***
Александра шагает по насквозь промерзшим замковым коридорам, почти переходя на бег. Несколько часов назад служанки придали ей надлежащий вид для встречи с принцессой, что оказалось не так уж и просто. Несмотря на их старания, новое платье, прекрасно сидевшее во время примерок, теперь болталось на плечах, как на деревянной вешалке. Корсет затянули почти в два раза туже, и Александра с трудом узнала себя в мутном зеркале. «Себя» стало как-то резко меньше. Впрочем, сейчас она думает не об этом, возбужденная предстоящей встречей. Элион вернулась, а это значит, что коронация близко. Скоро она тоже вернется домой. Противную мысль о том, что Фобос может не сдержать обещания, Александра изо всех сил гонит из головы. Но чем ближе девушка к цели, тем медленнее ее шаг и взволнованнее вид. На смену радостному возбуждению приходит тревога. Остановившись перед закрытыми дверьми в тронную залу, она переводит сбившееся дыхание, вытирает ладони о юбку под равнодушными взглядами стражей. Пальцы слегка дрожат, когда Александра поправляет непривычно тяжелое ожерелье на шее. Шумно выдыхает. — У вас не найдется вина? Может, даже чего покрепче, — обращается к двум караульным с тяжелыми мечами. Двое других сопровождали девушку от ее комнат. Четверо стоят по периметру. Троих она насчитала в прилегающем коридоре, и как минимум столько же, скорее всего, патрулируют противоположный. С возвращением принцессы караул усилили. Стражники смеряют ее тяжелыми, одинаково угрюмыми взглядами. Александра нервно хихикает. — Шутка! Ну, мне бы правда не помешало чего-нибудь для успокоения. А, забудьте. Пожелайте лучше удачи. Под молчаливое неодобрение стражи она на выдохе юркает в приоткрывшиеся громадные двери и замирает, пораженная произошедшими изменениями. Тронная зала, в прошлые разы тонущая во мраке, который были не способны разогнать ни горящие факелы, ни холодный свет, струящийся сквозь витражи, сейчас выглядит совсем иначе. Залитое теплым желтоватым светом, исходящим от множества огромных люстр под высоким потолком, украшенное живыми цветами, помещение никак не вяжется с той залой, в которой Фобос угрожал девушке. «Это точно магия. Ну или же ты провалялась с температурой минимум полгода, пока шел ремонт.» Александра осматривает два почти идентичных трона, стоящих на небольшом возвышении. Принцесса Элион и правда здесь. Ее бывшая ученица. Поразительно. Она наклоняется, чтобы проверить, настоящий ли цветок, когда боковая дверь отворяется. Зала наполняется звонким девичьим смехом и неожиданно мягким голосом принца. Тревога накрывает с головой, и становится страшно обернуться. Александра продолжает делать вид, что увлечена изучением увитых цветами колонн. Меж тем руки дрожат все сильнее. Возможно, что ее еще не заметили и есть шанс улизнуть. — Элион, позволь тебе представить. «Твою ж…» Александра оборачивается, быстро опускаясь на колено. Башня из волос, ошибочно названная в этом мире прической, сползает на лоб. Впрочем, сейчас это не самая большая проблема. Широко раскрытыми от ужаса глазами она смотрит на розоватые прожилки на мраморном полу, но не видит ничего. Почему же так страшно? «Потому что Элион знает то, чего не знаешь ты. Потому что она может сообщить то, что ты никогда себе не простишь. Потому что увидеть ее — значит окончательно признать реальность этого мира.» — Мисс Фостер? Нет, нет, нет. Неловко поднимаясь, Александра случайно сталкивается взглядами с принцем. Его лицо спокойно и расслабленно, с искорками смеха, пляшущими в зеленых глазах. Ни следа прошлого холода. Быть может, он действительно рад, что сестра нашлась? Она не успевает об этом подумать. Светловолосый вихрь почти сбивает девушку с ног. — Элион? — Александра опускает глаза на обнимающую ее принцессу. Вместо привычного большого свитера на ней нежно-голубое платье, а в волосы вплетены серебряные кольца, от чего ее образ приобретает совершенно неземные черты, но нет никаких сомнений — это точно Элион Браун. Точнее, теперь уже Эсканор. — Я так рада, что Вы живы! — поднимает голову юная принцесса, и в ее глазах плещутся слезы. — Что? Александра делает шаг назад, высвобождаясь из объятий. — Элион, что значит «жива»? Там, на Земле… — Все слова вдруг исчезают из головы, и девушка просто ловит ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Сейчас она — преступник, ожидающий решения суда. Капелька пота стекает меж лопаток. — Вы не знаете? — произносит принцесса чересчур