***
— Твою мать, уроды, — Александра со всей силы бьет кулаком по деревянной двери. Там, за ней — двое стражников, несколькими минутами ранее закинувших девушку в эту крошечную комнатушку на самом верху башни, словно непослушного зверька в клетку. Спиной прислонившись к шершавой дверной поверхности, осматривается. Тут явно давно никто не жил: у левой стены стоит скелет кровати с накинутым сверху, проеденным молью, покрывалом. Рядом покосившийся комод (к нему, как старый собутыльник, прислонился стул). Давно погасший камин, покрытый толстым слоем пыли сундук, да скрипящие ставни на одиноком окошке — вот и вся обстановка. Внутри у Александры клокочет обида. Как мог Рик, Рик Хоффман, ее знакомый владелец книжного неподалеку от школы, каждый раз делающий ей неплохую скидку — оказаться кем? Шпионом из другого мира? Девушка в несколько шагов пересекает комнату, открывает ставни. Одна из них, скрипнув ржавыми петлями, летит вниз и разбивается у подножия башни. Александра оказывается почти наполовину свесившейся из окна, держась за вторую раскрытую ставню. Где-то далеко внизу, во дворе замка, суетятся люди, отсюда напоминающие человечков «Лего». За каменными стенами сгрудились деревянные домишки города, от которого, меж убранных полей, убегает дорога, к лесу и дальше — в горы. «Ну уж нет, ты сегодня слишком часто находилась на волосок от смерти, чтобы вот так просто выпасть из окна и разбиться». Аккуратно, стараясь не делать резких движений, она находит под левой рукой опору. Пальцы правой все еще сжимают оставшуюся «в живых» ставню. Впрочем, зная опыт ее, кхм, соседки — деревянные обломки едва различимы на вытоптанном грунте — Александра старается не возлагать на нее больших надежд. Постепенно все тело девушки оказывается в комнате. Меж тем холодает. На горизонте собираются дождевые тучи. Ветер усиливается. Дров в комнате не обнаруживается. Александра стягивает с кровати старое покрывало и долго вытряхивает пыль у окна, прежде чем накинуть себе на плечи. Затем хватается за железное кольцо сундука, подтягивая к окну — она могла бы сесть на стул, но его ножки так сильно качаются, что он явно будет полезнее в качестве растопки. Если бы только ее зажигалка не осталась на Земле. Глядя на приближающуюся грозу, девушка погружается в размышления. Итак, по порядку. Она в другом мире. Название — неизвестно, но скорее всего имеется. Впрочем, вряд ли ей оно чем-то поможет, будь этот замок хоть трижды Камелотом. Попасть сюда можно через портал, а значит и выбраться тоже, вот только закрадываются сомнения, что он прямо сейчас появится в этой комнате. Александра старается отогнать от себя картинку того, как на Земле случайно проезжавшая по своим делам машина останавливается, обнаружив красный фиат на обочине. А может и не останавливается, и тогда ее не будут искать как минимум до понедельника, когда она не явится на работу. Как скоро полиция сообщит о пропаже ее родителям? Нет, ей нужно вернуться как можно скорее. Однажды она уже исчезала из дома. Последствия оказались ужасными. Вернуться… Но как это сделать? Как найти дорогу к тому порталу? Да и выпустят ли ее вообще из замка? Принц грозился убить ее, но оставил в живых с условием, что она будет учить его сестру с Земли. Александра жмурится, сжимая виски холодными пальцами. Голова все еще болит, и мысли едва ворочаются внутри черепной коробки. Не помешало бы поспать, но на кровати нет даже матраца. Рик, то есть Седрик, говорил, что принцесса — одна из ее учениц, но которая? Наверняка, она похожа на своего брата. Александра усмехается, подставляя лицо первым каплям дождя. Маленькая принцесса похожа на своего брата, которого пленница не видела. Уравнение