Смертник с ромашкой в руке

Перед глазами вдруг всё поплыло. Хината пошатнулся, в последний момент опираясь на стол. Он ведь… не мог? Вот так просто?.. Перед глазами вновь пронеслась та ужасная картина. Как Нагито стоит на дороге и с улыбкой наблюдает за приближающейся машиной. Он... хотел этого. Пытался. И в голове тут же всё встало на свои места.

Мог.

Хината развернулся и буквально вылетел в коридор, выбивая плечом дверь. «Место, где мы встретились». Лишь бы успеть. Он взмолился всем богам. Последний шанс. Он больше никогда не сделает глупостей. Он никогда не заставит Нагито страдать. Только… Только дайте успеть!.. Каждый шаг отдавался адской болью во всём теле. Однако Хаджимэ продолжал нестись вверх по лестнице, до боли закусив губу. Хотелось вопить. От боли. Отчаяния. «Ты же обещал». Пролёт. «Говорил, что у тебя нет таких мыслей!» Ещё один. «Почему ты ничего мне не сказал?» Ещё. Хаджимэ скривился, чувствуя металлический привкус крови на языке. Прокусил губу. Но думать об этом было некогда. У него перед глазами была та самая заветная дверь на крышу. Он собрался с остатками сил и чуть не завалился на месте, хватаясь за рёбра. Тело отказывалось слушаться, в глазах темнело. Неужели… Неужели он так просто опустит руки? Ему осталось совсем чуть-чуть. Он должен. Обязан. — Пожалуйста, — взмолился он, едва переставляя ноги и хватаясь за перила. — Шевелитесь. Хаджимэ стиснул зубы, закрывая глаза и готовясь к последнему рывку. А затем бросился вперёд, перепрыгивая через ступеньки. Улица встретила его приятной вечерней прохладой и порывистым ветром, тут же ударившим ему в лицо. Хаджимэ прикрыл глаза рукой, отчаянно вертя головой по сторонам. Вот только… на крыше было пусто. В голове тут же пронеслась отвратительная мысль. Может ли быть… Нагито обманул его? Специально назвал неправильное место, чтобы выиграть время? Хаджимэ яростно вытер рукой слёзы и, сделав глубокий вдох, метнулся за угол. Если его нет и там… Парень не знал, что ему тогда делать. Разве что на мгновение задумался: «Спрыгну». А затем распахнул глаза. Возле парапета, на самом краю крыши, стояла фигура. Лучи заходящего солнца нежно обволакивали её, ветер почти заботливо трепал волосы. Но если в прошлый раз Нагито стоял, раскинув руки в стороны, то теперь отчаянно цеплялся за что-то, прижимая к груди. Это было чудо. Он успел. Он правда успел. Хаджимэ оттолкнулся от шершавой стены. Скоро всё закончится. Надо только чуть-чуть потерпеть. И бросился вперёд, вытягивая руку. — Нагито! — прокричал он. Его голос, прорезавший тишину вечера, прозвучал так жалко, надломленно. Но этого хватило. Комаэда тут же обернулся. Его глаза расширились, и в их уголках, кажется, заблестели слёзы. Словно он отказывался верить, что кто-то пришёл. Что кому-то было не всё равно. Только тогда Хината заметил, что именно он сжимал в руках. Ту самую несчастную книгу — его подарок — с ромашкой на обложке. Остальное Хаджимэ понимал смутно. Он рванул вперёд. Его пальцы сомкнулись вокруг локтя Нагито, и он потянул за него, оттаскивая парня от края крыши. Приземление получилось довольно жёстким. Хината судорожно выдохнул, жадно ловя ртом воздух, а затем распахнул глаза. — На… Нагито? — прошептал он, давясь кровью. Комаэда ничего не ответил — только слабо кивнул, цепляясь за него. Он живой. Живой. Живой. Хината повторил это ещё несколько раз, позволяя словам впитаться в мозг. А вместе с этим пришла какая-то странная лёгкость. Он приподнялся на локтях. — Посмотри на меня, пожалуйста, — мягко прошептал Хаджимэ. Комаэда медленно — мучительно медленно — приподнял голову. — Хаджимэ, я… — Не надо. Рука Хинаты осторожно скользнула ему на щёку, и он подался вперёд, сокращая расстояние между их лицами. Их поцелуй был далёк от идеального. Это и поцелуем-то нельзя было назвать. Губы Хинаты прижались к сухим, обветренным губам Комаэды. Слёзы смешались с кровью, медленно стекающей по