыре назад. — Каким он был? — Комаэда был… более открытым миру, что ли. Чаще улыбался. Смеялся. Искренне, я имею в виду. Никогда не забуду, как он впервые появился на пороге кофейни. С сияющими глазами, весь такой робкий, понимаешь? О, а ещё он был лысым. То ещё зрелище, поверь мне. — Это как-то связано с его… состоянием? — За это не ручаюсь, звиняй. Спросишь сам, если желание будет. Он умудрился выбрать самый гадостный кофе в меню. Не знаю уж, может, ему хватило совести промолчать, или, может, не хватило характера возразить, но он стоически допил всё. В отличие от тебя. — Эй! — Уж не знаю, что у него творилось в голове, но с тех пор он заказывал только этот кофе. — Может, ему правда нравится? — Может. А может, — Тэрутэру повёл пальцем в воздухе, — это что-то говорит о его характере. Он был не особо болтливым, но иногда рассказывал о том, что собирается поступать в Пик Надежды. Вот об этом он мог болтать сколько угодно и даже не повторяться. Чаще, конечно, он приходил сюда читать свои книжки. А потом… — Потом? — Он пришёл не один. Я люблю Комаэду, поверь. Горячей платонической любовью. Но я не слепой. Парень этот был явно не в его лиге. — И ты ему ничего не сказал? — А должен был? Я всё-таки простой бариста. Мы даже не друзья. Да и поначалу всё шло довольно неплохо. Комаэда выглядел счастливым. Хаджимэ прикусил нижнюю губу. Был ли Комаэда… счастлив рядом с ним? — В какой-то момент паренёк стал меняться. Сначала перестал читать книги. Потом перестал говорить про Пик Надежды. Если и чесал языком, то только про своего дружка. — Но как же университет? Он ведь хотел… — Перехотел, видимо. Не то чтобы я подслушивал, но он как-то заявил, что хочет бросить школу. Я так и не понял, к чему это всё было. — Но он ведь всё-таки поступил. Значит… — А ты можешь быть смышленым, — улыбнулся Тэрутэру. — Теперь я понимаю, что он в тебе увидел. Хината отвернулся. «Молчи и терпи, — твердил он сам себе. Это ради Комаэды. — Молчи и терпи». — Но ты прав. Кое-что всё-таки случилось. Сначала Комаэда стал приходить сюда темнее тучи. Больше не отвечал, молчал, допивал свой кофе и также молча уходил. Когда же он приходил с тем парнем… Разговоры у них были далеки от любовных. — Например? — Я не буду их пересказывать, но… От одного взгляда на паренька становилось тяжело на душе. Таких сломленных людей я ещё ни разу в жизни не видел. — И ты ничего не сказал?! — Я что, похож на психолога? — Нет, но… — Я пытался. Но Комаэда отказался слушать. Так прошло ещё полгода, пока он наконец не сломался. — Тэрутэру замолчал, закрыв глаза. — В какой-то момент он огрызнулся, и это повлекло за собой ссору. Поверь мне, тебе повезло, что ты этого не видел. Столько… грязных слов я ещё не слышал. По крайней мере, в адрес одного человека. Я хотел было вмешаться, но… Тогда, наверное, случилось непоправимое. Комаэда закричал и бросил в него чашку с кофе. — Что?! Но ведь Комаэда такой.. спокойный? — Я тоже так думал, — усмехнулся бариста. — Ты ведь об этом говорил, да? Ну, о том, как он выглядит в ярости. — Хината стыдливо потупился. Нашёл, о чём спрашивать. — Да. Это был первый и последний раз, когда я видел его настолько… живым. — А потом? — Потом начались разбирательства. Парень получил ожог роговицы и просто так это не оставил. Не знаю уж каким чудом, но Комаэда умудрился выйти сухим из воды. Повезло ему. А затем он пропал. Встретил я его только в начале этого года. Остальное ты и сам знаешь. Хината кивнул, и между ними повисла тишина. — Ты ведь уверен, что Комаэда холоден и расчетлив? — вдруг подал