с двумя неизвестными. Девушка думает, что могла бы ненавидеть принца, обвинив его во всех своих бедах. Должна была бы — за рану на виске и болящую голову, за рванные на коленках почти новые джинсы, за кровоточащие следы от колодок. За родителей, в дверь которых звонит офицер полиции, чтобы сообщить о пропаже их дочери. Но ведь, если быть честной, не принц виноват в этом. Во всем виновата сама Александра. Это она вновь причинила боль своим родителям. Это она — глупый, любопытный кролик, попавший на обед к хитрому лису. Что же, ненавидеть себя ей не впервой. А что же Рик? Он спас ей жизнь. Но он врал ей. Хотя, признайся он больше месяца назад, когда Александра впервые ступила на порог только открывшегося книжного магазина, что является пришельцем из другого мира, девушка тут же набрала бы 911. Но все же… Считала ли она его своим другом? Нет. Глупо называть другом человека, которого знаешь месяц. Если ты не в детском саду, конечно. Скорее, он был ее знакомым, с которым можно иногда поболтать о книжных новинках. Но, являясь человеком без друзей, девушка очень дорожила этим знакомством. Возможно, он тоже — раз вступился за нее перед принцем. За окном набирает силу гроза. Громко хлопает одинокая ставня. Волнуется за городом лес. Быстро пустеет замковый двор, пока не остаются только угрюмые стражники на стенах, и эту угрюмость Александра чувствует даже издалека. В давно нетопленной комнате становится еще холоднее, мелкие капли оседают на плечах и волосах. Девушка приходит к выводу, что если продолжит так сидеть здесь — замерзнет насмерть или, как минимум, заработает ангину. Решительным движением поднимается, перекидывая покрывало на манер римской тоги, подходит к двери. Собирается с силами, затем стучится, не церемонясь, выплескивая через стук все свое негодование. — Эй, вы, я знаю, что вы все еще там! — Тише, — сильный удар по двери снаружи. Видимо, стукнули ногой. — Кажется, принцу я нужна живой, вот только что же он скажет, если я, допустим, умру от голода и холода в этой чертовой башне? За дверью тишина, затем — едва слышные удаляющиеся шаги. Подействовало. Она не просто так упомянула голод. Живот урчит и болезненно сжимается, еще бы — не есть с прошлого вечера. Да и то, ту жалкую половину сэндвича даже едой назвать можно с натяжкой. Чтобы согреться, Александра ходит по комнате, размахивая руками. Делает выпады. Прыгает. Даже умудряется присесть около десяти раз. «Что скрипит громче: старая ставня или твоя коленка?» Затем решает, что дни стула все же сочтены, и со мстительным удовольствием кидает его об стену. На грохот прибегает второй стражник, оставшийся за дверью, но, обнаружив лишь одинокую пленницу, совсем не сбегающую, закутанную в покрывало, собирающую с пола деревяшки, решает, наверное, что девушку слишком часто прикладывали головой за последнее время, и удаляется. Обломки стула она складывает в камин. Думает, что можно было бы и кровать разобрать, или же комод, но вместо этого останавливает свой выбор на и так уже ненужной полумертвой ставне, которую аккуратно снимает с петель и кидает следом. Будь она местным правителем, или хотя бы обладай лишь толикой его магии, Александра сумела бы зажечь огонь одним движением руки. К сожалению, она человек, и ее возможности закончились в тот же миг, когда она потеряла свою зажигалку. За дверью быстрые шаги, и вот в комнате появляется девочка лет шестнадцати, в простом коричневом платье и накрахмаленном переднике. Не поднимая глаз, она ставит на комод поднос с дымящейся похлебкой, краюхой хлеба и пузатой бутылкой вина, а затем торопливыми шагами спешит назад к выходу. — Стой! — девочка вздрагивает, оборачивается. Серые испуганные