подбородку Хаджимэ, пачкая бледную кожу Нагито. Но тот, казалось, совсем не возражал. Вместо этого он только теснее прижался к Хинате, и впервые парень почувствовал, как худые дрожащие руки обхватывают его плечи. И он бы соврал, сказав, что это неприятно. Они просидели так долгое время. Хината даже не выпускал его из своих рук — боялся, что тот сразу же исчезнет. Да и можно ли было винить его в этом после всего случившегося? — Нагито? — наконец глухо отозвался он. Комаэда вздрогнул, однако голос его прозвучал до странного спокойно. — Ты теперь будешь меня звать только по имени? — А ты против? — … Нет. — Нагито уткнулся носом парню в грудь. Следующие слова прозвучали приглушённо, однако достаточно громко для того, чтобы Хаджимэ их расслышал: — Это приятно. Очень. Они тихонько рассмеялись, наблюдая за тем, как солнце медленно скрывается за горизонтом. — Но я… — продолжил Хината, судорожно выдыхая. — Я хотел перед тобой извиниться. За всё. — Не стоит… — Передо мной извиняться, да, — прервал его Хаджимэ. — Я помню. Но ты неправ. — О? — Я не должен был тебя бить. — Он помолчал, пытаясь подобрать слова. — Я не буду оправдываться. Я поступил как последний урод. И за это я прошу прощения. — Я не злюсь. Правда, не стоит… — Я не закончил. Я не должен был читать твой дневник. Как бы меня ни дёргало узнать тебя — я должен был спросить напрямую. — Это… — Я не должен был действовать у тебя за спиной. — Хината слегка отстранился. — Я пойму, если ты меня не простишь. Честно. Но дай мне ещё один шанс. Умоляю. Чего Хината никак не ожидал, так это смеха. Хрипловатого, тихого, но искреннего. — Хаджимэ, я бы никогда не смог ненавидеть такого замечательного человека, как ты. Я даже не думал об этом. — Я… Я постараюсь не подвести тебя, — сглотнув, ответил парень. — И насчёт Чиаки… — Ты не обязан объясняться. — Обязан. Я не хочу, чтобы между нами остались недопонимания. Не знаю, что ты себе надумал, но это не так. Она мне нравится, да. Но как подруга. И она... о-она не могла мне нравиться... ну, в этом смысле. Нагито вскинул брови. И пусть он так ничего и не сказал, в его взгляде сквозил немой вопрос «Почему?» Хината сделал глубокий вдох. И покраснел до кончиков ушей. — Э-это потому. — Он замялся, возводя глаза к небу. Да чтоб его черти побрали! Одно дело признавать это перед кем-то другим, и совсем другое — когда тебя буквально пронзает пара глаз твоего объекта воздыхания. — Потому, что ты мне… нравишься? Наверное? Между ними повисло молчание, нарушаемое только далёким шумом машин. Хаджимэ застонал и крепко зажмурил глаза — ещё чуть-чуть и он откинется прямо здесь. — Ну скажи ты хоть что-нибудь! — дрожащим голосом проворчал он. — Что? — Комаэда приподнял голову и улыбнулся. — Я тебя не расслышал. Может, повторишь? — Всё ты услышал, кончай из себя глухого строить! — краснея ещё гуще, возразил Хината. Комаэда снова рассмеялся. Это было одновременно странно и так чудесно. Раньше Нагито редко смеялся. Теперь же, казалось, он смеялся при каждой удобной возможности. — И ты мне тоже, — отсмеявшись, шепнул Нагито. — Что? — Нравишься, — просто закончил он. В его глазах вдруг проскользнула задорная искорка. Кто бы мог подумать, что без пяти минут суицидник мог вести себя настолько раскованно. В голове просто не укладывалось. — Пф-ф. Ну хотя бы с этим разобрались. А теперь расскажи мне на милость, — голос Хинаты в мгновенье стал намного строже, — что именно ты делал на краю крыши? Комаэда только покачал головой. — Стоял. — Ага, как же. С книжкой в обнимку? — Что я могу сказать? — Короткая усмешка. — Я люблю необычные вещи. — Давай-ка ты исключишь из своих увлечений походы на крыши, а? Знаешь, так живётся легче. — Кому? — Нам обоим. Пальцы Хинаты скользнули в пушистую копну волос Комаэды, мягко поглаживая её. Так приятно. Спокойно. Даже несмотря на то, что спину уже начинало неприятно морозить, а силы — покидать тело Хинаты, он всё равно