медленно, оборачиваясь к брату, словно ища поддержки. «Твою мать, просто скажи уже!» — Вас официально признали пропавшей без вести. Поиски ведутся по всему штату уже как две недели, но недавно пошли слухи, что Вас уже не найдут. Говорят, что Вы могли стать жертвой медведей или других диких животных. — Какие к черту медведи в нашем штате? — Александра с трудом узнает свой голос: чужой, безэмоциональный, абсолютно не соответствующий ее внутреннему состоянию. — Ну, это неофициальная информация, а только слухи, которые ходят по городу. — Элион явно пытается её подбодрить, но это не помогает. Хочется опуститься на пол и лежать, глядя в потолок. Потому что она не сделала ничего. Абсолютно ничего, чтобы сбежать. Она не боролась, а только врала сама себе. И пока она торчала здесь, родители мучились в неведении, хватаясь за малейшую крупицу информации. Чей-то взгляд обжигает, мешает сосредоточиться на самобичевании. Александра поднимает глаза, в который раз наплевав на местные правила. Кажется, за время своего пребывания здесь, она умудрилась нарушить их все. Фобос слегка наклоняет голову к плечу, прищуриваясь. Девушка смотрит прямо, стараясь скрыть дрожь. Все же она боится его. — Но что Вы делаете в замке? Александра резко оборачивается, разрывая тем самым слишком долгий зрительный контакт. — Я буду обучать тебя, — констатирует она глухо. — Оу, — настроение девочки заметно ухудшается. — Я думала, что на Меридиане — никакой школы. — Однажды ты займешь престол, а для этого нужно долго учиться, — Фобос опускает ладони сестре на плечи. — Зачем мне это? Ты же король. — Принц, — поправляет сестру Фобос, и глаза его едва заметно темнеют. — И буду им, пока не женюсь. Ты — прямая наследница трона. — Так женись на ком-нибудь, — Элион пожимает плечами. — Я-то точно не хочу управлять целым миром, вот уж нет. Принц усмехается, убирая руки с ее плеч. — Поверь, я не могу жениться на «ком-нибудь». Впрочем, сейчас это неважно. Тебе в любом случае нужно продолжать обучение: история, политика, военное дело. Некоторые предметы будет читать мисс Фостер, некоторые лично я. Также я пригласил других учителей, в том числе учителей танцев и придворного этикета. Придворный этикет очень важен, жаль, что многие этого не понимают. «Между прочим, это был камень в твой огород.» А не пойти бы ему вместе с этим этикетом… Вот уж что точно занимает мысли Александры в последнюю очередь. На Земле прошло две недели, но официально ее пока не признали погибшей: все знают, что в окрестных лесах не встретишь никого, страшнее оленей. Если удастся вернуться в ближайшие дни, то это будет не так критично. По крайней мере, можно будет придумать какую-нибудь более или менее правдоподобную историю. Всяко лучше, чем дожидаться коронации, сидя на жопе ровно, пока там проходят месяцы. Поди объясни полиции, по каким-таким лесам ты бродила год. Нужно вернуться домой как можно скорее. Фобос не отпустит ее раньше оговоренного срока, а значит все же придется пройти квест «найдите повстанцев Меридиана». Других вариантов она не видит. Федра упоминала какой-то артефакт, но вряд ли он лежит на поверхности, а превращаться в Индиану Джонса местного разлива как-то не хочется. В любом случае именно Федре предстоит вывести ее на сопротивление. Александра покашливает, привлекая внимание. — Что ж, если это все, то я, пожалуй, вернусь к своим делам. Элион, жду тебя на первом занятии, — девушка кивает принцессе, почти не глядя на нее — слишком уж ее лицо напоминает о спокойной жизни в Хитерфилде. Принц медлит, прежде чем разрешить ей уйти. Он изучающе оглядывает ее с ног до головы, и кажется догадывается, что замышляет Александра, хотя и не читает ее мысли, в этом девушка уверена — сам же говорил, что сейчас это может навредить. От его внимательного взгляда не укрывается и неровный, уродливый шрам от кровопускания, слишком большой, чтобы полностью скрыться под рукавом. — Да, — протягивает Фобос. — Ты можешь быть свободна. После ужина жду в своем кабинете. Сделавшая уже несколько шагов по направлению к двери девушка оборачивается и вскидывает бровь в немом вопросе. Принц чуть склоняет голову, также поднимая бровь, издевательски возвращая жест. Она фыркает, сдерживаясь, чтобы не показать принцу фак. Ну и пожалуйста.***