глаза, мышиные волосы в жидкой косе. — Тут ужасно холодно. Как видишь, дрова я себе нашла, — кивок в сторону камина, — принеси спички или огниво, что у вас тут в ходу. Также мне не помешало бы помыться и сделать что-то с этим окном и кроватью. Было бы неплохо еще позвать врача, то есть лекаря, но это опционально. Все поняла? — девочка быстро кивает и удаляется. «Вот это ты тут раскомандовалась, Ваше Высочество. Чего же не попросила сразу принца прислать, чтобы пятки тебе помассировал?» Александра буквально заставляет себя не набрасываться на еду, а медленно пережевывать каждую ложку. Похлебка густая, нечто среднее между супом и рагу, но очень вкусная. А вот хлеб черствый, но если макнуть в тарелку и немного подержать, то получается вполне неплохо. Когда мышка-служанка возвращается с охапкой сухих дров, ужин уже съеден, и девушка потягивает вино из бутылки, сидя у окна. Гроза прошла быстро и стихает. Разгорается огонь. Закрывается за девочкой дверь. От ужина клонит в сон, но кровать все еще не подготовлена. Александра, кряхтя, подтаскивает сундук к камину, подбрасывает полено. Опускается на пол, вытягивая ноги к огню, головой прислоняется к окованному сундучному боку. Словно в кокон, закутывается в покрывало. За окном, все еще лишенным ставень, из-за туч выглядывает полная луна. «Это ведь не может быть именно Луна.» Девушка моргает все медленнее, каждый раз сильнее погружаясь в дрему. Успевает подумать, что надо бы спросить кого-то о Стражницах — вот только кого, когда сон берет верх? Она оставит решение этой задачи на завтра, как в известном романе. На чернильном небе перемигиваются незнакомые девушке звезды. С треском раскалывается в камине полено. Запрокинув голову и приоткрыв рот, Александра Фостер спит, пережив свой первый день в новом мире.Глава третья, в которой никто не знает, что делать
26 октября 2020 г. в 22:23
Липкий утренний туман лежит на холмах, окружающих Хитерфилд.
Холодный осенний ветер гонит по увядшей траве последние пожухлые листья. Земля готовится укрыться одеялом первого снега: синоптики обещают, что он выпадет со дня на день.
— Еще раз, почему мы должны лететь туда в такую рань? — Корнелия демонстративно зевает.
— Просим простить нас, о Великая Корнелия, что посмели нарушить ваш сон своей работой по спасению мира, — подколка от Ирмы не заставляет себя ждать. В ответ блондинка показывает Стражнице воды язык.
— Чем меньше людей на улицах, тем ниже шанс, что нас заметят, Корнелия, — оборачивается летящая впереди всех Вилл.
— Я больше не хочу попадать на первую полосу газеты, — подает голос Тарани.
— Это было издание, пишущее про пришельцев и снежного человека, им верят только сумасшедшие, — улыбается в ответ на тревогу подруги Хай Лин.
— И все равно. Что если один из этих психов узнает меня на улице?
— Да там даже лица твоего не было видно, Тарани! — кричит Ирма и всплескивает руками.
— Тише! Мы на месте, — голос Вилл Вандом серьезен, как бывает каждый раз, когда речь заходит о деле. Девочки замолкают и начинают снижаться к пролеску, где между облетевших клёнов мерцает голубым светом портал.
— Кажется, мы тут не одни, — Тарани указывает на серую полосу дороги, петляющую меж холмов. У ближайшего к ним холма на обочине стоит красный фиат.
— Быстро, к деревьям!
— Мне одной эта машина кажется подозрительной? — тихо спрашивает Хай Лин.
Девочки прижимаются спинами к холодной коре тонких осин и клёнов.
— Может, кто-то решил отдохнуть с палатками, — пожимает плечами в ответ Корнелия.
— В конце ноября?
— И я не видела никаких палаток рядом.
— Мы должны проверить, — заявляет Ирма и первой начинает подниматься на холм. Стражницы переглядываются и шагают следом.