не шевелился, давая Нагито столько времени, сколько тому было нужно. — Мы так и будем лежать на земле? — наконец отозвался тот. Хаджимэ сухо усмехнулся. — Что, уже разонравилась моя компания? — Ты ведь знаешь, что это не так. Но, мне кажется, тебе на сегодня хватит. — Да-да, умеешь ты момент портить, — беззлобно хмыкнул парень, однако всё-таки убрал руки, позволяя Нагито подняться на ноги, а затем морщась поднялся и сам. Комаэда тут же подхватил книгу, выпавшую ранее у него из рук, и прижал к груди. Хаджимэ с трудом подавил смех. — Ты дрожишь, — вдруг заметил он, изучая соседа взглядом. Тот повёл плечами, пытаясь выдавить из себя улыбку. — Всё в порядке, не обращай… Он сделал шаг вперёд и тут же оступился, чуть не повалившись обратно на землю. Благо Хаджимэ успел его подхватить, осторожно придержав за талию. — Эй, аккуратнее. — Он шумно выдохнул, оценивая ситуацию. С одной стороны, будет нехорошо, если они завалятся тут вместе. С другой… Он кинул на Комаэду изучающий взгляд. Ну не мог он позволить ему идти в таком состоянии. Нагито дрожал всем телом — его коленки так и норовили подкоситься. Хината почему-то был уверен, что если бы он отпустил соседа, то он бы тут же осел. Решение пришло само собой. Он мог и потерпеть. — Обними меня рукой за шею. Комаэда вскинул брови. — Хаджимэ, при всём моём уважении, не думаю, что сейчас время для… — Просто сделай, как я говорю, — устало ответил Хината. У него не было сил препираться. Хотелось поскорее добрести до кровати и уснуть. Желательно на несколько дней. Нагито замешкался, однако всё же робко обвил рукой его шею и чуть не пискнул, когда Хината подхватил его под колени, поднимая в воздух. — Хаджимэ, поставь меня обратно!.. — Он попытался соскочить, однако Хаджимэ только сжал пальцы, кусая губы. — Ты же только из больницы! — Всё в порядке. А теперь расслабься и не брыкайся. Ты и так не пушинка. — Лгун из тебя никудышный, — фыркнул Комаэда, но попытки вырваться всё-таки прекратил, расслабляясь в его руках. Конечно, Хината соврал. Всё тело кошмарно болело, а дополнительный вес задачу ему всяко не упрощал. Да и сколько бы парень ни ворчал — Нагито был лёгким. Даже слишком для его-то роста. Они обязательно и об этом поговорят. Но только потом. Сейчас бы просто дойти до комнаты. — Удобно? — поинтересовался Хината между делом. Больше для того, чтобы отвлечься от собственной усталости. Комаэда откликнулся не сразу. Он вообще был подозрительно тихим с тех самых пор, как они покинули крышу. — Ага, — тихо протянул он спустя некоторое время. А затем снова замолчал, о чём-то размышляя. Хината бросил на него короткий взгляд. — Хаджимэ? — М-м? — Ты ненавидишь меня? Хината чуть не споткнулся, резко замерев на месте. Они столькое сегодня пережили, и у него… у него ещё хватало наглости задавать этот вопрос? — Не понял? — Я просто подумал, — он вздохнул, проводя пальцем по корешку книги, — что ты… Ты ведь пришёл сюда из жалости? Или в душе ты всё-таки альтруист? — Так вот над чем ты так активно думал? — усмехнулся Хаджимэ. Он просто не знал, как именно ему реагировать на такое. — Да. — Нагито, — он потянул носом воздух, прикусывая внутреннюю сторону щеки. До комнаты оставалось всего-ничего, а ноги уже начинали его подводить, — я за тебя под машину прыгнул. Какие ещё доказательства тебе нужны? — Я… — Ну что мне, — он скривил лицо, — в следующий раз за тебя с крыши сигануть, чтобы ты мне поверил? — Не думаю, что это хорошая идея, — мягко возразил Комаэда. — Не думает он, ага, — пробурчал парень, входя в комнату. Благо никто так и не додумался закрывать её после его побега. Добредя до кровати, Хаджимэ осторожно опустил Комаэду, после чего сам опустился на колени, упираясь лбом в матрас. Он не мог поверить, что смог дойти. Не мог поверить, что успел. Теперь, когда всё закончилось, его захлестнула волна осознания. Плечи предательски затряслись. — Хаджимэ? Чужая рука осторожно