Выйдя из тронной залы она опять бежит: подошвы кроссовок скользят по промерзшим ступеням. Быстрее, быстрее, словно каждая минута промедления чревата чем-то страшным, дышащим за плечом. Сначала проверить комнату, потом — обратно, вниз и вверх, на крепостную стену (сзади громыхают окованные сапоги стражи). Шуршат юбки, поднявшийся ветер рвет на плечах тяжелый плащ. Александра натягивает рукава до кончиков ногтей. На нижней галерее ей говорят, что Федра наверху, на верхней — что девушку видели внизу. И когда запыхавшаяся Александра негнущимися от холода пальцами толкает тяжелую дверь кухни, ей кажется, что она попала в рай или куда там попадают заядлые атеисты вроде нее. Единственное слово, пришедшее на ум в тот момент — спасение. Спасение в виде ревущего очага, кружки подогретого вина и больших, теплых рук Деметры. Пока Александра оттаивает, сидя на лавке в углу, кухня живет своей жизнью, ни на миг не потревоженная случайным посетителем. Замковая кухня огромная, шипящая, гудящая, галдящая. Сотни, кажется, поваров и поварят всех возрастов, форм и размеров режут, жарят, разделывают, поливают, наливают, переливают, месят, тушат и запекают. Со свистом разрубает свиную тушу мясницкий нож в руках угрюмого рыжебородого великана. Поет жаркое под крышкой небывалых размеров котла. Выдыхает тесто, вываленное на стол рябой поварихой. Ругается, обжегшись, кто-то, и ему вторят чей-то смех и чей-то суровый окрик. Стражники, не будь дураками, также решают не мерзнуть под дверью. Их встречают веселыми выкриками, хлопками по плечам, элем или медом. Лавка жалобно скрипит, когда они опускаются устало, вытягивая железные ступни. Оттаявшие пальцы болят. Александра дергает Деметру за край юбки и сама удивляется на миг, потому что жест выходит непривычно детским, каким-то даже отчаянным. И, словно в подтверждение непрошенных мыслей, Деметра оставляет недоеденное рагу и обращается к девушке не иначе, как «милая моя». Александра тяжело сглатывает, когда в носу начинает неприятно щипать. — Не могу найти… Федру, — бормочет через силу. — Девочки во дворе, выбивают ковер. Но ты мне скажи лучше, милая моя, что случилось? На тебе лица не было, когда ты вошла. Теплота Деметры подкупает. — Моя семья там, на Земле. Они не знают, что со мной произошло. Старая женщина взмахивает руками, а потом прижимает Александру к широкой груди. Ее тяжелые ладони неожиданно мягко гладят девушку по волосам. — Плачь, дорогая, плачь. Я поболе тебя знаю, каково это — потерять семью. Пусть выходит, все выходит со слезами: и боль, и отчаянье, и тревога. Слезы кончатся и печаль пройдет, вот увидишь, все выйдет, все оно выйдет. Она продолжает говорить, сплетая слова в предложение, не имеющее ни конца, ни края. Под щекой Александры вздымается теплая грудь, пахнущая чесноком и хлебом. Девушка цепляется за рукава шерстяного платья Деметры, позволяя себе выть: песнь замковой кухни перекроет любой плач.***
На улицу не хочется возвращаться, но Александре удается пересилить себя. Стащив полукружье свежеиспеченного хлеба, она спускается во двор, отщипывая кусочки еще горячего мякиша. Две привычные тени за спиной вышагивают, слегка покачиваясь. Та из них, что постарше, возмущается вслух, что успела выпить слишком мало. Александре требуется примерно полторы минуты, чтобы уговорить их вернуться в кухню и продолжить. Для этого приходится принести клятву, что она точно-точно никуда не сбежит, но девушка на всякий случай скрещивает пальцы за спиной. Ну мало ли. Федра в компании других служанок обнаруживается на другом конце двора. Девушки ритмично выбивают огромный, растянутый на дюжине шестов узорчатый ковер, и когда Александра подходит ближе, оказывается, что они помогают себе песней. Их песня похожа на морскую волну, набегающую на берег под серым зимним небом. Сначала одна запевает, и глубокий женский голос разносится ветром по округе. Следом все девушки присоединяются одна за одной, по очереди, и песня становится громче, насыщеннее. А потом замолкает одна, потом другая, пока не будет слышен лишь единственный голос самой первой служанки. И вновь — подхватывают остальные, а потом отпускают, поют сначала громко, потом мычат едва слышно, задавая ритм. Проходящий мимо длинноусый мужчина хватает одну из девушек, и та разражается смехом, руша всю композицию. Длинноусый смеется в ответ и неожиданно запевает низким дрожащим голосом. Другие девушки кричат, чтобы он не мешал, и тогда мужчина уходит, клюнув на прощание свою подругу в щеку. Александра решает воспользоваться наступившей тишиной и отводит Федру слегка в сторону. Служанки не прерывают работу, заводя