голос Тэрутэру. — Ну-у, — протянул Хината, нервно покусывая губу. Ну, может и думал, какая, к чёрту, разница?! — И что с того? Тэрутэру покачал головой, а затем сверкнул своей улыбкой. От которой натурально хотелось проблеваться. — Ах, mon ami, такая глупая ошибка с твоей стороны. Хаджимэ нахмурился. Пожалел ли он, что вообще сюда заявился? Немного, да. А бариста всё не унимался: — Он просто хочет таким казаться, а ты ведёшься, как последний идиот. — Эй! — Я не прав? — Я отказываюсь отвечать. — Как хочешь. — Тэрутэру лениво пожал плечами. — На самом-то деле он хочет верить в людей. И верит, пока не получит по носу. — А ты у нас, я смотрю, всё-таки в психологи подался? — Ну что ты, если такой очаровательный молодой человек работает бариста, это не значит, что у него нет высшего образования. — А оно у тебя есть? — ядовито спросил Хаджимэ. Это была минимальная цена за то, через что ему пришлось пройти. — ... Нет. — Тэрутэру на мгновение опустил глаза, о чём-то задумавшись, а затем снова состроил то самое противное выражение лица. — Но если у тебя будет столько опыта, сколько и у меня, ты научишься подмечать такие вещи, Хаджимэ, друг мой. Хината поджал губы. Его так и подмывало ответить ещё одной колкостью. Но кому будет легче, если Тэрутэру обидится и уйдёт? Явно не ему. — Ладно, больше я тебе ничем помочь не смогу. — Парень соскочил со стула и потянулся. — Как бы ни приятна мне была твоя компания, работа не ждёт. — Да, конечно. — Хината последовал его примеру, отодвигая тарелку с так и не съеденным тортом. Обидно, конечно, но после рассказанной истории аппетит отпал сам собой. — Слушай, Хината? Хаджимэ вздрогнул. Голос у Тэрутэру вновь стал серьёзным. — Да? — Позаботься уж о нём. Паренёк заслужил. — Я… Так и сделаю. — Хината улыбнулся, опустив глаза. — Обещаю. — Тогда оставляю его в твоих сильных, загорелых ручках, — пропел Тэрутэру, удаляясь к стойке. Хаджимэ фыркнул. Пожалуй, есть в мире люди, которых ему никогда не понять. Дорога назад заняла у него значительно меньше времени. Возможно, дело было в том, что он не переставая думал о недавнем разговоре. Конечно, многие детали так и остались неясными, но, по крайней мере, у него сложилась более полная картина о характере Комаэды. Осталось только спросить у него. Конечно, он не сомневался, что Нагито явно не расскажет ему всю подноготную вот так вот просто, но Хината мог подождать. Сейчас… сейчас он просто хотел побыть счастливым. И, если это было возможным, сделать счастливым Комаэду.

Но когда жизнь была справедливой?

До университета оставалось всего ничего. Засунув руку в карман, Хината нащупал в нём ключи и поднял голову, замечая знакомую белую макушку. Нагито стоял недалеко от ворот, скрестив руки на груди. Его выражение лица было нечитаемым. Хаджимэ тут же подбежал к нему, широко улыбаясь. — И долго ты от меня сбегать будешь? — усмехнулся он. — Как не открою глаза, тебя всё нет и нет. Куда ты сегодня смотался? Вот только Нагито не ответил ему улыбкой. Он вообще ему не ответил. Сердце сразу же ушло в пятки. В горле пересохло. Хината пошатнулся и сделал шаг назад. — Комаэда? — Как прошла прогулка? — наконец отозвался Нагито ледяным тоном. — Много узнал? Почему? Почему это происходило с ними? Горло сдавило отчаяние. Хаджимэ хотел как лучше. Он правда старался. Так почему он снова стоял перед стеной? Почему с таким трудом заработанное счастье рушилось в пыль прямо у него на глазах? Почему? Почемупочемупочемупочемупочему… Хаджимэ закрыл глаза. Сейчас он понимал только одно: его ждёт долгий разговор.