опустилась ему на голову, заставив парня вздрогнуть. Хината поднял голову, даже не пытаясь скрыть тот факт, что он плакал. — Ты чем вообще думал? — всхлипывая, прошептал он. — Я просто… — А если бы я не успел?! — Он замотал головой, закрывая рукой лицо. — Но успел же. — Никогда так больше не делай, слышишь?! — Хината подался вперёд, обхватывая его за плечи. Их взгляды встретились. — Хорошо. — Пообещай мне. Комаэда вздрогнул, удивлённо заморгав. — Хаджимэ, ты… — Пообещай! — чуть не срываясь на крик, повторил Хината, сжимая пальцы. — Обещаю. Хаджимэ выдохнул, закрывая глаза, и горько рассмеялся, глотая слёзы. Хоть бы… хоть бы это был конец. — Ты так и будешь сидеть на полу? — Есть варианты получше? — Кровать, например. — Не умничай хотя бы сегодня, — устало проговорил Хината, устраиваясь поудобнее. — Я не собираюсь оставлять тебя одного. Мало ли, куда тебя черти понесут на этот раз. — В комнате есть две кровати. — И? — Хаджимэ вскинул голову, пересекаясь взглядом с Комаэдой. — … Только не говори, что приглашаешь меня к себе. — А если скажу? Парень сухо рассмеялся. Ему бы столько выдержки. Приподнявшись на локтях, он переместился на матрас, усаживаясь рядом с Комаэдой. — Ты уверен? — Не хочешь? — Кончай задавать вопросы, на которые и так знаешь ответ, — беззлобно фыркнул Хината, накрывая его руку своей ладонью. — Но ты спишь у стенки. — Хорошо. — И чтобы завтра я увидел тебя рядом с собой. — Как скажешь, Хаджимэ. Он улыбнулся уголками губ, а затем, наскоро скинув ботинки, придвинулся к самой стене, выжидающе глядя на Хинату. — Минутку, — вздохнул парень. Поднявшись на ноги, он медленно приблизился к двери, закрывая её, а затем вернулся обратно. Его кеды тут же оказались под кроватью, и Хаджимэ наконец-то лёг рядом с Комаэдой, подкладывая руку под голову. Это был… такой странный момент. Безумно длинный. Безумно неловкий. Несколько минут они лежали молча, просто глядя друг на друга. Ни один из них не решался действовать — пока, наконец, Комаэда не придвинулся чуть ближе, позволяя Хаджимэ обнять себя за талию. По телу тут же расползлось тепло, и Хината почти машинально уткнулся носом в пушистую копну волос, закрывая глаза. Комаэда всё ещё подрагивал, но постепенно его дыхание выровнялось, и он осмелился обнять Хинату в ответ, сокращая то минимальное расстояние, что было между ними. Пусть и с большим трудом, но Хаджимэ наконец позволил себе расслабиться, обмякая под тонкой рукой Нагито. Завтра он обязательно извинится ещё раз. И сделает всё то, что не смог сделать до этого дня. Он больше не пустит всё на самотёк. Больше не позволит каким-то глупостям встать у него на пути. Больше не позволит Нагито отталкивать его от себя. Хаджимэ уснул на удивление быстро. С души словно свалился огромный камень. Утро встретило его яркими лучами солнца, падающими ему на лицо. Хината с трудом разлепил глаза и тут же расплылся в улыбке, заметив, что Комаэда остался рядом с ним, как и обещал. — Доброе утро, — просипел он, притягивая Нагито к себе и легко касаясь губами его лба. — Доброе утро, Хаджимэ. — Сегодня без гуляний? Комаэда закатил глаза, однако ответил ему улыбкой. — Как видишь. Между ними повисло уютное молчание. Каждый задумался о своём. Хината мысленно возвращался к событиям прошедшего дня. С одной стороны, он понимал, что зацикливаться на этом — едва ли хорошая идея. А с другой… с другой, он просто не мог перестать думать о той картине. И оттого было приятно осознание, что Комаэда — живой Комаэда — лежал сейчас рядом с ним и, о боги, улыбался. Хината нежно погладил его по затылку. Теперь все их ссоры казались такими мелочными и высосанными из пальца. Но парень выучил свой урок. Он не был готов потерять Нагито ещё раз. — Хаджимэ? — М-м? — промычал Хината, прерывая поток собственных мыслей. Голос Комаэды звучал на удивление серьёзно, и одно лишь это заставляло насторожиться. — Могу я кое-что рассказать? — Валяй.