другую песню. — Здорово у вас получается. — Спасибо, госпожа, — улыбается Федра, согревая пальцы дыханием. — Знаешь место, где мы можем поговорить без лишних ушей? — замковый двор, хоть он практически пуст в этот час, не подходит для обсуждения побега — не хватало еще, чтобы к ужину Фобосу доложили о ее плане. Федра отводит девушку в пристройку для инструментов, едва заметную под громадой крепостной стены. — Здесь точно безопасно? — Александра с сомнением оглядывается. — Точно, — по приставной лестнице Федра поднимается под крышу, окидывая быстрым взглядом деревянный настил под потолком. — Солдаты часто водят сюда девушек с кухни. Никого, — констатирует она, отряхивая руки. Александра решает, что надо бы с чего-то начать разговор, но нужные слова никак не идут на ум. Она неторопливо обходит помещение, осматривая стоящие вдоль стен лопаты и вилы, корыта и бочки с выбитым дном. По углам шуршат мыши. Ревущий ветер сотрясает ветхую конструкцию, и кажется, что еще немного — и сарайчик развалится. — Так с чем мне Вам помочь, госпожа? — Федра переворачивает ведро, используя его вместо табуретки. — Мне надо домой. Сейчас или как можно скорее. Я не могу ждать коронации, понимаешь? И я подумала, может быть, сопротивление сможет мне помочь. Ферда не поднимается — подскакивает от неожиданности, оказываясь на ногах. Ведро катится по полу и останавливается в углу. — Не знаю, что Вы слышали, — служанка переходит на шепот, — но это все неправда. — Послушай, прошу тебя, — Александра бросается наперерез потянувшейся к двери девушке. — Я ничего не слышала, клянусь тебе. И ни в чем тебя не обвиняю. Я сама догадалась, правда. Никому ничего не говорила. Федра, встань на мое место, прошу тебя. Ты на моем месте не стремилась бы вернуться любой ценой? Она не отвечает, отводя глаза. Смуглое лицо бледнеет. — Я тебе доверяю, Федра. Наверное, единственной во всем замке. К кому мне еще обратиться за помощью? Федра, пожалуйста, если ты все же знаешь кого-то… Девушка вырывается из стальной хватки Александры, отходя на несколько шагов. Видно, что она в раздумьях: плечи опущены, пальцы сжимают виски. — Обещайте, что я не лишусь головы, помогая Вам. — Не в моих интересах выдавать тебя. Федра качает головой. — Нет. Пообещайте. Слово имеет вес. — Обещаю. — Хорошо, — Федра оборачивается, полная притворной решимости. — Я знаю, как вывести Вас в город. Представлю Вас одному человеку, он может познакомить с теми… кого Вы ищите. — Отлично! Когда? — Александра подается вперед. Радостное возбуждение, преследующее девушку с самого утра, вновь разгорается внутри. — Не сейчас. Принцесса вернулась, и скоро в честь этого состоится большой прием. Гости прибудут из разных миров. Вы могли заметить, что стражи стало больше. В ответ Александра нетерпеливо кивает. — Но перед этим состоится Королевская охота. Несколько дней в замке не будет принца и Седрика тоже. В их отсутствие стража может расслабиться. Тогда я подам знак. Они уже собираются выходить, когда Александра вспоминает кое-что. — Стой! — она преграждает собеседнице путь, придерживая за плечи. — Насчет Седрика: будь с ним осторожнее, прошу. — Он Вам что-то рассказал? — Федра подозрительно щурится. — То, что ты с ним спишь. И поверь — ваши переглядки в саду в тот вечер сказали мне намного больше, чем сам Седрик. — И Вы думаете, у меня могут быть проблемы из-за этого? — она улыбается, прогоняя с лица остатки тревоги. — Поверьте, у него было много девушек в замке. — И все они поддерживали мятежников? Улыбка сходит с лица Федры. — Он знает? — девушка едва заметно дрожит. — Не знаю точно. Вероятно, просто догадывается. Ты ему ничего не говорила? — Нет, нет, мы почти не разговариваем, мы… — Не надо подробностей, пожалуйста, — Александра морщится, покачивая головой. — И что же мне делать? — Федра отчаянно цепляется за её рукава и плечи. — Тихо, успокойся. Главное — не паникуй. Веди себя как обычно. Если ты начнешь резко избегать его, Седрик сразу поймет, что я тебе рассказала. Просто будь осторожнее в своих действиях, ладно? — Александра обхватывает ладонями лицо Федры. В ее зрачках отражается взволнованное бледное лицо рыжеволосой девушки, больше похожей на привидение. — Я постараюсь, я… нет, мне надо уйти, оставить работу в замке, иначе меня казнят! — Тише, тише, — Федра дрожит, и Александра гладит ее по щекам большими пальцами. — Все будет хорошо, я тебе обещаю. Ты всех их переживешь, слышишь? Ты еще увидишь море.