На верхушке — одинокий телескоп, влажный от росы. Рядом стоит складной садовый стул, с лежащим на нем надкусанным сэндвичем в промокшем бумажном пакете. На земле валяется раскрытый рюкзак.
— Вчера, кажется, был какой-то звездопад, — неуверенно протягивает Вилл, оглядываясь.
— Тогда должен быть, эм, астроном? Только что-то я его не вижу, — Корнелия кидает на подругу взволнованный взгляд. Покинутый лагерь и портал, который так хорошо виден в темное время суток — не нужно быть гением математики, чтобы решить этот пример. И ответ будет очень тревожным.
— Девочки, — зовет Тарани. — кажется, я знаю, чья это машина. Я видела ее на школьной парковке.
— Ты уверена? — Хай Лин спускается к дороге, а за ней, скользя кроссовками по грязи, и остальные Стражницы.
— У меня хорошая память. Точно такой же фиат у мисс Фостер.
— Это ведь необязательно ее. Может, у кого-то просто похожий.
— Надо проверить права, — уверенно говорит Ирма. — Но трогать ничего нельзя, иначе на уликах останутся отпечатки. Корнелия, мне нужна твоя помощь. Сможешь открыть переднюю дверь без помощи рук?
Стражница земли кивает. Протягивает руки, слегка морщится — магия все еще дается с трудом, хоть и не так тяжело, как раньше. Из-под земли, извиваясь, словно змея, вылезает толстый побег, обвивает ручку пассажирской двери.
— Есть, получилось! Теперь открой бардачок — многие кладут права туда.
— Неправда, все носят их в кошельке.
— Доверься моей интуиции.
Нужный документ действительно оказывается лежащим в бардачке, на книге по психологии. Ирма самодовольно оглядывает подруг, мол, «что я говорила».
Приходится повозиться еще несколько минут, пока побег, наконец, не поднимает пластиковую карточку так, чтобы девочки могли ее видеть.
— Ты была права, Тарани, — выдыхает Вилл пораженно.
— Но что здесь случилось? — Хай Лин обходит машину.
— Неужели не ясно? Следов борьбы нет, вещи выглядят так, словно она отошла на минуту, — Ирма снова карабкается на холм и смотрит в сторону пролеска, на незакрытый портал.
— И ты думаешь, что она зашла в него? — громко спрашивает Корнелия, вернув права на место.
— Может, ее похитили... — выдвигает предположение Тарани.
— Надо звонить в полицию, — решает Вилл.
— И сразу же оказаться в списке главных подозреваемых. Как мы объясним им, что делаем ранним утром в нескольких милях от города? — снисходительно отвечает Ирма.
— То, что твой папа работает в полиции, не дает тебе права говорить с нами, как герой второсортных детективов, — Хай Лин складывает руки на груди, глядя на подругу.
— Вот, что мы сейчас сделаем, — Вилл подзывает Стражниц к себе. — Проверим портал. Если она там, то могут быть какие-то следы, указывающие на это. Вы сходите на ту сторону и поищите. Я останусь здесь, на случай, если рядом окажется другая машина или полиция — закрою портал и спрячусь. Если такое случится, вы отправитесь в Заветный Город, я дождусь открытия нового портала и прилечу за вами. Все понятно? — четыре дружных кивка.
Стражницы взмывают в воздух, и, одна за одной, петляя между деревьев, исчезают за голубой дымкой. Вилл остается одна. Сердце Кондракара дрожит в руке.
Смотрит на часы. Как медленно движется секундная стрелка! Вот прошла минута. Две.
На дороге по-прежнему тихо.
Наконец, на поверхности портала появляется рябь, и возвращаются девочки. На лицах какая-то заведомая скорбь. Вилл понимает, что случилось то, чего она боялась больше всего.
Тарани подходит к подруге, протягивает руку, разжимая кулак. На раскрытой ладони лежит перцовый баллончик.
Примечания:
Вдохновение: "Плач Персефоны" - рок-опера Орфей