Рабочее название: Kubana 2013

Непонятно, что именно навевало на коллектив такую хандру. Была ли причиной этому дорога в Россию или виной всему прошедший в конце июля концерт в Лос-Анджелесе? Но даже Джон поддался этому настроению.Нет, он спал не весь полет. Именно воспоминания заставили его настолько вернуться в прошлое, что он в итоге погрузился в дремоту. Джон часто задавался вопросом, почему их группа «взяла отпуск», как сами это назвали Серж с Дароном, явившееся катализаторами распада. Честно сказать, им стало тесно в рамках одной сцены. И тут опять не ясно, было ли им тесно друг с другом, что они начали мериться своими cocks, либо их талант по отдельности нуждался в чем-то большем, чем Система. Но больше всего в этой ситуации все равно пострадал Джон. Он единственный не хотел уходить на отдых, потому что у него не было иных идей по поводу продолжения творчества. Джон оглядел салон самолета. “Сейчас мы каким-то чудом снова летим вместе, чтобы дать первый концерт европейского тура. Но скольких сил стоило это воссоединение. Шаво все-таки не выдержал и начал жаловаться в интернете, не стоило этого делать. Все равно ведь из тех слов не понятно, что на самом деле происходит между нами” –думал Джон. – “А с чего это все началось? Нет, конечно, точную дату назвать нельзя, но примерный момент, когда барабаны лопнули, вспомнить можно”. 2005 год выдался очень продуктивным. Было выпущено два альбома, некоторые песни стали хитами, в студии звукозаписи каждый выкладывался как мог, но, видимо из-за этого все и устали. Устали от себя, устали от песен, устали от Системы. - Мать вашу, - взревел Джон, - либо мы записываем эту гребанную песню, либо я воткну свои барабанные палочки кому-нибудь в задницу! Две сразу! В студии повисла тишина. Все удивленно обернулись к нему. “Неужели, - барабанщик закатил глаза, - люди думают, что если я не показываю своих эмоций, то совсем ничего не чувствую? Просто мне постоянно надо быть сконцентрированным! Если, например, гитарист залажает, - Джон покосился на Дарона, - то он просто демонстративно поимеет свою гитару на сцене, и стадион взорвется от счастья, а если я собьюсь, то вся песня полетит к чертям, и мне потом припомнят”. Своим возгласом Джон несколько разрядил обстановку в студии.Хотя группа находилась в помещении уже пару часов, у них никак не получалось записать песню “Stealing Society”. Все время вносились какие-то поправки, Серж с Дароном не могли договориться о своих партиях, ассистенты и звукорежиссер нервно пили кофе. Они, может, и хотели что-то сделать, но не решались вступать в перебранку солистов. Один Шаво спокойно и самозабвенно бродил где-то в углу с гитарой, закинув голову наверх, закрыв глаза и беззвучно наигрывая свою партию, не касаясь пальцами грифа и струн. Вообще-то, он уже пару месяцев думал совершенно об ином, чем творческая жизнь. “Как я устал, устал, устал! – твердил про себя басист. – Я хочу милый дом, любящую жену и спокойную старость. И детишек! Но тогда, что ли, никакого спокойствия? Все равно хочу! Мне надоело проводить целые дни с этими грызущимися кретинами”. Серж с Дароном снова переглянулись. Оба источали искры негодования, оба ненавидели друг друга в тот момент. Но если бы их спросили почему, то они бы, скорее всего, не смогли ответить. - Ты понимаешь, что эти занудные завывания в начале жутко смотрятся? – не унимался Дарон. - Ба! Так твоя партия же все потом исправит! – усмехнулся Серж, складывая руки на груди и как бы огораживая себя от своего собеседника. - Эй, вы меня слышите? Мы сегодня сдвинемся с мертвого места? – Джон предупреждающе помахал палочками. - Так, вы там, за стеклом, - наконец в студии появился Рик Рубин, и все ассистенты вздохнули с облегчением, - правда, хватит шуметь и отработайте, ради Бога, свой гонорар! - Пффф, - вздернул носом Дарон, но пошел к своему микрофону. Серж тоже встал на обозначенное место. - Давайте сделаем эту попытку последней и разойдемся по домам! – Джон уже приготовился к вступлению. Шаво энергично замахал головой в знак согласия. - Тишина в студии, идет запись! – скомандовал Рик. На несколько секунд, казалось, исчезли все звуки, но потом раздался стук палочек и Дарон одобрительно начал: “Yeee, all right!”. Последовала барабанная партия Джона и бас-партия Шаво. Ожидая вступления Сержа со своими подвываниями, Дарон закатил глаза. Но он решил в этот раз так отыграть и спеть так, чтобы Сержу больше нечем было крыть. - “Two skies…”- пел Серж. - “Two skies…” – вторил голос Дарона. Раскованная и хитрая ухмылочка бродила по его лицу, к мокрому от пота лбу прилипли волосы. – “Еще один проигрыш, еще эти два проклятых неба, еще, еще, ну же…” Сверкая глазами в сторону своего противника по песне, Серж протянул победное: “A-aa”. “Не тут-то было!” – еще в большей улыбке расплылся гитарист. Вкладывая все эмоции, которые тогда его наполняли, Дарон начал свою партию, придавая голосу как можно больше пофигистское звучание, свойственное тем людям, которые знают, что весь мир принадлежит им и они могут иметь все, что хотят. Состояние, в котором находился Дарон и смысл песни, который он вкладывал, совершенно не совпадали, но это его не беспокоило, потому что он почувствовал новый вкус слов. Неизвестно, что двигало Сержем, но он стал выдавать незапланированное “Ла-ла-ла” на фоне Дарона. “-Что он делает” - пронеслось в голове у Рика, но запись не прекратилась. - “Midnight…” - Дарон входил все в больший и больший кураж. От этого его голос звучал так растянуто и заставлял шевелиться все самые запретные воспоминания в голове. Дарон продолжал выдавать свою мазафаку, а Серж тоже, прикрыв ближайшее к парню ухо рукой и мотая головой вправо-влево, повторял что-то про два неба. Когда песня закончилась, оба солиста недобро посмотрели друг на друга, Дарон показал средний палец и вышел из записывающего блока, предварительно сняв с плеча гитару. Пот капал с его лица на одежду. Шаво с сожалением покачала головой. Джон без сил упал на свою установку. “- По-моему, им стоит отдохнуть” – подумал Рик. “В той ситуации у нас не было иного выхода, чем взять отпуск на некоторое время, - глядел в иллюминатор Джон. – Но мы доделали свою работу, а потом разошлись”. Он отвернулся от окна, не найдя в нем ничего интересного, и поудобнее устроился в кресле. “- Ладно, надо подумать о чем-нибудь хорошем, а то еще долго лететь.”